Луна Лу
Не ищи меня
Глава 8.
«Я в порядке»
Call Me Karizma – Imaginary Illness
Вивьен выглядела скорее искренне обеспокоенной, нежели злой, но Джаред отчего-то ощутил себя провинившимся школьником, чей отец обнаружил пачку сигарет в рюкзаке. Он не нашел ничего лучше, чем спросить:
– Зачем ты обыскивала мои вещи?
– Я только искала салфетку. Не увиливай. – Она крепче сжала в ладони полупустой флакон. – Ты принимаешь их?
В подтверждении не было необходимости: на этикетке, помимо названия препарата, красовалось имя Миллса.
– Положи обратно, Вивьен.
– Нет, пока не скажешь, – противилась она, спрятав находку в карман пальто, – зачем?
Вместо ответа – протяжный вздох и избегающий взгляд. Вивьен нахмурилась и понизила голос:
– Пожалуйста, скажи, что рецепт не поддельный. Ты же не занимаешься самолечением? – И вновь пугающее молчание, побуждающее Ви повернуться и уставиться Джареду прямо в лицо. – Ты ведь знаешь, чем это опасно?
– Боже мой, Вивьен, это просто легкое седативное, перенапрягаюсь на работе, ничего такого.
– Ты думаешь, я тупая, Миллс? – вспыхнула она от такой явной лжи. – Это сильные транквилизаторы! Их даже врачи не назначают просто так!
– Что ты хочешь услышать? Я в порядке.
– Иди к черту с этой лживой фразой!
– Успокойся.
– Как давно ты их принимаешь?
«Дольше, чем следовало», – в мыслях ответил он, но промолчал и просто устало закатил глаза.
– У тебя уже развилась зависимость? – не унималась она.
– Вивьен…
– Сколько ты принимаешь в день?
– Хватит…
– У тебя тревожность? Как расстройство или симптом?
– Я не твой подопытный, ясно? – несдержанно бросил он, устремив в нее потемневший взгляд. – Не надо строить из себя специалиста. Ты не настоящий психолог, Вивьен. И тем более не врач.
Вивьен зажмурилась от его резкости. Слова протеста вышли сдавленным смешком. Она осознавала, что переходит грань. Понимала резонность его возмущений, но не могла игнорировать свои подозрения. Если глаза – зеркало души, то глаза Джареда в тот миг зияли черной пустотой. И Ви догадывалась, что́ за ней скрывалось.
Беспросветной пеленой непогода отделила двоих от внешнего мира, а внутри машины образовался безмолвный вакуум. Джаред не видел смысла в оправданиях. Он мог утешать других, но собственную душу вскрывать не привык.
– Ты очевидно не в порядке, Джей. Признайся хотя бы себе, – прошептала она.
– Это не твое дело, Вивьен. Я уже понял, что для тебя это неведомо, но прошу уважать мое личное пространство, вот и все, – процедил он, вкладывая свое раздражение в каждое слово.
– Какое личное пространство? Такие препараты опасно принимать без назначения врача! От передозировки можно даже умереть!
– От чего угодно можно умереть, – сухо усмехнулся Миллс, потерев пальцами отяжелевшие веки.
Вивьен слушала, как мокрый снег перерастает в ливень, отбивающий бешеные ритмы по крыше в такт пульсу в висках. Отстраненный вид Джареда и то, как безразлично он говорил о собственной жизни, болезненно отозвались в ее сердце. Туго сглотнув, она продолжала глядеть на его равнодушный профиль.
– Я знаю, что ты делаешь, Миллс. Пытаешься сломать руку, протянутую тебе для помощи. Я уже видела подобное, – вздохнула она, вспоминая о сестре. О том, как та отстранялась от близких в самые тяжелые периоды. – Знаю, ты не нарочно. Депрессия говорит тебе делать это. Я права?
Джаред молчал, сжавшись в напряжении. Он чувствовал себя заложником в собственной машине. Хотелось выбежать и нестись подальше от девушки, что словно читала мысли и каким-то неведомым для него образом умела заглядывать вглубь. Сумела разглядеть то, чего не заметил даже терапевт на первом и одновременно последнем сеансе. Но в тот момент Миллс не мог позволить себе признаться Вивьен. Он отвернулся и спрятал охваченные судорогой кулаки в карманах пальто.
