Луи Буссенар
Без гроша в кармане. Среди факиров (сборник)
© ООО «Издательство «Вече», 2015
© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2016
Библиография Луи Буссенара
Луи Буссенар
Книжные публикации
Через всю Австралию. Десять миллионов Рыжего Опоссума. (A travers l’Australie. Les Dix millions de l’Opossum Rouge, 1879)
Кругосветное путешествие юного парижанина (Le Tour du monde d’un gamin de Paris, 1880)
Гвианские робинзоны (Les Robinsons de la Guyane, 1881)
Приключения парижанина в Океании (Aventures d’un gamin de Paris а travers l’Océanie, 1882)
Похитители бриллиантов (Les voleurs de diamants, 1883)
Из Парижа в Бразилию по суше (De Paris au Brésil par terre, 1884)
Приключения в стране львов (Aventures d’un gamin de Paris au pays des lions, 1885)
Приключения в стране тигров (Aventures d’un gamin de Paris au pays des tigres, 1885)
Приключения в стране бизонов (Aventures d’un gamin de Paris au pays des bisons, 1885)
Охотники за каучуком (Les chasseurs de caoutchouc, 1887)
Тайны господина Синтеза (Les secrets de monsieur Synthese, 1888)
Необыкновенные приключения Синего человека (Aventures extraordinaires d’un homme bleu, 1889)
10 000 лет в ледяной глыбе (10 000 ans dans un bloc de glace, 1890)
Адское ущелье (Le Défilé d’enfer, 1891)
Канадские охотники (Chasseurs canadiens, 1891)
Французы на Северном полюсе (Les Francais au Pole Nord, 1892)
Борьба за жизнь (Les Combattants de la vie, 1894)
Без гроша в кармане (Sans le Sou, 1895)
Секрет Жермены (Le secret de Germaine, 1896)
Похождения Бамбоша (Les éxploits de Bamboche, 1896)
С красным крестом (Les éxploits d’une ambulanciиre, 1896)
Остров в огне (L’île en feu, 1897)
Седи факиров (Les étrangleurs du Bengale, 1898)
Ледяной ад (L’enfer de glace, 1900)
Капитан Сорви-голова (Capitaine Casse-Cou, 1901)
Приключения маленького горбуна (Les Aventures de Roule-ta-Bosse, 1902)
Герои Малахова кургана (Le Zouave de Malakoff, 1903)
Террор в Македонии (La terreur en Macédoine, 1904)
Мексиканская невеста (La Fiancée mexicaine, 1905)
Сын парижанина (Le fils du gamin de Paris, 1906)
Архипелаг чудовищ (L’Archipel des monstres, 1907)
Господин… Ничто! (Monsieur… Rien! 1907)
Бандиты из Оржера (La bande des chauffeurs ou Les brigands d’Orgeres, 1908)
Приключения воздухоплавателей (Les Gratteurs de ciel, 1908)
Том-укротитель (Tom le dompteur, 1909)
Под барабанный бой (Tambour battant, 1910)
Железная Рука (Bras-de-fer, 1911)
Капитан Ртуть (Le Capitaine Vif-Argent, 1912)
Новые приключения парижанина (Nouvelles Aventures d’un gamin de Paris, 1913)
Бессребреник среди желтых дьяволов (Sans-le-sou chez les diables jaunes, 1914)
Без гроша в кармане
Глава I
Америка – страна самой смелой, самой беззастенчивой, самой сумасбродной рекламы. Янки по натуре хвастун, фразер и выдумщик; в рекламе он видит продукт своего гения, любит ее, восхищается ею, если она удачна, и в конце концов верит ей, как бы нелепа она ни была…
Однажды в мае 1895 года в шумном и людном городе Нью-Йорке появились сотни, тысячи громадных афиш. Они были расклеены повсюду: на столбах, на стенах, на конках, на людях-сэндвичах[1]. Содержали они всего одну фразу, написанную на нескольких языках:
Sans le sou!..
