Лиза Гамаус
Бывшие. Тайна Мильды

Полная версия

Глава 1.1 Толя-Коля-Боря

Сижу в ночном клубе.

Пора домой.

Я тут с подругой Юлей, но возвращаться придётся одной. Юля только что встретила Стасика, старого дружка, который вернулся из заграничных путешествий, а она не знала. Раз не сказал, то не стоило бы особо распыляться, но она меня не слушает.

Полтретьего уже, завтра дел полно. Опять не высплюсь. Суета кругом. Новогодняя пора.

– Ты что такая грустная, леди Гага? – подсаживается один с красной серьгой-камушком в сером прикиде. Давно пялится.

Я нормально отношусь к тому, что меня так называют, потому что я с зелёными волосами, с длинными красными ресницами, голубой помадой, в обтягивающем лиловом платье и в ботинках на высоченной платформе.

Мой папа был известным артистом, практически одним из королей эпатажа в нашем шоубизе. Я выросла в стразах, леопардовых пальто, причудливых шляпах и прочей атрибутике его образа. Дома тоже всё было так, начиная от мебели и ковров из зебр и заканчивая постельным бельём и полотенцами.

Я пыталась оторваться и стать такой, как все, но не получилось. Привыкла уже, что все обращают на меня внимание и считают полу сумасшедшей. Мне так легче. Лишний раз никто не подойдёт, да и вещи на мне, хоть и яркие и безумные, но дорогие, а это настораживает. Не просто чокнутая бомжиха, а экстравагантная девушка со своими смыслами.

Хороший вкус, изысканный стиль, приглушённость внешнего облика когда-то были эталоном чего-то там, но сейчас понятия размыты, виртуальный мир ничуть не менее важен, чем мир реальный, и я как раз продолжаю себя виртуальную. Я веду кулинарный блог «Пастернак», да простит меня уважаемый Борис Леонидович. Может, из любви к его поэзии я так и назвалась. В его честь лого у меня – горящая свеча.

Разные недоумки ассоциируют мою красную свечу на бирюзовом фоне с поминальными прибамбасами, им невдомёк, откуда взялась свеча. Стихи сейчас мало кто читает, прилично исказился как бы духовный путь, и от поэзии чего только не ждут. Чтобы заставить обратить на себя снимание, поэтессы снимают ролики с перформансами и разными неоднозначными кривляньями, называя это актёрским мастерством.

– Мне нормально, – отвечаю я парню.

– Меня Коля зовут, а тебя?

Я бы хотела, чтобы меня звали «Звезда», но опять же, если рифмовать, то нельзя.

– Каролина.

– Даааа?

– Ты тоже не Коля.

– Я Толя.

Послать, что ли?

– Или Боря? – переспрашиваю.

– Я второй раз тебя здесь вижу, первый раз испугался и не подошёл.

– Ну, я же с мамой твоей не собираюсь знакомиться.

– Я сам бы с ней познакомился.

– Давно не видел?

– Что мы всё обо мне, да обо мне. Хочешь, провожу тебя до дома? Ты далеко живёшь?

– До такси можно. Я как раз собиралась вызывать.

Повнимательнее на него смотрю и понимаю, что он не очень-то и молодой, лет двадцать семь-восемь. Освещение неважное, ночной клуб всё-таки. Тёмно-русые волосы, вроде, светлые глаза, красивые руки. Ну, как красивые – ровные длинные пальцы, запястье с косточкой, немного выступающие вены, гладкая кожа. Как-то задевает это вот всё.

– Ты часто здесь бываешь? – спрашивает, чтобы спросить.

– Нет. Два раза всего была. А ты?

– И я два раза всего был, – улыбается.

– У тебя был повод?

– Да вот, ушел от жены.

– Ну, это не повод.

Улыбается.

– Ты замужем?

– Я?

– Я точно нет.

– Мне ещё никогда никто не предлагал такое.

Смеётся.

– Можно я тебе позвоню, и мы встретимся в городе днём?

– Я же с зелёными волосами, ты опять испугаешься.

– Нет, мне нравится.

Провожает меня до такси.

– Я, правда, Коля.

– Мильда. Папа так назвал. Можно Мила.

Хорошо я зашла в клуб, а не хотела. Хотя, не знаю, хорошо это или плохо.

