Luchistyi Angel
Хэппи энд для дьявола
Глава 5
После того разговора Никита стал приходить к Жанне каждый вечер. Он заботился о ней, как о хрупкой фарфоровой куколке, заказывая еду даже во время работы, уточняя у курьеров, чтобы еда была максимально щадящей для желудка. Он приносил ей книги, рассказывал истории, спокойно и терпеливо отвечал на все её вопросы, не давя и не настаивая. Его присутствие стало для Жанны чем-то привычным, успокаивающим. Она начала доверять ему, открываясь всё больше и больше. Они вместе дали котенку имя – Мася.
Жанне уже не казалось странным, что Никита находится с ней в одной квартире. Его присутствие перестало вызывать тревогу, оно скорее напоминало тихое, надёжное пристанище в бушующем шторме её жизни. Не было больше ощущения нездоровой навязчивости, только спокойная уверенность в его поддержке.
Однажды вечером, когда Жанне стало значительно лучше, они вместе решили посмотреть фильм. Никита выбрал лёгкую комедию, что-то не требующее напряжения и умственного труда. Они сидели на диване, Мася уютно свернулся у них под боком. Никита был рядом, его рука случайно коснулась её плеча, и Жанна не отстранилась. В этот момент, в тишине уютной квартиры, под мерцание экрана, между ними возникло нечто большее, чем просто дружба или благодарность. Это было хрупкое, нежное, но ощутимое чувство притяжения, зарождение чего-то нового, чего Жанна и сама ещё не понимала до конца.
Постепенно, словно нежный поток, охватывая её изнутри, Жанна начала осознавать свои чувства. Она понимала, что влюбляется в Никиту, по-тихоньку сама того не замечая. Это осознание тревожило и одновременно радовало её. Её сердце начинало биться быстрее в его присутствии, и каждый его взгляд вызывал тепло в груди. Жанна была озадачена своими чувствами, но не могла сопротивляться этому новому, прекрасному ощущению, словно распускающийся цветок, готовый к цветению.
Никита наблюдал за Жанной, ощущая, как всё движется по его сценарию. Он замечал, как она смотрела на него украдкой, завороженная, как будто пыталась запомнить каждый штрих его профиля во время просмотра фильмов. Её глаза светились интересом, и он пользовался этим, заполняя её воображение ложными рассказами о своём детстве и жизни, которые, по сути, были сплошным вымыслом. Всё шло так, как он и планировал. Осталось совсем немного, хоть терпение его уже подходило к концу. Вскоре он сможет растоптать её сердце и увидеть такие желанные слёзы разбитой девушки.
Сначала он собирался переспать с ней, а затем бросить сразу же после этого, раздавив её надежду и уверенность в себе. Он мог бы соблазнить Жанну намного раньше, но она мучилась чувствами вины перед Марком. Ей казалось, что она уже изменяет своему парню, впуская Никиту глубже в свою жизнь. Это делало её уязвимой, лишало совести. Она металась между двумя мирами, подвергая сомнению свои чувства и желания.
Когда Жанна попыталась дозвониться до Марка, пока чувствовала себя чуть лучше и горло не болело так сильно, он не ответил. И она, продолжая погружаться в собственные терзания, готовилась к разговору с ним, который должен был вернуться. Мысль об этом разговоре действовала на неё как дуновение холодного ветра – возбуждение от возможной свободы и страха от разговора которое ждёт её. Жанна знала, что скоро ей придётся объясниться с Марком, но её мысли всё больше заполнял образ Никиты, его тепло и забота, которые так контрастировали с её текущими отношениями.
