Лиз Филдинг
Я выбираю тебя
Посвящается моим коллегам-писателям. Они – моя группа поддержки, они помогают, когда мне не пишется. Если жизнь подсовывает лимоны, друзья всегда помогут сделать из них лимонад.
Liz Fielding
Anything but Vanilla…
* * *
Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.
Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.
Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.
Эта книга является художественным произведением.
Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.
Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.
Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
Anything but Vanilla…
Copyright © 2013 by Liz Fielding
«Я выбираю тебя»
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014
Глава 1
В беде лучше всех утешит добрый друг, особенно если угостит мороженым.
«Малая книга мороженого Роузи»
– Эй! Есть кто-нибудь?
Александер Уэст решил не обращать внимания на стук. На двери вывеска «Закрыто». «Радужная радость» обанкротилась. Конец.
С бухгалтерией полная неразбериха, в коробке для мелкой наличности – ничего, кроме газетных вырезок. В нижнем ящике стола он нашел кучу нераспечатанных конвертов со счетами. Налицо все классические признаки того, что малое предприятие пошло ко дну, а Риа только посвистывала, заткнув уши пальцами.
Особа, которая стоит на улице, скорее всего, тоже пришла за деньгами. Наверное, сдуру дала Риа в долг, а теперь сама идет ко дну и надеется вернуть хоть что-то. Поэтому и ломится в дверь так настойчиво.
Злиться на Риа бессмысленно. Он сам во всем виноват.
Но ведь Риа обещала, что станет внимательнее, не допустит, чтобы ситуация вышла из-под контроля. Александер не сомневался, что прошлое ее чему-то научило… Может быть, он принимал желаемое за действительное, потому что ему так хотелось? Вначале Риа действительно очень старалась, и какое-то время дела шли нормально, но потом она что-то услышала, что-то увидела, и ее в очередной раз накрыла депрессия… или эйфория. В таком состоянии ей ни до чего нет дела, особенно до мерзких коричневых конвертов.
– Риа!
Он нахмурился. Голос тот же самый, но его владелица уже не на улице…
– Я пришла забрать заказ для Джефферсонов! – продолжала незнакомка. – Если ты занята, не отвлекайся, я сама возьму. – В коридоре зацокали каблуки.
Он рывком встал со стула, срезал путь через цех предварительной обработки – чисто вымытый, блестящий, готовый к новому дню, который для него уже не настанет, – и распахнул дверь подсобки.
Он увидел длинные, стройные ноги и аккуратные ягодицы, обтянутые мини-юбкой. Подобное зрелище поднимает настроение даже в такой трудный день… Не желая отвлекать владелицу длиннющих ног и мини-юбки, он прислонился к двери и стал любоваться открывшимся видом.
Она что-то пробормотала и полезла еще дальше в недра морозильника, согнув одну ногу в колене. Она как будто демонстрировала свою черную замшевую туфельку на высоком каблуке, с вырезом сбоку и элегантно загнутую на мыске. Очень дорогую, очень сексуальную туфельку. Он, естественно, залюбовался красивыми, стройными лодыжками, икрами, бедрами. Под преступно короткой юбкой мелькнули кружева и полоска голой кожи.
Длинные ноги и темно-красная мини-юбка в сочетании с шелковой кофточкой кремового цвета неожиданно вызвали у него ассоциации с домашним малиновым мороженым в вафельном рожке, которое готовила Риа. Живо представив себе сочетание свежих, немного кисловатых ягод и сливочной сладости, он ужасно захотел обхватить ладонями ягодицы незнакомки и провести языком по узкой полоске золотистой кожи на талии.
– Риа, я взяла клубнично-сливочное и кексы! – крикнула незнакомка чуть осипшим голосом, вынимая контейнеры. – Нашла «медовый пряник»… А где фруктовый лед со вкусом чая «Эрл Грей»? Не вижу ни сорбета с шампанским, ни огуречного мороженого!
Огуречное мороженое?
Ничего удивительного, что у Риа проблемы.