Pennyless!..
Kein Kreuzer im Sask!..
No plata!..
Senza soldо!..
Ky-Kiay-Tse!..
Без гроша в кармане!..
Буквы были громадные и невольно бросались в глаза. Это действовало. Публика предчувствовала humbug[2] и проявляла интерес. Приманка оказалась весьма лакомой.
На следующий день появилось другое объявление, на английском языке. Оно гласило:
«Кто он?
Англичанин? Немец? Итальянец? Испанец? Русский?
Неизвестно!
Но он красив, как античная статуя.
Он умен, как энциклопедия.
Силен, как Геркулес.
Храбр, как лев…
И при всем том он совершеннейший бессребреник —
У него нет ни гроша в кармане».
Многие говорили: «Да это же свадебная реклама! Определенно ее не назовешь банальной. Очень даже!..»
Девицы, вдовы и разведенки находили, что из разрекламированных качеств первые четыре весьма заманчивы… но как же это так: без гроша? Неужели так-таки совсем без гроша?..
Мужчины скоро охладели к этому вопросу, он их вовсе не касался, но прекрасный пол продолжал волноваться.
На третий день афиши сменило громадное количество листовок с программой. Они сыпались на публику буквально отовсюду, как дождь. И невольно каждый интересовался: кто же этот Бессребреник, до такой степени разжигающий общее любопытство?
Программа была действительно очень заманчива. Вверху хромолитографским способом был изображен бравый молодец в костюме велосипедиста: красивое, выразительное лицо, черные, огненные глаза, пухлые губы с чуть-чуть насмешливым выражением; при этом широкая выпуклая грудь, могучая мускулатура, руки и ноги атлета.
Вдовы, девицы и разведенки говорили: «Очень, очень красивый. И такой представительный! Наверняка он не янки».
Под портретом было подписано крупными буквами:
«Господин Бессребреник».
И затем следовало:
«Жизнь коротка, а борьба за существование становится все труднее и труднее.
Что делать человеку, если у него нет ничего, а между тем ему хочется решительно всего?
В таком случае он должен испробовать все средства, и если не добьется своего, то пусть покончит с собою.
К такому именно заключению пришел г-н Бессребреник.
Это имя он заслужил вполне. У него буквально нет ничего: ни рубашки, ни воротничка, ни даже зубочистки.
Он гол, как в момент рождения, и если своим видом не оскорбляет публику и держится в рамках приличия, то только благодаря доброте коридорного гостиницы.
Что же думает делать этот джентльмен в таких обстоятельствах?
Вот что.
Завтра, 13 мая, в роковое число, г-н Бессребреник в большой зале “Космополитен-Отеля” в присутствии избранной публики будет иметь честь принять окончательное решение по поводу своей жизни. Положившись на волю случая, он вверит свою участь двум листочкам бумаги. На одном будет написано грозное слово “смерть”. А на другом… Что будет написано на другом – почтенная публика узнает ровно в полдень с боем электрических часов в “Космополитен-Отеле”.
Жребий вытащит кто-нибудь из публики.
Если будет извлечен билетик с надписью “смерть”, то г-н Бессребреник будет иметь честь тут же пустить себе пулю в лоб.
Рекомендуем вниманию публики это зрелище, поистине драматическое и привлекательное.
С нынешнего дня г-н Бессребреник принимает желающих его видеть в “Космополитен-Отеле”. Несмотря на отсутствие гардероба, он может принимать даже дам. Г-н Бессребреник – вполне корректный джентльмен.
Плата за вход умеренная – один доллар. Она предназначается для покрытия долга хозяину гостиницы.
Приходите же, господа! Приходите смотреть на господина Бессребреника».
И публика повалила валом. В числе первых в «Космополитен-Отель» нагрянули, конечно, репортеры и фотографы. Бессребреника интервьюировали без отдыха, фотографировали снова и снова. Доллары текли рекой в блюдо, поставленное на конторке у клерка гостиницы.