Через пару дней Жанне стало значительно лучше. Лихорадка спала, слабость отступала, и она почувствовала желание выйти на улицу, подышать свежим воздухом. Прогулка давала ей возможность отвлечься от мучительных мыслей о Марке и о своих противоречивых чувствах к Никите. Она решила воспользоваться этим временем и, взяв с собой несколько распечатанных резюме, отправилась в деловой центр, чтобы оставить их в нескольких компаниях, где были объявлены вакансии для стажировки. Прогулка по солнечным улицам, оживлённый ритм города, новые впечатления – всё это помогало ей отвлечься и почувствовать себя живой. Возвращение к обычной жизни, к её целям и планам, казалось ей лучшим способом справиться с эмоциональным хаосом. Марк должен был вернуться через пару дней, и это предстоящее событие всё ещё вызывало у неё волнение и тревогу. Но сейчас, среди солнечного света и городской суеты, она пыталась отложить эти мысли, сосредоточившись на своих собственных достижениях и планах на будущее. Пока она могла наслаждаться временной свободой и делать то, что ей хотелось.
Глава 6
Когда он пришёл к Жанне, она сразу почувствовала его настроение. Его напряженность витала в воздухе. Жанна была обычно активной и открытой, но сегодня молчание заполнило пространство, между ними настало неловкое ощущение, будто стояло между ними.Жанна и Никита договорились встретится вечером, после его работы. Он оставил себе возможность ненадолго отвлечься, но боль в голове и эти разрывающие души голоса не давали ни минуты покоя, беспокоя особенно по ночам. Он старался не думать о том, что стало причиной его внутреннего ада, но каждую минуту в памяти нарастали картины из его памяти: полное отчаяние и ненависти лицо обвинителя, жертвой была его шестнадцатилетняя дочь, над которой жестоко надругались сын какого-то очередного политика и его друзья. Он бился в истерике, крича и проклиная всех, в том числе и Никиту, кто был адвокатом подсудимого. Внутри него клокотала ярость, но всё равно прекрасно справился со своей работой, по классике обвиняя саму жертву. Голоса были как эхо постоянное, зловещее напоминание о том что, он содействовал несправедливости. Как назло таблетки закончились, которыми он запивал эту тоску. А доктор обеспечивающий его дозами " успокоительного", ушёл в отпуск.
Никита не смотря на солнце что успело закатиться не снял свои тёмные очки, скрывая болезненные красные глаза и темные круги под ними. После визита к ветеринару, когда все процедуры закончились, Жанна попыталась вернуть уют и тепло предложив чай. Но Никита, уставший просто взяв за запястья лишь усадил её на диван и положил голову ей на колено. В тот же самый миг погрузившись наконец в тишину. Он погрузился в сон, а голоса которые так мучили его, тихо отступили на задний план. Жанна тихо гладила его волосы, чувствуя, что, его маска что, внешнее излучает спокойствие и пофигизм разбивается и открывается для неё. Она хотела сказать что нибудь ободряющее и успокаивающее, но слова застревали в горле. Жанна хотела помочь, но не могла даже представить каким образом.
День Х настал. Марк вернулся из родительского дома, и с самого порога его поведение было… странным. Он заискивал перед Жанной, словно щенок, провинившийся в чем-то ужасном. Угождал ей, подносил кофе в постель, старался быть незаметным и услужливым. На лице его играло какое-то нечитаемое выражение – смесь раскаяния, страха и… чего-то еще, чего Жанна определить не могла. Она собиралась поговорить с ним, объяснить, что между ними что-то изменилось, но, видя его старания, остановилась. Его поведение было слишком… настойчивым, слишком уж старательным. Это вызывало у Жанны не жалость, а скорее опасение.
А Никита… исчез. Как будто растворился в воздухе. Того вечера, когда он проснулся у Жанны, на его лице впервые за все время их знакомства читалось откровенное замешательство, растерянность. Он вскочил с дивана, не проронив ни слова, оставил на тумбочке свои очки и молча вышел, оставив Жанну в недоумении и тревоге. Его исчезновение было таким же неожиданным и странным, как и поведение Марка. Два спутника её жизни, два полюса её чувств, исчезли, оставив Жанну в полном одиночестве, запутавшуюся в лабиринте своих нерешенных чувств и необъяснимых событий.
