Лина Певзнер
Нити Тьмы. Книга II. Тарнодан
Пролог
Очнулась Ника в тёплых объятиях Каса, заботливо завёрнутая во что-то мягкое и пушистое. Приоткрыв глаза, она увидела окутывающий тело синий ворсистый плед. Кас убаюкивал её, как маленького ребёнка, гладя по волосам и задумчиво смотря куда-то в пустоту. Краем глаза заметив, что девушка пришла в себя, он пробормотал:
– Девочка моя, зачем такие глупости творишь? Ты хотя бы осознаёшь, что могла умереть?
– Всегда осознаю, – хрипло насупилась Ника. – А вот ты это осознаёшь?
Он улыбнулся ей, ничего не ответив. Ферс сидел рядом, явно чувствуя себя гораздо лучше, и косясь на них с умилением.
– А ты как? – спросила у марна Ника.
– Почти как новый, спасибо, – белозубо улыбнулся он, показав пальцем на широкий чёрный шрам. – Без твоей помощи до прихода Каса не дотянул бы, да и вообще… За мной должок.
– Это радует. Почему вайтаны за тобой так рьяно гнались? – нахмурилась Ника, слегка приподнявшись и положив голову Касу на плечо. Он было убрал руку, переставая гладить, но девушка вернула её обратно. При прочих равных условиях и всех принятых ей решениях, сейчас Ника считала, что вполне заслуживала тепла и заботы.
Ферс покосился на Каса, и тот ответил за него:
– Потому что наш дорогой марн, хоть и защищаясь от выродков, ненароком пришиб на смерть их сотоварища.
– Ещё как нароком, – прошипел Ферс. – Это он меня айертанским клинком рассёк, паршивец. При сложившейся ситуации – я чист даже по тарноданским законам. А эта мелюзга может бегать за мной хоть до скончания веков, пока я их тоже не зашибу в очередной стычке.
– Не кипятись, дружище, – одёрнул его Кас. – Да, насчёт айертанского клинка ты прав… Вот только попробуй докажи теперь, что он у него был. Хорошо, что вайтаны тупы и заявкам в Хампт предпочитают кровную месть. Иначе тебя в лучшем случае депортировали бы в Лиерархен. В лучшем, брат, – Кас одарил его недовольным угрюмым взглядом.
– Я их вообще не трогал. Зачем они мне сдались, что здесь, что там? – Ферс фыркнул. – Но, ты прав, да… Постараюсь с ними не сталкиваться. Ника, вайтаны ещё на той крыше, не в курсе? – он махнул рукой в сторону соседней высотки.
– Я их прогнала. Они улетели, – девушка сделала невинное лицо, внимательно смотря на реакцию Каса.
– Не хочешь рассказать, как? – подняв брови, поинтересовался он.
– Не хочу, – пряча голову под плед, призналась Ника.
Тяжело вздохнув, Кас отодвинул его угол и, пристально смотря в виновато поблёскивающие изумрудным огнём глаза девушки, выглядевшие, как у нашкодившего котёнка, наставительно произнёс:
– Девочка моя, я весь во внимании.
Также тяжело вздохнув, Ника призналась в своей вылазке со всеми подробностями. Еле дослушав до конца, Кас скрипнул зубами и вспылил:
– Да где ты умудрилась всех этих гадостей понабраться? Я тебя дома привяжу, ей-богу…
– Да пожалуйста, – Ника показала ему руки, мол, вяжи. – Только чур, если ты тут со мной всё время будешь. И мне плевать, как ты освободишься от дозоров.
Кас усмехнулся, успокаиваясь, и положил щёку Нике на макушку. Слабое тепло вновь циркулировало между ними, несмотря на общую иссушённость чаров.
– Понятно теперь, что вы нашли друг в друге, – тихо подал голос Ферс. – Оба – психи…
– Мы – друзья, – в один голос ответили они ему.
– Конечно-конечно, – кивнул марн, – дайте мне часок прийти в себя – и я вас покину. А там дружите, чем хотите…
Своё обещание Ферс сдержал. Извинившись за разбитое окно, он ещё раз их обоих поблагодарил и ушёл через дверь. На вопрос, как Кас умудрился подружиться с марном, тот только смущённо улыбнулся и развёл руками. Ника решила больше не мучить его этим. Захочет – расскажет.
