Лия Спеллман
Монета и сталь
Пока никого… Сверху раздались хрипы, будто давилась костью лесная гончая. Одним отработанным движением Тристл достала кинжал и выставила его перед собой. Она все еще видела очень слабо; от страха перед неизвестным по спине бегали мурашки.
– Кх-х-х-х… В этом нет нужды, юная леди.
Резкий свет ослепил девочку, и она зажмурилась. Когда Тристл открыла глаза, то первый этаж уже утопал в теплом свете, а из конца не такой уж и большой комнаты на нее воззрился…
– Рафни Крейнинг? – осторожно спросила девочка, всё с той же настороженностью держа оружие. Мышцы во всем ее теле были напряжены до предела.
Сухощавый старик, который пугал только тем, что мог рассыпаться в любую секунду, кашлянул еще раз. Вот и источник странного звука.
– Он самый.
Рафни спустился по поскрипывающей лестнице, такой же трухлой, как и ее владелец. Он выглядел заспанным, будто его застали посреди ночи, а туника бледно-зеленого цвета и штаны схожего оттенка были подозрительно похожи на домашнюю одежду.
– У вас дверь открылась, я думала, к вам можно, – Тристл с извиняющимся видом ткнула пальцем во вход позади нее. – Но я могу зайти позж…
– Нет-нет, – владелец магазина махнул на нее рукой, широко зевнув. – Прошу, оставайтесь. Я просто не привык к таким ранним гостям. Вы присматриваете что-то? Могу подсказать.
Девочка с удивлением отметила, что Рафни не смотрит на нее снисходительно и не разглядывает одежду с брезгливым видом. К такому отношению она не привыкла.
– Я к вам с очень конкретной целью, – она достала из кармана артефакт. – Мне сказали, вы знаток по части магических вещиц. Вот это попало ко мне самым нелепом образом, а теперь жжется и пытается меня куда-то отвести. Я хочу от него избавиться, мне не нужны проблемы.
Рафни сразу проснулся, заморгал большими, блеклыми глазами и подбежал ближе. От неожиданности Тристл чуть качнулась назад, но продолжила держать артефакт на раскрытой ладони.
– Жжется? Ядом? Электричеством? Укусить не пытается? – тут же обрушил старик ряд вопросов. Он отвернулся лишь на мгновение, чтобы пошарить на одном из ближайших столов и вернуться с увеличительным стеклом.
– Иногда нагревается, как вода в чайнике. Я пыталась его выбросить, но он вернулся мне в карман.
Крейнинг шмыгнул крючковатым носом, почесал подбородок с трехдневной щетиной и вновь уткнулся в артефакт. Будто позабыв про Тристл, он водил лупой над поверхностью амулета и еле слышно бормотал себе под нос. Вдруг он вздрогнул, выпрямился и посмотрел по сторонам: девочка в смятении отзеркалила его движение, пытаясь понять, что он увидел. Кроме них, в лавке больше никого не было. Старик пожевал сухими губами и наконец вернулся к вещице, перевернул ее прямо на ладони девочки и осмотрел с обратной стороны.
– Владельца не знаете? – произнес он почти утвердительно. – Ай-яй-яй. Занятно… Узоры напоминают эльфийскую гравировку.
Тристл вытянула шею, чтобы понять, о чем идет речь. Заметив интерес клиентки, старик поставил увеличительное стекло так, чтобы ей было видно. И правда: позолота формировала паутинку из бездумно расчерченных линий по всей изнанке предмета. Они были настолько тонкими, что увидеть их можно было только с помощью инструмента.
– Как думаете, он позволит вам его забрать? – нетерпеливо спросила Тристл, переживая, что артефакт вновь взбунтуется и превратится в переносную печку прямо на ее ладони.
– Вещи часто привязываются к владельцам. Возможно, хватит простого перекупа, чтобы она потеряла к вам интерес, – предположил тот, убирая лупу. – Вот только…
Девочка уже сама была готова заплатить, лишь бы ее избавили от этой штуковины. Правда, показывать она этого не стала, всё надеясь получить выгоду.
– Я не видел ее в действии. Может, вы притащили с улицы какую-то безделушку, а теперь пытаетесь продать ее мне под видом волшебного артефакта.
На этих словах он резко дернул головой, внимательно посмотрел направо (там были только шкаф да книги), кому-то кивнул и вновь вперился взглядом в Тристл. Той стало не по себе.