Один из дней принес неожиданную встречу. Жанна увидела Марка, прогуливающегося по улице с девушкой. Она узнала её – однокурсница Марка, с которой они раньше обменивались мимолетными взглядами в университете. Они мило болтали, девушка шутливо ударила Марка по плечу. Жанна почувствовала легкое укол ревности, но это чувство быстро утихло. Её куда больше беспокоил Никита. Его исчезновение, его странное состояние на последней встрече – все это отдавалось тяжестью на сердце.
Однако, истинная причина беспокойства Жанны вскоре всплыла на поверхность. Случайно, в женском туалете, во время разговора той девушки с подругами о летних каникулах, Жанна узнала шокирующую правду. Оказалось, что она провела каникулы в том же городке, что и Марк, и совершенно случайно встретила его там, в местной пиццерии. Дальше пошло-поехало: оказалось, что Марк провел все каникулы с этой девушкой.
Возвращаясь домой, Жанна едва сдерживала ярость. Ссора с Марком была неизбежна. Сначала он просил прощения, заикаясь и избегая взгляда. Но потом, обороняясь, начал обвинять Жанну. Если бы она поехала с ним, говорил он, ничего бы не случилось.
Жанна взорвалась. Она рассказала ему о своей тревоге, о том, как болела, как беспокоилась о нем, о том, как каждый день думала о нём и их отношениях, как мучилась чувством вины за один лишь взгляд в сторону другого мужчины. В отличие от него. Она отвернулась и ушла, оставляя Марка с его оправданиями и обвинениями. Их отношения закончились.
В тот же вечер раздался звонок в дверь. На пороге стоял Никита. Он узнал о расставании Жанны с Марком от своего человека. Он пришел, словно ничего не зная, но его глаза говорили о другом. Он чувствовал её боль, её опустошение. Он сказал, что почувствовал её боль и предложил проветриться. Они поехали к берегу моря, сели на капот его машины. Никита не говорил ничего лишнего, не пытался утешить. Жанна нуждалась именно в этом – в молчаливом, чутком присутствии, в понимании без слов, в тихом сочувствии. На фоне шума прибоя, они просто сидели рядом, и этого было достаточно.
Возвращаясь с пляжа, тишина между ними сгустилась. Настроение Жанны немного улучшилось, но грусть все еще оставалась. У самой двери, когда пришло время прощаться, Никита неожиданно наклонился, чтобы поцеловать её. Поцелуй был нежным, осторожным, словно он боялся спугнуть хрупкое спокойствие, царившее между ними. Жанна, однако, отстранилась. Её тело напряглось, в душе возникла смесь замешательства и смущения. Она не была готова к этому. Не сейчас. Не так.
Никита отступил, его лицо помрачнело. В его глазах мелькнуло что-то похожее на боль, а может, и на отчаяние. Но внезапно, его терпение лопнуло. Он схватил Жанну за подбородок, притянул к себе и поцеловал снова, уже грубо, властно, с той самой яростью, которую она чувствовала в нем на протяжении последних недель. Это был не нежный поцелуй, а страстный, требовательный, поцелуй отчаяния, поцелуй, полный боли и подавленной энергии. Он целовал её, пока не выдохся, пока не выпустил из себя весь тот ужас и ту ярость, которые так долго грызли его изнутри. Затем отпустил, оставив Жанну в шоке, с разбитыми губами и с полным непониманием того, что только что произошло.
В этот момент тело Жанны дернулась от испуга, как тело Никиты прижало её спиной к дверям и толкнула её внутрь. Вот почему милым и невинным девушкам не стоить слишком сближаться с мужчинами, гулять с ними допоздна и показывать свою слабость. Во всём они виноваты сами.
А тем временем сердце девушки колотилось, так сильно, что казалось ещё чуть-чуть и пробьёт грудную клетку. В происходящее не верилось, только не с ней…Только не он.
Во время их тихой борьбы без лишних слов, только сопровождаемые шорохами одежды и избегая глухих ударов в спину Никита повернул девушку на спину и его сухие губы лизнули уши Жанны. Затем холодный поцелуем опустился на шею, только в этот момент она поняла что это происходит всерьёз и наяву. Слёзы покатились с глаз сами по себе, а губы начали шептать, умолять и просить помощи истошным криком. Но дверь уже закрыта.