– Не хочешь говорить. Ладно, – понимающе кивнула Ви. – Тогда просто слушай. У каждого свои демоны. Что бы тебя ни мучило, я знаю, каково это, когда тобой управляет болезнь. Как ты теряешь себя в ней. Позволяешь принимать за тебя решения. Начинаешь определять себя тем, чем страдаешь, а не тем, чем живешь. Когда я гробила себя булимией в старших классах, мне нужен был кто-то, кто показал бы: это ненормально. Поверь, я знаю, насколько сложно это увидеть. И еще сложнее – побороть самостоятельно. Особенно когда не хочешь бороться. Моим «кем-то» стал Стиви, ради него я захотела бороться.
Сердце Миллса мучительно откликалось на каждое слово, но терзаемый болезнью разум отмахивался, пытаясь удержать его в одиночной камере собственного нездорового сознания.
Вивьен отвернулась к окну, смахнула навязчивую слезу в уголке глаза и вполголоса продолжила:
– Однажды Стив попросил меня о помощи. Намечалось какое-то школьное мероприятие, и он, как настоящий бойскаут, вызвался заняться организацией. Нужно было накормить кучу подростков, а я как раз неплохо готовлю. Мы пекли весь день и отлично провели время. Даже не заметили, как сами уплели здоровую порцию. Тогда моя болезнь вдруг решила, что это больше, чем мне позволено… – Голос почти сорвался из-за подступившего к горлу острого кома, и ей пришлось перевести дыхание. – Я быстро оказалась в уборной и согнулась над унитазом. Не знаю, какого черта, но, видимо, забыла запереть дверь. И тогда Стиви увидел меня… такой. Подумал, что мне плохо, что я отравилась. Его печеньем. Которое он испек, понимаешь? – Несдержанная слеза прорезала бледную щеку, как дождевые капли стекло, но она продолжала почти шепотом: – Его лицо было таким виноватым… Никогда не видела Стива настолько напуганным, даже в детстве. И в тот момент пришло осознание, я увидела все со стороны. – Ви вздохнула, мучительно выталкивая из себя слова: – Мой младший брат думал, что отравил меня, потому что я была чертовой эгоисткой. Потому что позволила болезни взять верх, не задумываясь о близких, которым могу причинить вред. И все повторяла «Я в порядке» десятки раз между порывами выблевать это печенье…
– Мне жаль, – Джаред сдержанно прокомментировал ее эмоциональный поток, но Вивьен не останавливалась:
– Так нельзя, Джаред. Нельзя так обращаться с собой. Если нужно перейти личные границы, чтобы открыть тебе глаза, я это сделаю. Потому что ты нуждаешься в этом. Можешь отрицать, но ты нуждаешься в друге. Ты прав, я не врач, но могу быть твоим другом.
– Мне не нужна твоя жалость, Вивьен, – гордо отрезал Миллс, разглядывая царапину на руле.
– Это не жалость. Я переживаю за тебя.
– Точно, ты же у нас за всех переживаешь. – Он криво усмехнулся, не осмеливаясь взглянуть ей в глаза. – Может, примешь пару моих таблеток? Тебе не помешает успокоиться.
– Это не ты говоришь…
– Что здесь неясного, Вивьен? Я не люблю, когда лезут в душу. Мне не нужна помощь, тем более от тебя.
– И что это значит?
– Это значит, что тебе стоит заняться собственной жизнью, а не искать проблемы в чужих. – Его ледяной голос пригвоздил Вивьен к месту.
Отталкивающее поведение Миллса лишь убеждало огорченную Ви в собственной правоте. Влажные ресницы подрагивали при каждом взмахе, а губы поджались, сдерживая накатывающую обиду. Она могла бы пропустить резкие слова мимо ушей, но они проникли глубоко в сердце, пробуждая злость. Вивьен крепко впилась в коричневую кожу сумки и качнула головой.
– Я думала, ты один из немногих хороших парней в этом гнилом мире. Но, видимо, ты такой же мудак, – выпалила она, прежде чем выбежать из машины.
Одежда на хрупком теле моментально промокла и потяжелела под захлестнувшим город ливнем, а по потускневшим рыжим волосам заструилась вода. Не глядя, Вивьен неслась по тротуару вечернего Сиэтла, пока ее не одернула крепкая хватка.
