Лия Титова
Наконец-то отпуск!
Электричка с Курского вокзала уносила Валерию в сторону подмосковного Серпухова. Она еще немного переживала, что позволила сыну, который закончил уже десятый класс, уговорить себя на отдых в отеле на берегу живописной Оки. Но она поддалась, год у обоих был сложным, и отдых был необходим обоим. Валерия не смогла сдержать улыбки, когда вспомнила, с каким азартом мальчишка, переросший ее уже почти на полголовы, сам спустил чемодан с их шестого этажа прямо по лестнице, не обращая внимания, что лифт опять сломался, чтобы она не опоздала на электричку. Он жаждал свободы и ощущения взрослости. Он хотел остаться дома один, и Валерия уступила, зная, что в Москве у Артема остались дед и бабушка со стороны отца. Если что парень не останется один, но как же ему не хотелось их опеки.
Молодая женщина поудобнее устроилась на мягком сиденье и прикрыла глаза, веря, что отпуск уже начался. Еще одна улыбка скользнула по неярко накрашенным коралловой помадой губам: она убеждала себя, что все отчеты, тетрадки и консультации уже позади. Она отработала последние сложные месяцы учебного года и справилась: ее одиннадцатый класс сдал ЕГЭ по ее предмету без двоек – единственный класс на весь комплекс. Учителя подготовили для ребят номера на выпускной, которые приняли тепло и со смехом, и она уезжала из душной столицы. Но Валерия нахмурилась. Она не могла с долей злости не вспомнить даже сейчас человека, который весь год просто раздражал ее, словно поставил перед собой цель довести ее до белого каления. Валерия не видела, как посуровело ее мягкое лицо, стоило ей вспомнить наглого и самоуверенного мужика! И не отчитаешь, и родителей в школу не вызовешь! Вот она с ним и находилась в состоянии холодной войны, которую спровоцировал он, не желая пойти ни на одну маленькую уступку. Валерия рассердилась не на шутку и позволяла себе иногда тоже огрызаться.
Александр Богданов, их охранник! По сравнению с другими, он сильно выделялся: выправкой военного, подтянутым тренированным телом и ростом. Он возвышался над ней, как скала, вот Валерии и приходилось задирать голову, когда он пытался нависнуть над ней. Она поморщилась, куда ее метр семьдесят по сравнению с метром девяносто пять? Муравей против великана, но она справлялась! Одно радовало, что каждый месяц охранники сменялись, и она могла расслабиться, Сан Саныч, сменщик Богданова, был приятным мужчиной около шестидесяти и не задевал ее. Но в последние два месяца учебного года ей не повезло, ее словно преследовал злой рок: Богданов упрямо находился на своем рабочем месте и травил ее взглядами и едкими замечаниями. Валерия уже хотела вцепиться в него и трясти, пока не отобьет охоту ее замечать. Но держалась из последних сил, не позволяя на работе срывов. Если бы можно было столкнуться с ним в нерабочей обстановке, – с мечтательной ведьминской улыбкой подумала она, заставив соседа напротив испуганно поежиться, – она бы не спустила мужику ни единого косого взгляда.
Молодая женщина постаралась вспомнить, с чего началось их противостояние. Вроде ничего не предвещало их затяжную войну. Валерия помнила, как пришла на работу в сентябре, и за стойкой охраны сидел незнакомый взрослый мужчина в черной форме, при галстуке и с бейджиком на груди. Его суровые зеленые глаза внимательно взглянули на нее, изучая, прощупывая и запоминая, но лицо даже не изменилось. Валерия первый раз чуть не споткнулась на пороге, привыкнув, что в школе охрана более доброжелательно встречала людей. Он посмотрел на молодую женщину и потерял всякий интерес. Она прошла по карточке на работу и быстро поднялась в кабинет, чувствуя возмущение: словно инквизитор посмотрел и отшвырнул, как мусор. Она даже сомневалась, умеет ли он разговаривать. Но, оказалось, еще как умеет! Лучше бы продолжал молчать.