Глава 7
Нежный взгляд который, казалось всегда смотрел с трепетом, сейчас устремлённый на неё казался жутко чужим и страшным. В этот момент дыхание сперло, глаза расширились от страха, казалось он её вот-вот сожрёт. Баженов толкнулся, зажимая её животом на стену, упираясь членом в ягодицы девушки.
–Знаешь, когда я тебя увидел, мне всегда хотелось увидеть тебя разбитой, со слезами на глазах- сказал он горячо шепча на ухо Жанны- но не так просто, я хотел возвысить тебя, потом жестко опустить на дно. В моих планах я брал тебя нежно, шепча ложные слова любви, поэтому приходилось терпеть. Но сейчас…терпение лопнуло. Во всём происходящем виновата ты сама.
Никите пришлось крепко сжать шею Жанны, когда та начала извиваться пытаясь вырваться.
–Нет, Жанна. Даже не смей мне отказывать.-сказал он, одной рукой сминая грудь девушки через футболку. Через тонкую материю он видел как беспощадно морщится её плоть.
–Пожалуйста…не делай этого- повторяла уже сотый раз обладательница пышной груди. В то время как «Дьявол» игнорировал её мольбы и зарываясь в её затылок и толкнулся своим членом в область её ягодиц через одежду повторяя « ты сам во всём виновата». А в его глазах вспыхнул вульгарный восторг.
–Я…я же сказала тебе остановится!– теперь ею овладела ярость, запоздало проявляя храбрость и постаралась ударить по его руке, но получилось не слишком сильно поэтому царапая до крови. После чего Никита сразу наклонил голову к Жанне, обхватывая её за талию и поднимая вверх. Через пару шагов вновь опустил её на диван, повалив спиной к дивану. Девушка сразу же попыталась встать, но убежать не получилось, её ноги были зажаты мощными ногами Никиты. Пока Жанна боролась и придумывала план побега в своей голове, Баженов мог думать только о том чтобы быстрее в неё войти.
Когда он стаскивал футболку через голову девушки силой, Жанна казалось сдалась, её глаза были полны слёз отчаяния. В этот момент Никита прислонился к ней лбом, их дыхания смешались. Их горячие дыхания между приоткрытыми губами заставляла дрожать их обоих, но по разным причинам. Его от возбуждения, её о страха. Кончики их носов почти соприкасались и Никита заговорил тихим голосом, успокаивая:
– Плачь, плачь побольше. Меня заводят твои слёзы.
Жанна повернула голову набок, не желая доставлять ему удовольствие как Никита кончиками пальцев скользнул по её спутанным волосам и схватил за затылок, возвращая обратно. Затем жестко целуя, обращая всё её внимание на этот поцелуй, пока руками пытался нащупать пуговицы тонких джинс. Жанна опять повелась на его манипуляции толкалась руками в его мышцы груди. Тем не менее для Никиты это были лишь жалкие попытки. Но ткань джинсов не позволяли с легкостью стянут себя с девушки, не сдержавшись Никита поднял её за бедро поверх одежды и толкнулся в область гениталий девушки. Прямого контакта не было. Но Жанна чувствовала себя практически голой под ним, дрожа всем телом. Диван громко скрипел, двигаясь в такт движениям мужчины. Вскоре послышался треск ткани, Никита не сумев снять тонкую материю джинс девушки разорвал пополам вместе с трусиками, а сам только припустив штаны вошёл в чуть влажную от страха девушку одним рыком. Он блаженно улыбнулся, закатывая глаза вверх, а девушка в это время с новой силой и криками пыталась высвободить руки зажимающие её за запястья около головы. Жанна словно животное в клетке забилась под ним, истошно крича, её как будто бы разорвали пополам. Физическая боль граничилась моральной, сама не понимала какая из них была сильнее, она всеми силами пыталась сжать ноги, не впускать его в очередной раз в себя сжимая мышцы, но каждый раз проигрывала его мощным толчкам. Ей было нечем дышать, казалось вот-вот и её стошнит. Но чем больше она умоляла и кричала, тем больше ему это нравилось. Жанна закрыла рот, когда очередной стон боли вырвался из её губ. А Никита был человеком, который получал удовольствие от её страданий, поэтому она стискивала зубы, кусала до крови губы чтобы не показывать какую боль он ей причиняет. Она и умолять перестала. Просить было бесполезно.
