Гениальные аферы

Полная версия

Введение

Во все времена в мире находилось место обману и корысти. Непреодолимое стремление к власти и богатству заставляло многих людей действовать в обход всяческих законов и вопреки моральным установкам. Так появились аферисты. Циничные, жадные, жестокие, они пытались любой ценой добиться поставленной цели, не гнушаясь при этом никакими средствами. «Цель оправдывает средства» – их лозунг в жизни, и порой ради достижения желаемого результата они готовы были идти по трупам.

Власть, слава, деньги… Какие страсти вокруг них разгорались! Не сосчитать, сколько судеб они загубили! Истории известно немало примеров, когда люди без роду без племени, томимые жаждой власти, присваивали себе имена известных личностей, которые когда-то стали жертвой коварных убийц. Самозванство по праву можно назвать древнейшей из афер, возникших на заре развития цивилизации. Мнимые цари заявили о себе практически одновременно с появлением первых государств и централизованной власти, за которую во все времена велась непримиримая борьба. В подтверждение этой мысли достаточно привести один пример. Лжебардия, выдававший себя за убитого брата персидского царя Кира, жил в VI веке до н. э. в одном из первых в мире государств.

Немалый интерес вызывает тот факт, что особенно много самозванцев появлялось в России. Более того, ни в одной стране самозванство не оказывало столь сильного влияния на взаимоотношения общества и государства. И, что еще более удивительно, некоторым из мнимых властителей, например Григорию Отрепьеву, в конце концов удавалось достичь своей цели. В XVII столетии на территории России действовало примерно 20 самозванцев, а в XVIII веке подобных проходимцев насчитывалось около 40. Нередко они до того вживались в свою роль, что полностью отождествляли себя с людьми, имена которых присваивали. Например, Пугачев начинал плакать, рассматривая портрет Павла, которого он называл своим сыном.

Наряду с аферами политическими, пожалуй, самыми распространенными во все времена были аферы финансовые. Жажда наживы не давала покоя многим мошенникам, которые за звон монет и блеск драгоценных металлов готовы были пойти на все. Как только начали чеканить первые монеты, сразу же появились мастера, научившиеся их подделывать. Фальшивомонетничество процветало уже в период античности. С течением времени подделывать деньги становилось все сложнее и сложнее. С возникновением бумажных денег развернулась настоящая кровопролитная борьба между теми, кто придумывает всевозможные средства защиты денежных знаков от подделки, и теми, кто все-таки умудряется выпускать фальшивые банкноты, несмотря ни на что. Располагая совершенной электронной техникой, современные фальшивомонетчики научились создавать подделки, мало чем отличающиеся от настоящих купюр.

В последние несколько веков широкое распространение получили так называемые финансовые пирамиды, первой из которых считается пирамида, созданная в XVIII веке шотландцем Джоном Лоу. Идея удачливого финансиста была тут же подхвачена многими последователями и, надо сказать, небезуспешно. Особенного размаха деятельность создателей пирамид достигла в постсоветское время, когда многие из них, обманув сотни тысяч доверчивых вкладчиков, в кратчайшие сроки успели сколотить себе немалое состояние.

Изобилует гениальными аферистами и уголовный мир. Достаточно вспомнить Ваньку Каина, который одновременно был авторитетом среди воров и держал в подчинении московский сыскной приказ, или знаменитую Соньку Золотую Ручку. Сродни им также и история русского корнета Савина, который, обладая непревзойденным актерским талантом, выдавал себя за людей знатного происхождения, благодаря чему ему удавалось получать кругленькие суммы с обманутых им граждан, причем каждый раз выходить сухим из воды и жить припеваючи.

Можно было бы привести еще массу примеров гениальных афер, потому что в деле обмана и надувательства людская фантазия поистине неисчерпаема. И хотя речь на страницах этой книги пойдет далеко не о лучших представителях человечества, следует все-таки отдать должное их поистине гениальной изворотливости, умению находить выход из любой щекотливой ситуации и, конечно же, уму и целеустремленности.

Часть 1
Политические игры самозванцев

Самозванчество… «Как много в этом звуке для сердца русского слилось, как много в нем отозвалось…» – вспоминаются слова знаменитого русского поэта. На самом деле самозванчество нельзя назвать типично русским явлением действительности. Оказывается, первый самозванец появился не в России, а в далекой Персии в VI столетии до н. э. С тех пор прошло немало времени. Самозванчество, замаскировавшись и приняв другие формы, претерпевало немалые изменения. Однако имена родоначальников этого социального явления помнят и современники нового, третьего, тысячелетия.