Все началось с малого: она была классным руководителем восьмого класса, и проблемы посыпались. Стоило кому-то из ее учеников забыть дома карточку прохода, он не пускал, пока за ними не спускалась лично Валерия Евгеньевна, пылая и мечтая прибить буквоеда. Раньше хватало, чтобы ребенок просто записался в тетрадь и все, и так было с его сменщиком, а Александр словно наслаждался своими действиями. Сначала Валерия сдерживалась, потом стало делать это все сложнее и сложнее. Они впервые поругались в декабре, когда ее сын опоздал в школу и забыл карточку. Артем позвонил матери, прося о помощи, ведь его классный руководитель был в другом здании на уроке.
Валерия больше не могла терпеть. Она оставила класс и бегом, фурией, понеслась на первый этаж. Все! Ее терпение лопнуло, и плевать, что подумают остальные. Она окинула цепким взглядом сцену у порога: в кресле сидел невозмутимый мужик, а перед ним стоял ее сын, с тяжелым рюкзаком на спине и присыпанный хлопьями снега.
– Вы еще долго будете издеваться? – задыхаясь от бега на каблуках, бросила в невозмутимое лицо охранника свой вопрос молодая женщина. – Вы срываете мне урок!
– Он опоздал и без карточки!
– Артем не единственный, кто опаздывает на уроки, – осадила его Валерия. – И не единственный, кто забывает карточку. Это просто дети!
– Порядок!
– Мы не в казарме, – ощетинилась она, – и не прыгаем по свистку. Впустите его немедленно, пока я не написала на вас докладную!
– Казарма бы ему помогла, – холодно бросил Богданов. – Научила бы дисциплине.
– Я сама разберусь со своим сыном, Александр Николаевич! – скривила она губы, провожая сына взглядом до раздевалки. Когда она удостоверилась, что Артем не услышит ее, она повернулась к охраннику, смеривая уничтожающим взглядом. – Впредь настоятельно прошу не позволять себе ничего подобного. Артем записался, что забыл карточку, классный руководитель знает причину опоздания. Не превышайте свои полномочия.
– Оно и видно, как у вас получается, Валерия Ивановна.
– Евгеньевна! – поправила она его холодно. – Валерия Евгеньевна. Надеюсь, вы в силах запомнить столь простое отчество?
Валерия видела просто непрошибаемое лицо: ее отповедь не произвела на него никакого впечатления, он будто уже забыл о ее присутствии. Она поджала губу и, бормоча под нос все известные ругательства, вернулась в класс, который спокойно доделывал номер. Она искренне надеялась, что Богданов уймется и ей не придется жаловаться на него. Но верилось с трудом. Тот случай стал новой отправной точкой для витка противостояния.
Валерия предупредила, что пригласила родителей одного ученика для беседы, а он затребовал бумагу за подписью директора, что посещение разрешено. Он не хотел пускать на кружок ее учеников из другого здания, у которых не срабатывала карточка, заставляя ее бегать вверх-вниз. Но самым вопиющим в ее глазах последней каплей стал его поступок по отношению уже лично к ней, как к женщине. Валерия убедилась, что он ее в грош не ставит и не уважает вообще. Только ли ее или всех женщин?
Валерия работала на два здания, и у нее в кабинете стали делать ремонт, о котором давно подавали заявку. Как раз начинался отпуск: учителей в зданиях не было, дети еще раньше благополучно ушли на каникулы, вот и запустились ремонтные работы. Молодая женщина при помощи сына и подруги принесла сюда папки и пособия, которые было жалко портить. А в тот раз она притащила последний полиэтиленовый пакет с контрольными тетрадками. Она прошла через входную дверь и прямо перед турникетами ручки не выдержали, порвались и с шумом пакет упал на плитки пола, и тетради ворохом рассыпались вокруг. Валерия заправила за ухо прядь светло-русых волос, чувствуя усталость и обиду: почему ей так не везет? Она порадовалась, что лето позволило надеть воздушное платье, которое струилось по фигуре, и простые босоножки. Если бы она была в привычной узкой юбке и блузке, ей стало бы намного сложнее.