Из разбитого окна сильно сквозило, но время было вечернее, а мастер приедет лишь завтра. Переодевшись в пижаму и завернувшись обратно в плед, Ника сгребла под него Мей и стала подталкивать боком к спальне, не сказать, что сильно сопротивлявшегося, хохотавшего Каса.
Что уж тут говорить – в этот день она никуда не уехала, как и на следующий: покинуть этот уютный мирок и не спать потом ночами, терзая себя вопросом «А вернулся ли он из дозора?», Ника посчитала уже насилием над собственной психикой. И так довольно шаткой, если уж быть честной с самой собой.
«До моего первого дозора ещё не меньше одиннадцати месяцев, – рассудила девушка, – успеет от меня отвыкнуть. Хм, а может, наоборот, надоесть Касу своим присутствием, чтобы он меня видеть не хотел? А вдруг так только больше привяжется и Лайенирта не права? Что ж всё так сложно-то…»
Глава 1
В кампус Ника попала только в понедельник. Она стоически выслушала ворчания Каса по поводу прогулов университета до болезни и пообещала заглядывать туда почаще. Он привёз её к дверям Академии и отправился в Хампт – сегодня его ждал дозор.
Проводив друга взглядом, Ника оглянулась, высматривая Раду. Она писала подруге почти каждый день и спрашивала, не пристаёт ли к ней кто-либо. Рада отшучивалась, говорила, что всё в порядке и её теперь не только Леста и компания стороной обходят, но и другие студенты тоже.
Соседку по комнате ни на улице, ни в коридоре девушка не нашла, но зато наткнулась на вездесущего Ринта и решила допытываться до него. Он поздравил Нику с выздоровлением, потёр прямой нос с горбинкой и, сведя густые брови, задумчиво ответил на поставленный вопрос:
– Они её парту стороной обходили всю неделю. Кто ж знает, как твоё колдунство работает. Ты же как чёрт из табакерки, поди угадай, где появишься, – Ринт покосился на Нику и на всякий случай уточнил: – Это шутка, если что. Думаю, им главнокомандующая мозги вправила знатно. Она, когда грозна, особенно впечатляющая женщина. Я в новостях видел. К слову, ближайшие пару месяцев нас больше разделять не будут, по крайней мере, так значится в учебном плане в приложении.
– Ну вот, пропустила всё обучение командованию, – посетовала Ника. – Спасибо тебе за информацию.
– Всегда пожалуйста. А обучение… кому-то совсем не нужно, если и так дано, – Ринт подмигнул ей, и они направились в аудиторию.
Забежав под самое начало занятия, Рада бросилась к подруге и радостно обняла её. Лукаво улыбнувшись, белокурая хитрюга прошептала ей на ухо:
– Вижу по твоей довольной моське, что каникулы у друга удались.
Ника поджала губы, пытаясь сдержать улыбку, но у неё это плохо получалось. Так же тихо она спросила у Рады:
– Как думаешь, кто-то ещё догадывается?
– Думаю, что всем плевать, а тебе должно быть и подавно. Это твоя жизнь, – наставительно подняв брови, ответила Рада и села за парту.
– Обожаю тебя, – одними губами сказала ей Ника.
Несмотря на то, что Кас сегодня был в дозоре, настроение было приподнятым. «…вернётся. Всегда возвращается…» – вспомнились Нике слова Мей. Она улыбнулась этому воспоминанию, идя к своей зоне в спортивном зале.
Проходя мимо Сариты, девушка услышала насмешливое:
– Улыбайся, пока можешь.
– Что? – не поняла Ника, остановившись и резко повернувшись к ней.
– Говорят, после должного лечения психотравм, люди больше никогда не улыбаются, – смакуя каждое слово и надменно возвышаясь над ненавистной соперницей, сказала Сарита. Видя, как Ника старательно изображает недоумение, она наигранно посочувствовала: – Бедняжка, сколько ты пережила с этим подонком Дэрном Хейном. Не волнуйся, Хампт теперь о тебе позаботится, – Сарита улыбнулась омерзительно-ликующе.