После долгой борьбы на которую Жанна потратила все свои силы, она лежала тихо, склонив голову набок с закрытыми глазами из которых текли маленькие капельки слёз. Вот теперь она точно сдалась. Её ноги были расставлены до предела. Теперь точно всё. Но каждый раз когда девушка надеялась на конец кошмара, он вновь входил в неё, насмехаясь над ней и жгучая боль становилась всё пронзительнее. Внезапно он остановился и Жанна поняла почему. Он достиг кульминации наблюдая за её слезами когда его член был полностью в ней. После этого он упал на девушку не вытаскивая свой член и лизнул дорожку слёз на лице Жанны. Никита обнял плачущую девушку, удерживая слёзы её глаз на своих губах, он вздохнул от возбуждения. Слёзы наполненные болью, которую он причинил были слаще всего.
*****
После того, как Никита пришел в себя, он молча оделся и ушел, оставив Жанну одну в пустоте квартиры. Она лежала на диване, не в силах пошевелиться, тело сковало оцепенение, а внутри бушевала буря. Вопросы кружили в голове, превращаясь в обвинения, которые эхом отзывались в пустоте. За что?– кричала она внутри себя, но единственным ответом был хриплый шепот, повторяющий слова Никиты: "Во всем виновата ты". Голоса, словно призраки, начали преследовать её, каждый из них обвинял, осуждал, унижал. Голос Никиты, полный презрения и ярости, повторял снова и снова: "Ты сама так захотела". А потом к нему присоединился голос Марка, холодный и безразличный, обвиняющий её в развале их отношений, в своей измене. "Ты сама меня оттолкнула", – звучало это обвинение, словно лезвие ножа, пронзающее её сердце.
Рыдания захлестнули Жанну с новой силой. Она рыдала, не в силах остановиться, уничтожая себя изнутри. Её мысли были мрачными, полными самообвинения и отчаяния. Она разрушала в себе все воспоминания о Никите и Марке, всё что уцелело от них тоже. Она ненавидела себя за слабость, за то, что позволила так с собой обойтись. Чувство вины давило её, заставляя сомневаться в собственной адекватности и здравомыслии. Её уничтожали не только слова бывших возлюбленных, но и её собственные мысли, которые подливали масла в огонь самокопания, погружая её всё глубже в болото отчаяния и безнадежности.
Между тем, Никита ощущал странное, ни с чем не сравнимое облегчение. Он шел по улице, словно летящий, наполненный новой энергией и необычайной легкостью. Мир вокруг казался ярче, звуки – чище, а чувства – острее. Его тело переполняло ощущение свободы, словно он сбросил с себя тяжелый груз. Он чувствовал себя обновленным, очищенным, как будто родился заново. Чувство вины, которое так долго его мучило, исчезло, растворилось в потоке новых, ярких эмоций. Таблетки, которые так долго притупляли его разум, теперь казались ему совершенно ненужными. Он был полон жизни, готов к новым свершениям, к новой жизни, свободной от боли и отчаяния. Его сердце билось в такт неистовому, радостному ритму мира, который вдруг стал необыкновенно прекрасным и полным надежд. Он улыбался, не замечая ничего вокруг, кроме собственного, невероятного счастья.