Она принялась собирать тетрадки, складывая их в стопку, и покосилась на охранника, который стоял рядом и просто наблюдал за ней:
– Могли бы помочь, – проговорила она устало.
– Это не входит в мои обязанности, – равнодушно ответил он и отвернулся от молодой женщины.
– А у вас есть только обязанности? – огрызнулась она. – Я была лучшего мнения о военных. Я где-то читала, что они не бросают женщину в беде! От помощи еще никто не переломился!
– Валерия, – по коридору первого этажа шел заместитель директора и увидел кучу тетрадок. – Я помогу, – он не услышал ее горьких слов, да при нем охранник уже не мог ничего сказать.
– Спасибо, Георгий, – устало улыбнулась она. – Пакет не выдержал выплеснутых знаний двух классов.
– Давай все тетрадки мне, – предложил он, – донесу прямо до кабинета. Все забрала или нужно помочь?
– Не надо, – они ушли к лестнице, – я уже все перенесла.
– Нужно было попросить о помощи, – пожурил он привычно, все же они работали вместе уже лет пятнадцать.
– В следующий раз так и сделаю…
С того случая Валерия умело игнорировала охранника, низведя его просто до мебели. Валерия старалась не забывать ни свою связку ключей от кабинета, ни карточку, чтобы вообще не обращаться к человеку, который был ей, мягко говоря, неприятен. Молодая женщина моргнула и прислушалась: электричка уже подъезжала к конечной станции – Серпухов. Она выбросила мысли о Богданове, который не испортит ей заслуженный отпуск. Валерия подождала, когда пассажиры выйдут на перрон, и сняла чемодан с полки, вышла одной из последних, чтобы не толкаться.
Она сверилась в телефоне с объяснениями администратора отеля, как дальше добраться, и ступила на нагретый асфальт городка. Оставив здание вокзала за спиной, она стала искать стоянку такси. Валерия не хотела ехать на автобусе вместе с дачниками и местными. От жары и так было плохо, а еще переполненный автобус, нет, только на такси. На работе всегда было многолюдно, и ей просто хотелось тишины. Молодая женщина достаточно быстро устроилась на свободное заднее сиденье, а ее чемодан уже лежал в багажнике. Такси выехало из города и поехало по трассе, проложенной среди деревенек, полей и леса. До поселка, где расположился на берегу Оки отель, ехать было минут двадцать, и Валерия любовалась полем, заросшим большими зелеными стволами кукурузы с широкими листьями. Она и правда на природе, счастливо улыбнулась она. Она переведет дух, отдохнет и вернется назад в город. Валерия зарегистрировалась в отеле и поднялась на второй этаж, где у нее был номер. Она сняла двухместный с одной кроватью и радовалась простору. Валерия осмотрелась – если бы она не знала, что находится в Подмосковье, решила бы, что оказалась на юге заграницей, так уютно, чисто и продумано все было. Ей повезло, что отель заново отремонтировали, вот номер-конфетка ей и обеспечили. Молодая женщина поставила чемодан возле шкафа и взялась за мобильный: она обещала сыну сразу позвонить по видеосвязи и показать свой дом на ближайшие пару недель.
Утро встретило Валерию ярким солнцем, которое игриво заглядывало в спальню сквозь задвинутые шторы. С улыбкой она потянулась и открыла глаза, удивленно хихикнув: часы показывали начало двенадцатого. Давно она так долго не спала, зато отоспалась, казалось, за весь год и отдохнула. Молодая женщина вылезла из постели и подошла к окну, раздвигая шторы: почти сразу перед ней плескалась река, несущая свежесть. Пора.