– Ну и куда ты сейчас собралась? – чуть ли не кричал догнавший ее Джаред, заглушаемый непогодой.
– Я не поеду с водителем под транквилизаторами! – Ви дернулась в попытке освободиться.
Гневный взгляд был способен прожечь дыры в его обороне, но Миллс почти не видел ее лица за плотной стеной из дождя.
– Хватит, вернись в машину, – настаивал он.
Проигнорировав, Вивьен обернулась к семенящей мимо пожилой женщине с прозрачным зонтиком:
– Простите, мэм, можно с вами?
Та с подозрением глянула на Миллса и подозвала девушку к себе, защищая под зонтом. Джареду оставалось беспомощно наблюдать, как удаляется фигура Вивьен, пока дождь не размыл и ее.
* * *
Весь оставшийся вечер Вивьен не могла найти себе места в квартире. Заново обыскав все комнаты, она не обнаружила ничего значимого. Ни одной ниточки, что могла привести к Саре. Ночь предстояла бессонная. Но не только переживания о сестре терзали ее.
Ссора с Джаредом и то, чтó пришлось о нем узнать, удручали. Брошенные им слова задели, но беспокойство перевешивало обиду. В мыслях, пропитанных красным сухим, не утихал вопрос: «Что он сейчас делает?»
Отпив еще немного вина, она устало развалилась на диване в полуосвещенной гостиной. Вивьен обнимала цветастую подушку, а тонкие пальцы отбивали на ней ритм играющей в наушниках музыки. Когда очередная песня закончилась, сквозь возникшую тишину донеслись глухие стуки. Чертыхнувшись, она метнулась в прихожую.
– Вивьен? – послышался взволнованный голос с той стороны. – Я битый час стучусь, уже думал вскрывать замок.
– Чего тебе? – Она стянула наушники, отложила их на ближайшую полку и недовольно скрестила руки на груди, словно Миллс мог ее увидеть сквозь дверь.
Стоило услышать голос, грубо оттолкнувший ее несколько часов назад, как злость вновь захлестнула.
– Открой, пожалуйста. Надо поговорить.
– Не все дерьмо на меня вывалил? Ну, говори.
– Хочешь, чтобы нас весь подъезд слышал?
– Мне плевать.
Снаружи послышался протяжный вздох.
– Это насчет Сары.
Имя сестры отодвинуло личные обиды на задний план. Вивьен без раздумий отворила деревянную дверь и впустила его в квартиру. Полумрак студии не скрывал растерянное выражение на смуглом лице. Джаред выглядел еще более нервным, чем вечером в машине, а карие глаза уставились в стену, избегая Вивьен. Ее сердце вновь забило тревогу.
– Ну, что с Сарой? – поторопила она.
– Палмер прислала информацию о том мужчине из кофейни, – Миллс протянул тонкую бежевую папку.
– Что-то важное, связанное с Сарой?
– Увы, пока нет.
– Так ты воспользовался ее именем, чтобы я впустила? – Вивьен безрадостно усмехнулась, качнув головой. – Ты сегодня без конца меня удивляешь.
Джаред тяжко вздохнул, с досадой сжав в кулаке промокшие каштановые кудри. Понимал, что в очередной раз поступил некрасиво, но не собирался уходить без разговора. А пока Вивьен пробегала взглядом по строкам в полученном файле, принялся озвучивать общую информацию:
– Его зовут Леон Чемберс. Сорок один год. Холост. Родился в Эллинвуде, Канзас. Окончил колледж в Нью-Йорке…
– В Нью-Йорке? – впечатлилась Ви, зная, каких сумм там стоило обучение.
Миллс пожал плечами и продолжил:
– В том же году он продал дом матери в Канзасе после ее смерти.
– А с ней что?
– Убита сожителем. Бытовая ссора во время… кхм… соития. Там дальше протоколы, – он кивнул на папку в руках Ви, и она перевернула страницу. – То еще зрелище, я не стал распечатывать для тебя фотографии с места преступления.
– Тринадцать ножевых? Господи… – удивленно прошептала она, разглядывая отчет о вскрытии. Схема телесных повреждений указывала на ранения в области лица, груди и половых органов, а анализ крови – на сильное алкогольное опьянение. – А что с убийцей?