Лжебардия

Эту историю о первом из известных в наши дни самозванцев на царском престоле поведал Геродот. А произошла она в VI веке до н. э.

Царь Персии Камбис, сын царя царей Кира, обладал мстительным и гневным характером. Опасаясь того, что его брат Бардий когда-нибудь оспорит его право на царство, он отдал тайный приказ об убийстве Бардия. Когда коварный замысел был исполнен, Камбис щедро вознаградил убийц и устроил в своем дворце пир.

Прошли долгие годы. Все забыли о загадочной смерти Бардия. Камбис по-прежнему царствовал и вел беспощадные войны. Его неоправданная жестокость была поистине безграничной. После завоевания Египта Камбис приказал разрушить египетские храмы и убить священных животных. Не случайно одна из египетских надписей, датируемых тем временем, гласила: «Величайший ужас, подобного которому нет, охватил всю страну». Однако вскоре Камбиса все-таки настигло справедливое возмездие.

Во времена правления Камбиса в столице Персии жили два брата, которые владели оккультными знаниями. Один из них во время отсутствия Камбиса был назначен на должность управляющего царского двора. Особенный интерес представляет тот факт, что брат управляющего, маг Гаутама, по внешнему виду был очень похож на Бардию. Это и натолкнуло братьев на мысль овладеть царским престолом. Под именем Бардии Гаутама стал вскоре править Персией. Во все стороны были отправлены гонцы, чтобы объявить всем, что отныне на престоле восседает сын Кира, Бардия, и все должны подчиняться ему, а не прежнему царю.

Слухи дошли и до Камбиса, который в это время находился в завоеванном Египте. Он немедленно призвал к себе убийцу Бардии, Прексаспа, и с гневом воскликнул: «Так-то ты выполняешь мой приказ!» Услышав такие слова, распростертый у входа в шатер повелителя Прексасп решился возразить и, упав на колени перед владыкой, сказал о том, что это была ложная весть. Дело в том, что именно Прексаспу Камбис поручил похоронить мертвого Бардию. Камбис стал чернее тучи. В действительности он не сомневался в верности слуги, а это означало, что власть в персидской столице захватил самозванец. Спустя несколько дней Камбис отправился с военным походом против того, кто осмелился назвать себя именем Бардия. Однако свой план ему осуществить не удалось. Перед самым выступлением он случайно ранил себе ногу мечом и вскоре скончался.

Лжебардия

Так самозванец остался на троне. Все области выразили ему свою покорность. Подчинилась ему также и армия, потому что не нашлось в стране другого человека, который осмелился бы объявить себя сыном Кира и стать персидским царем.

Вся страна славила нового царя. На три года он освободил своих подданных от налогов и военной службы. Все было бы хорошо, если бы не странное поведение Бардии: царь не выходил из своего дворца, не встречался ни с кем из знатных людей. Все это было довольно подозрительно, и многие уже начинали задавать себе вопрос, действительно ли Бардия занял царский трон.

Один из придворных догадывался, что власть в стране захватил маг Гаутама. Но высказать вслух это предположение было подобно смерти, поэтому придворный решил сначала проверить его. Через евнуха он послал записку дочери, находившейся в гареме царя. Отец обращался к дочери и спрашивал о том, правда ли, что человек, который стал ей мужем, является сыном Кира? В ответном послании дочь отвечала, что она не знает, действительно ли ее муж – сын Кира, поскольку в гареме они не знали чужих мужчин, а Бардию раньше она никогда не видела.

На другой день евнух передал еще одну записку, в которой говорилось о том, что если сама Федима не могла узнать сына Кира, то она должна была спросить об этом Атоссу, старшую жену. Однако на другой день Федима отвечала, что царским женам запретили общаться друг с другом, поэтому она не может выполнить просьбу отца.

Это сообщение выглядело довольно странно. Придворному был известен один признак, благодаря которому можно было бы изобличить нового царя в обмане. Во времена правления Кира Гаутама в чем-то провинился, за что ему отрезали уши.

