Лиза Бетт
История одной любви
Пролог
Никогда раньше не похищал женщин.
Эта мысль заставила улыбнуться, и я внимательнее рассмотрел свою цель.
Она пока еще ни о чем не подозревала. Суетливо набирала кому-то по сотовому и прожигала взглядом парковку бизнес-центра, куда должен был подъехать ее водитель.
Но тот опаздывал.
Лаура отвела телефон от уха и швырнула его в черную сумку.
Её пухлые губы превратились в полоску, глаза метали молнии. С этого расстояния я не мог разглядеть их цвет, но отлично видел, что она злится.
Поднес к губам сигарету и затянулся, ощущая нечто вроде азарта.
Похищать людей хреново, но если босс дает такое задание, не подчиниться я не имею права.
А ее похитить хотелось.
Хотя я и был наслышан о подчиненной Самсонова. Говорят, она стерва та еще. Язык у нее острее лезвия, как и ум, именно поэтому она и сидит на своем месте. На месте правой руки самого знаменитого на сегодняшний день бизнесмена нашего города.
Лаура дернула полы приталенного пиджака и провела по высокому лбу, стряхивая с него выбившиеся из прически пряди. Но ветер будто в насмешку над ней вновь швырнул их ей в лицо. Мягкие локоны лизнули щеки, и она снова раздраженно попыталась их усмирить.
Обычно эта бестия носила зализанные прически. Скучный тугой пучок и строгий мейк создавали образ неприступной училки, которая вот-вот достанет указку и стегнет ей по своей ладони сурово глядя на тебя сверху вниз.
Она всегда стремилась быть сверху и нагибать здоровых мужиков.
Но сегодня все шло не по плану.
Затянулся, сжигая сигарету до фильтра и выщелкнул окурок в стоящую рядом урну.
Очень скоро, девочка, мы с тобой познакомимся.
Глава 1
– Очнулась, – произнес равнодушно, боковым зрением замечая, что Лаура открыла глаза и села, напряженно оглядываясь. – Вставай, поможешь.
Она все еще не до конца понимая, где находится, и кто я, настороженно повернулась на голос. Не узнала. Не сомневался, хлороформ подействовал на нее как валерьянка на кошку, она выключилась и до конечного пункта не приходила в себя.
– Кто вы? – спросила пока еще хриплым после отключки голосом. Я занес топор и разрубил сухожилие, заметив, что пленница вздрогнула. – И где я?
Думала я вот так прямо отвечу на ее вопросы?
– Вставай и помоги мне, – приказал, но на нее этот тон не подействовал, она в оцепенении смотрела на мои руки по локоть в крови и топор для разделки мяса, которым замахнулся, чтобы разрубить очередную кость от туши.
Наверно, зрелище устрашающее, не спорю.
Ветхая хижина на одну комнату с парой окон и дверью. Незнакомый мужик, разделывающий тушу какого-то животного, а может не животного. Повсюду кровища, куски плоти, кости.
– Ты использовал хлороформ чтобы меня вырубить? – видимо рассудила, что я похитил ее, собственно, пришла к верным выводам, а значит не обязательно церемониться. – Глаза режет, дышать больно и пульс ниже среднего. Неужели не мог использовать другой способ?
Встала, пошатнулась, сделала шаг и застыла, когда я всадил топор в последнюю кость.
– Это самый верный способ. Я мог бы вырубить тебя ударом в челюсть, но боялся, что выбью ее, и это не гуманно по отношению к бабе.
– Зачем ты меня похитил? – спросила, настороженно глядя как я отложил топор и взялся за тесак.
– Чтобы истязать, насиловать и как наиграюсь убить, – моя шутка не была восприняла за таковую, Лаура напряженно наблюдала как я срезаю мясо с ноги оленя и не шевелилась.
– Тебе заплатили, – подытожила. – Скажи сколько, и я дам больше.
Я ухмыльнулся.
– Деньги тут не причем, куколка. Подойди.
Она не послушалась, я начал раздражаться.