Вздрогнув, Ника выпучила на неё глаза. Внутри что-то оборвалось, но страх мгновенно перерос в гнев, поднявшийся из глубин души и раскатившийся по всему телу яростной волной. Сарита была на полторы головы выше Ники и, несомненно, куда натренированнее, но сейчас это не имело значения.
В приступе отчаянной злости, Ника что было сил резко прописала ей кулаком в живот, а как только та инстинктивно согнулась, с размаха ударила лбом об голову соперницы.
На этом эффект неожиданности закончился, и Сарита ответно запустила Нике в скулу свой кулак, отчего та по инерции отступила на шаг, схватившись за лицо. Скорее всего, вдогонку прилетел бы и второй, если бы не подоспевший Арс.
Когда девушки уже намеривались знатно схлестнуться, чар сотворил между ними щит. Обе синхронно взвизгнули, отлетев от него и ударившись, падая на пол. Нике показалось, что Сарита даже обожглась.
– Спятили?! – прорычал Арс, переводя между ними суровый взгляд. Не получив ответа ни от одной из зло молчащих и сверлящих друг друга ненавидящими взглядами девчонок, он остановился взглядом на Нике и грозно велел: – Ты. Ступай в коридор и жди там. Уверен, за тобой уже выслали.
Ника молча поднялась и, продолжая кипеть внутри, всё же подчинилась, выйдя из зала в коридор. Пока она ждала своей участи, мысли в голове стали укладываться в самые ужасные картины, каждая из которой заканчивалась единственным будущим воспоминанием, где её волоком тащат по коридорам лечебницы – сама она идти уже не в состоянии… Выслали? Кто? Кого? И… куда?
В коридор вошли двое мужчин в серой форме и остановились напротив неё, ничего не говоря. Ника вздохнула и поднялась, отрешённо подчиняясь жестам конвоя. Спесь прошла. Остался страх перед неизбежностью…
У входа в учебный корпус их ждал унарт, короткий, чёрный, без окон и клетки наверху. Ника поёжилась – не догадалась накинуть на себя хотя бы френч, а в спортивной форме на улице было очень холодно.
Один из конвоиров открыл перед девушкой люк унарта, и она забралась внутрь, хотя всем своим естеством хотела убежать. От Хампта не убежишь… Спрашивать у сопровождающих, куда её отвезут, было бесполезно – за это время они не проронили ни слова. Забравшись за ней внутрь и задраив люк, конвоиры и вовсе застыли, как неживые истуканы, сидя напротив друг друга.
Ехали они всего с минуту. Не трудно было догадаться, что девушку привезли в Хампт. Ника удивилась, что её опять повели на самый верх – она ожидала какого-то распределения и дальше – всё, путь в лечебницу… но – нет.
Девушка вновь оставила ножны на пересадке между лифтами и с сопровождающими поднялась на тридцать шестой этаж. Конвоиры проводили Нику в кабинет в конце коридора. Как только они вошли, Лайенирта жестом отпустила их и дверь за ними закрылась.
Главнокомандующая сидела в кресле за столом, откинувшись на его спинку и сложив руки на груди. На ней было простое, приталенное, серое платье, а волосы впервые не были собраны в высокий пучок – раскиданы ровными, с редкой проседью, прядями по тонким плечам.
– Что, опять? – буравя девушку недовольным взглядом бездонных тёмных глаз, скорее риторически спросила Лайенирта. – Садись, – велела она, махнув рукой на диван перед столом.
Ника подчинилась. Она не собиралась ничего говорить – ведь теперь это не имело никакого значения. Лайенирта поняла, что девушка не станет оправдываться и взяла инициативу на себя, сдержанно спросив:
– Девочка моя, что происходит? Ты почувствовала власть и безнаказанность? – она сделала паузу, следя за реакцией, но Ника сидела отрешённо и понурив голову, смотря перед собой невидящим пустым взглядом. – В прошлый раз ещё можно было понять, ты защищала подругу, но сейчас… Кулаки – аргументы слабых и духовно несостоятельных. Их пускают в ход лишь те, кто в этой жизни из себя ничего не представляет и не может что-либо аргументировать как-то иначе. Я могла бы понять, будь ты эмоциональным подростком, но ты – взрослая женщина. Тебе скоро отвечать за чужие жизни, командовать и принимать ответственные решения… А мы в песочнице друг на друга с кулаками кидаемся, потому что – что? Мальчика поделить не можем? Это что за ребячество?