Он в последний раз одобрительно взглянул на бесконечные ноги и, приказав своим гормонам успокоиться, сказал:
– Если там нет того, что вы ищете, мне очень жаль, вам не повезло.
Салли Эймери застыла на месте. Как в переносном смысле, так и в самом прямом. Так как она до пояса находилась в морозильнике, а от перспективы замерзнуть насмерть ее отделяла только тонкая шелковая кофточка, она уже почувствовала холодок. Либо у Риа жуткая ангина, либо там…
Она с трудом вынырнула из ледяных глубин и развернулась.
Это не Риа!
Инстинктивно она одернула юбку, которую ее младшая сестра, не ценящая винтаж, пренебрежительно назвала «тряпкой». Впрочем, уже поздно прикидываться скромницей. Она уже собиралась гневно спросить у незнакомца, который беззастенчиво пялился на нее от двери, кем он себя вообразил, но потом передумала.
Кем бы ни был голубоглазый красавец, все равно.
– Не повезло? Что значит «не повезло»? – спросила она. – И где Риа?
Оценив красоту незнакомца, она инстинктивно ощетинилась и заговорила сухо и отрывисто. Он думает, что достаточно ему улыбнуться – и она упадет к нему в объятия! Он ошибается… хотя… Какие крепкие у него руки! Крепкие, сильные, с длинными пальцами. Похоже, он умеет обращаться с…
Ее передернуло. Но это от холода. Она замерзла. Зря она не надела нарядный жакетик свободного покроя, который дополнял ее ансамбль. Она ведь ехала не на деловую встречу, а за товаром. Конечно, жакет не закрывает ног, зато он защитил бы ее плечи и она сейчас не дрожала бы от холода. И потом, в костюме, пусть даже и с мини-юбкой, она чувствует себя хозяйкой положения. Женщине очень важно быть уверенной в себе, если хочется, чтобы ее принимали всерьез в мире, где заправляют в основном мужчины. В костюмах. Деловой костюм – современный аналог доспехов.
На Риа производить впечатление не нужно. Кроме того, Салли не рассчитывала, что придется самой лезть в морозилку. И позировать перед публикой.
Мужчина, стоящий у двери, явно не нуждался ни в каких доспехах. На подбородке – трехдневная щетина, густые русые волосы отросли до плеч. Костюма на нем нет и куртки тоже. Только застиранная футболка, которая вот-вот лопнет на широких плечах, да старые джинсы, обтянувшие крепкие бедра. В волосах выгоревшие пряди; лицо обветренное – такого цвета не добьешься за две недели валяния на пляже. Значит, он целыми днями бездельничает, валяясь в шезлонге… Правда, судя по теням под глазами, он ведет активную ночную жизнь.
– Риа нет, – медленно, с ленцой ответил он. От звуков его низкого голоса у нее все сжалось в груди. – Сейчас обо всем забочусь я.
– Вот как? А вы кто такой? – Она старалась говорить властно и уверенно, правда, получалось плохо. К счастью, он ничего не заметил. При нем она говорила только так – слегка задыхаясь и словно осипнув.
– Александер Уэст.
Она зажмурилась.
– Вы – мужчина с открытки!
– Что? – Настала его очередь прийти в замешательство. Хорошо, что он стоял у двери, – не пришлось ни к чему прислоняться.
– Мужчина с открытки, – повторила незнакомка, от всей души ругая себя за то, что не удержала язык за зубами. Прозвище само слетело с ее губ. А он оказался моложе, чем она ожидала. Намного моложе. Для своего возраста Риа выглядела неплохо, но не считала нужным скрывать, сколько ей лет. Например, она простодушно рассказала, что в сорок лет «рассталась с корсетом». Не то чтобы ей нужен был корсет… И даже если бы он у нее был, вряд ли Риа его носила бы.
– Так вас называет Нэнси, – объяснила Салли, стараясь скрыть изумление. – Помощница Риа. Вы посылали ей открытки.
– Я посылал открытки Нэнси? – В его глазах заплясали веселые огоньки. Он прекрасно понимал, в чем дело, и видел, что ей не по себе.