– Живо!
Она сглотнула и медленно шагнула навстречу. Подошла к столу, который ломился от кусков мяса, и застыла у моей правой руки, не двигаясь. Я, все еще сжимая в руке тесак, встал, и пленница втянула голову в плечи, испуганно съеживаясь. Она была высокой, но на пол головы ниже меня, и, если учесть, что ее шея тоньше, чем сухожилия оленя, которого разделывал – переломить ее не составит труда. Она тоже это понимала.
– В правом кармане пачка сигарет, достань и дай мне одну, – развел руки в стороны, Лаура отшатнулась от ножа в правой и, стараясь не задеть меня, брезгливо сунула пальцы в карман старых заляпанных в крови джинсов, выуживая оттуда сигареты. Достала Трежарер с ментолом, молча выдвинула одну и поднесла пачку к моим губам. Я выхватил сигарету губами и выпрямился, изучающе глядя в лицо пленницы. Она же взгляд не поднимала. Боялась? Отложила пачку на край стола, на секунду застыла, а потом нехотя подняла вопросительный взгляд. Я кивнул на второй карман джинсов. – Зажигалка в левом.
Она толкнула руку и тут же будто обожглась вынула её оттуда вместе с зажигалкой в позолоченном корпусе, щелкнула крышкой и поднесла пламя, позволяя мне сделать затяжку.
Я не отрывал взгляда от хрупкой фигуры рядом. Лаура не смотря на свой рост была довольно миниатюрной и хрупкой, особенно рядом со мной. Темные брюки лишь подчеркивали ее худобу, а белая блузка расстегнутая на несколько пуговиц у горла обтягивала внушительных размеров грудь, которая была велика для девушки с такой тонкой талией. Сколько помнил, Лаура всегда одевалась в строгие шмотки, видимо пытаясь казаться старше, чем она есть. На деле же ей двадцать пять и честно сказать, стяни с нее все это официальное дерьмо и надень простые джинсы и футболку, не дашь и двадцати.
– Ты убьешь меня? – Произнесла спокойным голосом, будто она смирилась и ее интересовал лишь вопрос времени. – Такую фигуру от природы не получишь, ты явно профессионально занимаешься наращиванием массы, куришь сигареты по тридцать долларов за пачку и в твоем кармане патроны от пистолета, из которого ты скорее всего и застрелил этого оленя. Да, дело не в деньгах, значит тут другое.
Умница девочка. Интересно, а если бы я не сунул патроны в карман по запаре, а убрал в коробку со стволом, она не говорила бы так обреченно?
– Если ты выведешь меня из себя, всё может быть, – сделал вдох, глубоко затягиваясь, а потом отвернулся и выдохнул в сторону, по-прежнему зажимая сигарету во рту. Ощутил, как что-то острое ткнулось в живот и едва не выматерился, осознав, что слишком засмотрелся на эту невинную мордашку и упустил момент, когда Лаура незаметно подняла со стола топор, которым до этого орудовал.
Дыхание перехватило, когда лезвие вжалось в кожу до жжения.
Лаура красноречиво посмотрела на мою правую руку, и я разжал пальцы, тесак выпал на пол со стуком и откатился, жжение лезвия ослабло.
– На кого ты работаешь? – спросила, поднимая хищный взгляд, и я едва не ухмыльнулся, понимая, что поступил как последний идиот и купился на ее сладкий голос. – Оглох?
Спросила, я втянул живот, чтобы не так жгло, но она надавила лезвием топора сильнее.
– Убери это. Холодное оружие девочкам не игрушка, – предостерегающе произнес. Лаура зарычала и усилила давление. Я резко выстрелил рукой, отбрасывая лезвие топора в сторону. Выгнулся, чтобы не задела, когда замахнулась. Адреналин ударной дозой взорвался в крови, и я отступил, глядя как хрупкая девочка в белой рубашечке махнула топором с одной целью – попасть на поражение.
– Сука.