Ника подняла на неё взгляд, но не виноватый, а задумчивый, хотя и по-прежнему отрешённый.
– Хм, а из-за чего тогда схлестнулись, если не из-за Каса? – начала догадываться Лайенирта. Ника упрямо молчала, только глаза стали слезиться. – Девочка моя, диалог – это разговор двоих. Если ты будешь только молчать – мы не сможем понять друг друга. Правда всегда проста и ограничена, а вот фантазия бесконечна. Без знания правды она меня может далеко завести.
– Она меня подставила, – выдавила Ника.
Лайенирта свела брови, пытаясь понять, что девушка имеет ввиду. Догадавшись, она удивлённо их подняла и выдохнула:
– А-а-а, ну тогда понятней, хотя и не оправдывает тебя всё равно. Давай объясню, почему, – она поднялась и, обойдя стол, села на столешницу напротив Ники. – Смотри. У нас на руках есть факт доноса. Донос, очевидно, составлен на почве ревности и пока что никак и никем не подтверждён. Донос храна на чара – что уже отвратительно, хотя Сарита и пыталась прикрыть свою банальную ревность и созависимость якобы заботой о твоём ментальном здоровье. И вот тут – она тебя обставила. Дважды. Во-первых, такой посыл без знания контекста вполне имеет место быть, отчего идёт в плюс к подтверждению истинности доноса. Во-вторых, ты кидаешься на неё с кулаками, тем самым доказывая её правоту. Шах и мат. Ты проиграла. Поддалась эмоциям, вместо того чтобы сесть и подумать, рассчитать и поступить грамотно. Ника, для тебя такое поведение не приемлемо. Это моё тебе последнее предупреждение. И последний наш с тобой разговор в подобном ключе. Если тебя ещё хотя бы раз приведут сюда по похожей причине, я разозлюсь. Не умеешь без насилия – учись. У зазнобыря своего спроси, как это делается. Поверь, он в этом знатный умелец.
– Прости меня… – Ника не удержалась и расплакалась. Накрывшие с головой эмоции были сродни тем, что она испытывала в детстве, когда чем-то расстраивала маму.
– Это Сарите скажешь, когда остынешь, – вздохнула Лайенирта, сбавляя тон. – Всегда старайся быть выше мелочности, хамства и грязных интриг – тогда станешь сильнее. Врагов нажить всегда успеешь. Каждое действие чем-то мотивируется, и ты не можешь знать всего. Пообщайся с ней. А насчёт доноса… Ты правда наивно думала, что я о своих чарах что-то не знаю?
Ника изумлённо захлопала длинными ресницами. Столько усилий, а Лайенирта всё знала с самого начала? Но почему… ничего не предпринимала?
– Здесь ты – молодец, что старалась скрыть, – отметила главнокомандующая, читая её, как раскрытую книгу. – Хампт – огромный механизм, в котором есть вредители. Для них храны – лишь шифр из цифр и букв, если какой-то сбоит или чем-то ещё не устраивает – их устраняют, порой, без моего ведома. С чарами такой финт не пройдёт, но осторожность не повредит.
– Ты не считаешь, что у меня психотравма и что меня… в лечебницу нужно? – дрожащим голосом спросила Ника.
– Нет, – смутилась Лайенирта. – Но, если будешь на людей кидаться, могу пересмотреть своё мнение – имей ввиду. Я не знаю Дэрна, но мне его заведомо жаль, так как я знаю Рестора. Хейн-старший – законченный мерзавец. Он очень слабый чар, даже нелюдей из-под носа упускал, поэтому ему и позволили занимать должность в Хампте, а не в дозоры ходить – там от него толку, как от хранов без чара. Хейн это знал и лез по головам, как только мог, пытаясь всем вокруг доказать, что он – не пустое место. То, что Рестор самоутверждался и на семье, мне уже давно было видно – такие выродки тут ни к чему, оттого выше он и не смог прыгнуть. Остался в провинции, без возможности повышения… Вот и вырастил себе подобное. Да и как иначе? Мальчишка ничего другого и не видел, кроме тирана-отца, а мать того поди боялась и поэтому не уходила. У каждой медали две стороны, девочка моя. Все люди многогранны, тех, у кого нет психотравм – попросту не существует. Да и… нет от них лечения. Медикаментозного уж точно.