Дамы теснились в зале, разглядывая Бессребреника. Сыпались восклицания.
В объявлении было сказано верно: Бессребреник не имел одежды, но в то же время был в рамках приличий. Он был обернут в номера газеты «Нью-Йорк геральд», сшитые бечевками. Эти номера Бессребренику одолжил коридорный.
У джентльмена действительно не было ни гроша.
Несмотря на странное одеяние, он был красив и выглядел даже лучше, чем на портрете.
Он приветливо раскланивался, пожимал протягиваемые ему руки, остроумно парировал обращенные к нему замечания.
Говорил он по-английски очень хорошо, но с небольшим иностранным акцентом.
У собравшейся публики он имел огромный и вполне заслуженный успех.
Вечером в Нью-Йорке только и разговору было, что о Бессребренике. На другой день большая зала в «Космополитен-Отеле» была битком набита публикой. Преобладали дамы. Они стрекотали как сороки, истребляя сэндвичи и прохладительные напитки.
Наконец, загудел большой колокол. Таинственный джентльмен появился в своем газетном одеянии. Он спокойно раскланялся с публикой и знаком попросил внимания и тишины.
Перед ним на черном столике лежал револьвер.
– Милостивые дамы и господа! – сказал он звучным голосом, в котором не чувствовалось ни малейшего волнения. – Наступил для меня решительный час. Почтенный клерк гостиницы мистер Филипп напишет на двух одинаковых билетиках: «смерть» и «путешествие»…
Немедленно раздались громкие крики:
– Держу за смерть!
– А я за путешествие.
– Тысяча долларов!
– Десять тысяч!
– Сто тысяч!
Когда все пари состоялись, джентльмен продолжал:
– У меня очень мало шансов уцелеть, потому в предстоящем путешествии каждая минута грозит мне смертью. Оно будет кругосветное, длиной в сорок тысяч километров, и притом я совершу его, не имея в кармане ни гроша. Я останусь и тут Бессребреником. На путешествие я отвожу себе один год. Если через триста шестьдесят пять дней я не проеду сорока тысяч километров…
– Хотите пари?
– Разумеется.
– Сколько?
– Два миллиона долларов, – отвечал джентльмен.
– А если вы проиграете?
– То вы можете меня застрелить.
– Нет, уж потрудитесь проделать над собой эту операцию сами.
– Извольте. По рукам?
– Меня зовут Джим Сильвер, я – серебряный король. Если вы выиграете, моя фирма выплатит вам немедленно…
– Погодите. Сперва ведь еще нужно узнать, умереть мне или путешествовать.
Тем временем мистер Филипп написал по слову в двух одинаковых билетиках и попросил у кого-нибудь из публики шляпу. Джим Сильвер предложил свою, и клерк опустил в нее оба билетика.
– Так как я держу с вами пари, то не позволите ли вы мне самому вытянуть жребий? – спросил Джим Сильвер.
– Пожалуйста, – отвечал Бессребреник, скрестив на груди руки и гордо выпрямившись.
Вопрос шел о его жизни и смерти, а между тем он был спокоен до неправдоподобия.
У дам, присутствовавших при этой чисто американской сцене, захватило дух. Джим Сильвер опустил руку в шляпу, которую держал клерк. Бессребреник взял в руки револьвер и взвел курок… В этот момент в толпе раздался громкий женский крик:
– Остановитесь!.. Не надо! Не надо!.. Я готова выйти замуж за этого джентльмена!..
Поднялся целый ураган возгласов разочарования. Вот как! Свадьба!.. Никто не ожидал такой пошлой развязки.
Но и у дамы, сделавшей такое неожиданное предложение, тоже нашлись сторонники, закричавшие ей «браво» и на руках поднявшие ее на эстраду, где стоял Бессребреник.