Она была сосредоточена. Между бровей складка. Губы сжаты в полоску как тогда на парковке. И все тот же строгий пучок, растрепавшийся до неприличия сексуально.
Я отшагнул назад, не отрывая взгляда от подчиненной Самсонова, и уловив момент, когда она вновь сделает выпад, пригнулся и сбил ее с ног. Рухнули на пол, топор выпал из ее пальцев, и я получил полную свободу.
Сжал ее запястья, долбанул об пол, она зарычала, попыталась спихнуть меня с себя, но не смогла. Волосы растрепались и закрывали личико убийцы, я свел ее кисти вместе и прижал к полу рукой, второй выуживая из заднего кармана наручники.
Как чувствовал, сука.
Защелкнул браслеты на ее запястьях, и Лаура дернулась подо мной, а я вдруг совершенно некстати вспомнил, что она не убийца, а довольно красивая баба. Мягкая грудь дразнила даже сквозь слои одежды, а бедра, которые раздвинул своими, сейчас были напряжены, до судорог.
– Могла бы быть послушной и свободно перемещаться по дому, – поднялся и дернул ее на себя, одним движением ставя на ноги. Лаура выругалась как сапожник. – А теперь придется сидеть в углу, я посажу тебя на цепь, сама напросилась.
– Ублюдок! – рявкнула на меня, я дернул ее, и она едва не запнувшись пролетела пару метров до печки. Та в это время года не использовалась, и я снял с крючка цепочку, и закрепил на том же крюке один конец той. Второй зацепил за цепь наручников Лауры и удовлетворенно дернул. Держится крепко. – Я придушу тебя этой самой цепью, когда уснешь…
– Не сомневаюсь, – произнес спокойно и отошел, кровавыми руками выхватывая сигарету изо рта. Отметил, что белая блузочка пленницы вся измазана кровью и ощутил какое-то изощренное удовлетворение. – Выкинешь еще что-то сожгу твои шмотки.
Она застыла, яростно испепеляя меня взглядом.
– Будь паинькой, дай мне закончить с мясом.
Ткнул сигаретой в стол, та зашипела в луже крови, и я занял прежнее место, доставая из ящика еще один тесак.
Сожительство с этой сукой скучным точно не будет.
Глава 2
С мясом я разделался, когда солнце уже завалилось за горизонт, и на тайгу опустилась мгла. Где-то вдалеке слышался вой, и Лаура напряженно прислушивалась, впервые за вечер проявив интерес к происходящему. К слову, до этого она просто молча сидела и смотрела в пол, и я уже подумал, что она отключилась, но нет, просто зависала.
– Это то, о чем я думаю, – пленница повернулась в сторону двери, откуда доносился этот демонический звук, и я ухмыльнулся, убирая последний кусок мяса в пакет.
– Скажем так: если ты надумаешь сбежать – живой до ближайшей деревни не доберешься.
– Ты шутишь? – спросила возмущенно, и я подошел к старомодному умывальнику и намылил кровавые руки, чувствуя, как ноют затекшие мышцы. – Там что, волки?
– Лично не встречал, но все может быть, – пожал плечами и смыл с рук розовую воду. Взялся за полотенце.
– Не мог выбрать другое место чтобы держать пленницу? – она пилила меня будто мы уже двадцать лет женаты, и это забавляло.
– Учту на будущее, спасибо, – не знаю, возможно, если бы она молчала, было бы лучше, но разговоры хоть немного развеивали скуку. Собрал пакеты с мясом со стола и, подойдя к середине комнаты, нагнулся и дернул за скрытую ручку в полу, открывая вход в погреб. Спустился по добротной лестнице и открыл ларь, убирая туда разделанную тушу оленя. Пришлось сходить дважды, Лаура молча наблюдала.
– Если дело не в деньгах, тогда в чем? – она поиграла браслетами, цепочка, ведущая от печки, звякнула. Лаура выглядела очень мило в наручниках, пристегнутых цепью к крюку в стене, в перемазанной кровью блузке и черных брюках. Она напоминала студентку в костюме для Хэллоуина. Только вот кровь на ее одежде настоящая, а не бутафорская. И Лаура не студентка, а убийца с невинным личиком. – Какую выгоду такой человек как ты получит в случае моего исчезновения?