Утром занимаюсь своими делами, блогом, каналом. У меня неделя Алжирской кухни, буду сама готовить кус-кус и снимать на телефон. Прямой эфир в два часа. Продукты купила ещё вчера, всё готово. Иду в ванную, чтобы сделать макияж и нарядиться в алжирку – расшитый золотыми нитями кафтан, на голове золотая диадема, точнее, она надевается на лоб, как полу корона. Подвожу глаза, крашу губы в малиновый цвет. У меня яркие зелёные глаза, как у кошки.

Сообщение. Мой новый приятель.

«В шесть часов в кафе «Пингвин» сегодня. Можно»?

«В семь».

У меня есть друг Кирилл. Дружу с ним с института. Уже год, как закончили учиться, а Кирилл так никуда и не делся. Все потихоньку из студенческой тусовки рассасываются. Кто-то обзавёлся семьёй, кто-то уехал из Москвы, кто-то просто исчез в пучине трудовых будней, а Кирилл постоянно на связи. Мы не любовники – просто друзья. Я даже не пойму, что ему от меня нужно, так как мужчина и женщина не могут безвозмездно дружить, и не могу сказать, что он мямля, но он не делает шагов в сторону постели, я – тоже.

Мама говорит, что он крутится около меня из-за наследства отца. Она его явно недолюбливает. Отец и правда всё оставил мне, они с мамой были уже в разводе, когда он умер. Но я никому ничего не говорила о наследстве, знает только мама, остальные догадываются.

Она живёт со своим другом в Калининграде. В Калининграде у отца была вилла на море, там они и живут. Оба актёры. Работают в интернете.

Обычно я многим, почти всем, делюсь с Кириллом, в основном, правда, по блогу, но про Колю мне не хочется ему рассказывать. Будет ревновать.

Оденусь змеёй и возьму сумочку-яблоко. Я её купила в Берлине несколько лет назад, когда папа был ещё жив. Иногда использую. На такие вещи нет моды, главное, качество.

Предвкушаю Колин взгляд. Сказал же, что ему уже норм. Посмотрим.

Глава 1.2 Опунция

Наварила кус-куса с бараниной, всё прошло офигенно, на мастер класс записалось двенадцать человек. Заработала. Я когда готовлю в онлайне, рассказываю всякие истории про театр, кино, концерты, про то, как попробовала впервые кус-кус в Африке, немного про арабский сук, рынок по нашему, про приправы, запахи. Музыку ставлю соответствующую. Народу набралось прилично, через пару дней продолжу.

Еду после онлайна я отдаю соседке. У неё мальчишачья двойня, результат успешного экстракорпорального оплодотворения, Ярик и Витька, им по одиннадцать лет, так что метут всё подряд, особенно мясное. Один из них даже захотел стать поваром. Второй пока космонавт. Плеядами интересуется. Ну, разные.

– Спасибо, Милочка! – говорит соседка, забирая у меня кастрюлю с кус-кусом.

– Тёть Мил, – выходит из комнаты Ярик, который будущий повар, – кактусы же едят?

– Иди в свою комнату, – тут же пресекает его мать.

– Едят, конечно. Опунция называются. Кислые. Тут не достать.

– Ничего, мы без кактусов как-нибудь, – опять родительница.

– Но я подумаю, – подмигиваю я Ярику.

Поднимаюсь к себе. Ещё есть время до того, как я превращусь в змею и пойду на встречу с новым приятелем Колей. Сажусь в имзовское кресло, которое мне досталось от папы, и вытягиваю ноги на оттоманку. На нём он размышлял перед сном или разговаривал по телефону.

Мне кажется, я – это он сейчас. «Только не спеши», – слышу я его голос. Ну, то есть это я сама себе говорю такое, но он бы мне сказал то же самое. Я – торопыга. Мне нравится получать удовольствие от всего и сразу, ловить волну, момент, настрой, чтобы потом не сожалеть от собственной трусости и нерешительности. Короче, я не создана для бизнеса, где излишняя эмоциональность и спешка противопоказаны, и на жизнь мне придётся зарабатывать по-другому, пока справляюсь.

Согласно папиному завещанию, я смогу начать пользоваться его деньгами со счетов, а также получить доступ к ячейке в банке только, когда мне исполнится тридцать лет. Сейчас мне двадцать семь с половиной. Я понятия не имею, о каких деньгах речь. Зная отца, его экстравагантность и любовь к сюрпризам, от которых стынет кровь, там может быть что угодно, начиная от тысячи рублей и заканчивая цифрой с длинными нулями.