Придворный послал дочери очередную записку. Тогда Федиме было поручено ощупать уши Лжебардии. Девушка долго не решалась сделать то, о чем просил ее отец. Если вдруг она раскроет тайну этого человека, в живых ее не оставят. Опасения молодой женщины были не напрасными: у человека, назвавшегося ее мужем, действительно не было ушей.

Наутро придворный наконец-то убедился в том, что был прав. На следующий день он пригласил в свой дом шестерых самых близких своих друзей. Прежде чем поведать им страшную тайну, он взял с каждого из них слово хранить услышанное в тайне. После того как они поклялись богами в верности друг другу, придворный все им рассказал. Новость ошеломила его друзей, и каждый из них подумал: «Лучше бы я не приходил сюда и не знал ничего».

Организовать восстание против самозванца заговорщики не могли, поскольку они не имели в своем распоряжении ни солдат, ни верных друзей. Времени на то, чтобы собраться с силами, также не было, так как каждый понимал, что в том случае, если маг раскроет заговор, всех их ожидает неминуемая смерть. Кроме одного, который станет доносчиком. Поэтому каждый, выйдя из дома, поспешил бы во дворец царя. Все это понимали, но не решались сказать. Первым заговорил сын царского наместника Дарий, который сказал о том, что они должны действовать в тот же день. После этого Дарий проговорил: «Если сегодняшний день будет упущен, я сам расскажу обо всем магу».

Тем временем маги, догадываясь, что над ними нависла угроза разоблачения, решили привлечь на свою сторону Прексаспа. Ведь только ему была известна истинная судьба Бардия. К тому же Камбис застрелил из лука его сына. Неужели Прексасп не захочет отомстить жестокому властителю?

Маги пригласили Прексаспа на тайную беседу и, посулив ему взамен за верность несметные богатства, предложили действовать с ними заодно. Прексасп взамен на покровительство правителей дал клятву, что никто и никогда не узнает правды. На следующий же день Прексасп по поручению магов должен был уверить персов, что ими правит сын Кира, Бардий, и призвать их не верить никаким слухам.

Дарий I

В назначенное время Прексасп поднялся на башню. Тысячи людей, собравшихся на площади перед царским дворцом, замерли, готовые внимать его словам. Прексасп начал говорить о предках Кира, потом о самом Кире и о том, сколько хорошего сделал этот царь для своего народа. Маги с нетерпением ждали, когда же Прексасп заговорит о главном. Но он неожиданно для всех сообщил, что сын Кира, Бардия, давно умер, власть же в стране захватили маги. В заключение своей речи он воскликнул: «Плохо придется вам, персы, если вы не избавитесь от них и не расправитесь с ними». С этими словами Прексасп шагнул с карниза башни. В это время к дворцу приближались заговорщики. Узнав, что произошло на площади, они решили воспользоваться удачным моментом и немедленно приступать к действиям. Заговорщики были знатного происхождения, поэтому стража не осмеливалась оказывать им сопротивление. Однако во внутреннем дворе путь им преградили евнухи с обнаженными мечами, но с ними заговорщики очень быстро расправились. Потом они ворвались во внутренние покои дворца, где скрывались маги. Один из них встретил заговорщиков с луком в руках, другой схватил копье. Завязалась борьба. Магу, у которого было копье, удалось серьезно ранить двух персов. Другой же брат выбрал для себя неудачное оружие, потому что лук в ближнем бою был абсолютно бесполезным. Он бросился бежать и закрылся в соседней комнате. Дарий с еще одним заговорщиком настигли его. Один из нападавших повалил мага на пол, и между ними началась схватка. Дарий занес над самозванцем меч, но бить не решался.

«Бей мечом!» – крикнул перс, боровшийся с магом.

«Я могу убить тебя», – крикнул ему Дарий.

«Убей хоть нас обоих, но маг должен погибнуть!»

В конце концов, Дарий взмахнул мечом и убил мага.

Рассказ об этом событии был высечен на огромной скале по дороге между Тегераном и Багдадом. Надпись, сделанную по приказу Дария, можно прочесть и сегодня. Заканчивается она такими словами: «Дарий убил мага и стал царем».