Она приняла душ и взглянула на себя в зеркало несколько придирчиво. В конце октября ей уже исполнится сорок шесть, но никто не верил, да и она сама тоже, в эту цифру. Всегда ей давали лет тридцать семь – тридцать восемь, и она не спорила. Она это объясняло хорошей наследственностью: так было и с ее родителями, и мама, и отец всегда выглядели моложаво. Работа у нее тоже была не сложная с физической точки зрения, тяжелее ручки и учебника ничего не держала в руках, но нервов и душевных сил затрачивалось неимоверно много. Иногда один день высасывал так, что чувствуешь себя столетней старушкой, едва бредущей домой. Но несколько часов сна творили волшебство.
Валерия разглядывала себя с интересом: в светло-русых волосах не виднелась седина, хотя несколько прядок на солнце выгорели сильнее других, делая мелирование. Кожа лица, шеи и рук выглядела подтянутой, но маленькие мимические морщинки уже намечались, но их можно было рассмотреть только с очень близкого расстояния. Молодая женщина радовалась, что от природы ей достались длинные темные ресницы и брови, которые она только выщипывала, придавая форму, но ни разу не красила, предпочитая их естественный цвет. В ушах блеснули сережки с драгоценными камушками, на шее висела цепочка с кулоном в форме цветочка с камушком вместо сердцевины. Ее фигура осталась стройной. Валерия усмехнулась: с такой беготнёй и нервной работой, когда даже не успеваешь поесть, бояться стать толстой не ее вариант.
– И зачем ты изучаешь себя? – спросила она негромко у отражения. – Надеешься на личную жизнь?
Гоня от себя романтический бред, Валерия отошла к шкафу, вытащила купальник, летний сарафан, собираясь погулять по окрестностям и разведать обстановку. Она была в разводе уже два года, и даже сын намекал, что ей пора взять в свои руки личную жизнь и устроить ее. Но с этим и была проблема: у Валерии было два места, где она проводила все время – дом и работа. Да и разучилась она знакомиться после почти восемнадцати лет брака. Ее подруги давно были замужем, воспитывали детей, кто-то даже дождался первых внуков. С подругой они могли позволить себе выбраться на концерт или спектакль, но там снова встречались пары. Вот Валерия и махнула рукой на размеренную жизнь без сюрпризов. Если не дано, то не дано, резонно решила она.
Босоножки на низкой платформе закончили образ отдыхающей на лоне природы горожанки, и она взяла тканевую сумку, побросала в нее мобильник, кошелек, влажные салфетки и карту-ключ от номера, решительно вышла на улицу. В ресторанчике еще остался завтрак для проспавших гостей, и Валерия перекусила прежде, чем выйти на берег Оки.
Ока… Валерия повернулась лицом к широкой рек. На дальнем берегу виднелся луг с оазисами деревьев, росших ближе к воде. И место было обжитым. Даже сейчас там стояли три вместительные палатки, три внедорожника и ходили люди. Детвора, ныряющая возле берега, все же на Оке было достаточно сильное течение, это Валерия помнила из собственного детства, оглашала округу веселыми воплями и водопадом брызг. Такой отдых у нее тоже был, когда были живы родители, вот так же они выбирались на природу, где она с отцом ловила рыбу, а мама на костре готовила еду. Было здорово, но слишком давно.
Валерия медленно побрела дальше. Берег реки был разный. Сначала она шла по песку, потом по земле и мелкой травой по утрамбованной тропинке и снова песок. Да, со времени ее детства здесь многое изменилось: появились огромные мосты, новые коттеджные поселки и отели. Но что-то осталось неизменным – сама природа. Берег немного изменился, сейчас луг сменился высоким холмом, с которого петляла еще одна тропинка, а там наверху расположились домишки деревни, причудливо сверкая крышами и трубами среди деревьев. Молодая женщина дошла до лодочной станции. Она с легкой тоской взглянула на лодки, но не подошла ближе: она не умела ни грести, ни управлять моторкой, а вот прокатиться любила. Громкий гудок заставил обернуться к реке и приложить руку козырьком над глазами: по середине реки грузно ползла просто огромная баржа с лесом, а за ней весело подскакивал на волнах прогулочный кораблик с музыкой.