– Не ей, а Риа. Очень редко… – Салли хотелось, чтобы Александер Уэст понял: он не произвел на нее никакого впечатления. Ни он, ни его улыбка.
Воспоминание об открытках всплыло потому, что они оказывали на Риа разрушительное действие. Один раз Салли увидела, как Риа прижимает открытку к груди, и по ее лицу бегут слезы. Когда она спросила, в чем дело, Риа отмахнулась и сказала, что у нее сенная лихорадка. В ноябре-то?
Такую реакцию мог вызвать только любовник или ребенок. Александер Уэст оказался намного моложе, чем она ожидала, но по возрасту он не годится Риа в сыновья. Значит, любовник… хотя он не баловал Риа частыми визитами. Иногда присылал ей открытки с изображением тропических пляжей, обсаженных пальмами. После таких открыток просыпаются голливудские мечты об экзотических коктейлях и прогулках босиком по кромке прибоя с таким вот красавцем, как этот… Поскольку Риа не гуляет по пляжам, а сидит дома, в Мэйбридже, ничего удивительного, что она плакала.
– Очень редко, – подчеркнуто повторила она, чтобы до него дошло.
Салли отлично знала такой тип заезжих гастролеров. Им ничего не стоит завоевать сердце какой-нибудь доверчивой женщины. А потом они уез жают, а бедняжкам приходится собирать себя по кусочкам и как-то жить дальше. Таким гастролером был и ее отец. Правда, он не утруждал себя даже такой малостью, как открытки. А его приезд можно сравнить с приближением кометы Галлея: один раз за всю жизнь.
– Наверное, все же не очень редко, – возразил Александер Уэст. – Или, может быть, вы выражаетесь в переносном смысле? – Не дожидаясь ответа, он продолжал: – Я нечасто оказываюсь рядом с почтой.
– Вы не обязаны передо мной оправдываться, – отрезала Салли, стараясь взять себя в руки.
– Рад слышать. – Уэст сделал шаг к ней, и ее пробила дрожь. – А мне показалось, вы на что-то намекаете.
– На что? – Салли невольно ахнула. Шов у него на плече начал расходиться. Лопнул один стежок, другой… под футболкой мелькнула золотистая кожа. Она тяжело вздохнула. – Ваша с Риа переписка меня не касается.
– Ну да… и все-таки мне показалось, что вас она касается.
В его глазах плясали веселые огоньки. Неожиданно ей стало жарко. Разум подсказывал: «Он совершенно не в твоем вкусе…» Салли не верила в любовь с первого взгляда. Но тело не слушало разума. Оно тянулось к нему, а сердце билось так, словно готово было вырваться из грудной клетки. Под тонкой шелковой кофточкой предательски набухли груди… Нет, нет, нет, нет!
Она снова вздохнула и выпрямилась. А может, она дрожит просто от холода? Ведь она так и не закрыла морозильник. Стояла, опершись о дверцу, не потому, что боялась упасть. Ее тянуло к новому знакомому. Хотелось броситься ему на шею. Ее мать наверняка бы так поступила. Вот кто верил в любовь с первого взгляда! И вот почему ее мать растила трех дочерей без отцов. С семнадцати лет, когда в ней заговорили материнские гены и все кончилось разбитым сердцем, Салли старалась во всем, что связано с мужчинами, поступать не так, как поступила бы ее мать. Особенно же она избегала вот таких сильных, рослых мужчин, которые, как оказалось, способны вскружить ей голову одним взглядом. Салли понятия не имела, что привело Александера Уэста в Мэйбридж. Судя по всему, его приезд наверняка станет для Риа причиной очередного нервного срыва. Хуже того, в «Радужной радости» воцарится нескончаемый хаос, а ведь кафе и в лучшие времена балансировало на грани пропасти. Достаточно одного толчка, и кафе-мороженое, которое она мечтает превратить в модное сетевое заведение, пойдет ко дну.