Глава 8
Два месяца пролетели как один сплошной кошмар. Жанна превратилась в отшельника. К возвращению Кристины она уже съехала из прежней квартиры – каждый предмет там напоминал о пережитом кошмаре, о разбитых надеждах, о боли, которую она пыталась забыть, но которая въелась в стены, в мебель, в воздух. Она почти не выходила из дома, общалась только с необходимым минимумом людей, взяла академический отпуск в университете – её идеальное будущее, полное блестящих перспектив, рухнуло за один ужасный день. Вернуться домой к родителям в таком состоянии она не решалась – стыд и чувство собственной никчемности давили на неё с невероятной силой.
Теперь она снимала крошечную квартиру-студию у пожилой женщины, в каком-то забытом Богом уголке города. Денег едва хватало на жизнь. Работа фрилансером приносила мизерный доход, а должность оператора-продавца в малоизвестной косметической компании оставляла после себя только усталость и пустоту. Её жизнь превратилась в серую, беспросветную рутину, где каждый день был похож на предыдущий, а будущее выглядело таким же тусклым и бесцветным.
Несмотря на прошедшее время, Жанна продолжала винить себя. Её разбитое сердце не заживало, а раны, нанесенные Никите и Марком, кровоточили вновь и вновь, вызывая приступы отчаяния и самобичевания. Она корила себя за слабость, за неспособность справиться с произошедшим, за то, что не смогла собрать себя по осколкам, за то, что позволила жестоко разбить свою жизнь и себя саму. Внутри неё поселилось глубокое чувство безнадежности, убеждение, что она никогда больше не сможет быть прежней, что её будущее навсегда искалечено, и она никогда не сможет его исправить.
*****
Состояние Никиты стремительно ухудшалось. Кошмары, прежде редкие и нечеткие, теперь стали еженощными спутниками, превращая сон в мучительный кошмар. Таблетки, которые когда-то приносили облегчение, теперь оказывались бессильными. Он чувствовал, как психическое напряжение нарастает, сдавливая его голову тисками. Доктор, к которому он обратился за более сильным успокоительным, покачал головой, строго посмотрев на Никиту. «Эти препараты нанесли непоправимый вред вашему мозгу», – сказал он, голос его был полон сожаления, но и твердой решимости. – «Вам нужно справиться самому. Помните время когда я был в отпуске? Тогда вы обошлись без них целый месяц». Никита помнил. Помнил месяц без таблеток, без кошмаров, без тех ужасных срывов, которые теперь терзали его. Он помнил чувство полной свободы, ясность мысли, прилив энергии. Даже секс в тот период был другим – не животной потребностью, не способом снять напряжение, а настоящим удовольствием, спонтанным и желаемым. Женщины, с которыми он проводил время, восхищались им, повторяя снова и снова, как он прекрасен, как он силен, как он желанен. Но даже это не заполняло пустоту, оставшуюся после Жанны. Ему нужна была именно она – та, кто не понимала его величия, кто отвергла его. И он осознал, с мучительной ясностью, что Жанна, в своей наивности, даже не догадывалась, как ей повезло.
Выйдя из кабинета врача, Никита сразу же отправился искать Жанну. Он знал, что после того, как он «получил своё», его люди перестали за ней следить. Естественно, в её старой квартире её не было. Ничего, кроме пустоты и эха его собственных шагов. Масю, кошку, он нашел в приюте "Лапка Друга" – пришлось немало потрудиться, чтобы её найти среди десятков других животных. Он вспомнил, как часто обещал Жанне отвезти кошку, еще одна ложь, которая теперь не казалась ему чем-то особенным. Жанна сама виновата, слишком наивна была, думала, что он, имея столько денег, живет со своим отцом, которого он на самом деле ненавидел, хотя и , неоднократно лгал ей, говоря обратное. Сначала Никита ушёл, но что-то заставило его вернуться. В этой маленькой кошке, он чувствовал, осталась частичка Жанны, какой-то отблеск ее души. И когда он забрал Масю в свою роскошную квартиру в центре города, ему стало немного спокойнее. Да, всё было ложью, но… Жанна сама во всем виновата.