Молодая женщина решила пройти вперед еще немного, а потом повернуть назад. Ей нравилась свежесть и прохлада реки, здесь она могла дышать полной грудью и не переживать, что на нее наткнуться собственные ученики с родителями. Валерия вошла в полосу деревьев, которые буквально нависали над водой, прошла сквозь них и оказалась в живописном месте, от которого захватывало дух. Посреди леса раскинулась полянка, плавно спускающаяся в реку. Мелкие цветы сверкали разноцветными лепестками, и спуск в реку был действительно удобным. Валерия подошла поближе, придирчиво изучая, нет ли торчащих рогатин для удочек. Но мелководье было чистым, даже не виднелось на две травы. Валерия еще раз осмотрелась по сторонам: она никого не видела и была одна в этом райском месте. Чистая прохлада реки манила и соблазняла. И молодая женщина рискнула, в конце концов, она не делает ничего плохого. Босоножки упали на траву, и она улыбнулась теплой земле и мягким листьям и травинкам, что попадали под ноги. В сумку она убрала солнцезащитные очки, осторожно положила ее рядом и скинула сарафан, оставшись в однотонном черном купальнике бикини.
Валерия смело шагнула в воду, улыбаясь и ежась прохладе: она перегрелась на солнце и сразу окунуться было сложно, но она уже решила искупаться. Зубами она сжимала заколку. Привычным жестом, она собрала волосы в хвост, закрутила жгут, который уложила узлом на затылке и закрепила заколкой. Молодая женщина осторожно двинулась вперед, не зная дна и боясь поскользнуться.
Именно это с ней и произошло. Приятный песок резко сменился глиной, пятка не устояла, и с визгом-смехом Валерия плюхнулась в воду, подняв брызги. Тело покрылось мурашками, и Лера выскочила из воды, балансируя руками на том месте, где плюхнулась, чувствуя, как тело привыкает к температуре отличной ванны. Ей было по бедра, и она рискнула. С улыбкой Лера отбросила свои замашки и стала собой: она поплыла медленно вперед, чутко прислушиваясь к течению. С глубины она просто не выплывет без помощи, поэтому не удалялась далеко от берега, получая от купания настоящее удовольствие. Она повернулась лицом к берегу: место казалось нетронутым и чистым, словно рядом нет населенных пунктов, и никого. Ветви плакучей ивы с обеих сторон поляны почти касались листьями воды, делая бухточку уединенной и спрятанной от посторонних глаз. И Лера наслаждалась плаванием, иногда ойкая, когда нога не сразу находила опору дна. Над водой звуки слышались громче, но она была уверена, что никому не мешает, но это было не так.
Если бы Лера прошла вперед еще несколько метров, то наткнулась бы на похожий спуск в обрамлении берез, и уже там торчали рогатины, даже виднелись следы от машин, которые подвозили лодки к воде. Но она не дошла, очарованная именно этим местом. Сегодня был будний день, вот с рыбаками было не густо. Но один был. Мужчина высокого роста, одетый в пятнистые штаны и черную майку сидел на берегу с удочкой. Рядом лежали контейнеры с прикормом и червяками, в соседних коробочках блестели поплавки, блесна и крючки. Он приехал только вчера и поселился в тихом местечке, которое облюбовал год назад, разъезжая по области. Он нашел рыболовную базу, стоящую особняком, и радовался удаче. Он снова снял знакомую комнату с отдельным входом на первом этаже и сейчас просто решил отдохнуть в тишине и посидеть с удочкой. В багажнике лежала моторная лодка, которую он надует сегодня или завтра. Ему просто хотелось побыть на природе и отдохнуть от людей, которые на работе сновали туда-сюда, без всякого расписания. Он размышлял: он пока оплатил две недели, меньше находиться на рыбалки смысла не было, а дальше он еще не решил.