– Тоже мертв. Упал с лестницы, когда пытался скрыться. Судя по показаниям самого Леона и соседки, он занимался машиной в гараже, когда услышал крики. А когда зашел в дом, то обнаружил их обоих уже мертвыми. Леон и вызвал полицию.
– Какой ужас… – Вивьен покачала головой, нервно покусывая палец, пока изучала отчеты. – Вот так история на ночь.
– Извини. Наверное, стоило дождаться утра… – задумчиво признал Миллс.
– А что с этим Леоном сейчас?
– Ничего особенного. Судимостей нет. Кроме этого дела двадцатилетней давности, в других протоколах он не мелькал. Уже восемь лет работает в юридическом отделе местной логистической компании «ST Logistics».
– Юрист? Встречалась я с одним… Те еще мудаки, – насмешливо фыркнула Ви. – А что он забыл в Сиэтле? Чувака из Канзаса тянет на дорогие города?
– Перебрался в Вашингтон, когда получил в наследство от отца дом где-то под Белвью.
Вивьен затихла, сосредоточенно перелистывая файлы. Джаред снял пальто и оперся о столешницу в ожидании, когда она поделится мыслями. Нахмурившись, она наконец оторвалась от папки и подняла усталый взгляд:
– Думаешь, с ним Сара встречалась в парке по вторникам?
– Не знаю. Может, это совпадение, а тот же самый латте заказал просто чужой человек.
– В любом случае этот Леон Чемберс перверт, раз такое пьет.
– Чем тебе так не угодил банановый латте?
– По выбору напитка можно многое сказать о человеке, – с важным видом изрекла Вивьен, вызвав слабую улыбку на лице Джареда впервые за этот ужасный день. Скрестив руки на груди, она продолжала рассуждать: – Вот, к примеру, Сара. Брать в кофейне двойной эспрессо без сахара? Серьезно? Типа: милая, что мешает тебе добавить сахара или немного безлактозного молока? Зачем так наказывать себя? – Она сделала многозначительную паузу. – Чувство вины.
– Ты притягиваешь за уши, – возразил Миллс, отзеркалив ее движение и так же скрестив руки на груди.
– Ты взял себе капучино с ореховым сиропом. Точнее, взял «то же самое», что я.
– И?..
– Тебе плевать на себя, Джей. Ты перестал искать удовольствие в жизни, даже в мелочах вроде чашки кофе.
– Мы были заняты делом. И не просто так пошли в кофейне посидеть.
– Да, но мы заказывали кофе, так или иначе. Что мешало заниматься делом и получить удовольствие одновременно?
Миллс не нашелся с ответом. Зрительный контакт удержать тоже не удалось, и он лишь вздохнул, опустив взгляд. Джаред признавал: во многом Вивьен была права. Но сомневался, что она поняла все это по его выбору кофе.
– И все же ты утрируешь, Ви. Может, Саре просто нравится вкус эспрессо.
– Как знаешь. В любом случае спасибо за информацию. Нужно будет проверить адреса из его файла.
– Да, поедем с утра.
– Я сама справлюсь. Ты уже достаточно помог. Не хочу напрягать еще больше. – Вивьен решительно качнула головой, невольно разбрасывая пряди из небрежного пучка на затылке.
– Ты не напрягаешь.
– Нет, серьезно. Не обязательно было приходить посреди ночи. Мог просто прислать мне это, – Ви взмахнула папкой, прежде чем опустить ее на столешницу.
Что бы Джаред ни говорил, сквозящее между ними напряжение сгущало воздух в тесной квартире. Словно разговор в машине поменял весь настрой их общения. Все становилось слишком личным.
– Вивьен, я здесь не только из-за Чемберса, – признался Миллс, несмело взглянув в янтарные глаза напротив. – Я просто…
– Ох, точно, – хмыкнула она и направилась к висящему на крючке бежевому пальто, а затем вновь подошла к Джареду. – Прости, забыла сразу вернуть твои колеса. Травись дальше, – и всучила ему в руки баночку раздора.
– Да плевать мне на них! – Он отшвырнул флакон в сторону, и с треском разлетевшиеся пилюли встретились с дощатым полом. Вивьен опешила, а Миллс судорожно выдохнул, прошептав: – Мне жаль, что так вышло вечером. Я не должен был на тебе срываться.
– Ничего. Я привыкла к дерьмовому обращению. – Отмахнувшись, она поежилась и обняла себя за плечи.