Захлопнув дверцу, Салли приказала себе не фантазировать. Чтобы произвести на нее впечатление, недостаточно широких плеч и улыбки. Пока ее подруги бегали на свидания, она думала о будущем. Поэтому она выбрала прозаическую специальность «управление коммерческим предприятием» и дала себе зарок к двадцати пяти годам стать миллионершей.
Чтобы понравиться ей, мужчина должен обладать такими же, как у нее, энергией и амбициями.
А еще он должен следить за собой, хорошо одеваться, делать карьеру и, что самое главное, обладать склонностью к постоянству.
Первые два требования выполнить легко. Над третьим неизбежно придется поработать. Над ее жизнью как будто тяготеет злой рок. Все женщины в ее семье любили мужчин, сеявших хаос повсюду, где они появлялись. Потом мужчины исчезали, оставив женщин с разбитым сердцем.
Нет, нельзя давать волю чувствам! Не успеешь оглянуться, они затопят ее и поломают жизнь, которую она так тщательно спланировала.
– Чем же вы здесь занимаетесь? – спросила холодно Салли.
– Чем я занимаюсь, вас тоже не касается.
– Еще как касается! Риа поставляет мороженое для моей фирмы, а раз вы здесь временно распоряжаетесь, – она подчеркнула слово «временно», – вам следует знать, что в цехе предварительной обработки нужно убирать волосы и надевать белый халат.
– Так как «Радужная радость» обанкротилась, это уже не важно. – Он кивнул в сторону картонных коробок, которые она поставила на стол рядом с морозильником, и продолжал: – Будьте так добры, верните товар на место. Я провожу вас к выходу. – Он подождал, пока смысл сказанного дойдет до нее.
– Товар? Обанкро… О чем вы говорите? Риа в курсе, что сегодня я должна забрать заказ. Когда она придет?
– Никогда. Во всяком случае, в ближайшем будущем. – Он пожал плечами, словно жалея ее за очевидное смущение. Видимо, он привык, что женщины утрачивают дар речи, стоит ему поиграть мускулами. – На прошлой неделе к ней неожиданно нагрянул налоговый инспектор. Судя по всему, она не платила НДС. Хуже того, она игнорировала письма из налоговой службы.
– Как же она… Что случилось?
– Как именно случилось то, что случилось, не знаю. Наверное, инспекция нагрянула неожиданно. Они собирались провести аудит, но, едва взглянули на ее бухгалтерию, они сразу же объявили ее несостоятельной, – с невозмутимым видом ответил он.
– Но ведь это значит, что…
– Это значит, что отсюда ничего нельзя выносить до учета активов и выплаты всех долгов. Иначе Риа объявят банкротом и кредиторы потребуют возвращения долгов.
– Что?! Не может быть! – Голова, наконец, перестала кружиться; Салли властно накрыла ладонью верхний контейнер с мороженым на столе. – Я должна забрать заказ сегодня. Сейчас же. И другие сорта, которые я заказывала.
– Вы имеете в виду сорбет с шампанским, который не можете найти? – уточнил Александер. – Ну, и другие… – Хорошо, что он не только пожирал глазами ее нижнее белье, но и расслышал, что она говорит.
– Может быть, сорбет на кухне? – предположила Салли, мысленно скрестив пальцы на счастье. – Вряд ли Риа последнее время мыслила здраво… – Она все больше злилась. – Почему же она не позвонила мне, не сказала, что у нее проблемы? Она ведь знала, что я ей помогу!
– Она позвонила мне.
– И вы прискакали сломя голову, чтобы спасти ее? – язвительно спросила она.
– Едва ли можно сказать, что я «прискакал сломя голову». Я прилетел в «боинге», – ответил он еще более язвительно.
– Современный эквивалент, – отмахнулась Салли. – Значит, вы приехали, чтобы ее спасти? – Она разрывалась между надеждой и сомнением. Больше всего Риа сейчас нужен не любитель красивого загара, а опытный бухгалтер, которого нельзя обвести вокруг пальца.
– Нет. Я приехал, чтобы закрыть кафе. «Радужная радость» обанкротилась.