У него было два варианта. Сесть в машину и поколесить по области, открывая для себя новые места, благо интернет учитывал желания, если правильно задать параметры поиска, и выдавал большой список мест и достопримечательностей. Второй сразу поехать к родным, он немного скривился. Там будет шумно, но отвертеться не выйдет: у старшего брата юбилей, и, если он его пропустит, будут помнить еще лет двадцать. Он трусливо тянул время и знал сам, но дом всегда ассоциировался у него с собственной неудачей. А брату повезло больше. Но он не виноват в провале младшего брата, даже мать не знала, почему он развелся после четырех лет брака, не объяснив никому свое решение. Просто собрал вещи и ушел от жены, подал на развод и снова в командировку. А причина была, достаточно веская, и даже сейчас, спустя двадцать лет, он едва сдерживался, чтобы не ударить. Но он никогда не позволял себе такого, проще уйти, чтобы не упасть в собственных глазах. Тогда были живы родители, и ему было легче.
Сейчас у него осталась только мать, которая уже через два года отметит свой очередной юбилей. Он хмыкнул: даже в свои семьдесят три она не потеряла хватку и строила своих детей и внуков, не считаясь с возрастом. Они жили в частном доме и не переезжали в город в квартиры, хотя могли все продать и купить жилье, но близость к корням и земле удерживала. Сейчас дома жила достаточно внушительная семья – его брат с женой и тремя детьми, еще сестра с мужем и двумя детьми и мама. Он там чувствовал себя лишним и не удел, он до сих пор оставался один, хотя возраст уже был немаленький. Сорок восемь стукнуло буквально пару недель назад, но он не чувствовал прожитых лет, оставаясь крепким и выносливым.
Мужчина никого не звал и не трогал, считая, что нашел идеальное место для отдыха и уединения. Он даже закинул в багажник две толстые книги, решив почитать на досуге, не желая ломать глаза с дисплеем телефона. Все же книги были ему ближе. Но он ошибся. Когда он уже нашел комфорт, расслабился и стал частью тихого уголка, его уединение грубо нарушила одна идиотка. По-другому он не мог подумать: сначала он услышал плеск воды и визг кошки, окунувшейся в воду, потом уже гребки и опять звуки брызг и писки. Он закатил глаза и стиснул зубы: почему женщины не умеют себя тихо вести? Им обязательно нужно сообщить о своем появлении. И это раздражало.
Мужчина постарался стать глухим, но не получалось: он слишком четко слышал ее и начинал злиться, учитывая, что на работе он умудрился столкнуться лбами с избалованной столичной красоткой, неуловимо напоминающей бывшую жену. Он стал въедливо докапываться до каждой мелочи, видя, как женщина начинает просто звереть и мечтает всыпать, но сдерживается, не опускаясь до откровенной грубости. Хотя ей очень хотелось. Он сам не мог дать себе ответ на простой вопрос: зачем? Но упрямо гнул выбранную линию в их отношениях. В ее глазах он предстал мерзавцем и негодяем, это он мог сообразить достаточно быстро. Но изменить свою манеру поведения не собирался: она его бесила и раздражала. Училка!
Он поморщился, как от зубной боли, и не выдержал. Мужчина уже прикинул, где нашла для себя заводь громкая бабенка. Положив удочку на рогатину, выступающую из воды, он неохотно встал, помялся с минуту на месте, прося, чтоб она убралась, но она будто специально действовала ему на нервы. Напросилась сама! Неохотно он прошелся до соседней полянки и не удивился: именно ее оккупировала плавающая русалка, резвящаяся в воде. Он даже залюбовался ее осторожными движениями в воде, явно она опасалась течения, вот и плескалась рядом с берегом. Он пока видел ее светловолосую макушку с заколотыми волосами, тонкую шею, и маленькие плечи, выглядывающие из воды. Она плавала и еще не заметила, что уже не одна.
– Дамочка, – громко сказал он, постояв с минуту возле воды и так не удостоившись вниманием, – хорош визжать. Всю рыбу распугала!
Лера испуганно взвизгнула, заставив мужчину закатить глаза в мольбе немного тишины. Она резко развернулась лицом к берегу, выплюнув воду, что зачерпнула ртом, и едва не ушла на дно:
– Ты?! – заорала она, нелепо взмахнула руками, но не пошла на дно, ловко удержавшись на плаву. – Ты меня преследуешь?! Какого черта я тебя вижу?