Ника тихо плакала, закрыв лицо руками, а управляющая молчала, не мешая ей. Наконец она негромко спросила:
– Ты в одной спортивной форме пришла что ли?
Девушка кивнула, вытирая глаза.
– Идиоты, – пробормотала Лайенирта, спрыгнув со стола и направляясь к двери. – Могли дать хотя бы одеться. Подожди минуту, сейчас приду.
Она ушла и вскоре вернулась со своим длинным пальто в руках, в котором неизменно появлялась на публике в холодное время года. Протянув его удивившейся Нике, главнокомандующая сказала:
– Оно новое. Тебе маловато будет, наверное, но до общежития дойти сойдёт. На занятия уже не ходи сегодня, лучше дома проспись. Арса я предупрежу. Или… лучше унарт вызвать?
– Спасибо огромное, – принимая из её рук пальто и не очень-то веря в происходящее, поблагодарила Ника. – Я лучше пешком… Ножны у меня с собой, если что, внизу лежат…
– Они не пригодятся. Здесь не будет червоточин, – отмахнулась Лайенирта. Заметив на лице девушки любопытство, она лукаво спросила: – Знаешь, почему?
– Нет. Даже догадок нет, – призналась Ника.
– Наш мир – отражение Лиерархена, – охотно пояснила главнокомандующая. – А червоточины появляются либо на поверхности земли, либо под ней. В Лиерархене на месте здания Хампта, кампуса Академии и некоторых прилегающих территорий находится озеро, только и всего. Здесь его когда-то осушили – специально для строительства. Вот тебе и пример, что правда – всегда проста, а фантазия безгранична. Каких только версий по поводу «странной неприкосновенности Хампта» я не наслушалась за свою жизнь.
– Да, такого варианта мне в голову не приходило, – призналась Ника. Она вспомнила, что ещё хотела спросить при встрече с главнокомандующей и не преминула задать этот вопрос: – Лайенирта, а учёных могут как-то наградить за их работу? Куда-то нужно ходатайствовать?
– Мне, – она улыбнулась. – И, если есть за что, нужно продемонстрировать.
– Угу, поняла, – Ника кивнула, – научусь пользоваться – покажу. Мне нужно будет сделать заявку?
– В письменном виде, от руки, десятым шрифтом из седьмой эпохи Лиерархена, – серьёзно сказала Лайенирта, но сразу же рассмеялась: – На сплитфон мне напиши – там договоримся. Иди отдыхай. Доброй ночи.
Ника смущённо попрощалась и вышла за дверь. Главнокомандующая грустно улыбнулась и покачала головой. Проблемы своих подопечных она находила забавными. Будь её воля – занималась бы лишь ими, став психологом или кем-то подобным, но… это были лишь мечты, ныне представляющие из себя скорее необычное хобби.
Без её власти Хампт превратится в бездушные жернова, перемалывающие всех, кто хоть немногим не вписывается в концепцию послушной дозорной машины. Лайенирта подошла к столу и взяла с него сплитфон, сделав в нём несколько манипуляций, она устало произнесла в микрофон:
– Шесть-восемь-пять. Проследи за безопасностью передвижения НК 1506 Чар, от Хампта до кампуса. Принято?
– Понял, принято, – последовал ответ.
Пальто не сошлось на груди и туго обтягивало фигуру, но Ника по-человечески была благодарна Лайенирте за него, да и не только за него… В голове ютился диссонанс, приводящий к непониманию и несостыковкам происходящего. Не только в личной жизни девушки, а вообще в целом.
С одной стороны весов был Кас, которому Ника доверяла беспрекословно, а он совсем не доверял Хампту. С другой была Лайенирта, которая ну никак не казалась ей главой жестокого чудовища. Она запуталась, но всё же Касу верила больше, чем кому бы то ни было.
Спустившись, Ника надела ножны поверх пальто, закинув руки крест-накрест за плечи, она вытянула вперёд текучий материал ножен, закрыв вязкой субстанцией шею и грудь – ещё раз простудиться очень не хотелось.