– Но ты такого не заслуживаешь. Ты была права, Вивьен. Во всем.
Глава 9.
«Я не в порядке»
Matt Maeson – The Hearse
В коридоре студии плавилось тугое молчание. Шум ночного города мешался с бесконечным дождем, стучась в окна и пытаясь прорваться внутрь. Даже взревевший раскат грома не прервал зрительного контакта между потускневшими карими и горящими беспокойством янтарными глазами.
Вивьен не ощущала удовлетворения от собственной правоты. Она никому не желала подобного, понимая, через что проходил мужчина, стоящий прямо напротив. Тот, кого прежде она видела собранным, серьезным и уверенным, сейчас выглядел совершенно разбитым. Темные кудри уныло спадали на лоб, черная рубашка была небрежно расстегнута на три пуговицы, широкие плечи опали, а проросшая щетина на точеных скулах добавляла возраста. Вивьен осознавала: депрессия может жить в любом. В примерном студенте, лучшем работнике или близком друге. Может выглядеть как угодно, искусно скрываясь за вежливыми фразами, улыбками и обходительными манерами. Ви невольно подалась вперед, сделав едва заметное движение. Но этого хватило, чтобы Миллс вполголоса признался:
– Я не в порядке.
Она понимающе кивнула, не проронив ни слова: это было лишним. Поджав пересохшие губы, Джаред выдохнул и продолжил:
– Мне действительно жаль из-за той истории. Про твоего… «демона». Я ценю, что ты мне рассказала.
– Такие вещи не стоит замалчивать.
– Не представляю, сколько смелости нужно, чтобы говорить о таком. Тем более чужому человеку…
– Ты не чужой, – неожиданно для себя исправила Вивьен, подняв робкий взгляд. Поделившись личным на эмоциях, сейчас она нисколько не жалела. Откуда это чувство легкости и понимание, что Джареду можно рассказать все? Даже то, о чем не говорила с бывшими бойфрендами и подругами?
В его глазах мелькнуло знакомое тепло, но в следующее мгновение Миллс прикрыл веки, чтобы скрыть подступающие эмоции.
– Я не мог уснуть с мыслью, что обидел тебя. Я не хотел.
– Знаю, Джей. Я не обижаюсь. Мне не стоило давить на тебя.
– Если честно, не думаю, что могу объяснить свое состояние.
– Ты не должен, если не хочешь.
Джаред вяло кивнул, но скопившаяся внутри боль требовала выхода. Искренность Вивьен придавала сил. Он хотел попытаться.
– Я говорил себе, что это просто стресс. Мамы не стало, я много работал, разрыв отношений и снова куча работы… Но в какой-то момент все стало слишком… просто слишком. – Он вздохнул, сильно оттянув волосы на затылке. – Накрыло ощущение, будто мир вокруг все время кричит. И я трусливо прятался. Закрывался. Искал проблемы в себе, но это только загнало меня глубже. Стало казаться, что все мои мысли больше мне не принадлежат. Как в каком-то бреду. Будто мое тело давно умерло, а сознание мечется в агонии где-то между… И порой мне хочется, чтобы это просто закончилось. Чтобы мир замолк. Чтобы мысли исчезли. Чтобы все закончилось, Ви… – Низкий голос дрожал, выдавая, как он боролся с невидимым врагом за каждое слово, которое впервые не хоронил в себе, а произносил вслух. – Иногда бывают проблески. Бывают «хорошие» дни. В работе отвлекаюсь. Таблетки помогают на время. Но это состояние… оно всегда возвращается. А по ночам хуже всего.
Вивьен замерла. Не смела шелохнуться или дышать слишком громко, словно это могло отпугнуть и Джаред вновь закрылся бы. Но он продолжал, уже тише:
– Это так жалко. Я не хотел выглядеть слабаком перед тобой.
На этот раз Ви не могла молчать, хотя в горле скребло. Она сделала пару осторожных шагов вперед и невесомо коснулась его плеча. Мышцы под тонкой тканью рубашки мгновенно натянулись, а дыхание сбилось.
– Это не делает тебя слабаком, Джей, – прошептала она. – Ты борешься с этим каждый прожитый день. Ты чертовски сильный, слышишь?