– Да я бы никогда… – штуковина, проснись, пожалуйста! Я хочу отдать тебя в руки специалисту, который знает, что с тобой делать! – Давайте подождем немножко, она обязательно заработает, и вы убедитесь в том, что я не лгу!
Ты же слушала меня до этого! Ну же, включайся! Забыв, что перед ней не простое изобретение людей, воровка состроила несчастное лицо, постучала по поверхности треугольника и даже встряхнула его пару раз. Рафни смотрел на нее очень скептично: вся его дружелюбность куда-то испарилась, и нехорошее предчувствие все сильнее сжимало сердце Тристл.
– Давайте я положу ее сюда на стол и выйду за дверь, – предложила девочка. – Вещица вернется ко мне в карман, и это будет вашим доказательством.
Надеясь на его вразумительность, она, не дожидаясь ответа, осторожно положила артефакт на ближайшую поверхность и вылетела в дверь. Перевела дух и с наслаждением вдохнула свежий воздух: сильный запах полыни уже стал ей ненавистен.
Левый карман оставался подозрительно легким. Тристл ощупывала его вновь и вновь, но в нем не было ничего, кроме скорлупки орехов.
– Надо возвращаться, – обреченно подумала она. – Гном его знает, что этот старик выкинет. Я устала разбираться с озлобленной стражей.
Старик стоял ровно на том же месте, где и был. Он сложил руки на груди и очень недовольно смотрел на явившуюся посетительницу.
– Забирай свою фальшивку и пытайся обдурить кого-то другого, пока я не рассказал всем о твоем мошенничестве.
Девочка быстро схватила амулет, и, не поворачиваясь спиной к Крейнингу, с такой же скоростью покинула помещение. Трудно сказать, кто из них после этого вздохнул с бо́льшим облегчением.
Вот и проси после этого помощи у знакомых… Может, штуковина просто растеряла свою магию или сдалась?
– Если ты ожидала, что, попав в карман к мелкой воровке, сможешь выполнить свое предназначение или вершить какие-то великие дела, то ты ужасно ошиблась, – заявила она мысленно, обращаясь к артефакту, вернувшемуся в ее карман. – Я хочу растранжирить заработанное «честным» трудом и продолжить проживать свои дни без дополнительных проблем. Тебе лучше поискать кого-то еще.
Артефакт молчал. Может, обиделся, но Тристл было всё равно: она надеялась, что он перестанет возвращаться ей в карман, и тогда она отдаст амулет какому-нибудь ювелиру. Так она сможет получить хоть какие-то крохи за позолоту на нем или за сам материал.
На душе стало тягостно. Безумно злая на артефакт за то, что она не может даже вдоволь насладиться приобретенным богатством, воровка решила пройтись по магазинам. Ничего не улучшает настроение так, как возможность купить всё, что захочется.
Сумка на длинном ремне болталась на плече Тристл, пока она кружила от одной лавки к другой. Из нескольких девочку выгнали, хорошо знакомые с ее репутацией; напоследок показав язык, а еще внушительный мешочек с монетами, та легко покидала помещение и направлялась к следующему. В итоге воровка обзавелась новой курточкой, крайне удобной и не сковывающей движения, и ботинками. Прошлые совсем потрепались, и при ходьбе Тристл чувствовала каждый камушек под ногами; перед тем, как взять новые, она прошлась в них, крадучись, и, довольная, что шагов совсем не слышно, щедро отсыпала ремесленнику серебряников. Сейчас она направлялась к «Зельям миссис Зельды», хотя обычно любви к подобным заведениям не испытывала. Люди и нелюди там закупались, в основном, странные, а от запахов диковинных трав и ингредиентов хотелось чихать, но ноги сами повели ее внутрь.
Опьяненная количеством денег и открывшимися возможностями, Тристл зашла внутрь с уверенным видом человека, который точно знал, что хочет приобрести. В магазинчике было не слишком много народу: те, у кого в интересе были магические снадобья, варили их сами или обращались к знакомым, чтобы выходило дешевле. Простой люд волшебства тоже не гнушался, но едва ли нуждался в зелье восстановления здоровья, если их самым опасным приключением было пойти косить пшеницу или рубить дерево. Вот и здесь были либо неосведомленные, либо безрассудные и богатые. К последним зачастую относились Приключенцы: так называли тех, кто отправлялся на разные опасные миссии и путешествия. Кто ради карьеры, кто ради славы, кто ради денег… Причин – множество, а мир спасать нужно постоянно.