На первом этаже девушка поймала на себе несколько изумлённых взглядов ночных служащих Хампта, оказавшихся в холле. Покосившись на своё отражение в одной из серебристых панелей на стене, Ника хмыкнула – выглядело как-то воинственно и жутковато. «Интересно, кто-то сейчас рискнёт пойти и проверить, не убила ли я Лайенирту?» – про себя усмехнулась она и вышла в ночной мрак.
Идти в учебный корпус всё-таки пришлось, так как в раздевалке остался пока что единственный комплект формы. Нике не хотелось, чтобы её кто-то видел там в таком виде.
Помимо Рады, неплохим поставщиком слухов стал Ринт, с которым Ника стала периодически общаться перед занятиями и в ресторане. Парень действительно мог стать отличным шпионом, не будь он таким болтуном. Казалось, Ринт знал всё и про всех. Про Нику и так слухи ходили один бредовей другого, ещё новой порции не хватало.
По одному из них, кстати, девушку как раз считали дочерью Лайенирты. По счастью, Ника успела переодеться в свою форму и сложить пальто прежде, чем раздевалку наводнили закончившие занятия студентки.
Стояла непривычная тишина. Никто не разговаривал, только шуршала переодеваемая одежда. Ника ощущала на себе любопытные взгляды, но делала вид, что этого не замечает. Наконец, в раздевалку зашла Рада, бросившаяся к Нике с вопросами.
– Мне сделали выговор, – ответила она подруге достаточно громко, чтобы слышали все. – Пока что обошлось этим. А что случилось – уже наше с Саритой личное дело.
Рада кивнула и кинула удивлённый взгляд на пальто в руках Ники, но, поймав её умоляющее выражение лица, ничего спрашивать больше не стала. Обстоятельно они всё обсудили уже в своей комнате, на что Рада заключила:
– Лайенирта права. Нажить врагов ты всегда успеешь. Попробуй поговорить с Саритой. Мне кажется, у неё психологические проблемы какие-то, а кто может помочь с душой лучше, чем чар, – она усмехнулась. – Только не подеритесь опять. Либо она тебя побьёт, либо ты используешь магию и отправишь её в больницу, а сама поедешь следом, только совсем в другую. Ты справишься, я не сомневаюсь. У тебя, кстати, скула опухла, завтра синяк будет. Наверное.
Ника лишь отмахнулась.
На следующий день она поехала в университет – обещания существуют для того, чтобы их выполнять. Лицо болело, но это были мелочи. Единственное, что волновало Нику – это разговор с Саритой, такой нежеланный, но – необходимый.
Во время обеда девушке написал Кас, судя по всему, прознавший о случившемся, и настоятельно попросил её зайти к нему домой после занятий в университете. Вздохнув, Ника вышла из учебного корпуса и направилась в сторону его дома, не собираясь досиживать до конца учёбы – толку в этом сегодня уже не было.
Кас одарил её укоризненным взглядом, но в этот раз брюзжать не стал, а принялся надевать ботинки. Ника кинула сплитфон в ящик и остановила его:
– Не одевайся – нет необходимости, – она поймала ошарашенный взгляд и добавила: – Спрашивай, если что-то хочешь знать, и я пойду. Мне нужно в Академию сегодня пораньше.
– Я её убью, – сдавленно прорычал Кас, заметив опухшую скулу девушки. Он протянул руку, но Ника поймала её и холодно отчеканила:
– Даже не вздумай встревать. Это заслуженно.
Он тяжело вздохнул и всё равно коснулся её щеки, с силой преодолев сопротивление руки девушки. Несмотря на то, что Ника была в форме, а Кас – нет, он всё равно был намного сильнее неё. Приятное ощущение обволокло лицо, но упрямство друга её разозлило.
– Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были какие-то проблемы, – раздосадовался он.
– Ты здесь не причём. Прошу. Пожалуйста. Не встревай, – посетовала Ника и, убрав его руку, забрала сплитфон, попрощалась и вышла за дверь.
– Ты что-то поняла? – спросил Кас у сидящей рядом на полу Мей.
– Нет, – призналась та. – Но, одно тебе могу сказать наверняка: если ты решишь хоть как-то вмешаться, вы поссоритесь. Разговаривать с тобой точно не будет от обиды.