Гений перевоплощения

Английский король Эдуард IV оставил после своей смерти двух наследников – сыновей Эдуарда и Ричарда. Однако ни один из них не мог править страной, поскольку оба были несовершеннолетними. В результате развернулась борьба за власть между многочисленными конкурентами. Победу в ней одержал Ричард Глостерский, назначенный протектором. Он и объявил себя королем Англии, присвоив имя Ричарда III. Захватив власть, он заявил, что Эдуард IV незаконно занимал трон, потому что на самом деле не был сыном герцога Йоркского, а значит, и его сыновья не имели права претендовать на английский престол. Вскоре юных Эдуарда V и Ричарда заключили в Тауэр, откуда им не суждено было выйти. Спустя некоторое время их убили. В 1485 году умерла жена Ричарда III, которая, скорее всего, была отравлена мужем, потому что тот задумал жениться на сестре Эдуарда IV Елизавете.

Тем временем все большую поддержку у англичан завоевывал лидер оппозиции Генрих, граф Ричмонд. В 1485 году, заручившись военной поддержкой Франции, Генрих выступил против Ричарда III. В сражении близ Босворта последний получил смертельную рану. Наследников по мужской линии у него не оказалось. Поэтому на английский престол под именем Генриха VII взошел граф Ричмонд, ставший основателем династии Тюдоров. В скором времени он женился на Елизавете.

Однако на этом борьба за престол не закончилась. Другая сестра Эдуарда IV, Маргарита Бургундская, не желала мириться с тем, что власть находится в руках представителя династии Тюдоров. Не только в Англии, но и в других странах она начала распускать слухи о том, что после убийства старшего сына Эдуарда IV палачи смилостивились и втайне освободили его брата, Ричарда, герцога Йоркского, так что он остался в живых. Специально нанятые Маргаритой агенты подыскивали молодого человека, который по внешним данным и по возрасту походил бы на Ричарда. И эти поиски в конце концов увенчались успехом.

Ричард III

Роль наследника престола прочили Перкину Уорбеку, обладавшему благородной внешностью, изящными манерами и имевшему такой же возраст, что и Ричард. С детства он много странствовал, поэтому трудно было установить место его рождения. Кроме того, крестным отцом Уорбека считался сам Эдуард IV. По словам современников, «сей юноша родился в городе Турне и прозывался Питер Уорбек, он сын крещеного еврея, чьим восприемником у купели был сам король Эдуард».

Несмотря на то что король был крестным не Перкина, а его отца, мальчик до десятилетнего возраста, то есть до смерти короля Эдуарда, мог бывать при дворе и наблюдать некоторые сцены придворной жизни, что было как нельзя кстати и могло пригодиться при исполнении роли самозванца. Итак, как же развивались события, способствовавшие превращению простого юноши в отпрыска королевского рода?

Питер был сыном Джона Осбека и его жены Екатерины де Фаро. Так как мальчик рос хрупким и изнеженным, его стали называть уменьшительным именем Питеркин, или Перкин. Фамилию Уорбек ему дали наугад, но именно она принесла Перкину славу.

В раннем детстве он с родителями приехал в Турне. Мальчика отдали на воспитание в дом родственника, который проживал в Антверпене. В этом городе его и разыскал агент Маргариты Бургундской. Сестра Эдуарда IV обнаружила в юноше возвышенный дух и подкупающие манеры.

Маргарита держала существование Перкина в глубокой тайне. Она обучала его тому, как подобает вести себя в обществе, чтобы сохранять величие и в то же время нести печать смирения, наложенную перенесенными невзгодами. Маргарита во всех подробностях рассказала Перкину о Ричарде, роль которого ему предстояло исполнять, о его родителях, короле и королеве, о тех событиях, которые происходили во дворце при жизни короля и могли остаться в памяти ребенка, и о том, что случилось после смерти Эдуарда IV. Придумала Маргарита также и довольно правдоподобную версию о гибели брата Ричарда в Тауэре и о его собственном побеге.

Заговорщики обсудили, что Перкин должен рассказывать о своих странствиях на чужбине, а также учли все каверзные вопросы, которые ему могли задать. Впрочем, Маргарита была уверена, что Перкин с присущей ему находчивостью самостоятельно сможет найти выход из любой щекотливой ситуации. В довершение Маргарита пообещала самозванцу богатое вознаграждение не только в настоящем, но и в будущем, а главное, не скупясь на эпитеты, описала, что его ожидает, когда он получит английскую корону. В случае же неудачи их затеи предусмотрительная герцогиня обещала укрыть юношу при своем дворе.