Нежная ладонь легла на щетинистую щеку, мягко наклонив его лицо. В заслезившихся глазах Вивьен было больше веры в Миллса, чем в нем самом. В этой юной девушке Джаред видел столько мудрости и сострадания, словно та прожила не одну жизнь, познав все стороны человеческой души.
– Я так устал, Ви… – едва слышно поделился он, наслаждаясь бархатистостью ее кожи.
– Я знаю. Знаю, как эта борьба выматывает. – Вивьен привстала на носочки, чтобы заключить его в заботливые объятия. – Но теперь ты не один.
Джаред застыл. Гадкий голос в голове вновь пытался убедить его оттолкнуть Вивьен, но тепло ее близости не давало этим сорнякам в мыслях разрастись и погубить посаженные ею цветы.
Она понимала. Не осуждала. Смотрела с прежним теплом. Не с жалостью.
Подавив внутренний протест, Миллс позволил себе обнять Вивьен в ответ и опустить подбородок на хрупкое плечо. Он ощущал, как тонкие пальцы сминали рубашку на спине, пуская по коже ток, а вздымающаяся грудь прижималась к его. Манящий аромат захватил дыхание и заставил Джареда зарыться лицом в рыжий шелк волос. Объятия становились теснее, переходя прежде установленные границы.
Не отстраняясь, Вивьен приподняла голову. Облако терпкого мужского парфюма одурманивало, темный карий взгляд безмолвно исследовал ее лицо, а дрожащее дыхание ощущалось вызывающе близко. Не в силах противиться порыву, она подалась вперед.
Джаред был полностью обезоружен еще до того, как горячие губы коснулись его. Оцепенел. Перестал дышать, но без них и не хотел. И коснулся в ответ.
Сильные руки опускались ниже, обводя изгиб талии до округлых бедер, а ее пальцы зарылись в густых кудрях на затылке, углубляя поцелуй. Словно оба проверяли, насколько далеко можно зайти. Жаркое сплетение языков растворило нежный стон, и Вивьен слепо потянулась к пуговицам на черной рубашке. В судорожных попытках ее расстегнуть горячие пальцы ласкали кожу на мужской груди, под которой сходило с ума оживающее сердце.
Вивьен отстранилась всего на мгновение, но этого хватило, чтобы вернуть трезвость рассудка. Она не была случайной девушкой, с которой Джаред мог переспать и разойтись. Не была той, которую мог бы забыть. С которой не боялся совершить ошибку. Он сжал дрожащую ладонь, что боролась с пуговицами на его груди, и, встретив непонимающий взгляд, объяснил:
– Нам не стоит продолжать…
– Но ты… ты ответил мне?.. – смутившись, недоумевала Вивьен.
Ее приоткрытые губы соблазнительно блестели, а тонкая футболка не скрывала очертаний возбужденной груди в опасной близости от его сердца. Вид был невыносим. Джаред зажмурился. Попытки совладать с собственным дыханием тщетны. Легкие свело от желания выкурить целую пачку, но он знал: даже это не поможет забыть ее прикосновения.
– Я просто не хочу тебя обидеть, Ви.
Ее парализовало. Неприятное жжение ошпарило изнутри. Вивьен отпрянула к стене, досадливо прикусив нижнюю губу. Свежее ощущение его мятно-табачного привкуса на языке заставляло чувствовать себя еще большей дурой. Полезть к мужчине после того, как он признался, что страдает депрессией? Сказать, что хочешь быть ему другом, а затем затолкать язык ему в рот? В тот момент Вивьен злило все: собственная тупость, наивность и его чертов отказ.
– Ну конечно… – горько усмехнулась она, качнув головой. – Конечно, не хочешь обидеть… Вечно вежливый Миллс. Даже отшить девушку сразу не можешь.
– Я не это имел в виду…
– А что?! – Негодование сопроводилось вспышкой молнии за окном, осветившей ее суровую фигуру. Выбившиеся из пучка пряди извивались змеями в напряженном воздухе. Столкнись они взглядами в тот миг – и Джаред мог превратиться в каменную статую.
– Ты – Вивьен Марч.
– При чем здесь вообще моя семья? – поморщилась Вивьен, ведь это последнее, о чем она думала в такой ситуации. – Неужели ты все еще видишь во мне ребенка с тех каникул? Я давно не малявка Ви!