Он наклонился, поднимая кошку на руки и, гладя её по спине, пробормотал:
– Понял. Чтоб я без тебя делал, родная…
– Всю жизнь бы бобылём проходил, – фыркнула сестра.
Ника уверенно шла по тротуару к домам преподавателей. Она никого не хотела обижать, а тем более – становиться подобием Дэрна. Девушка злилась, но злость эта была только на себя.
Подойдя к четвёртому дому, Ника нажала на звонок. Дверь долго не открывалась, но девушка была настойчива и спустя минут пять на пороге возник невыспавшийся и недовольный Арс.
– Привет. Прости, что разбудила, – поприветствовала его Ника. – Скажи, пожалуйста, где живёт Сарита?
– Издеваешься? – смерив её взглядом, нахмурился он.
– Нет. Я извиниться хочу, – она посмотрела на него виновато. – Спасибо, что вчера нас разнял и остановил это безумие.
– Всегда пожалуйста, – пробормотал парень и показал пальцем на дом с противоположной стороны площади. – Девятнадцатый. Мне с тобой сходить?
– Нет, спасибо. Я справлюсь, – поколебавшись, ответила Ника. – Если она не решит на меня нападать, я точно драться больше не стану.
– Хорошо. У Сариты сегодня дозор, имей ввиду, – задумчиво сказал Арс.
– М, как и у тебя, – Ника закусила губу, ощущая новую волну чувства вины. – Спасибо за помощь. Удачи в дозоре.
Он кивнул и закрыл дверь. Нике было страшно. Она и представить не могла, как именно на её визит отреагирует Сарита, и очень надеялась, что это будет не хук справа.
Подойдя к девятнадцатому дому и поднявшись на крыльцо, Ника нервно нажала на кнопку звонка. Ей уже было неловко оттого, что она пришла в такой неподходящий момент, но оттягивать разговор уже было поздно, раз решилась.
В глубине души девушка надеялась, что Арс всё-таки поглядывает за ней из окна и, если что-то пойдёт не так, придёт на помощь. Сейчас Ника отдавала себе отчёт, что не вмешайся он вчера, неизвестно, куда бы могла привести их вчерашняя драка.
Дверь приоткрылась и Сарита одарила гостью настороженно-удивлённым взглядом, ничего не сказав.
– Привет, – прервала неловкое молчание Ника. – Я хочу извиниться перед тобой за вчерашнее…
– Заходи, – кивнула Сарита, отступая вглубь дома, чтобы открыть дверь пошире и пропустить гостью внутрь.
Ника опешила, чувствуя напряжение между ними, но всё же зашла. Сарита закрыла за ней дверь и неспеша направилась в гостиную.
Планировка в её доме была аналогичной дому Арса, с одним небольшим исключением: на перегородке, отделяющей гостиную и кухню, здесь был изображён морской пейзаж, где над белым песком пляжа нависали широкие пальмовые ветви, а морские волны, набегавшие на кромку берега, казались подвижными из-за световой иллюзии по периметру.
– Вина? – спросила Сарита, извлекая из кухонного шкафа высокую тёмную бутылку.
– Нет, спасибо. Мне на учёбу сегодня, – осторожно отказалась Ника. По крайней мере, мстить ей девушка не собиралась, отчего на душе стало немного легче.
– А мне – в дозор, – хмыкнула Сарита и достала один бокал, жестом приглашая гостью сесть за стол в гостиной. – Всем плевать, поверь. Моё дело – предложить, – она села рядом со скромно опустившейся на стул Никой и, закинув ногу на ногу, налила вина в бокал.
– Прости, что вчера на тебя накинулась… – начала было Ника, но Сарита её перебила:
– Ой, да обе хороши, – она отмахнулась и коснулась мягкими аккуратными губами прозрачного стекла бокала, делая внушительный глоток. – На твоём месте я поступила бы также. Так что… и ты меня прости за содеянное.
Было заметно, что Сарите очень непривычно говорить подобное и в таком тоне, но неискренней она не показалась. Ника примирительно кивнула, тихо выдыхая. Она очень надеялась, что разговор будет именно таким, хотя до её прихода это казалось невозможным.
– Что Лайенирта сказала? – поинтересовалась Сарита, откинув забинтованной от запястья до второй фаланги пальцев левой рукой прядь роскошных иссиня-чёрных волос. Под ней обнаружилось небольшое рассечение, наспех заклеенное полупрозрачным пластырем.