– Но… – Салли охотно сделала бы все от нее зависящее, чтобы спасти «Радужную радость». Но сначала ей нужно провести прием у Джефферсонов. На карту поставлена ее репутация. Без сорбета с шампанским ей крышка. И она не позволит какому-то мускулистому красавцу, дружку Риа, встать у себя на пути.
Глава 2
Мысли должны быть прозрачными, а мороженое – густым.
«Малая книга мороженого Роузи»
– Если вы не против… – Салли решительно шагнула вперед, но Александер Уэст не сдвинулся с места.
Хотя ростом он был выше ее, но не очень – благодаря ее десятисантиметровым каблукам. Ей не пришлось задирать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. В бизнесе нужно уметь за себя постоять. Если она когда-нибудь станет министром финансов, едва вступив в должность, она издаст указ, по которому туфли на высоком каблуке не будут облагаться налогом.
– Вообще-то против, – ответил он.
Потрясающе! Будь он бизнесменом, он понял бы ее. Возможно, Александер Уэст – путешественник и полиглот, но с ней они определенно говорят на разных языках…
– Прошу вас, мистер Уэст… – начала она, стараясь не обращать внимания на готовую лопнуть футболку, джинсы в обтяжку, запах теплой мужской кожи, от которого внутри все таяло… Быть деловой женщиной трудно. Нужно уметь настоять на своем. Для этого приходится пользоваться всеми подручными средствами. В банках ее спасало умение представить грамотный бизнес-план; общаясь с заказчиками, она интуитивно понимала, чего от нее ждут. С сотрудниками отелей, которые не желали идти ей навстречу, иногда приходилось прибегать и к острому языку, но только в крайнем случае. Салли знала, что самым действенным средством из ее арсенала всегда была улыбка, и сейчас нельзя было упускать удобного случая. Она улыбнулась ему широко, во весь рот. Улыбку, только улучшенную, она унаследовала от матери. У них в семье такую улыбку называли «разящей наповал», хотя сейчас поражена именно она. – Александер… – Она назвала его по имени, потому что его нужно было сделать своим союзником. – Это очень важно!
Она добилась того, что он обратил на нее внимание; его улыбка увяла, и она заметила лучики морщинок вокруг его голубых глаз – наверное, они появились, когда он щурился на солнце. Глаза, как прожекторы в старом научно-фантастическом фильме, высвечивали изгиб полной нижней губы, манили к себе…
– Насколько важно? – спросил он.
От его вкрадчивого голоса мурашки пробежали у нее по спине. От него исходило тепло. Когда она успела подойти так близко, что чувствует на своей щеке его дыхание?
– Очень… очень важно…
Пока мозг с трудом пытался отдать ногам приказ отойти, его рука легла ей на талию, скользнула под шелковую кофточку, прошла по спине. От кончиков его пальцев шли искры удовольствия. Она опьянела, и новые ощущения заблокировали сигнал тревоги. Увидев его губы совсем рядом, она прошептала лишь одно слово:
– Да…
Его язык без труда раздвинул ей губы; проник внутрь, как серебряный ключ, который бесшумно поворачивается в хорошо смазанном замке. Она прильнула к нему всем телом, желая большего. Но, как только она обхватила его руками за шею, он чуть отстранился и на миг заглянул ей в глаза.
– Нет, не малина… – прошептал он.
Не малина?!
Он слегка нахмурился и, выпрямившись, посмотрел на нее сверху вниз. Надо было надеть туфли на двенадцатисантиметровых каблуках…
– Хотя не настолько это важно.
Он отпустил ее, и она во второй раз прислонилась к морозильнику, чтобы не упасть. И во второй раз за утро пожалела, что не удержала язык за зубами.
– Не важно?
Если она сейчас покраснела, она не малина, а самая настоящая свекла. И смотрит он все время не на лицо ее, а на юбку! Почему так кружится голова? Виновата генетика… На всех женщинах из семьи Эймери лежит проклятие. Она забыла обо всем, совершенно перестала соображать, потеряла голову. Интересно, что сейчас думает о ней Александер Уэст? Наверняка решил: она готова на все, лишь бы получить что хочет…
– Да ведь я только о мороженом, – рассеянно заметил он.
