Фукусима Нова
Город Людей
– Слушай, неудобно.
– Сам предложил.
Мы отправились в путь. Антон сказал, что проводит меня до дома, а затем мы разойдёмся. По дороге он попытался завязать разговор, но я прервала его, заявив, что хочу идти в тишине. «Как хочешь», – ответил он.
Дождь стучал по нейлону, а я краем глаза следила, как его пальцы сжимают ручку зонта.
– Антон…
– …
– Антон!
– Что? Сама сказала молчать.
– Извини, что кричала на тебя сегодня, ладно?
– Ты сделала это секунду назад.
– Ну… и за это извини!
– Идёт.
С трудом, но всё же извинилась за сегодняшний день. Совсем не понимала, что чувствовала днём. Всё перемешалось, и я не хотела выглядеть дурочкой. Но в итоге всё так и получилось. Как же хорошо, что можно всегда говорить то, что думаешь.
Вскоре мы дошли до моего дома.
– Сама до двери дойдёшь? – шутливо спросил Антон.
– Очень смешно!
Я добежала до порога, и он, слегка помахав рукой, в которой держал пакет, и не проронив ни слова, пошёл обратно. Я призадумалась. Неужели ему так нравится гулять под дождём? Он так легко решил помочь мне… Может, я плохо поступаю, что оставляю его вот так? Но когда я очнулась от своих мыслей и собралась пригласить его зайти переждать дождь, он уже ушёл, оставив какое-то чувство незавершённости. Одно радовало. Я дома.
Снова поклонившись лежащему на столе письму Алисы, я сразу же скинула всю мокрую одежду и прыгнула отмокать в ванну. Обдумывала всё произошедшее за день. Интересно, как поживает дедушка с самоедом? Он уже старенький, а я даже не спросила его имени. Но ничего, если встречу его снова, обязательно познакомлюсь как следует! А те люди? Любители мяса. Если подумать, возможно, им чего-то не хватает? Почему они решили, что овощи такие плохие? Может быть, им просто не хватает любви к зелени? Любви…
В этот момент я сильнее погрузилась под воду, пуская пузыри носом, и чуть не заснула, но недовольно бурчащий живот заставил меня очнуться.
Вдоволь насладившись ванной, я вышла, обсушилась и надела пижаму. Как заново родилась! Однако проблема голода по-прежнему стояла остро. Я направилась к холодильнику, но в этот момент в дверь неожиданно постучали. Открыв её, меня встретила Алиса, держащая в руках милый фиолетовый зонтик.
– Алиса?! – удивилась я. Она улыбнулась и, подняв руку, показала жест «Виктория». Я поспешила её впустить. На ней был очень мягкий на вид берет черного цвета и рюкзачок, в котором лежали продукты. Берет она не снимала, даже пройдя ко мне.
Алиса рассказала, что почти закончила сегодняшние дела и решила заглянуть ко мне. Однако распространяться, чем она таким занималась, она совсем не спешила, а узнав, какая я голодная, принялась за готовку, пока я распласталась за столом в ожидании.
Пока она готовила, я рассказывала о том, где была и куда ходила, показала, что нашла свою сумочку, умолчав о встрече с Антоном (как мне казалось, для неё это будет намного лучше), борцах за мясо, о милом дедушке и его пушистой собаке. Алиса увлечённо слушала и задавала редкие вопросы.
Когда еда была готова, мы сразу же приступили к трапезе. Алиса приготовила для нас две большие миски риса с угрём в сладком соусе и рисовую кашу с орехами и изюмом. Из напитков она выбрала зелёный листовой чай.
– Алиса, а что за каша? – поинтересовалась я.
– Случайно нашла в одном сборнике рецептов и решила повторить. Кажется, её готовят на похороны и поминки. Ну или готовили раньше.
Услышав эти слова, я чуть не подавилась и закашлялась.
– А-а?! Неужели кто-то умер?
– Нет, что ты! Простое спонтанное желание приготовить кашу, – успокоила меня Алиса. – Просто немного нарушила традиции. Но мы об этом никому об этом не расскажем, хорошо? – добавила она, отправляя в рот ложку риса, и подмигнула мне одним глазом.
Я с облегчением выдохнула и, согласившись, кивнула.
– К слову, у тебя такие щёки розовые. Небось по дороге ещё и красавчика какого увидала, да? – игриво спросила Алиса.
– Эм… Ч-что? Что за вопрос такой? Нет, конечно! – суматошно возразила, махая руками.
Она ласково улыбнулась, закрыв глаза.
Когда мы закончили есть, Алиса попросила меня остаться на месте, пока она моет посуду. Как бы я ни хотела помочь, но это было не в моих силах. Поэтому я просто довольно лежала на столе, положив голову набок, представляя, как умиротворённо сплю под широкой яблоней.
И тут я вспомнила о своей утренней дилемме:
– Алиса…
– Да? Что такое?
– А яблоки – это овощи?
Алиса мгновение удивлённо посмотрела на меня, а затем, не в силах сдержать улыбку, залилась громким, безудержным смехом.
– Эй! Я серьёзно! Алиса! – пыталась я перекричать её смех, но всё было напрасно.
Она была неудержима.
Глава 3. Концепция.
Понедельник. День, когда измученные мертвецы восстают из своих могил и выходят на улицы, выискивая своих жертв!.. Шучу, конечно.
Пора в школу.
