Вся эта боль у меня
Она
Большая.
Пишу и думаю:
«Может меньше станет»…
Пишу и думаю.
Пишу и думаю…
Это было когда-то, что-то такое…
Чего не будет уже как будто.
Как будто…
«Пожалуйста» – говорю я.
«Пожалуйста» – это вот шифр какой-то.
Они кивают.
Туда-сюда.
Снуют.
Снуют весь день.
Они вот.
А ты,
Как волна.
Как цунами – не оставляешь выбора.
Идёшь и идёшь.
Идёшь и идёшь –
Не оставляешь выбора!
…Слова те твои были
Хлёсткие, как плеть…
Кровоточит рана
До сих пор.
Жду.
До сих пор.
Чего жду? Ведь не заживёт.
Жду.
Чего жду? Ведь не придёшь…
Жду…
Боль.
Новую Боль…
Дождь перестал.
И солнце, в ряби луж,
тлетворный город наш огнём немыслимым каким-то наполняя,
играло так…
Я ждал тебя, как ту, что покоряет Мир,
как ту, которой некогда.
Газеты
о нас с тобой молчали. Да к тому ж
на море корабли сгрудились стаей
и, лихорадке словно в такт,
цепными машут якорями. Ах,
я так не смел,
как первозданный звук натянутой струны!
Идём со мной. Но где ты?
Герой минувших лет давно уж не герой.
И для меня весь смысл бытия в словах
бессмысленных сокрыт. Я заболел.
Я заболел виной
твоей вины.
Дождь перестал…
Трудно быть не вместе.
Когда тоска о прошлом
Отчаянно комкает страницы настоящего,
Когда страх перемен
Не даёт быть собой,
Тогда только ты, ты одна…
Да ещё гроза в августе,
Проливной дождь,
Да поле, исхоженное вдоль и поперёк…
Всё это
Заставляет жить дальше.
Вопреки здравому смыслу.
Поэты бывают талантливые и непьющие.
Я всю щёку тебе зубами помял, это потому, что люблю сильно.
У меня из глаз какие-то брёвна всё время катятся.
Всё время.
Так много их уже, что хватит на дом.
Один там пошутил, сказал: "Стучитесь и вас откопают".
У меня по этому поводу веский довод возник: "Что, если не услышат?"
Вон люди на остановке стоят.
Им холодно – они как воробьи.
Это снег выпал сегодня белый и скользкий.
Он белый и скользкий, – как по нему ходить?
Я встал у окна и смотрю.
Смотрю.
Смотрю.
Забыл…
Что-то важное хотел сделать, подумать о чём-то нужном…
Забыл.
Это реставрация воды!