Дама была прелестна. Вся розовенькая, с белоснежными жемчужными зубками и коралловыми губками, с белокурыми волосами оттенка пламени, она так мило смотрела на таинственного джентльмена своими добрыми голубыми глазами, ожидая ответа…
Но Бессребреник молчал. Тогда дама проговорила:
– Я – миссис Клавдия Остин, вдова Джофри Остина. Мне двадцать два года, я бездетна и имею состояние в полтора миллиона долларов. Хотите жениться на мне? Я готова хоть сию минуту. Среди публики, наверное, найдется пастор, и даже не один.
Никто из присутствовавших не сомневался, что Бессребреник примет предложение.
Но этот человек, не имевший ничего, даже одежды, дал совершенно неожиданный ответ, по-прежнему невозмутимо и бесстрастно:
– Сударыня, ваше предложение делает мне огромную честь. Ваша красота достойна трона… Но – простите меня, я не могу на вас жениться.
– Вы отказываетесь!.. – хрипло вскрикнула миссис Остин, побледнев как смерть.
– Увы!.. Во-первых, я не чувствую себя способным дать счастье женщине, а во-вторых, не желаю себя продавать. Золотая цепь все равно цепь, а я больше всего дорожу свободой.
Он грациозно поклонился, причем его газеты зашелестели. Это было очень смешно, но никто не засмеялся.
– Я почувствовала к вам сострадание, – надменно выговорила миссис Клавдия. – Вы не захотели… Будете потом жалеть.
– Разумеется… если только через четверть минуты не прострелю себе висок.
С этими словами Бессребреник сделал Джиму Сильверу быстрый знак.
Серебряный король опустил свою жирную руку на самое дно шляпы, достал оттуда билетик и начал его медленно, методично разворачивать, раздражая нетерпеливую публику.
Бессребреник приставил дуло револьвера к виску.
Глава II
Некоторые дамы, почувствительнее, закрыли глаза руками, не забыв раздвинуть, однако, слегка пальцы…
– Путешествие! – глухим голосом, точно фонограф, произнес серебряный король. – Джентльмен, вы должны пройти в продолжение года сорок тысяч километров.
– Ладно, – абсолютно бесстрастно ответил Бессребреник.
– Когда вы отправляетесь?
– Сейчас.
– Ставлю миллион долларов против джентльмена, – вскричала миссис Клавдия Остин, жертвуя в порыве обиды двумя третями своего состояния.
– Идет! – отозвался Джим Сильвер. – Этот миллион будет моим!
– Я твердо уверена, что выиграю! – с досадой проговорила миссис Остин.
Джентльмен молча поклонился и пошел к дверям. Толпа расступилась перед ним. У дверей он еще раз поклонился и сказал:
– Леди и джентльмены! Мое путешествие начинается. – И, босой, обернутый газетами, простоволосый, он вышел на мостовую, не зная, где преклонит голову, чем пообедает.
Словом, затея была оригинальная, вполне в духе fin de siecle[3]
Пройти в один год сорок тысяч верст, совершенно отказываясь от денег!.. Господин Бессребреник должен зарабатывать себе на пропитание только своими руками и головой.
По улице он шел крупным шагом и вдруг остановился перед встретившимся ему негром, чистильщиком сапог, который смотрел на него и смеялся во всю свою крокодилову пасть.
Бессребреник подумал:
«Я прошел шесть метров. Когда я заработаю достаточно денег, чтобы купить записную книжку и карандаш, я зачту их. Кроме того, нужно будет запастись подометром, который я привяжу к ноге, чтобы не терять ни одного пройденного вершка…»
Придя к такому заключению, он очень вежливо поклонился негру, который надменно смерил его взглядом с головы до ног и не удостоил ответным поклоном. Негры, с тех пор как их освободили, при каждом удобном случае норовят сделать какую-нибудь пакость белому. Покойный дядя Том мстит за себя!