– Мне больше нравилось, когда ты молчала, – произнес, закрывая погреб.
– Я хочу понять, – заговорила, будто не слыша предостережения в моем голосе. А может и слышала, но предпочла игнорировать.
Уверен, будучи правой рукой одного из авторитетов города она ни раз имела дело с такими как я. И привыкла ставить на место здоровых мужиков. Вот только она находилась под защитой Самсонова, а сейчас, в тайге, в хижине, которая является единственным безопасным местом на ближайшие сто километров, она одна и беззащитна. Странно, что она не понимает, в каком опасном положении оказалась. – Тебя наняли конкуренты Самсонова.
Подытожила и сама не понимала, насколько оказалась близка к истине. Я промолчал, стирая со стола кровь.
– Либо ты работаешь на силовиков, но такие сигареты на зарплату следака не купишь, значит первое. Интересно, тебе заплатили за то, что ты продержишь меня здесь или будешь пытать, чтобы выведать секреты моего работодателя…
– Заткнись, – рявкнул на нее, потому что болтовня стала раздражать. Лаура притихла, но ее сердитый взгляд говорил о том, что она не привыкла к такому обращению. Ничего, пускай приучается.
Остатки вечера провели в молчании, но Лаура не спускала в меня взгляда. Ощущал его кожей, чувствовал будто навязчивый лазерный луч, который мешал нормально думать. Он проникал под кожу, жег как палящее солнце в зените, раздражал как рой комаров, облепивших тело.
– Мне надо в туалет, – произнесла с вызовом. Я закончил отмывать следы после разделки мяса и отбросил тряпку, выпрямляясь во весь рост.
Предполагалось, что Лаура будет свободно перемещаться по комнате я не собирался держать ее на привязи как собачонку, но она напросилась, и вопрос с туалетом сбил меня с толку.
Отпустить ее одну? Чтобы сбежала? Босс недвусмысленно дал понять, что я должен убрать эту стерву из игры, значит, на волю ей нельзя. Отвести и стоять рядом? Даже для меня это перебор.
От баб одни проблемы.
– Если попытаешься сбежать, тебе не поздоровится, поняла?
Она кивнула. Я подошел к крюку и снял с него конец цепи.
– Идем, – потянул ее к выходу, Лаура покорно шагала впереди, я открыл дверь, выпуская ее на улицу. Она замерла на крыльце и вгляделась в пугающую тьму тайги. Стрекот кузнечиков, неестественная тишина молчаливого леса, уханье совы навевали мысли о фильмах ужасов, где компания друзей находила хижину в лесу и заселялась туда. После по традиции один за другим умирали. – Туалет справа.
Она отмерла и начала спускаться с узкого крыльца. Ступени скрипели под нашим весом, прохладный воздух касался голой кожи, и одинокие комары начали слетаться к нам и кружить, раздражая своим жужжанием.
– Ты не расстегнешь? – спросила, протягивая руки запястьями вверх. Хочет, чтобы я снял наручники?
– За дурака меня держишь?
– Я должна была попытаться, – огрызнулась и вошла в деревянный туалет. Цепочка звякнула о дощатую дверь и застряла в щели.
Я зацепил край за торчащий гвоздь и отошел на пару метров, доставая из кармана сигареты.
На свежем воздухе легче дышалось, до сих пор не мог привыкнуть к аромату сосен и зелени. После города и дыма выхлопных труб воздух в тайге воспринимался особенно ярко. Сделал вдох. Со стороны леса послышался хруст…
Будто кто-то встал на сухую ветку.
Я машинально потянулся к стволу, но вспомнил, что оставил его в ящике, и мысленно чертыхнулся.
Покосился на дверь туалета, цепочка на прежнем месте.