Александр Богданов потерял дар речи на минуту. Он зажмурился и затряс головой: нет, такого быть не может! Она?! Эта училка, которая бесила его с первого дня знакомства. Он уже с тоской сообразил, что отпуск накрылся.
– Это ты меня преследуешь! – не растерялся он, бросая грозно обвинение. – Откуда узнала, что здесь мое место для рыбалки? Решила угробить меня окончательно?
– Размечтался! – возмущенно подскочила она и опять чуть не хлебнула воды. Под его заинтересованным взглядом она выбралась на берег, не обращая внимания на придирчивые разглядывания: она снова рассердилась и взбесилась, и ей море было по колено. Как же восхитительно, что рядом нет ни камер, ни заинтересованных свидетелей, и можно размазать дурака тонким слоем. – Какого дьявола ты приперся туда, где отдыхаю я? Преследуешь? Ты извращенец?
– Не вопи! – с тоской выдал он, понимая, что рамки работы здесь не действуют.
– Размечтался! – со стервозной радостью выдала она. – Буду!
Богданов покосился на нее с долей опаски, прикидывая свои шансы на спокойствие – нулевые, дошла до него неприглядная истина. Но сейчас он мог полюбоваться красивым женским телом, пока его обладательница рвала и метала, не замечая его внимания. Маркова Валерия Евгеньевна. В учительской одежде она была непреступна и холодна, даже чопорна, но в черных полосочках бикини на сногсшибательном теле стала просто красивой женщиной. Он видел перед собой стройную женщину с высокой упругой грудью, которая сама стояла под тканью лифчика, состоящего из тонких веревочек и чашечек-треугольников. Далее шла тонкая талия, покатые бедра и трусики на таких же веревочках, стройные ноги – мечта любого мужика, если бы она просто молчала. А молчать она не собиралась.
Лера испытала шок, увидев рядом с собой охранника, который стал другим. Перед ней небрежно стоял мускулистый мужик в пятнистых штанах и майке, забыв про выправку и положения, предписанные уставом. Он еще нагло изучал ее тело, будто имел на это право. Сейчас он стал другим, более живым и доступным. Ему можно было высказать все, и он больше не прятался за предписания. Сейчас она могла лучше рассмотреть его: оказывается, в отпуске он мог позволить себе двух-трех дневную щетину, которая не портила его, просто добавляла шарма. Его серые глаза будто обрели жизнь, и она заметила на его теле татуировки. Значит, не ошиблась, успел побывать в горячих точках и вернулся назад. Лера выдохнула, она-то переживала, что он младше ее, но черные рисунки говорили об обратном. И это было не вчера. Уже давно она заметила, что по ребру ладони от мизинца к запястью были выбиты слова: «За ВДВ!». А сейчас на правом бицепсе она видела еще одну большую татуировку с парашютом, самолетом и скорпионом с крыльями и внизу три большие буквы ВДВ.
Ей захотелось прикрыться, вот она и рванула к своим вещам. Ей не хотелось мочить сарафан, но про полотенце она забыла. Им и прикрылась, но мужские глаза увидели изгиб спины с черной татуировкой от центра лопаток и до поясницы. Он вытаращил глаза, не веря себе: она на минуту показала ему спину, но он зафиксировал рисунок, который имел отношение к другой культуре. Нет, это не были кельтские символы, но очень похоже, они просто были легче и ровно ложились вдоль позвоночника. А училка с сюрпризом, лениво подумал он. Учитывая, что он видел ее в одном бикини, а она его в майке и штанах диалог стал проще. Как щит она выставила цветастый сарафан, не натягивая его на влажное тело.
– Что ты тут делаешь? – набросилась она.
– Пытаюсь ловить рыбу! – напомнил он дерзко, сверкнув глазами. – У меня отпуск!
– У меня тоже!!! – вскинулась Валерия. – Я была уверена, что в этой дыре меня не найдут.