У крайнего шкафа с причудливой резьбой на дереве как раз устроилось двое ребят, одним своим видом кричащих, что ищут приключений на свою пятую точку. Тристл хоть и пребывала в хорошем настроении после покупок, но не настолько; она двинулась вдоль стеллажей, специально держась подальше от шайки громких парней, спорящих о чем-то над склянкой с розовой светящейся жидкостью.
– Я тебе говорю! У Беспокойного Предела точно водятся виверны! – паренек в длинной черной рясе, на которую он сам же неуклюже и наступал, горячо доказывал что-то товарищу.
Тот хмурил лоб над зельем и ответил не сразу. Светлые волосы чуть вились и спадали ему на лицо; внешность у него была прямо-таки ангельская, от тонких губ до идеальной формы лица. Лик парня совсем не вязался с громоздкими латами, но он чувствовал себя в них так свободно, будто это были рубаха и штаны.
– Да хоть дракон, Дельвиг! Мы не будем скупать снадобья на каждый случай жизни, – наконец отмахнулся он, ставя склянку обратно. – До Забытых Болот путь не такой уж и далекий. Справимся.
Склоку парней прервало громкое ойканье из другого конца зала. Девушка с серыми волосами и вздернутым носиком рассматривала свой карман так, будто там поселился огненный жук. Чуть оттянув пальцами ткань, она выудила оттуда неизвестный предмет и зашевелила над ним губами, словно что-то нашептывая.
Привыкшие к странностям маленького городка Приключенцы лишь пожали плечами и взглядами принялись искать хозяйку заведения; вскоре она выплыла из-за завесы, отделявшей зал от небольшой комнатки, куда вход посторонним был запрещен. В ее руке был бокал с чем-то темным; постепенно, перебивая запах свежеприготовленных и закупоренных зелий, в воздухе раздался запах легкого эльфийского вина. Разговор торговки и покупателей длился недолго.
– Да что ты… Хватит меня толкать, я сама пойду!
Развернувшись, все трое (другие посетители магазина тоже обернулись, не выпуская из рук интересующие их предметы) с удивлением проследили за тем, как к компании приближалась та самая девочка. Ее походка выглядела так, будто с утра она успела побывать в таверне и пропустить пару кружек эля. Одной рукой она зачем-то прикрывала карман, будто смертельно боялась, что из него что-то утянут… Нет, скорее – что оттуда что-то выскочит.
– Доброе утро, мисс! – первым отреагировал юноша в доспехах. Он чуть наклонил голову и прижал руку к сердцу. – Вы тоже интересуетесь снадобьями?
Девочка как-то странно дернула головой и задумалась.
– Ну, да… Нет! – тут же выкрикнула она, покосившись на злосчастный карман. – Меня интересует, чем интересуетесь… Вы.
Последнее слово незнакомка сказала почти вопросительно; она выглядела напряженной, будто в любую секунду в нее могли ударить магическим заклинанием. Когда паладин заговорил вновь, она тихонько выдохнула, будто от облегчения.
– Позвольте представиться, я – Харден, – сказал он, гордо выпятив грудь. – Паладин благородного рода Лайтбрингеров.
Пока он сиял улыбкой, похожей на солнечный луч в дождливый день, девочка выглядела так, будто не могла определиться, важно ей это или нет; Зельда, владелица магазина, уже успела ускользнуть к менее проблематичным клиентам, оставив с ними только Дельвига. Оба парня были человеческой расы и старше Тристл, но не намного: года на два или три.
– М-мы здесь, чтобы приобрести всё необходимое перед Путешествием, – наконец вступил в разговор третий. – Дельвиг Круазар, чародей. Из здешних земель.
– Тристл. Просто Тристл, – воровка оглянулась по сторонам, будто ожидала увидеть кого-то еще. – Так вы, значит, Приключенцы?
Харден набрал в грудь побольше воздуха, готовясь ответить, но его друг оказался быстрее:
– Да. С нами еще Мэнс, подруга, – он говорил поспешно, чтобы не дать Лайтбрингеру с любовью к пафосным речам и слова вставить. Иначе знакомство могло растянуться на несколько часов. – Она снаружи осталась. У вас какое-то дело к нам?