Сделал глубокую затяжку и бросил начатую сигарету под ноги, давя подошвой. Не отрывал взгляда от чащи. Около дома разросся куст, из-за него было плохо видно откуда доносился звук, и я бесшумно прошел к зарослям и вгляделся в темноту. Тишина была давящей и неестественной.
С утра надо будет расставить силки, чтобы обезопасить себя и эту стерву от набегов диких животных и кого похуже. Постоял еще несколько секунд присматриваясь к чаще, но ничего необычного не заметил, поэтому вернулся на прежнее место и окликнул Лауру.
Она не ответила. Нехорошее предчувствие закралось в душу, и я шагнул к туалету и взяв в руки цепочку дернул. Медленный перекатывающий звук падающей цепочки завершился тяжелым металлическим гулким – когда наручники грузно долбанулись об пол.
Дернул дверь, убеждаясь в своей правоте.
– Сбежала, сука!
Ринулся в дом, ощущая как в крови пробуждается уже давно забытая жажда убийства и, дернув ручку входной двери, замер, запинаясь на вдохе.
– Руки, – Лаура мотнула дулом пистолета вверх, и я машинально исполнил приказ этой стервы, понимая, что уже дважды прохлопал момент. – Если есть патроны, должен быть и ствол, да, пупсик?
Пупсик?
За это слово она ответит отдельно.
– Опусти пистолет, – попросил почти ласково, что в случае с этой стервой могло быть расценено как признание поражения. Но она же не дура.
– И раз в ящике кухонного стола нашлись ключи, – она звякнула колечком в руках, – значит должна быть и тачка. Прокатимся?
Глава 3
Скрипнул зубами, развернулся, Лаура ткнула дулом пистолета мне между лопаток и подтолкнула. А я жалел, вот прям жалел, что зарекся бить баб. Эту я бы вшатал прямо сейчас с радостью, но она же вроде как хрупкая бабочка. Цветочек просто. Венерина мухоловка.
– Может опустишь ствол? – спросил, когда она в очередной раз ткнула им между лопаток. Видимо эта сука получала изощренное удовольствие от того, что опускала мужиков, и не удивлюсь, если охрана у Самсонова по струнке ходила именно потому, что она там всем заправляла.
– Что, некомфортно от мысли, что можешь стать пушечным мясом? – насмешливо подытожила, когда подошли к небольшому сараю, в котором прятал тачку. Он был в паре метров от домика в зарослях каких-то кустов, так что не каждый заметит.
– Не уверен, что ты выстрелишь, но играть с этой штукой опасно.
Невольно вздрогнул, когда пуля просвистела в нескольких сантиметрах от правой руки, дырка в воротах сарая подтвердила догадку – Лаура не намерена трепаться.
– Открывай, я подожду.
Не стал оборачиваться, подошел и дернул заедающую дверцу, открывая сарай. Старенький пикап, покрытый пылью, мелькнул голубым капотом, и я сперва не поверил глазам. Не знаю, расценить это как удачу или злой рок, но Лаура точно пожалеет о своей несдержанности.
– Что? – спросила, когда я начал хохотать, видимо ее нервировала моя реакция. Решила, что я тронулся, а я решил, что мне попалась самая безумная баба в мире. – Говори!
– Ты выстрелила и попала в тачку, – произнес, изучая дыру в капоте, к гадалке не ходи – она повредила кишки пикапа, и теперь он не заведется.
– В смысле? – напряженно спросила, опуская пистолет. Отвлеклась на дырку в капоте, и потеряла бдительность.
Я выстрелил рукой, хватая тонкое запястье и долбанул о хлипкую стенку сарая, пальцы Лауры разжались, оружие выпало.
Блокировал ее удар коленом в пах, согнулся, вывернул ее руку. Она прекратила сопротивляться и утихла, не дергаясь, боясь, что выдерну руку из сустава. Подтолкнул ее, вжимая грудью в капот и навис сверху, стягивая тонкие запястья руками.