– Вы сказали «только о мороженом»?
– Как вы сюда вошли? – вдруг отрывисто спросил он, словно не слышал ее. – Кафе закрыто. – Его раздражение ударило ее по лицу, как пощечина, зато и мозги сразу встали на место.
– Через боковую дверь, – отрезала она.
Нет, она ни за что не скажет ему, что Риа дала ей ключ, чтобы она могла забирать заказы в неурочные часы. Она ничего ему не скажет и, как только убедится, что ее мороженое готово, сразу уйдет. А вернуться можно и попозже, когда его здесь не будет.
– Боковая дверь была заперта, – возразил он.
– Нет, потому что я ее открыла. – Правда, вся правда… почти вся правда. – В отличие от парадной двери. Вы не поможете Риа, если отвадите ее постоянных клиентов, – многозначительно продолжала она.
Александер Уэст наградил ее долгим, задумчивым взглядом. Судя по всему, он прекрасно понимал, что она его обманывает.
– Я заплатила за заказ авансом, – строго сказала Салли, стараясь не обращать внимания на бешено бьющееся сердце. – Может быть, раз Риа оставила вас за главного, вы найдете для меня остальную часть заказа?
Так лучше. Не слушай, что подсказывает тело. Слушай свой голос…
– Вы заплатили авансом? – Александр удивленно поднял брови.
Салли с трудом удержалась от порыва подойти к нему, убрать волосы со лба, прильнуть к нему всем телом, обнять за шею. Чтобы слегка остыть, она заправила за ухо собственную прядь волос, выбившуюся из прически. Словно желая придать себе уверенности, погладила серьгу в виде рожка с мороженым – подарок на день рождения от ее избранника, Грейма Ланга. Аккуратного, ухоженного, целенаправленного. Он тоже путешествовал – но для него путешествия сводились к коротким деловым поездкам в Цюрих, Нью-Йорк или Гонконг. Иногда в интересах дела можно и попутешествовать.
– Такова практика деловых отношений, – объяснила Салли.
– Ни разу не слышал, чтобы Риа употребляла словосочетание «деловые отношения», – заметил Александер.
– Охотно верю, но ведь я не Риа.
– Да неужели?
Очевидно, ее слова не произвели на него никакого впечатления. Он даже не спросил, чем она занимается. Видимо, его интерес к ней не простирался дальше подола ее мини-юбки. Наверное, увидев, как после поцелуя она опирается на морозилку, чтобы не упасть, он решил, что она – легкая добыча. Странно, что он не воспользовался своим преимуществом. Наверное, просто решил удостовериться, что ради мороженого она готова на все. И здесь он тоже ошибся. Целуя его, Салли напрочь забыла и о своем заказе, и о предстоящем приеме. Она вообще ни о чем не думала, только плавилась от желания. Ей хотелось, чтобы поцелуй продолжался вечно…
– Ладно. – Александер пожал плечами. – Покажите квитанцию, и можете забирать мороженое.
– Квитанцию?!
Она поняла, что не сводит взгляда с дыры на его плече. Внезапный холодок в области солнечного сплетения никак не был связан с тем, что она стояла, прислонившись все еще к открытому морозильнику.
– В соответствии с практикой деловых отношений принято выписывать квитанции, – пояснил он. Салли не поняла, издевается он или нет. Очень похоже, что издевается! Надо сказать, что для бездельника и альфонса, каким она его считала, он соображает неплохо. Наверное, потребность потакать своим прихотям требует определенной безжалостности. Может быть, он поэтому взялся помочь Риа? Она полна жизни, в сорок лет выглядит просто сказочно, но смазливые любовники, пусть и редкие, – удовольствие дорогое. – У вас есть квитанция?
– Н-нет… С собой нет… – уклончиво ответила Салли. – Риа наверняка сделала запись.
– Риа не делала никаких записей уже несколько недель.
– Но ведь…
– Риа – она такая.
– Неужели все так плохо? – спросила Салли.
