Все, способные дышать дыхание – Линор Горалик

Асон: анос, наос, носа, онса, сано, сноа, соан, сона.Может быть, это не сразу очевидно, но в книге Линор Горалик описывается возвращение земного рая. Так сказать, back to Adam i Eva. Естественно, рай теперь другой – постмодернистский, со своими особенностями. Ходят герои не обнаженными, как на картинах прерафаэлитов, а в полипрене – иначе грянет слоистая буря и будет бо-бо ручкам, ножкам и шкурке. Зато животные заговорили, причем не только какие-нибудь кошки и собаки, а даже жуки, ящерицы, крысы, верблюды и еноты. Но о енотах ниже. Я все ждал говорящего змея, и рассуждающий о природе добра и зла змей появился на странице 805 читалки PocketBook 540, шрифт DejaVu Sans, обычный, размер 28. Причем, змей явно грешит гносеологической гнусностью, но в постмодернистком рае Бог, который мог бы выставить его из Эдема (куда собственно?), отсутствует как зримая категория. Ну и основная часть действий происходит на территории Израиля, а где еще? Рай вернулся не просто так, а после апокалипсиса – асона, который полностью изменил реальность. Как изменил, ответить однозначно сложно. Не зря в местном фольклоре почти сразу родилась поговорка: «У асона тридцать три фасона», то бишь хрень всякая творится, а понять, почему и кто виноват, невозможно. Есть, конечно, и общие признаки. Вроде радужной болезни, от которой спастись можно только применением рокасета – лекарства на основе опиоидов, информацию о перегонке которых Горалик скопипастила с сайта «Справочник химика». Нужно сказать, в книге вообще чего только нет. Даже языков целых три, русский в качестве основы, масса словечек из иврита, а еще английский сверху. Всеми тремя Горалик явно неплохо владеет, в Израиле она успела пожить, а о знании английского, как минимум, говорит факт, что в тексте используется не менее двух десятков матерных выражений со словом «shit». Мата вообще порядком, мало того что люди ругаются, так еще и животных учат, умненькие быстро перенимают особенности человеческого общения, а глупеньким приходится объяснять значение отдельных слов (да, например, этого, вы правильно догадались, читатель). А еще в книге полно интернет-мемов, чувствуется сетевая жизнь автора, ведь она в свое время даже интернет-маркетингом успела профессионально позаниматься, а значит должна знать аудиторию и ее мемы, да и сама немало их создала, заяц ПЦ, как пример. Вот интересно, как бы эту книгу восприняло старшее поколение, еще не доросшее до соцсетей, Лурка и Пикабу? И, естественно, в романе очень много отсылок к Библии (спасибо моему религиозному детству, что я их отлично вижу). Большая часть книги посвящена восприятию мира говорящими теперь животными. А также взаимоотношению животных и людей. Пока животные молчали, они были свидетелями всех человеческих тайн, но никто на них и внимания не обращал. А стоило только заговорить, как появилась масса этических проблем. Например, сразу неполиткорректным стало слово «тварь». А еще вопрос: можно ли есть божьих тварей созданий? Люди откуда-то мясо берут, откуда? А можно ли самим животным есть друг друга? С одной стороны все вроде стали почти вегетарианцами, а с другой вроде бы и нет. Этический вопрос: может ли крольчиха сожрать своего крольчонка? С точки зрения человека? А с точки зрения крольчихи? Или можно ли сказать «брысь» мешающейся под ногами кошке или нужно: «выйдите, пожалуйста, мадам (вслух), тварь долбанная (про себя)». Или вот гуманистические ценности, нужно ли показывать ослам кино или причащать к крови Христовой слонов? И как быть с кашрутом? И все это на людей, на людей, венцов природы, блин. Многие животные такой проблемы не имеют, они быстро оценили преимущества нового положения. Волки занимаются рэкетом, а уж что делают еноты, эти маленькие хитрые твари! Эти милашки и бессловесные те еще проныры, а уж когда заговорили, так целый черный рынок организовали, с кражами и продажей рокасета и других жизненно важных drugs. Рай раем, но некоторые животные могут быть равнее даже там. Или вот показательный пример, процитирую полностью: …Рассказывают, что пытались воспроизвести на животных эксперимент Милграма. По ту сторону стекла – какие-то средние хищники, по эту – ослик, суслик, паукан и прочая мокренькая кисонька. Разряд тока, средний хищник орет и воет, ослик-суслик-паукан: «Не надо так! Ему больно!..» Леволиберальные исследователи: «Мимимимимииииии!» Ослик-суслик-паукан: «Не надо так! Потом найдет меня! Надо сразу убивать!..» А ведь есть еще и ад. В отличие от внешнего рая – внутренний. Лучше всех его сущность выразил старый слон Момо: «вот он – ад: никакого пламени, а только вечная и неизбывная маета, маянье». А ведь слон вряд ли читал философов-экзистенциалистов, сам дошел, молодец какой, выдать ему дополнительную порцию фруктов. И, если хорошенько подумать, то ада в книге Горалик никак не меньше, чем рая, может, даже поболе будет. Кого из героев не возьми, у всех внутренние тревоги и метания, будь то хоть ящерица-подросток, хоть важная шишка, в смысле человек-чиновник (растения пока что еще бессознательные), имеющий непростые отношения со своей собакой. И многие мечтают о другом рае. Вот, например, Галилея. Там, говорят, рокасет сам с неба падает, как манна, там райские сады и сладкие реки, все там хорошо. Только вот она далеко, пешком не дойдешь, а транспорта после асона нет. Даже Христос там появится, никто и не узнает, разве что голубь оттуда прилетит, но его послание обязательно какая-нибудь дура (человек) уничтожит. Как бы обитатели нового дивного мира не относились к эсхатологическим глупостям, всем очевидно, что быть в этом мире человеком гораздо лучше. Разве что еноты… ну вы поняли. Человек может сделать собаке «намординг», а собака человеку нет. И военные – в основном люди, а «человеки» с оружием даже в раю имеют преимущества, даже если их оружие не огненные мечи. Что же всех их ждет? Второе пришествие? Тысячелетнее царство? Антихрист? Все сразу? На эти вопросы хроника ответ давать не должна. А книга Горалик – это явная спешная и довольно небрежная хроника, плохо упорядоченное собрание малосвязанных наблюдений, комментариев, записок, свидетельств о событиях и существах их переживающих. И даже в таком виде ее было бы крайне интересно читать, находить отсылки, наслаждаться ироничным стилем автора, умением обращаться со словами. Если бы книга не была столь избыточна, нелогична и утомительна. Ведь то, что прощается хронисту-очевидцу, не прощается автору, просто придумавшему новое воплощение рая для русскоязычных читателей (людей).