Черный джентльмен-чистильщик при виде нищего белого, готового войти с ним в контакт, вознамерился набить себе цену.
– Не нужен ли вам помощник? – спросил Бессребреник. Негр покатился со смеху.
– Хи! Хи! Хи!.. Белый хочет чистить сапоги постояльцам гостиницы и прохожим!
– Да, я очень беден и хочу заработать несколько пенсов на хлеб.
– Я не хочу делать из вас чистильщика… Это слишком хорошее ремесло для такого бродяги, как вы.
Из «Космополитен-Отеля» толпой валила публика, окружая негра и белого и с любопытством наблюдая за первыми шагами кругосветного путешественника.
Негр раздумывал, всей пятерней почесывая свою курчавую голову. Но вот снова раздался его идиотский смех.
– Хи! Хи! Хи!.. Я с вами проделаю хорошую аферу, если не возражаете.
Бессребреник холодно ответил:
– У меня нет выбора, я согласен на все, что вы потребуете.
– Прекрасно. Хотите служить мне сэндвичем?
– С удовольствием.
– Так ставьте же скорее свою ногу на мой ящик, как будто бы на вас есть обувь.
Бессребреник послушно исполнил приказание; негр взял щетку, плюнул на нее, помазал ваксой и принялся чернить ему всю ногу, то есть ступню и голень.
– Лучшая вакса в мире! – проговорил негр.
– Я уверен в этом! – невозмутимо согласился джентльмен.
Негр точно так же наваксил ему и вторую ногу – обе блестели, как лакированные сапоги. Тогда негр сказал:
– Так как вы теперь сэндвич для моей ваксы, то войдите в ручей и докажите, что эта вакса не смоется водой.
Бесстрастные черты Бессребреника осветились улыбкой.
– Вы самый догадливый из чистильщиков сапог, – сказал он. – Как ваше имя?
– В «Космополитен-Отеле» все зовут меня Снеговик.
– Вы и похожи… Итак, господин Снеговик, вы очень умный джентльмен. Я сделаю, что приказываете.
– Погодите минутку, – сказал негр, обрадованный этим комплиментом.
Обмакнув палец в ваксу, он крупными буквами написал на газетном листе, прикрывавшем спину Бессребреника:
«ЛУЧШАЯ В МИРЕ ВАКСА!
ПРОДАЕТСЯ У ДЖЕНТЛЬМЕНА-ЧИСТИЛЬЩИКА
ПРИ «КОСМОПОЛИТЕН-ОТЕЛЕ»
Бессребреник хотел уже идти, но Снеговик опять задержал его:
– Погодите. Вы – сэндвич; я напишу у вас это объявление и спереди.
– Конечно. Но сколько же вы заплатите мне за мой труд?
– Я не богат… Могу дать вам старые брюки, кусок хлеба и томатов…
– Вы не из щедрых… Почем продаете вы свою ваксу?
– По шиллингу за коробку.
– Продавайте по два доллара, и разделим прибыль пополам.
– Два доллара!.. Вы с ума сошли.
– Нет, это вы осел.
– Молчать!.. Я ваш хозяин…
– Довольно! – резко остановил его джентльмен. – Замолчите, или я вас сброшу в ручей.
Негр в одну минуту утихомирился и принял условие Бессребреника, хотя и не понял его идеи.
Бессребреник степенно вошел в ручей с видом настоящего человека-сэндвича, а из окон и с улицы на него в восторге смотрели зрители.
Вакса выдерживала воду. Бессребреник добросовестно болтал ногами в воде, чтобы показать прочность ваксы.
– Фи, господин Бессребреник! – раздался вдруг ироничный возглас. – За какое ремесло вы взялись!
Джентльмен в это время отсчитывал:
– Сто двадцать шесть! Сто двадцать семь!..
Он обернулся и увидал миссис Остин, смотревшую на него с презрением и гневом. Он молча поклонился ей и продолжал считать шаги.