Наконец все приготовления были закончены. Маргарита решила, что Перкин должен объявиться в Ирландии в то время, когда начнется война между Англией и Францией. Если бы он из Фландрии сразу же направился в Ирландию, это выдало бы ее участие в судьбе мнимого сына Эдуарда IV.

В 1490 году Перкин в сопровождении англичанки леди Брэмптон и еще одного доверенного лица выехал в Португалию, где должен был затаиться до особого указа своей покровительницы. Сама же Маргарита занялась подготовкой условий для приема и признания мнимого герцога Йоркского не только в Ирландском королевстве, но и при французском дворе.

Перкин провел в Португалии примерно год и отправился в Ирландию, в город Корк, только после того, как король Англии созвал парламент и объявил Франции войну. Уорбек сразу же выдал себя за герцога Йоркского, второго сына Эдуарда IV, и начал вербовать сторонников. Он отправил письма графам Десмонду и Килдеру, в которых просил их оказать ему помощь. Приезд Перкина в Ирландию и оказанный ему прием способствовали тому, что шотландский король Яков не стремился к заключению длительного мира с королем Генрихом VII.

Маргарита склонила к сотрудничеству доверенного слугу английского короля, Стефана Фрайона, который был у Генриха секретарем. Фрайон, постоянно чем-то недовольный, не задумываясь, покинул своего повелителя и поступил на службу к королю Франции Карлу. Карл понял, что замышляет Перкин, и немедленно отправил к нему Фрайона и некоего Лукаса с поручением уверить самозванца в хорошем расположении к нему французского короля и сообщить о том, что Карл готов оказать ему помощь в осуществлении его замысла и приглашает приехать в Париж.

Перкин отправился во Францию. Король Карл встретил его с великими почестями и называл не иначе как герцог Йоркский. Французский король поселил Уорбека в великолепных покоях и приставил к нему почетную охрану. Придворные поддержали игру короля, поскольку понимали, что она обусловлена государственными причинами.

В то же время Перкин принял у себя многих представителей английской знати, в том числе сэра Джорджа Невилла, сэра Джона Тейлора и около сотни других. Главным советником Уорбека был назначен Стефан Фрайон. Принимая у себя самозванца, Карл преследовал корыстные цели: таким образом он пытался заставить Генриха подписать с Францией мирный договор. Однако несмотря на то, что англичане настоятельно просили его выдать им Перкина, Карл предпочел отказаться, поступить иначе ему не позволяла королевская честь. Он лишь предупредил Уорбека о грозящей ему опасности и отослал от двора.

Перкин и сам собирался уехать, понимая, что король Англии может организовать его тайное похищение. Покинув Францию, он отправился во Фландрию и предстал перед герцогиней Бургундской, которая сделала вид, что крайне изумлена его появлением, потому что никак не ожидала его увидеть. Маргарита заявила, что, прежде чем принять какое-то решение, ей нужно побеседовать с юношей, чтобы увериться, что это действительно герцог Йоркский. Выслушав Перкина, она изобразила величайшее изумление и радость, но в то же время дала понять, что по-прежнему сомневается в правдивости его слов. Наконец герцогиня приветствовала Уорбека как восставшего из мертвых, предрекая ему великое и счастливое будущее. Изгнанию Перкина из Франции также было найдено соответствующее объяснение: принца объявили жертвой честолюбия двух великих монархов. Сам Перкин вел себя как настоящий король и так мастерски справлялся со своей ролью, что все окончательно уверились в том, что он и есть герцог Ричард. Да и сам Уорбек был на грани того, чтобы поверить в собственный обман.

Герцогиня Бургундская оказывала Перкину соответствующие его персоне почести: называла его именем своего племянника, присвоила высокий титул Белой розы Англии и в качестве его почетной охраны предоставила ему тридцать облаченных в багряные и голубые мундиры воинов. Все придворные следовали ее примеру и были исключительно любезны с претендентом на английский престол.

Эдуард IV

Весть о воскресении из мертвых герцога Йоркского облетела всю Англию. Распространились слухи о том, что Ричарда сначала приютили в Ирландии, потом пригласили и во Францию, где его предали, и что теперь его наконец признали и приняли при дворе герцогини Бургундской во Фландрии.

В адрес Генриха VII градом посыпались обвинения в том, что он унижает своих подданных и обирает народ. Укоряли его также за потерю Бретани и заключение мира с Францией. Но больше всего возмущений вызывал тот факт, что он до сих пор не признал первичность прав на английский престол королевы Елизаветы. В народе говорили о том, что с появлением настоящего наследника престола узурпатору не сдобровать.