– Это не дыра! – рявкнул Богданов. – Только избалованная москвичка может такое выдать!
– А что ты знаешь обо мне, чтобы судить? – спокойно спросила женщина, отрезвляя его. – Ничего. А штампы оставь при себе!
Александр видел, как дрожали ее руки, когда она надела сарафан прямо на мокрый купальник, стараясь не встречаться с ним взглядом. Она словно пыталась укрыться от него, и он задался простым вопросом: а что он реально о ней знает, кроме профессии и ребенка-подростка? Ничего. Он просто навесил на нее все клише, связанные с бывшей женой. Если пришла сюда одна, мужа точно нет, иначе он был бы рядом. Он посмотрел на нее по-другому, преодолевая себя, и увидел просто испуганную девчонку, старающуюся укрыться от него. Валерия пыталась спрятаться за одежду и получилось, но ему не стало лучше. Он почувствовал себя монстром, который ворвался в ее мир и растоптал его в пару шагов.
– Валерия…
– Я уже ушла! – выкрикнула она, словно обороняясь, и он замолчал. Он заметил растерянный взгляд, который она бросила на полянку, словно он отобрал у нее убежище, и, подхватив тканевую сумку, она побежала от него.
– Валерия? – окликнул он, но она не услышала. – Лера, дьявол побери!
Он зашагал за ней достаточно быстро и видел, как она буквально убегала от него, поскользнувшись пару раз, но не упав. Богданов решил проводить ее, наплевав на снасти, ему не понравилась ее реакция на его появление, и он начал волноваться, хотя, скорее всего зря. Он усмехнулся: Лера бежала вперед, даже не замечая его за спиной. Просто идиотка, убедился он лишний раз. Александр проводил ее до отеля, что раскинулся от рыболовной базы в километре, и видел, как она буквально влетела на его территорию, прячась в номере. Богданов постоял на берегу минут десять, но Лера не высунула носа, прячась за бетонными стенами. Он словно чувствовал, как она там замерла, боясь выдохнуть. Он поморщился: нормальное начало отпуска!
Мужчина мрачно зашагал назад, пытаясь совместить два образа – затянутой в рамки училки и красивой женщины, что он увидел на берегу реки. Он чуял, что Валерия, Лера еще доставит ему хлопот, но сбегать не собирался. Вдруг это просто одна случайная встреча, которая не принесет последствий? Верил ли он? Вряд ли! У него сложилось стойкое впечатление, что за ней придется присматривать, иначе вляпается в историю.
Богданов за считанные минуты вернулся к насиженному месту, но рыбачить уже не мог. Собрав снасти, удочку и накинув такую же пятнистую куртку, он вернулся на турбазу, машинально раскладывая на столике возле своей комнаты рыболовные принадлежности на просушку. В домике он переоделся в шорты и вышел на улицу. Он хотел подзагореть, а то собственная бледная кожа уже бесила его. Пока он развешивал на веревке свой костюм и в бочке с чистой водой прополоскал майку, к нему подошел, попыхивая трубкой, хозяин райского местечка.
– Ты чего не весел, Николаич? – хитро прищурил глаза пожилой мужчина. – Русалку выловил?
– Выловил, Игнат Петрович! – поморщился он, не скрывая неудовольствия. Хозяин как-то странно взглянул на него.
– С роду никакой нечисти не водилось. Саш, ты точно? – и замялся, зная, что Богданов не такого склада.
– В рот не беру, – повернулся он к нему, – сам знаешь. Купалась тут одна. Шуганул. Всю рыбу мне распугала.
– Красивая хоть? – хитро прищурился мужчина, видя еще одну кислую мину. – Николаич, хватит пугать женщин. Жениться тебе надо. Нечего бобылем жить.
– Уже был, – буркнул он. – Хватило! Да и стар я уже для брака.
– Не скажи, – отмел он отговорку. – На тебя даже тридцатилетние заглядываются, а ты не видишь. Тебе нужна женщина, добрая, заботливая, понимающая. Взгляни на меня: уже сорок лет живем с Любой и хорошо.