Сбежались репортеры и с криком «ура!» кинулись записывать что-то в своих книжках. Художники набрасывали эскизы и опрометью мчались с ними в свои редакции. Фотографы, радуясь моменту, знай щелкали аппаратами. Конки звонили, локомотивы били в колокол в честь Бессребреника. Деревянный ящик с коробками ваксы подвергся штурму. Снеговик продавал ее по три, по четыре, даже по шесть долларов за коробочку. Менее чем в десять минут все было расхватано, ничего не осталось.
– Молчать!.. Я ваш хозяин…
Сбор равнялся ста долларам.
Негр рвал на себе волосы с досады, что ваксы у него так мало.
Бессребреник возвратился к своему патрону важно считая шаги. Снеговик хотел в восторге броситься к нему на шею, но джентльмен остановил его.
Негр добросовестно разделил с ним прибыль и сказал:
– Послушайте, заключим союз… мы наживем с вами миллион…
– Вы понимаете по-латыни? – спросил его Бессребреник.
– А что это такое?..
– Жаль. А то я бы сказал вам: non bis in idem[4].
– Что это значит?
– Это значит, что в один день нельзя дважды продать на сто долларов ваксы.
– Да отчего же?
– Прощайте, сэр. Мы квиты.
– Неужели мы не увидимся с вами завтра? – запричитал негр.
– Возможно, что и увидимся. Мудреного в этом нет… Ну да, конечно, я приду сюда завтра.
Почти напротив находился магазин готового платья. Бессребреник зашел в него и купил себе за пятнадцать долларов полную пару из синего шевиота, и тут же, в задней комнате магазина, переоделся в нее. Теперь он больше походил на порядочного человека, хотя у него еще не было ни белья, ни обуви.
Прихватив под мышку газеты, служившие ему для прикрытия наготы, он отнес их в гостиницу коридорному, которому дал за это два доллара на чай. Чистильщик Снеговик немедленно скупил все эти газеты за 10 долларов, считая их талисманом.
На оставшиеся деньги Бессребреник купил себе белье, шляпу, серую блузу, лорнет с дымчатыми стеклами, записную книжку с карандашом, подометр и, наконец, револьвер Кольта. От всех покупок у него осталось шесть долларов; с этими деньгами он вернулся в гостиницу. У подъезда он достал книжку и на первой странице написал: «40 000 000 метров», а на другой странице, напротив этой цифры, – «857», то есть расстояние, которое следовало ему пройти и которое он уже прошел.
Клерк гостиницы мистер Филипп встретил его как старого знакомого и записал в список постояльцев. За комнату с него взяли два доллара, за обед – доллар. У Бессребреника остались, таким образом, три доллара. Тогда он купил себе дюжину сигар с принадлежностями для закуривания и остался с шестью шиллингами и семью пенсами. Отворив окно, он выбросил эти деньги на мостовую и, вздохнув с облегчением, сел в кресло-качалку, покуривая сигару и бормоча:
– Ну, вот! Я теперь опять свободен, опять бессребреник и могу отдохнуть.
Едва он подумал об отдыхе, как в двери его номера зазвенел электрический звонок. Досадуя, вскочил он с кресла и пошел отворять. Вошли какие-то две подозрительные личности, похожие на сыщиков.
– Что вам угодно? – хмуро спросил он.
Один из незнакомцев притронулся к засаленным полям своей поношенной шляпы и представился:
– Я – мистер Пиф, а это мой товарищ – мистер Паф.
Глава III
Худой, как гвоздь, длиннолицый, крючконосый, с тонким и широким, точно саблей прорезанным, ртом, лопоухий, в длиннополом поношенном сюртуке, мистер Пиф напоминал Дон Кихота, переряженного пастором-расстригой, но глаза у него были холодные и проницательные.