Можно бесконечно долго делить книги на категории, пытаться создать классификацию и начать ровнять всех под одну гребёнку. Но со временем обязательно найдётся такой текст, который невозможно впихнуть ни в один список. Так и здесь: вроде бы и фантастика, но совершенно невероятная; вроде бы и постапокалипсис, но совершенно нереальный; вроде бы и художка, но совершенно правдоподобная.

⠀

Сначала может показаться, что написан полнейший бред. И в какой-то степени так и есть. Вначале текст состоит из такой галиматьи, что даже может появиться побуждение бросить всё. Но слова настолько качественные, продуманные и просто в тему, что со временем как-то втягиваешься настолько, что оторваться нет сил.

⠀

После первой трети прочитанного, когда придётся сделать небольшой перерыв (чтобы окончательно не чокнуться), полезут мысли, что «вот современная проза в последнее время немного запуталась сама в себе». И это тоже окажется правдой. Ведь для того, чтобы хоть немного понять это произведение, необходимо утонуть в нём, переживая читательскую смерть, чтобы потом воскреснуть. Иначе его не понять.

⠀

Повествование на протяжении всей истории, идёт грубыми и категоричными скачками, перебрасывая из одной ситуации в другую. Местами присутствует мат, который настолько делает жёстким язык и общую картину в целом, что невольно приходится вместе со всеми персонажами чувствовать и человеческое замешательство, и животный страх, и злость от непонимания, что же в конце-то концов происходит.