– В этом и проблема, – выпалил Миллс. Челюсть напряглась, словно не желая выпускать откровения, но он продолжал сквозь зубы: – Я не видел в тебе ребенка с того самого момента, как ты появилась на пороге моего офиса. Постоянно напоминаю себе, что ты сестренка Сары. Все время одергиваю свои мысли о тебе. Совсем не детские мысли, Ви. Но, черт, я больше не могу.
Джаред в одно мгновение сократил расстояние и обхватил ее горящее лицо ладонями. Настойчивый язык скользнул в удивленно распахнутый рот и принялся выписывать чувственные узоры, отвлекаясь лишь на то, чтобы прерывисто прошептать:
– Разве так… целуют из вежливости?..
Его губы двинулись ниже по изящной шее, нежно перекрывая кислород. Грубые ладони проникли под футболку, чтобы обжечься о ее вспыхивающую кожу. Почувствовав резкий металлический холод пирсинга на женской груди, Джаред едва не задохнулся от нахлынувшего желания попробовать этот контраст на языке.
– А вот так делают из вежливости? – шептал он, лаская пальцами чувствительные соски, заставляя Вивьен давиться воздухом и тихо стонать в ответ.
Прижав к стене дрожащее от его касаний тело, Джаред продолжал исследовать руками женственные изгибы и лихорадочно оставлять короткие поцелуи на губах с пьянящим винным вкусом.
– Насколько это вежливо с моей стороны, Ви? – судорожно выдохнул он и вплотную приблизился бедрами, позволяя ей четко ощущать скопившееся в паху желание. – И сейчас это не пистолет.
Жар, захлестнувший легкие от его поцелуев, устремился к низу живота. Каждый дюйм тела Вивьен сводило от возбуждения, и она подалась вперед, наслаждаясь его реакцией.
– Ого… – нервно сглотнула она и от охватившего волнения не могла сдержаться: – А говорили, у мужчин за тридцать с этим проблемы.
Джаред усмехнулся и прислонился своим лбом к ее, прикрыв глаза.
– Нет. И мне двадцать восемь. Хотя ты и мертвого возбудишь.
– Мертвые немного не в моем вкусе.
Он вновь посмеялся, но неуместные шутки не унимали, а, наоборот, распаляли давно засевшее желание найти применение ее острому язычку.
– А кто в твоем вкусе? – дразнил Джаред, обводя большим пальцем контур ее пухлых губ.
– Депрессивные почти тридцатилетние красавчики, – выдала она. Поймав на себе нечитаемый почерневший взгляд, стыдливо зажмурилась и залепетала: – Прости, в такие моменты я несу чушь. Наверное, поэтому бывший изменял мне… Боже… Черт…
«Вивьен, чтоб тебя, заткнись, на хрен!» – вопил внутренний голос.
– Тише, – успокаивал низким шепотом Джаред, не сдержав слабую улыбку. Не могло не льстить внезапное смущение той, что вводила его самого в подобное состояние.
Он освободил из пучка копну рыжих волос, трепетно отвел за ухо непослушную прядь и вновь впился в желанные губы. Слишком сильно нуждался в них, чтобы позволить лишним мыслям сломать хрупкий момент.
Трясущимися руками Вивьен цеплялась за широкие плечи, стаскивая с Джареда рубашку. Наслаждалась каждым напрягшимся мускулом, тем, как закипала кровь в натянутых венах, как вздымалась рельефная грудь под ее хаотичными прикосновениями. Хотелось не упустить ни дюйма смуглой кожи, словно больше никогда не будет возможности. Ноги подкашивались от приближения жадных ладоней к низу живота. Она отчаянно впилась ногтями в жилистые предплечья, когда ловкие пальцы проникли под резинку пижамных штанов и осторожно коснулись чувствительной кожи между ног. Тихий стон застрял на полпути, выйдя сдавленным вздохом.
– Проклятье! Ты не носишь белье?
– Зачем? Я же дома… – невинно объяснилась Вивьен, а Джаред едва держался, чтобы к чертям не сорвать с нее хлопковые штаны.
Подушечками пальцев он ощущал ее желание и, не в силах больше терпеть пытку, схватил Вивьен в охапку. Не отрываясь от чувственных губ, слепо направился в гостиную. Грохот задетого ногой кофейного столика и звон упавшего бокала не отвлекли их друг от друга. Опустив Ви на диван, он навис сверху. Теплый свет торшера обнажал растерянность на ее лице, и сомнения вновь проникли в мысли Джареда, взывая к тому, что осталось от его рассудка.