Мистер Паф являл резкую противоположность своему товарищу. Круглый, коротконогий, с огромным животом, апоплексической шеей, грушеобразным красным носом, с двойным подбородком и перстнями на жирных руках, он имел вид обжоры и пьяницы, но взгляд его был исключительно быстр и энергичен.
Обращение обоих, донельзя учтивое, заставляло предположить их неамериканское происхождение: ведь известно, что янки – народ грубый и невежливый.
Бессребреник смотрел на них как человек, желающий поскорее сплавить докучливых посетителей.
Мистер Пиф продолжал своим густым басом:
– Мистер Паф, бывший сыщик… Я тоже… Мы вновь вернулись к нашей специальности за счет мистера Джима Сильвера.
– Да мне-то какое до этого дело?
– Очень большое. Мистер Сильвер поручил нам всюду сопровождать вас.
– Как?.. Что?..
– Для того чтобы следить за точным исполнением пари.
– Вот оно что… Это чтобы у меня действительно не было ни гроша в кармане…
– Именно. За довольно кругленький гонорар мы обязались дать серебряному королю подробный отчет о вашем оригинальном путешествии.
Мистер Паф перебил пронзительным голосом:
– При этом мы не имеем права помогать вам ни в чем.
– Я ни за чем к вам и не обращусь! – вскричал Бессребреник. – Но скажите, пожалуйста: зачем, собственно, вы пожаловали ко мне?
– Очень просто, – отвечал мистер Пиф. – Вы джентльмен выдающийся, и мы вам очень симпатизируем. Так как нам придется ежедневно видеться, то мы сочли своим долгом представиться вам.
Все это было очень вежливо, совсем не в американском духе.
Бессребреник отвечал:
– Сказать по правде, я не предвидел такого надзора за собой; но, во всяком случае, он мне нисколько не помешает, и я охотно готов пожать вам руку и сказать «до свидания».
Пиф и Паф остались очень довольны таким приемом и, пожав руку Бессребренику, немедленно сняли себе номер в гостинице.
– Я – мистер Пиф, а это мой товарищ – мистер Паф
Бессребреник снова закурил сигару и уселся в легкое кресло-качалку, собираясь предаться отдыху, как зазвонил телефон. «Опять!» – полусмеясь-полусердясь подумал он и встал к телефону.
– Господин Бессребреник?
– Что угодно?
– Вы согласны посылать корреспонденции в «Нью-Йорк геральд», пока будете путешествовать?
– Отчего же нет?
– Редакция заплатит вам сколько пожелаете.
– Мне достаточно обыкновенного гонорара.
– Отлично!
И Бессребреник подумал про себя: «Это будет мне хорошей поддержкой». Он снова бросился в качалку и закурил сигару.
Опять зазвонил телефон.
Бессребреник начал уже сердиться.
– Господин Бессребреник?
– Я. Что нужно?
– Не возьмете ли вы с собой фотографический аппарат фирмы…
Следующий собеседник со всей непосредственностью предложил:
– Не хотите ли принять макинтош от фирмы…
– Нет!
– Мистер Бессребреник!.. Мистер Бессребреник!.. Важное дело!..
– Что такое?
– Не прочтете ли вы сегодня лекцию в политехническом зале?
Новый вопрос:
– Мистер Бессребреник, послезавтра в Чикаго ваши поклонники дают цветной обед в вашу честь. Приедете?
– С удовольствием!
– Итак… мы на вас рассчитываем.
Телефон продолжал звонить. Ударом кулака Бессребреник сшиб его со стены.
– Довольно!.. У меня уже голова трещит! Сегодня – лекция, завтра – поездка в Чикаго на цветной обед… Довольно, довольно!
Избавившись от телефона, джентльмен спокойно докурил сигару, покачался в кресле и заснул. Проснувшись к обеду, он покушал с большим аппетитом, потом привязал к ноге подометр и пешком отправился в политехнический зал читать лекцию.