– Как ты сняла наручники? – этот вопрос давно меня мучал, но спросить, пока перевес был не на моей стороне не решался. Лаура поерзала, я надавил на кисть, ставя ту на излом. Сделал болевой, и она покорно обмякла, тяжело дыша. Моя грудь тоже ходила ходуном.
– Вскрыла шпилькой, – зашипела, когда подался бедрами к ней, прижимая к машине теснее.
Интересно… Значит эта сучка умеет не только застегивать наручники, но и расстегивать их без ключа. Невольно восхитился ее умением. Не все мужики в моем окружении умеют взламывать замки, а она совершила две попытки к бегству и обе почти удались.
– Молись, чтобы машина завелась, потому что другого средства передвижения у нас нет, а торчать здесь с тобой вечно я не собираюсь, – хрипло надавил на ее спину, и Лаура пискнула. Потянулся к веревке, удачно висящей на крюке рядом, и дернул на себя. – Помнишь, что я обещал тебе в случае, если выкинешь очередной фокус?
Лаура молча дернулась, когда стянул ее запястья туго до красноты. Но по-другому с ней нельзя. Решила играть на чужом поле – будь готова быть на нем похоронена.
– Иди к черту! – огрызнулась, и я дернул ее за локти, отрывая от капота, а потом завел руку и начал расстегивать пуговички ее долбаной белой рубашки.
– Похотливая скотина! – Лаура сопротивлялась, когда стянул с нее блузку. Пиналась, когда стащил брюки. Ругалась матом, когда разжигал у крыльца костер и дождавшись, пока тот разгорится бросил туда ее шмотки, как обещал.
Но в этот момент я не понимал, какую ошибку совершаю, ведь этой выходкой я прежде всего поставил под удар не ее нервы, а свою выдержку.
Я не ошибся, грудь у нее реально большая и сочная.
– Мужлан сволочной! – она плевалась словами, пока ее одежда полыхала, а я схлопнул с ладоней пыль и вернулся к пикапу, у которого привязал пленницу. Подтолкнул Лауру к крыльцу дома, закрыл сарай, не забыв прихватить веревку. – Что ты…?
Она дернулась, я стянул концы веревки туже, потом слегка ослабил, чтобы не обжечь кожу ее запястий. Завязал ее руки за спиной, потом вытянул конец веревки выше к локтям и начал обматывать и их.
– Какого хрена делаешь? – она шипела и ерзала, пока связывал ее, как только покончил с локтями, затянул узел и взяв вторую веревку покороче опустился к хрупким лодыжкам.
– Прости, нет джутовой веревки для шибари, но думаю, и такая сойдет…
Покончил со связыванием и выпрямился, возвышаясь над пленницей.
Осталась последняя деталь, из-за которой чесались руки. С самой первой минуты, когда я увидел подчиненную Самсонова мне захотелось это сделать, и только сейчас я мог пойти на поводу у своего желания, прикрываясь реальной необходимостью.
Протянул руку и коснулся растрепавшегося пучка пальцами. Нащупал первую шпильку, вынул ее.
Лаура дернула головой, но из-за веревки потеряла равновесие, и я безотчетно стянул ее плечо левой рукой, не давая ей упасть. Поставил вертикально, вплотную к себе. Правая рука методично шпилька за шпилькой рушила строгий пучок.
– Оторвать бы твои яйца и бросить в костер вместе с одеждой! – Луара в сотый раз огрызнулась, а я швырнул шпильки в огонь к ее шмоткам. Тяжелые волосы густым водопадом рассыпались по обнаженной спине пленницы, и я зарылся в них пальцами, и убедившись, что вынул все железки, сжал кисть и оттянул пряди, заставляя Лауру запрокинуть голову.
Персиковая кожа пленницы в свете костра отливала розовым и казалась шелковой.
Её пухлые губы были в беззащитны и так маняще расслаблены, что я на секунду забыл, почему мы оба здесь находимся.
Лаура сверкнула мятежным взглядом. Она-то точно помнила всё, и не теряла контроль на проклятую долю секунды. Я разозлился на себя.