Если он бросится в этот омут, назад пути не будет.
– Ви, я должен спросить…
– Я на таблетках и ничем не болею, – сбивчиво выпалила она.
Миллс опешил.
– Хорошо… – Он сглотнул. – Я тоже. Но я не это хотел спросить… – Замялся, отвлекшись на то, как она облизнула губы всего в паре дюймов от него. – Ты уверена?
Вивьен испустила мучительный вздох, плотнее прижавшись, и Джаред решил, что умрет, если она сейчас откажет.
– Миллс, я теку под тобой, как Сиэтл за окном. Как думаешь, я уверена?
Это все, что нужно было услышать. Избавившись от остатков одежды, он вновь прильнул к разгоряченным губам. Зарылся пальцами в медные локоны и проложил дорожку поцелуев до шеи, ключиц и груди. Ласкал напрягшиеся соски, дразнил, задевая языком серебряные колечки пирсинга, и опускался ниже.
– Джей, прошу… – всхлипывала от нетерпения Вивьен.
Разведя ее ноги шире, насколько позволял узкий диван, Джаред устроился между ними. На одну невыносимую секунду взглянул в раскрасневшееся лицо Вивьен. Мерцающий в полумраке янтарный взгляд из-под дрожащих ресниц, нервное покусывание распухших губ и тяжело вздымающаяся грудь – он был готов взять ее без промедлений.
Но разве это могло сравниться с неторопливыми прикосновениями и ощущением каждого мгновения? С тем, как сладко она протягивала его имя, прося о большем? С мурлыкающими стонами, приятно царапающими сердце в груди? Разве он мог размениваться на меньшее, не зная, что будет, когда проснется солнце?
Приподняв ее бедра, Джаред подложил под них первую попавшуюся подушку, и Вивьен вновь мучительно заерзала под крепко удерживающими ее ладонями.
– Не спеши… Позволь мне насладиться тобой, – попросил он, щекоча жарким дыханием нежную кожу на внутренней стороне бедер.
Она не успела ответить, ощутив горячий поцелуй в самом чувствительном месте. Россыпь мурашек обожгла дрожащее тело. Ритмичные движения языка между ног заставляли Вивьен беспомощно выгибаться и неразборчиво стонать его имя. До боли вцепившись в обивку дивана, она тщетно пыталась совладать с собственным телом, изнемогавшим от желания. Умелые мужские ласки толкали к краю, опасно удерживали на самой грани и возвращали обратно. Раз за разом, приятно сводя с ума.
– Издеваешься… – шептала она.
– Возможно, – оторвавшись от нежной кожи, прохрипел Джаред и приподнял голову. Потемневший взгляд с вызовом пронзал ее.
– Ты поплатишься.
Миллс подавил смешок, но не сдержал ухмылку. Вивьен оставалась собой, такой же острой на язык. Лежа перед ним, совершенно уязвимая и прекрасная, смела ему угрожать.
– Я бы на это посмотрел.
– Даже не сомневайся. – Несмотря на уверенные слова, голос Вивьен звучал совсем отчаянно.
Джаред поднялся и крупной тенью навис над ней. Подушечками пальцев она скользила по его губам, блестящим от ее влаги, по напряженному лицу, рельефному торсу и груди, обводила крепкие плечи и ощущала себя крошечной в его руках. Миллс не был малолеткой-студентом, с которыми она привыкла иметь дело. Он заставлял ее терять дар речи и нервничать. По-настоящему. Заставлял бабочек в животе биться в конвульсиях и крыльями резать ее изнутри.
– Позволь мне почувствовать тебя, Ви, – прошептал он.
Вивьен не отрывалась от его жадного взгляда и послушно приблизила свои бедра, не оставив между ними расстояния. Дыхание свело, воздух вокруг резко сжался и рассекся протяжными стонами. Джаред сжал рыжие волосы в кулак и плотно прислонился своим лбом к ее, стараясь держать темп. Давал ей привыкнуть. Плавно растягивал податливую плоть. Наслаждался каждым ее новым дюймом, таким нежным и тугим изнутри.
– Я никогда этого не делал.
– Ч-что? – задыхалась Ви от горячих проникновений.
– В смысле, без защиты. Я всегда осторожен.