Слухи быстро докатились до королевского двора, и вскоре лорд-камергер Уильям Стенли, лорд Фитцуотер, сэр Саймон Маунтфорд и сэр Томас Твейтс вступили в тайный сговор в пользу принца Ричарда. Однако выступить открыто заговорщики не решились. По их поручению во Фландрию отправились сэр Роберт Клиффорд и Уильям Барли. Особенно обрадовал Маргариту приезд первого – прославленного и родовитого дворянина. Клиффорд был представлен самозванцу и неоднократно беседовал с ним. В конце концов, то ли под влиянием убеждений герцогини, то ли поверив самому Перкину, он написал в Англию письмо, в котором утверждал, что молодой человек, о котором говорит вся страна, действительно является принцем Ричардом, герцогом Йоркским. Таким образом, стране угрожали смута и мятеж, поскольку между заговорщиками Англии и Фландрии установились тесные взаимоотношения.

Чтобы предотвратить угрозу, нависшую над собственной персоной, Генрих VII незамедлительно начал строить планы разоблачения и уничтожения самозванца. Для этого ему предстояло найти свидетельства того, что настоящий принц был все-таки убит в Тауэре, или доказать, что Перкин – самозванец, собрав сведения о реальной биографии этого человека.

К сожалению, первый план властолюбивого монарха не удался. Поведать о гибели принцев могли только четыре человека, которые непосредственно имели к этому отношение. Это нанятый королем Ричардом сэр Джеймс Тиррел, двое его слуг – палачи Джон Дайтон и Майлз Форрест, а также священник Тауэра, который похоронил убитых. Однако Майлза Форреста и священника к тому времени не оказалось в живых. Джеймса Тиррела и Джона Дайтона, находившихся в полном здравии, Генрих приказал заключить в Тауэр и подвергнуть допросу.

Свидетели рассказали, как король Ричард III направил указ об убийстве принцев коменданту Тауэра Брэкенбери, однако тот отказался совершить это ужасное деяние. Тогда король попросил сэра Джеймса Тиррела исполнить это поручение. В сопровождении слуг Тиррел отправился в Тауэр. Сам он остался у подножия лестницы, а своих слуг послал наверх. Эти негодяи как раз и стали непосредственными исполнителями воли короля, задушив принцев во сне. Тела убиенных зарыли тут же, под лестницей.

Однако когда королю доложили об исполнении его высочайшего повеления, он остался недоволен местом захоронения сыновей короля. Поэтому по его же приказу следующей ночью священник Тауэра выкопал тела и перезахоронил их в другом месте, которое было известно только ему одному. Эту тайну он унес с собой в могилу.

Итак, поскольку многое в показаниях свидетелей осталось не совсем ясным, Генрих решил пойти по другому пути, то есть попытаться собрать сведения о самозванце. В нескольких странах, в том числе и во Фландрии, Генрих создал сеть преданных агентов, которые собирали сведения не только о Перкине Уорбеке, но и обо всех участниках заговора. Некоторым из королевских агентов удалось примкнуть к окружению Перкина. Все сведения, которые удавалось добыть шпионам, незамедлительно поступали к Генриху. В итоге король получил исчерпывающую информацию о каждом из заговорщиков и к тому же завоевал расположение сэра Роберта Клиффорда.

С помощью придворных сплетен Генрих распространил слух о том, что неизвестно откуда взявшийся наследник престола является всего лишь дерзким самозванцем. В то же время король направил послов во Фландрию к великому герцогу Филиппу с целью убедить его отослать Перкина от двора. Однако Филипп ответил, что не может этого сделать, поскольку мнимый Ричард III находится под покровительством герцогини Бургундской, а распоряжаться на ее землях не в его власти. Но Генрих догадывался, что это лишь отговорка и что Филипп оказывает Перкину помощь и содействие.

Зная, что наибольшую поддержку самозванцу оказывали сторонники в Англии, Генрих решил сурово наказать группу главных заговорщиков в королевстве и тем самым подорвать силы сторонников Перкина во Фландрии. Король призвал к себе советников, которых изобличил в поддержке самозванца, и Клиффорда. Последний, дабы спасти свою жизнь, пал перед королем ниц и взмолился о пощаде, и Генрих сразу же милостиво даровал прощение. Взамен Клиффорд рассказал все, что ему было известно о самом Перкине и о деятельности его сторонников, в частности, выдал лорда-камергера королевского двора Уильяма Стенли. Случилось это 22 декабря 1494 года.