– Выговор сделала и сказала, что я – никчёмный командир, – не постеснялась признаться Ника. – Мне так стыдно… Очень болит?
– Царапина что ли? – Сарита рассмеялась звенящим переливистым смехом. – Не смеши. Мне недавно серк ягодицу прокусить умудрился – вот где боль! До сих пор нормально сидеть не могу, – она снова рассмеялась, проведя рукой по бедру ноги, закинутой поверх другой. – Думала, у тебя синяк сегодня на скуле будет. Хорошо хоть, что нет. Извини.
– Может, ещё нальётся, они порой не сразу появляются. Так что предлагаю считать, что мы квиты, – также осторожно сказала Ника, боясь, что Сарита догадается, почему скула даже не опухла. Впрочем, кто знает, о каких талантах Каса она в курсе?
– История эта твоя – мрак, конечно, – помрачнев, Сарита отпила вина из бокала и поставила его на стол. – С такими вводными легко понять, почему ты здесь. Куда ещё бежать от изверга под защитой Хампта? Только в этот самый Хампт…
– А как ты об этом узнала? Даже не представляю, где могла проколоться, – вздохнула Ника, не ожидая получить честного ответа, но Сарита охотно рассказала:
– В приложении Хампта в открытом доступе на всех есть небольшое досье. Там я узнала, где ты учишься и пришла в твой университет. Ты наверняка уже оценила, что форма Хампта открывает любые двери и весьма располагает к содействию, так что твою группу мне найти помогли. Я знала, что тебя не будет – Кас проставил тебе отсутствие по уважительной причине до конца недели в преподавательском электронном журнале. Кого бы я ни спросила о тебе – все украдкой указывали на Дэрна Хейна, но тот со мной разговаривать отказался и был весьма напуган моим визитом. Я сделала вывод, что он за что-то боится мести, а мне как раз и нужно было нечто провокационное. Поразмыслив, я снова подошла к девчушке-простушке, что мне показалась наиболее сговорчивой из всех. Кто же не любит сплетничать о других? Я поинтересовалась, не было ли между вами чего-то этакого, и она всё мне как на духу выложила. Про то, как ты тихо плакала на занятиях, как панически боялась своего парня, как не одна она замечала у тебя чрезмерное количество синяков… На вопрос, почему она об этом молчала и никуда не обращалась, девица сникла и ничего не ответила. Дома я уже отыскала досье на этого самого Хейна и поняла, почему она – молчала, а ты – терпела. Мрак, – Сарита сделала ещё глоток. – У меня тогда даже промелькнула мысль на тебя не доносить, потому как… не будь ты чаром, мы с тобой сейчас не разговаривали, а ты бы сидела где-то в лечебнице обколотая всякой дрянью. Мне приходилось там бывать, никому такого не пожелаю. Повезло, что я – не маленький нежный цветочек и знаю, как себя вести в подобных местах, так что у меня никаких психотравм не выявляли, – Сарита усмехнулась. – На деле, как раз были и много, но ты меня неплохо подлечила, – девушка показала пальцем на лоб и снова рассмеялась на виноватый взгляд Ники. – Не поверишь – как озарение снизошло. Да и целая ночь была на размышления… Что я вообще творю? Мало того, что тебе жизнь порчу, хотя ты тут не особо-то и причём, так ещё и зациклилась на парне, которому на меня давно плевать. Помешалась просто, словно я не взрослая самодостаточная женщина, а глупая мстительная школьница, самой смешно, – она фыркнула. – Помимо прочего… Вот воспринимай мои слова, как хочешь, но, быть может, моё мнение хотя бы задуматься тебя заставит. Кас очень упрямый, властный и своевольный. Дорогая, ты даже не представляешь, на что он может быть способен… даже я не представляю, – Сарита осушила залпом остаток вина в бокале. – Только вдумайся. С его влиянием, он может делать с тобой всё, что ему заблагорассудится, и ему ничегошеньки за это не будет. И Кас это знает, и частенько пользуется. Задумайся, пока не поздно: от Дэрна ты смогла убежать, а от Каса, если что-то пойдёт не так, сможешь ли?