Когда Дельвиг сказал «да», девочка проскользнула по парням оценивающим взглядом. Никому из них не понравилось насмешливо-надменное выражение ее лица, когда она закончила свой безмолвный осмотр.
– Вы больше похожи на мальчиков, только что сбежавших из-под маминой юбки и напяливших на себя шмотье взрослых, чтобы поиграть, – Тристл сложила руки на груди, и как только змеиная ухмылка тронула ее губы, она вдруг подпрыгнула на месте. – Черт! Ай! Ладно! Вы не ищете себе спутников?
Круазар прищурил глаза. Харден рядом с ним стоял с задумчивым видом, но в разговор не вмешивался.
– Нет, не ищем. А если и будем искать компаньонов, то только вменяемых. Всего вам хорошего.
– Да ладно, цветочек, ты обиделся? – искренне удивилась Тристл; Дельвиг, не слушая ее, повернулся к стойке для покупок и принялся раскладывать там зелья. На его спине висел рюкзак, набитый вещами, и распухший, словно от укуса осы.
Лайтбрингер в извиняющемся жесте вновь склонил перед девушкой голову и тоже пошел за другом.
– Приятно было познакомиться, мисс Тристл. Да будет небо над вами светло, а трава – зелена, – попрощался он.
– Да вы… Вот блин!
Воровка не стала следовать за Приключенцами: уперев руки в бока, девочка проследила, как они расплачиваются за покупки и выходят из «Зелий миссис Зельды». В кармане наконец перестало жечь огнем, а Тристл больше не подталкивала невидимая сила, перед этим выставившая ее дурочкой перед целым магазином.
– Доволен? – мысленно прошипела она. – Я так чувствую, ты не отвяжешься. Теперь еще за какими-то парнями по всему городу бегать…
Вещица притихла: может, решила не мешать. Ее внезапное пробуждение возмутило Тристл до глубины души – она уже понадеялась, что артефакт оставил ее в покое. Видимо, не желая сменять владельца, он только притворялся…
– Извините, – непринужденно перебрасывая из руки в руку мешочек монет, девчонка повернулась к Зельде. – Какие необычные зелья вы можете мне предложить?
Чародейка прекратила пересчитывать деньги от Приключенцев и нехотя взглянула на Тристл. В ее глазах явно читались серьезные размышления о том, стоит ли хотя бы отвечать странноватой клиентке. Городок небольшой, слухи разносятся быстро, а рисковать репутацией своего заведения… Рыжие волосы Зельды были заколоты в высокий пучок, сформированный из причудливых кос, а глаза – аккуратно подведены, придавая ей кошачий вид.
Воровка прочистила горло и стала неторопливо выкладывать на прилавок серебряные монеты.
– О, наш выбор так велик, что я даже не знаю, с чего начать. Как насчет зелья, что позволяет дышать под водой? – Зельда растянулась в дежурной улыбке, а взгляд поменялся на открытый и дружелюбный. Тристл ухмыльнулась.
– Как думаешь, что нужно было этой… Тристл? Просто Тристл? – Харден качнул головой и шумно сдунул упавшую на лицо прядь. Солнце стояло в зените: постепенно становилось жарко, совсем как летом. – Она не похожа на Приключенца, но вдруг она могла быть полезна. Ты же сам переживал, что мы дальше лесов Фарвью не проберемся.
– Да сколько ей, четырнадцать? Без малявок справимся, – огрызнулся Дельвиг. Он выглядел таким раздраженным, что прикоснись – и пальцы загорятся.
По набору вещей казалось, что парни готовились пересечь море: руки заняты, за спиной мешки. У Лайтбрингера было больше груза, но он будто не замечал его тяжести и длинного меча за спиной, который мерно постукивал по доспехам при каждом движении. Чародей нес меньше, но и с этими вещами спотыкался и ругался на неизвестном другу языке. Брань звучала певуче и изысканно, будто журчание ручья – должно быть, эльфийский.
– Нормально ты на нее взъелся, – Харден взглянул на Круазара с удивлением. – Ты обычно поспокойнее с незнакомцами. Ну и мы как бы… Не шибко ее взрослее.
– Да она вылезла из ниоткуда и как заладила «дети в одежде взрослых поиграть вышли», – тут же взбрыкнулся Дельвиг. Слова девочки его задели, и как только ему дали шанс об этом поговорить, он взорвался, как магический огненный шар. – Пусть тогда ищет себе стариков в компанию.