В своей «Истории Шотландии» Тайтлер по этому поводу записал: «Это разоблачение стало роковым ударом для йоркистов. Их замысел, по-видимому, состоял в том, чтобы провозгласить Перкина королем в Англии, пока его многочисленные сторонники готовились восстать в Ирландии; в то же время шотландский монарх должен был во главе войска нарушить границы и вынудить Генриха разделить свои силы. Однако предводители приграничных кланов, которым не терпелось начать войну, вторглись в Англию слишком рано; к несчастью для Уорбека, случилось то, что, пока буйная вольница, включавшая Армстронгов, Эльвальдов, Кроссаров, Вигэмов, Никсонов и Генрисонов, спускалась в Нортамберленд в надежде поднять там восстание в пользу самозваного герцога Йорка, предательство Клиффорда раскрыло все детали заговора, а поимка и казнь главарей повергла народ в такой ужас, что дело Перкина в тот момент представлялось безнадежным».

Узнав о казни Стенли, который был главной опорой заговорщиков, и других своих сторонников, Перкин и его сообщники были ошеломлены.

Уорбек по-прежнему опирался на привязанность простолюдинов к дому Йорков и рассчитывал на их поддержку. Местом своей вылазки он избрал берег Кента. Войско, которое самозванец повел в сражение против короля Генриха, состояло в основном из разорившихся гуляк, грабителей и воров. С ним он вышел в море и в начале июля 1495 года высадился на берегу близ Кента, между Сэндвичем и Дилом. Когда жители поняли, что войско самозванца включает не знатных англичан, а чужеземцев, готовых, скорее, к грабежу местного населения, чем к походу за короной Англии, они поклялись в верности королю и выразили готовность вступить в борьбу против войска Перкина.

Англичане решили создать видимость отступления, чтобы выманить войско самозванца на берег, однако этого им сделать не удалось. Самозванец и его сторонники опасались приближаться к берегу до тех пор, пока не убедятся, что все надежно. Поняв, что их попытки тщетны, англичане перебили тех мятежников, которые уже были на берегу, и 150 человек взяли в плен.

Когда король, находившийся в путешествии, получил радостное известие о разгроме заговорщиков, он отправил в Кент Ричарда Гилдфорда, чтобы тот передал поздравления, а сам продолжил путь. Для устрашения мятежников Генрих распорядился всех пленников повесить. Их связали веревками и пригнали в Лондон. Казнь состоялась в Лондоне и Вэппинге. Кроме того, виселицы, подобно маякам или вехам, стояли на побережье Кента, Сэссекса и Норфолка.

Перкину ничего не оставалось делать, как отправиться обратно в Ирландию. Самозванец решил искать помощи и поддержки у шотландского короля Якова, противника короля Генриха. К тому же Максимилиан и король Франции Карл, испытывавшие известную неприязнь к английскому королю, неожиданно решили оказать содействие Уорбеку и втайне ходатайствовали за него королю Шотландии.

20 ноября 1495 года Перкин с большой свитой прибыл в шотландский город Стерлинг, где с подобающими почестями был встречен королем Яковом, который вел себя с ним как с Ричардом, герцогом Йоркским. В знак особой признательности король дал свое согласие на брак Уорбека с дочерью графа Хантли и своей близкой родственницей, леди Екатериной Гордон – девушкой редчайшей красоты и добродетели.

Вскоре король Карл собрал большое войско, которое состояло главным образом из жителей приграничного района, и в сопровождении Перкина вступил в графство Нортамберленд. Однако вопреки ожиданиям самозванца народ не выступил в его поддержку. Тогда войско шотландского короля разорило и разрушило графство, несмотря на протест Перкина против ведения войны варварским способом.

Тем временем короли Шотландии и Англии начали вести переговоры о мире, которые в скором времени зашли в тупик, поскольку Генрих в качестве главного условия договора требовал выдать ему самозванца. На это Яков не мог согласиться, потому что принял Перкина как государя и теперь было бы крайне бесчестно и недостойно для короля изменить свое отношение к нему, кем бы он на самом деле ни являлся.