На стене напротив кресла, где я сижу, висит картина Сальвадора Дали «Сон, вызванный полётом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения». Неважно, что оригинал висит в Мадриде в музее Тиссены-Борнемисы, тигры с нашей копии точно также неистово ревут, вырываясь из рыбьей глотки, а рыба из полу ободранного граната. Мне всегда было интересно, ещё маленькой, зачем хвост одного тигра находится в пасти другого. Потом я решила, что Дали и сам этого не знал. Нарисовал. А рисовальщиком он был исключительного дарования.

В общем, для меня, Дали был зашибенным провокатором, и подозреваю, он вдохновлял моего отца. Сейчас с помощью ИИ можно нарисовать, что угодно, каких хочешь тигров, рыб, слонов на фоне любого неба. Мне даже иногда хочется потягаться с великим эксцентриком. Это так, баловство. Мама его вообще называла копрофагом, но она была неоригинальна, его многие современники так называли. В глубине души, она, конечно, шутила.

Если бы мне так уж не нравилась картина, я бы её убрала, но я этого не сделала.

Сижу, значит, и размышляю, куда моё новое знакомство может меня увести. Я нарочно так делаю, потому что в жизни будет так, как я придумать не смогу, поэтому логичные и ясные ходы я очерчиваю заранее, чтобы они не произошли. Играю со Вселенной как бы.

Звонок. Юлька.

– Мил, представляешь, эта сволочь защитил диссертацию, открыл кабинет и молчит в тряпочку.

– А что ты ждала? Повзрослел, выучился, работает. Про тебя забыл. Забудь и ты. Вы же поссорились.

– Но, я сейчас хочу помириться.

Это она про Стаса, которого мы встретили вчера в баре. Дело шло к свадьбе, но Юлька сама передумала и отказала. Из-за одного мажора, который ей крутанул мозги и бросил, если в двух словах.

– Какая тема диссертации? – спрашиваю я.

Стас психолог.

– Предикторы прокрастинации. Самое оно.

– Запишись к нему на приём. Что я могу ещё посоветовать?

– Ты не в духе что-то, – хмыкает Юлька, – Да, я вот ещё по какому поводу звоню. Стас знает парня, который вчера в баре пытался с тобой замутить. Того, с красной серьгой.

Вот ведь маленький мир! Даже в таком огромном мегаполисе, где мы живём, надо обязательно столкнуться лбами.

– Надеюсь, он знает его с хорошей стороны? Или как?

Испортила мне всю малину.

– Подожди! – чуть ли не выкрикиваю я, – Не говори мне про него. Я хочу с ним пообщаться на органике. А потом я тебе позвоню.

– Ты с ним встречаешься?

Ещё немного и лопнет от любопытства.

– Ещё не решила. Скорее, нет, чем да. Всё пока, у меня вторая линия.

Только что я отказалась от подсказки Вселенной. Надеюсь, она не будет мне за это мстить.

Или всё же перезвонить Юльке и спросить? Ну, же, Мильда, тебе так будет легче. Ты сразу его схватишь за хвост, если начнёт врать или раздувать щёки. Нет, я сделала всё правильно. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я с кем-то встречаюсь. Юлька неплохая баба, может всегда протянуть руку в сложной ситуации, дать денег взаймы, сходить со мной куда-нибудь, чтобы разогнать тоску, но она не может держать язык за зубами. Большая проблема, если серьёзно.

Встаю с кресла и иду одеваться.

Глава 1.3 Десерт

Подъезжаю к «Пингвину» на такси. Снег хлопьями. Иду ко входу. Каблуки, все дела. Народ смотрит. Не каждый же день по городу ходят змеи с сумкой в виде красного яблока в руке. Правда, я в леопардовой шубке, но она просто накинута.

Хостес подскакивает, как ужаленный.

– Меня ожидают, – говорю ему уверенно и по-королевски.

Сама думаю, конечно, как всё пройдёт, и не сбежит ли Коля от неожиданности, увидев меня при полном свете. Одно дело, когда кто-то там такой нарядный рядом ходит, а другое, когда такая девушка лично к тебе идёт. Но ресторан непростой, один из самых дорогих и модных, так что народ культурно сидит и меня как бы не замечает, толерантен к любому самопроявлению и занят лично своими важными делами. Бывали, типа, за морем, видели.

Меня всегда спасает то, что у меня отличная фигура, длинные стройные ноги и кошачьи зелёные глаза.

– Не надо выглядеть очень красивой, – говорил папа, глядя на меня, – это раздражает, особенно женщин, так что пусть считают тебя полу сумасшедшей. А при близком знакомстве ты своё возьмёшь, я не сомневаюсь. Тебе не в кого быть дурой ни с одной из сторон.