Харден, так до конца и не понявший смену настроения чародея, часто заморгал. Ему Тристл показалась странноватой, но забавной девчонкой; на ее слова он ничуть не обижался, сам понимая, что выглядят они непредставительно. Парней вообще мало кто воспринимал всерьез с того момента, как они решили встать на путь Приключенцев. Их видели детьми: поиграются с игрушками и успокоятся. Доказывать обратное ребята решили на деле.
– Ладно, – махнул Дельвиг на подзависшего друга. От опрометчивого движения рукой пара свитков, которые он держал под мышкой, чуть не полетели вниз. – Вроде всё достали. Надеюсь, Мэнс не впутывается в новые проблемы сию же минуту.
Паладин поудобнее перехватил вещи.
– Давай скорее к ней, тут пять минут ходьбы, – зная характер своей новоиспеченной знакомой, ему тоже хотелось быстрее вернуться и убедиться, что она не влипла во что-нибудь эдакое.
Обусловленным местом встречи Приключенцев был небольшой сквер посередине города; обожающие воду жители старались поставить фонтаны везде, где можно (и нельзя). Плеск был слышен повсюду – и оттуда, куда приближались парни, тоже. В самом центре садика был выложен фонтан из белого камня, а вокруг стояли деревянные скамейки с искусной резьбой; как и дорожки для прогулок, они были окрашены в цвет слоновой кости. У одной из таких стояла Мэнс, и когда ребята подошли ближе, то увидели, что она с кем-то говорит. Собеседника за ее спиной видно не было.
В тот же момент, когда парни решили, что их не заметили, Мэнс резко повернулась, прочертив каблуками черных ботинок идеальный круг.
– Вы, кучка балбесов! Вас только за древними богами отсылать! – она воззрилась на них с неприкрытым неудовольствием. Облегающий топ цвета фиалок, контрастирующий с темно-красной кожей открывал накаченные руки и часть спины. Удобные брюки имели множество кармашков и были черного цвета, как перо ворона в беспросветную ночь.
– Куда вам столько барахла?! Я это на себе не потащу!
Прежде чем они успели начать оправдываться, из-за полудемоницы[2] появилось знакомое лицо.
– Я помогу, – мурлыкнула Тристл, по-кошачьи щуря глаза на мальчишек. – Хотя половину этого и правда можно бросить по дороге.
– Ты даже не знаешь, что там, – ощетинился маг, прижимая драгоценные свитки к груди. – И что она здесь делает?!
– Помогает. Ты же всё переживал, что нас сожрут с потрохами – вот тебе еще помощь, – спокойно отозвалась полудемоница.
От гнева Дельвиг аж раскраснелся, но не сразу нашелся, что сказать. На поясе Мэнс красовались отделы под кинжалы; один из таких она прямо сейчас крутила в руке, изящно перебирая пальцами. С виду она была старше всех остальных, хотя внешность мифического существа бывает обманчива. Так ей можно было дать около восемнадцати. Тристл позади девушки со скучающим видом закинула ногу на ногу и развалилась на скамейке. С новообретенной знакомой она явно чувствовала себя уверенно.
– Да ты хоть сражаться умеешь?! – наконец возмутился Круазар, сбросив тюк на землю. – Или мы теперь каждого встречного вербуем?
– Остынь, а. Сам-то много боевых заклинаний выучил? – нахмурилась Тристл. Обвинения в ее сторону начали ей надоедать.
До того, как девочка встретила их подругу, уже успевшую немного ей рассказать, она вообще ничего не знала о способностях чародея. Сейчас, внимательнее рассматривая его, Тристл заметила обучающие книги и свитки заклинаний. А также длинный плащ, сотканный на манер мантии, черные штаны и рубашку: как будто вышел с картинок книги про магов.
– Побольше твоего, – Харден за спиной приятеля насмешливо хмыкнул. Предатель.
– Ой, ладно. Мне уговаривать вас, как в старых балладах? «Не бросайте меня, путники, я вам пригожусь»? – Тристл вздернула нос, сверкнула глазами. – Я вот выживала на улицах. А вы, городские, долго протянете с непривычным вам образом жизни? Без обид, Мэнс.
Последняя махнула рукой с длинными черными ногтями. Ее эта ситуация забавляла: тонкие губы растягивались в полуулыбке.