– Не провоцируй, сука. Просто поверь на слово. Не провоцируй. – Разжал руку и отступил, стискивая кулаки. Опустился на крыльцо и приказал пленнице сделать то же. Она злясь подчинилась, неловко опускаясь рядом.
Ночной воздух отравился горьковатым привкусом костра. Тот потрескивал и догорал, сжирая последние лоскуты блузки.
Вечер почти сменился ночью, гася остатки заката чернотой звездного неба.
Меня отпустило. Возможно, костер усмирил нервы, а может напомнил себе, зачем всё это, и мозг вернулся на место.
Портить вечер очередной дракой не хотелось.
– Ругательства не красят девушек, – философски отметил и сорвал соломинку, перекатывая стебелек между пальцами. – И в туалет тебе теперь придется ходить с открытой дверью…
Обрадовал ее, голов был услышать очередную порцию матов, но пленница удивила покорностью своего молчания.
Ощущал непривычное удовлетворение и даже умиротворение. Языки пламеня плясали, освещая наши лица мягкими бликами, тайга уже не казалась такой зловещей.
Ступенька крыльца протестующе скрипнула, когда я привстал и достал из кармана сигареты. Лаура поерзала, пытаясь устроиться. Ей было неудобно из-за связанных сзади запястий, но плевать. Теперь придется постоянно держать ее рядом, чтобы не выкинула очередной фокус.
– Когда я выберусь, я убью тебя, понял? – Стерва прошипела и уставилась на огонь, а я кивнул, не поворачивая головы и произнес, раскуривая сигарету.
– Если бы мне давали доллар каждый раз, когда я слышу эту фразу…
Ответом мне послужил еще один пронизывающий взгляд. Если бы могла, она убила бы меня глазами, но сегодня явно не ее день.
– Ты хотя бы на ночь развяжешь меня? – спросила, умеряя пыл. Она устала так же, как и я, всплеск адреналина после нашей борьбы пошел на спад, и навалилась апатия.
– Чтобы ты перегрызла мне глотку? – произнес устало, но все же с иронией. Как ни странно, вся ненависть к этой бабе улетучилась, когда я скрутил ее и прижал к капоту. Появилось даже что-то вроде милосердия и сочувствия.
– Я правда повредила двигатель? – спросила, отворачиваясь к огню. Её взгляд больше не жег, и я посмотрел на спокойный профиль пленницы и невольно отметил, что ей идет небрежно растрепанная прическа. Обычно Лаура предпочитала идеальные укладки и волосок к волоску, чтобы казаться строже и возможно старше своего возраста, но сейчас без всей этой напускной заносчивости она казалась хрупкой, попавшей в беду девушкой. И честно сказать, ей повезло, что она попала именно ко мне. Другой обязательно воспользовался бы ее беспомощностью.
– Дыра в капоте как раз в том месте, где движок. Возможно, ты зацепила его, сейчас ночью ни черта не разобрать, посмотрю при свете дня.
– То есть ты меня перехитрил…
– Не стоило тебе опускать ствол, – пожал плечами, и Лаура кивнула. – И этот твой прием, когда ты пыталась ударить меня… Не работает.
Она повернулась ко мне и внимательно слушала, между бровей залегла складка, а глаза не отрывались от моего лица.
– Когда противник в два раза тяжелее тебя лучше использовать другие способы самообороны, и не подходить к нему близко. Либо давить на болевые точки, потому что по силе ты тупо проиграешь.
– Я уволю своего тренера по самообороне, – согласно кивнула, и я заметил, что ее кожа покрылась мурашками. Ночью в тайге становилось прохладно не смотря на разгар лета. Неудивительно, что девушка в одном нижнем белье замерзла.
– Только не дерись с ним один-на-один. Продуешь.
Она поджала губы, что могло значить либо раздражение, либо попытку сдержать улыбку. Я встал с крыльца и подойдя к костру начал засыпать его землей.
Не знаю, как мы переживем эту ночь.