– И даже хуже.
Салли тяжело вздохнула.
– В практических вопросах от нее никакого толку. Когда мы экспериментируем с разными добавками для мороженого, мне приходится записывать все ингредиенты. И все равно, стоит ненадолго отвернуться, она может в последнюю минуту добавить что-нибудь совершенно неожиданное.
– И получается настоящее волшебство.
– Верно, – удивилась Салли. Для человека, презирающего мороженое, он неплохо разбирается в особенностях его приготовления. – К сожалению, нет гарантии, что заклинание сработает каждый раз.
Она приветствовала взлеты фантазии, но хотелось какого-то постоянства. Риа предпочитала действовать наудачу и иногда изобретала нечто по-настоящему потрясающее. Поэтому посещение «Радужной радости», старомодного кафе-мороженого, превращалось в увлекательное приключение. Но иногда тех, кто приходил, надеясь еще раз попробовать восхитительное мороженое, которое так понравилось им в прошлый раз, ждало разочарование. К счастью, чаще посетители все же уходили довольные.
– Вам придется либо пойти на риск, либо уйти, – заметил Александер, видимо прочитав ее мысли.
– В самом деле? – Она наградила его таким же задумчивым взглядом, как и он ее чуть раньше. – Приехав сюда, вы тоже пошли на риск?
Его улыбка оказалась опасной. Мимолетной. Наполненной двусмысленностью. Ему что, смешно? И все-таки сейчас нужно привлечь его на свою сторону. В минуту слабости она позволила себе забыться, но больше такого не повторится. Ей все равно, зачем Александер Уэст вернулся в Мэйбридж, к Риа. Ее заботит только собственное дело.
– Что касается мороженого, – продолжала она, не дожидаясь ответа, – мои клиенты ценят авторские, оригинальные сорта, придуманные Риа.
Убедившись в том, что Риа упорно не желает придерживаться рецептуры, Салли решила пойти по пути наименьшего сопротивления. Она стала предлагать своим клиентам мороженое «по запросу». Новые сорта создавались в соответствии с пожеланиями покупателей. Салли сама записывала рецепты во время их экспериментов. Клиенты должны получать именно то, что они продегустировали и одобрили, а не новые версии, созданные в порыве вдохновения.
– Где Риа? – снова спросила Салли. – Кстати, а где Нэнси? – Она посмотрела на часы. – Знаю, по утрам она возит дочку в школу, но она должна была вернуться час назад и открыть кафе.
– Она и вернулась, но, поскольку «Радужная радость» закрылась, я посоветовал ей не тратить зря времени и поискать себе другую работу.
– Вот как? – Он ее уволил? Ситуация гораздо серьезнее, чем ей казалось. – Вы хоть представляете, как эта работа важна для Нэнси? Она мать-одиночка. Найти другое место…
– Все вопросы к Риа, – оборвал ее он. – Ведь это она исчезла.
– Исчезла?! – Ей казалось, он такой сонный, что вот-вот сядет на пол и заснет. Но он действовал с молниеносной скоростью. Когда кровь отхлынула от ее лица, а колени подкосились, он поддержал ее по локоть. – Что значит «исчезла»?
– Ничего. Я неудачно выразился. – Да нет, он все прекрасно понимает… Несмотря на любовь к ярким краскам и жизнерадостность, Риа очень слаба и ранима…
Он снова оказался совсем близко, и Салли уловила запах лаванды. Риа срезает ее в саду и раскладывает в постели, между простынями.
– От налоговиков все равно не спрячешься!
– Да, но, если вы так хорошо с ней знакомы, как уверяете, вам наверняка известно: когда жизнь прижимает, она прячет голову в песок, как страус.
Совершенно верно. Риа отлично умеет прятать голову в песок и не слышать того, что ей не хочется знать. Например, совета быть более организованной. Просьбы не забывать о рецептуре мороженого, которым она торгует в кафе, оставив эксперименты для «особых клиентов».
– Вам известно, какой она выбрала пляж? Где именно она прячет голову в песок?
– Вас это не касается.