– Да я вообще не против, присоединяйся, пожалуйста, – простецки пожал плечами Лайтбрингер.
Ему было не так важно, с кем вершить судьбы, лишь бы под меч не лез и от кружки эля не отказался. Уверенность, с которой девчонка себя вела, вселяла в него ощущение, что она может быть надежным союзником.
– Я думаю, наше знакомство просто не заладилось, – заявила она. Черты ее лица чуть разгладились: Тристл наконец позволила себе немного расслабиться и опустить шипы. – У меня нет магических способностей, я не умею контролировать разум или мастерски размахивать оружием. Зато могу стащить всё, на что вы покажете пальцем, отлично укрываюсь в темноте и научена жизни. И не с книжек, а с самой настоящей практики.
– Обычная воровка, значит, – подытожил Круазар, выгнув густую бровь.
Волосы парня были также темны, как и его одеяния. За свою реплику он тут же получил толчок в плечо от Лайтбрингера.
– Вряд ли «обычная воровка» смогла бы так искусно стянуть первую попавшуюся вещь, которую я попросила достать, – вступилась полудемоница. Судя по выражению лица, перепалка начала ей надоедать. – Мы пересеклись случайно…
Тристл скосила глаза на карман с артефактом. Хм, ну да…
– Она заинтересовалась тем, что я Приключенец. Слово за слово, мы разговорились, и вот девчонка уже тащит дорогую побрякушку из кармана одного богатого джентльмена средь бела дня, потому что я попросила продемонстрировать свои навыки. Матушкой клянусь, не прикажи она мне внимательно за ней смотреть, я бы ничего и не заметила.
В доказательство ее слов Тристл подняла руку, демонстрируя зажатую в кулаке цепочку с изумрудным камнем. Его грани привлекательно сверкали в лучах дневного солнца. Лайтбрингер ахнул:
– Мэнс, я знаю, на что подписывался, вступая с тобой в одну команду, но воровать без причины?…
– Так вот почему вы сдружились, – хохотнул Круазар, поправляя мантию. – Ловкая воровка и охочая до наживы дочь Аты. Уверены, что мы вообще вам нужны?
Дочь Аты? Тристл метнула на новоиспеченную знакомую недоуменный взгляд. Та смотрела в землю, непривычно потупившись. Чародей вмиг посерьезнел.
– Не рассказала даже, значит. О нас, небось, уже всё выболтала. Позволь представить тебе, – обратился он к воровке. – Мэнсеуллу Дилони. Дочь Аты, богини возмездия, алчности, помрачения ума и обмана.
– Ты не говорила мне, откуда у тебя способности по контролю разума, – Тристл повернулась и с удивлением посмотрела на помрачневшую Мэнс. Над той словно тучи сошлись.
Впервые за весь разговор Дельвиг выглядел крайне довольным собой. Лайтбрингер, прикрыв глаза ладонью, взглянул на небо.
– Давайте уже пойдем, – предложил он. – Разберемся по пути, не то встрянем тут до ночи. А так хоть выйдем за границы Вудхёрста до наступления темноты.
Пока что паладин был не особо говорлив, но зато если и озвучивал свои мысли, то сразу в точку: чем темнее в округе, тем больше опасностей поджидает на каждом шагу. Если в городе это не так заметно, то за его пределами такое правило работает безукоризненно: в ночи все существа, особенно некоторые из сверхъестественных, обретают новый приток сил. К счастью, до полнолуния было еще далеко, иначе в дикой местности можно было бы наткнуться на таких врагов, встречу с которыми неопытные Приключенцы бы просто не пережили.
Девчонка все еще смотрела на Мэнсеуллу с обидой, когда Дельвиг снова подал голос.
– Он прав. Ладно, Тристл, демон с тобой. Может, будет от тебя какая-нибудь польза. А если нет – первая пойдешь в лапы к Гигантской Лягушке.
– Гигантской-… – воровка прыснула, не в силах закончить предложение. Она расхохоталась, утерла выступившие слезы, и только потом заметила, что команда смотрит на нее совершенно серьезно. Ни тени улыбки. – Погодите, вы серьезно? С кем вы идете бороться вообще?
Круазар вздохнул.
– Мэнс, тебе стоило начать рассказывать про нашу миссию с самого важного, а не с промывания косточек своим соратникам.