*****
Никита отчаянно искал Жанну. В университете её не было – академический отпуск. Кристина и Марк, тоже безуспешно пытавшиеся её найти, были в отчаянии. Марк, мучимый чувством вины, корил себя за её исчезновение, за свою роль в произошедшем. Никита даже съездил в её родной городок, издалека наблюдал за её домом, за её семьёй – безуспешно. Жанна словно сквозь землю провалилась. Он обыскал все больницы и морги, показывая фотографии, описывая её внешность – безрезультатно. Отчаяние подталкивало его к отчаянным мерам. У него не оставалось другого выхода, как объявить её преступницей. Он написал заявление в полицию, указав, что Жанна украла из квартиры Кристины что-то ценное. Кристина, естественно, ничего об этом не знала.
Жанну задержали патрульные, когда она спускалась в магазин за продуктами. Они доставили её в отделение, ничего не объясняя. Темная ночь окутывала город, большинство людей уже спали. Жанна, смирившись с перспективой провести ночь в холодном, неуютном помещении, внезапно услышала знакомый голос. Это был Никита.
В этот момент чувства захлестнули их обоих. Жанну пронзил ледяной ужас, смешанный с жгучей ненавистью. Она смотрела на Никиту, на его лицо, искаженное чем-то, что казалось ей одновременно и торжеством, и отчаянием. В его глазах она увидела не любовь, а безумное удовлетворение от найденной жертвы. Она чувствовала себя загнанным в ловушку животным, готовым к последнему рывку, к отчаянной борьбе за выживание.
Никита, напротив, испытывал странное чувство триумфа, смешанное с облегчением. Он нашёл её, наконец-то нашел. Это было подобно получению дозы мощнейшего наркотика после долгого, мучительного воздержания. Его тело наполнила ликующая эйфория, словно он избавился от тягостного груза, который гнал его сума последние недели.
– Ты… ты что здесь делаешь?! – выкрикивает Жанна, голос срывается на хрип. Её тело, словно скованное ледяным ужасом, прижимается к холодной бетонной стене. Сердце колотится в груди бешеной птицей, каждый удар отдается болезненной пульсацией в висках. Она чувствует, как кровь стынет в жилах, как по спине пробегают ледяные мурашки. Взгляд Никиты, спокойный и уверенный, наполняет её паническим страхом. Она видит в нем не мужчину, которого когда-то любила, а безжалостного хищника, поймавшего свою жертву. Запах его парфюма, прежде казавшийся ей приятным, теперь приносит тошноту, усиливая чувство безысходности.
Никита не отвечает, его взгляд скользит по лицам двух патрульных, и он коротко кивает, шепнув что-то вроде благодарности. Один из полицейских, молодой, с нерешительностью спрашивает:
– Вы забираете её? Заявление ведь… нужно разобраться…
– Заявление я тоже заберу. Рассматривать его не нужно, – отвечает Никита, его голос ровный, холодный, как лезвие ножа. В нём нет ни капли тепла, только железная уверенность в своей безнаказанности.
В этот момент страх Жанны достигает предела. Она понимает, что оказалась в ловушке, и отчаяние сжимает её горло, перехватывая дыхание. Она начинает отчаянно кричать, её голос пронзает тишину ночного участка:
– Не отдавайте меня! Пожалуйста! Он… он опасен!
Полицейские переглядываются. Один из них, постарше, заметно сомневается, его взгляд скользит от Жанны, в ужасе сжимающей свои руки, к Никите, чьё спокойствие ещё больше усиливает нарастающее чувство беспокойства.
– Может, всё-таки подождать? Разберемся с заявлением… – робко предлагаетполицейский.
Но ледяной взгляд Никиты, пронизывающий насквозь, заставляет их замолчать. Старший полицейский неохотно, но решительно говорит:
– Хорошо, забирайте.
Стоять на пути у одного из самых опасных людей города из-за какой-то девушки… себе дороже.
Они отступают, отдавая Жанну в холодные руки Никиты, в окружении холодных, неприветливых стен полицейского участка. Её пронзительный крик тонет в ночной тишине, смешиваясь с ещё более ужасающим шепотом собственного страха.