Вот именно. Раньше касалось, а сейчас… Раз Риа оставила его за главного, наверное, он знает куда больше, чем говорит.
– Я все время старалась ее организовать, – продолжала Салли, с горечью сознавая, что могла бы стараться и энергичнее. Хотя она не одобряет «мужчину с открытки», пусть он не думает, что ей все равно. – Но организовать Риа так же трудно, как пасти кошек.
Услышав ее последние слова, он улыбнулся – мимолетно и криво, но улыбка на миг объединила их. Оба хорошо знали Риа – как ее достоинства, так и недостатки. Несмотря ни на что, Салли улыбнулась в ответ.
– Кому вы говорите! – вздохнул Александер. Увидев, что она снова вздрогнула, он уточнил: – Вы хорошо себя чувствуете?
– Да… вполне. – Но, когда их взгляды встретились, у нее снова закружилась голова, и она больше ни в чем не была уверена. Слово «вполне» тут явно не годилось. Когда Александер Уэст рядом, с ней что-то происходит. Она теряет способность думать и действовать здраво. – Голова немного кружится, – призналась Салли. – Наверное, долго проторчала головой в морозилке. И слишком быстро выпрямилась…
– Так всегда бывает.
Выражение его лица было серьезным, но в глазах читалось нечто совершенно другое.
– Да… – И теплая рука, поддерживающая ее под локоть, и глаза цвета моря в ясный день. И забота об общей знакомой. – Расскажите, что вам известно, – попросила она, чтобы отвлечься.
Александер покачал головой:
– Немного. Я вернулся вчера поздно вечером. Ключ лежал под ковриком.
– Ключ? А я думала… – Она думала, что Риа сама ждала его на пороге с распростертыми объятиями. – Хотите сказать, что вы с ней не виделись?
Он покачал головой, и солнце, проникавшее в маленькое окошко над дверью, высветило золотистые прядки в его волосах.
– Но ведь вы с ней говорили? Что она вам сказала?
– После грозы связь то и дело прерывалась. На то, чтобы вернуться домой, у меня ушло три дня; когда я сюда попал, Риа и след простыл.
Три дня? Он пробыл в пути три дня? Интересно, где же он был до того? Надо думать, Риа ему в самом деле небезразлична, раз он преодолел такое расстояние, спеша ей на помощь! Салли отбросила неуместные мысли. Ее не интересует ни он сам, ни то, откуда он приехал.
– Куда? Куда она уехала?
– Понятия не имею.
– Кто-то ведь должен знать, где она, – возразила Салли. – Она не могла бросить кошек на произвол судьбы!
Он снова быстро улыбнулся.
– Артур и Гуиневир со всеми удобствами устроены у соседки; она считает, что Риа срочно уехала по семейным делам.
– Не знала, что у нее есть семья.
– Правда? – Судя выражению его лица, ему известно многое из того, что не знает она. – Риа уже не в первый раз так поступает.
– Вот как? – Новость ее совсем не обрадовала.
– В прошлом у нее уже было нечто подобное. Я-то надеялся, что жизнь ее чему-то научила. Я ей говорил, что она поступает нечестно по отношению к людям, которые на нее рассчитывают. К поставщикам, клиентам… – Наверное, сообразив, что его слова вызовут новые вопросы, он осекся. – Она знает, какие последствия ее ждут. Ей просто не хотелось при всем присутствовать.
– Вы уверены?
– Почему иначе она сбежала?
Салли покачала головой. Он прав. Другого объяснения нет.
– А пока отсюда ничего нельзя выносить до тех пор, пока я не произведу учет активов. – Словно желая подчеркнуть последние слова, он, наконец, отделился от двери и начал переставлять большие контейнеры с мороженым со стола в морозильную камеру.
– Погодите! Это не активы… – Салли схватила контейнер с крошечными шоколадными кексами с начинкой из малинового фруктового льда. – Они мои. Говорю вам, я за них уже заплатила.
– Как? Чеком, кредитной картой? Я связался с банком; Риа несколько недель ничего не переводила на счет.