⠀

Самое удивительное, что во время всего этого сумбура могут появиться любимчики. Хотя, казалось бы, главных-то и выделяемых здесь нет. Все равны, как и должно быть во время настоящей катастрофы.

⠀

Да, это сильный, категорически [3.14]здецовый текст, который очень сложно даже просто разобрать. Но его беда в том, что за счёт языка, за счёт поразительного слога автора немного теряется основная суть, и (возможно) основная идея, так как по ходу действия читатель просто утопает в языке и более не может ни на чём концентрироваться.

Это довольно забавно и по-своему занятно – знать об авторе давно, больше десятилетия, случайно попадать на презентации, восторгаться оформлением книг и иллюстрациями, созданными Олегом Пащенко, скидывать друзьям зайца ПЦ, но не прочитать не то что ни одной книги, а даже ни строчечки. Только собираться, откладывать, снова собираться, но, как всем давно известно, если что-то долго откладываешь, то за тобой обязательно придет Долгая Прогулка и отвертеться уже не получится.

На первый взгляд, проза Линор Горалик – какой-то набор несвязных текстов без четкой фабулы и без единого знакомства с персонажами, все факты узнаются исключительно постфактум, произошедшая трагедия обрастает подробностями по мере перешагивания из одной главки в другую. Произошел асон, какая-то катастрофа, во время которого происходили буша-вэ-хирпа (в переводе с иврита «стыд и позор». хм…) – слоистые бури, наносящие сильнейший физический и психологический урон, от которых спасает полипрен и рокасет (колеса с кодеином, которые давали даже животным). Место действия – многострадальный Израиль (выбранный Линор Горалик, конечно же, неспроста, она долгое время жила и училась в Беэр-Шеве), вследствие асона осели девять городов и исчезла смена времен года. Скука стала одним из главных мучений для всех, дальнейшее существование кажется бессмысленным. А самое главное – животные заговорили, что породило анекдоты наподобие «Верблюд, собака и корова заходят в бар – и ничего, все нормально». Это, безусловно, шокировало людей, homo sapiens, людей прямоходящих и разумных. Непонятно, как относиться к братьям нашим уже не меньшим, но и не старшим, а каким?.. равным?.. «Носители речи, не являющиеся людьми» – если официально, пренебрежительное «нырнялы» – если между собой. У рабби есть своя теория, что это не звери говорят на том языке, на котором с ними заговаривает человек, а что вообще установился какой-то единый язык и все говорят на нем.

Способность дышать объединяет животных и людей, стирает границу между видами. Вот это равенство перед лицом катастрофы, прошедшего асона, в какой-то степени обнуляет все смыслы, и если раньше человек отличался от животных тем, что развивался по двум программам – биологической и социально-культурной, а не только биологической, то теперь противопоставить практически и нечего, где есть язык, там есть и культура, но какой она может быть у животных?..

Этой книге как никакой другой нужно пояснение в том, а что же там, собственно, происходит. За этими бесконечными лапами, усами, клыками, шерстью, перьями не сразу узнаются какие-то конкретные животные, образ выстраивается по ходу дела. Я, к сожалению, совсем не секу в библейской теме (хотелось бы, потому что я филолог, и не хотелось бы, потому что я из семьи атеистов, поэтому так и хватаю корешки то там, то тут), поэтому не могу проследить все эти отсылки, о которых упомянул Anthropos , но мне кажется, что будь в нашей жизни место фантастике, то животные горящих сибирских лесов тоже непременно бы заговорили, только это был бы не акт коммуникации с целью обменом информацией, а вопль, крик, безумие и отчаяние.

"Все, способные дышать дыхание" – это как альбом с вырезками, не манифест, а калейдоскоп из всего, что удалось выцепить, трудный для восприятия, но ценный тем, кто имел к нему хоть какое-то отношение.

Линор Горалик максимально использует все языковые средства, она виртуозно владеет языком, имитация языка животных поразительно точна, вставки на иностранных языках непременно к месту, а не ради того, чтобы занять эфир и щегольнуть тем, что знаешь другие языки. Но не могу не признать того, что это было трудно и в какой-то степени выматывающе. И как не повторить цитату, вынесенную в заголовок, потому что действительно всё это было смертельно страшно и смертельно красиво.