У мамы родня сплошные учёные и академики, она одна актриса, а у папы музыканты. А от музыки мозги только лучше работают, особенно у композиторов и диджеев, в режиме многозадачности: скорость, ритмы, гармонии, энергетика зала ещё, спать некогда.

Папа играл на всех инструментах, даже на арфе.

– Добрый вечер, несравненная! – Коля выходит из-за стола мне навстречу, задевает стул, жалко, не опрокидывает, чтобы со скатертью вместе. Я люблю такое. Необычно, запоминается сразу, ты в центре внимания, на лице непроницаемость.

– Немного опоздала, извини, – улыбаюсь я.

Садимся за столик, подходит официант с меню. Ждёт, не кролика ли я буду заказывать.

– Давай поужинаем, ты не против? – спрашивает Коля, – в смысле, заказывай, что душе угодно. Гуляем.

Сказано – сделано. Зачем ломаться? Человек о себе заявляет, флаг ему в руки.

Быстро пробегаю глазами меню. Оно без цен, как и положено для дам в дорогих ресторанах.

– Камчатский краб с молодым миндалём и морской ёж с хурмой и икрой кеты, – зачитываю я названия блюд.

– Вам? – спрашивает официант Колю.

– Филе-миньон с жёлтой свёклой и фуа-гра, – говорит Коля.

Понятно всё с ним, хочет меня впечатлить своей щедростью и привычной изощрённостью, то есть для него – это никакая не изощрённость, а обычный ужин с жёлтой свёклой. Отлично.

Алкоголь я практически не пью, так что одного бокала белого сухого мне за глаза.

– Милейшее место, – говорю, – рада тебя видеть.

На нём светлый нестандартный костюм, сшитый на заказ, голубая рубашка без галстука и серьга та самая в ухе горит красным светом и отбрасывает блики. Камень похож на рубин.

– Ты такая красивая, Мильда! А наряд достоит большего, чем какой-то ресторанчик. Разреши сделать тебе комплимент.

Прибалдел, но виду не подаёт. В этом что-то есть.

– Так ты же его уже сделал, а потом зачем разрешение спрашиваешь? Я тоже так люблю. Главное, как оформить.

– Я так впечатлился от нашего знакомства вчерашнего, что думаю целый день только о тебе. Но на самом деле не знаю, что думать. Ничего не успел, по сути, узнать. Просто вспоминаю твой смех.

– Спрашивай.

Официант ставит тарелки с яствами.

– Я смотрел твой канал сегодня про кус-кус.

– Почему не записался? – подмигиваю я.

– Я слушал про твои путешествия по арабским странам, когда ты успела там побывать?

– С папой. Он брал меня с собой.

– Он был дипломатом?

– Нет, он был стендапером. Артистом. Исполнял пародии, разные монологи.

– Подожди… твой отец… как его звали?

– Можешь не уточнять, и так понятно. Но я не актриса. Мне это не дано. Я не чувствую в себе талант.

– Глупости какие! Это всё выдумки. Развить можно что угодно. Я тобой заслушался сегодня. Как будто сам побывал в Алжире.

Дальше беседуем в том же духе – ни о чём, но весело.

– Не знаю, интересно ли тебе будет прилично заработать под Новый год?

Не совсем понимаю, куда он клонит.

– Честно говоря, в девяносто девяти случаях из ста, это интересно. Что от меня требуется?

Меня, конечно, этот его непростой вопрос настораживает, так как очень может быть, что ради этого он меня и позвал в Мишленовский ресторан, но спокойно делаю символический глоток из бокала и молча жду продолжение предложения. Пауза она везде пауза, не только в театре.

– Знаешь, в исключительных случаях, таких, как этот, я не против принять вызов, если он того стоит, – переходит Коля к сути дела.

Мы как раз заканчиваем есть и переходим к десертам.

Я молча открываю десертную карту и выбираю себе то, что ещё не пробовала. Это я делаю с чисто профессиональной позиции, так как вполне могу обойтись и без сладкого.

– Цилиндр из тёмного шоколада с пралине из копчёного фундука и солёным молочным мороженым, – зачитываю я название. Название такое же сложное, как у нашей картины Дали на стене. К тому же, я люблю мороженое зимой, но это у нас часто встречается.

– Вам? – обращается к Коле официант.

– Шоколадный торт, любой, – быстро отвечает Коля.

Ему не до десерта. Наступает кульминация.