У дверей гостиницы он увидал негра Снеговика и расхохотался: тот оделся в газеты, которые прежде прикрывали наготу Бессребреника, и старательно продавал свою ваксу. Но торговля шла плохо: он назначил сумасшедшую цену и над ним только смеялись.
Поскольку негр истратил все свои деньги, ему оставалось теперь лишь кусать себе локти.
Увидав Бессребреника, он смиренно приблизился к нему и жалобно проговорил:
– Несчастный Снеговик разорился. Торговля его пропала. Не нужен ли вам слуга?
Джентльмену стало жаль его. Совсем не подумав о том, что придется кормить и таскать за собой лишнего человека, он сказал ему:
– Следуй за мной.
Снеговик от радости подпрыгнул, одним взмахом руки сбросил в ручей все принадлежности своего ремесла и, раздвинув до ушей свою громадную пасть, зашагал за своим новым хозяином.
Когда Бессребреник вошел в залу, она была полна. Прибытие джентльмена было встречено громкими аплодисментами и криками «браво!» В первом ряду сидели мистеры Пиф и Паф и миссис Остин с карандашом и книжкой в руке.
Поставив позади слугу, Бессребреник поклонился публике и начал лекцию. Он не готовился совершенно, говорил по вдохновению и имел огромный успех. Говорил он решительно обо всем: о больших путешествиях, о мореплавании, о воздушных шарах, о медицине, о кухне, о политэкономии, о промышленности и т. д. Рассказывал удивительные истории, невообразимые приключения; подтрунивал над американцами вообще и над своими слушателями в частности; продернул Джима Сильвера, серебряного короля, Пифа и Пафа, а под конец и самого себя. Лектора хотели нести на руках, до такой степени его лекция понравилась публике. Сбор за лекцию был превосходный: около 15 000 франков. Для человека, не имеющего в кармане ни гроша, это было очень и очень много. Бессребреник тут же послал слугу приобрести для себя приличную одежду и купил в конторе два билета до Чикаго. Как известно, железнодорожные билеты продаются в Америке везде.
Через двадцать минут Снеговик вернулся одетый ковбоем. Этот костюм был его давнишней мечтой. Стоил он 500 франков. От радости Снеговик так и сиял.
Два билета до Чикаго обошлись в 250 франков. В гостинице за помещение и стол было заплачено на сутки вперед. У джентльмена оставалось таким образом 2850 долларов. Нужно было их куда-нибудь сбыть, чтобы не нарушить условий пари.
Золото и серебро он разменял на банковские билеты и достал из портсигара четыре сигары. Одну он предложил мистеру Пифу, другую мистеру Пафу, третью Снеговику, а четвертую взял себе. Затем, свернув фитилем билет в 500 долларов, дал его Снеговику, приказав:
– Держи и стой смирно!
Точно так же свернул он еще три такие ассигнации, две из них отдал сыщикам, а четвертую оставил у себя.
– Зажигай! – приказал он негру, указывая на газовый рожок, горевший для курильщиков.
Негр скорчил рожу и хотел возразить, но Бессребреник перебил:
– Слушайся или убирайся к черту!
Негр с отчаянием в сердце исполнил приказание.
– Хорошо. Подай теперь огня этим господам.
Негр подал Пифу и Пафу горящую бумагу, о которую те зажгли свои банкноты.
Как истинные американцы, они поняли и оценили поступок Бессребреника. Закурив свои сигары, они не без волнения сделали несколько затяжек.
– Вы – человек стоящий, – объявили они, пожимая Бессребренику руки. – Надо думать, мы с вами далеко пойдем.
– Я уверен в этом… Эй, Снеговик! В нашей кассе осталось еще 850 долларов. Возьми их себе. До завтрашнего дня ты можешь их пропить, проиграть, проесть, потерять… но помни, что ты не имеешь права сохранить при себе хотя бы грош, покуда ты со мною. Не забудь также, что завтра в восемь утра мы едем в Чикаго.