Мой утренний ритуал прост: я через страдания открываю глаза, умываюсь, причёсываю свои бледно-розовые короткие волосы и поливаю комнатные растения, быстро завтракаю, молюсь на удачу и, собрав всё необходимое, спешу на улицу. Благо в школе предусмотрена единая форма для всех (для девочек – блузка с юбкой, для мальчиков – белая рубашка, чёрные брюки и блейзер), отчего проблем с выбором одежды не обстоит.
Выйдя из дома, я обычно сразу бегу к любимой автобусной остановке, на которой жду Алису. Но, похоже, сегодня я её не дождусь. Что-то она опаздывает. Снова случилось что-то? Вроде бы вчера она сказала, что почти со всем разобралась. Волнуюсь…
Пока стояла думала о ней, чуть не опоздала сама, но вовремя опомнилась и добежала до школы. Рядом с ней всегда пахло вишней, и большие кроны рядом стоящих деревьев громко шелестели листьями, словно провожая, здоровались с проходящими учениками, что немного повышало мне настроение. Приятно ходить туда, где тебя всегда кто-то ждёт!
Затем ещё раз окинув взглядом, нет ли в толпе проходящих учеников, я лишь расстроено выдохнула и зашла внутрь.
Моя школа называется «Вишнецвет». Я очень люблю её! Здесь довольно уютно и спокойно. Всегда есть где погулять между уроками. Хорошо же. Но в этом и кроется одна маленькая проблема. Хотя слово «маленькая» тут не к месту. Школа до безобразия большая. И я не преувеличиваю. Здесь не одна столовая, не одна библиотека, а кабинетов несчётное количество. Заблудиться в ней и потеряться навсегда – раз плюнуть. Хотя тут я немного преувеличила.
Ходит множество легенд о том, почему она такая. Одни говорят, что раньше это были две школы, которые сложно, как вода, перетекли друг в друга и слились в одну. Другие говорят, что это на самом деле корабль пришельцев, по-своему имитирующий привычное нам место. Но по мне, тут ничего такого нет. Имитирую, что всё в порядке. Школа как школа. Просто со своей изюминкой и странностью.
Когда я добралась до своего класса, то осторожно осмотрелась, стараясь не привлекать к себе внимания. Кто-то читал книгу, другие активно что-то обсуждали, а кто-то просто дремал. Среди разговаривающей друг с другом группы был Антон, но, кажется, он меня даже не заметил. И я притворилась, что не увидела его. К счастью, учитель ещё не пришёл, и я спокойно села за парту, повесив сумку сбоку.
Но отдохнуть мне не удалось: кто-то начал прикасаться к моему плечу. Сначала к одному, потом к другому, а затем к руке. Я в смятении оглядывалась, но не могла понять, кто это делает. Когда кто-то коснулся моего затылка, я обернулась назад и крикнула: «Эй, прекратите!», но и там никого не было. «Что же это такое? Неужели я схожу с ума?» – пронеслось в моей голове до момента, пока кто-то не дотронулся до моей ноги, и я нырнула под парту. Увидела чьи-то ноги в сандалиях, а затем медленно подняла голову и… Буквально в нескольких сантиметрах от моего кончика носа возникло ещё одно девичье лицо.
– Я есть привидение, – шёпотом сказало оно. От испуга я вскрикнула и свалилась со стула. Все в классе обратили на меня внимание, но вскоре вернулись к своим делам.
Это была девочка. Кажется, примерно моего возраста. Её волосы были невероятно яркого зелёного цвета и достигали плеч. Глаза были тоже зелёные, но чуть темнее волос. Одета она была в синее кимоно, украшенное замысловатыми золотистыми узорами. У кимоно были длинные широкие рукава, а само оно свисало почти до пола, оставляя открытыми только ступни. Было у неё ещё кое-что особенное, на что я не сразу обратила внимание.
– Давай, поднимайся, – весело сказала она, протягивая мне руку. Я пришла в себя, приняла её помощь и снова устроилась за партой. Девочка села за парту позади меня. – Не надо быть такой трусихой! Или я такая страшная?! – продолжила она с наигранной драматичностью, прикрываясь руками.
– Н-нет, нет! Просто не ожидала… – ответила я, сделав нервную улыбку. – А ты откуда? Мы вроде как не встречались раньше.
Она подумала пару секунд нахмурив лицо и резко ударила по парте кулаком.
– Да ладно?!
– А?!
– Ты не смотрела парад?
– Смотрела…
И тут я, кажется, вспомнила. Там, наверху, когда я наблюдала за шествием людей в ярких костюмах, среди них была она. Она задорно скакала и стучала в бубен. Но тогда я не обратила на неё особого внимания, хотя она чем-то выделялась. Мне было не до этого.
– Так это ты там танцевала!
– Ага! Я самая! – гордо выкрикнула она, положив руки на пояс, а затем протянула мне одну – Калерия зовут.
– Калерия? Никогда не слышала такое имя – удивилась я и пожала ей руку в ответ, а затем представилась сама.
– Анна, да?.. – пробурчала она себе под нос, откинувшись на спинку стула. – Знаешь, что значит твоё имя?
Я покачала головой.
– Доброта, мудрость и милосердие. Три из пяти столпов мироздания, на которых держится наше общество. Какого всё это нести в себе, а? Гха-ха-ха.
Что за вопросы такие? Складывалось ощущение, что она даже на меня не смотрит и разговаривает сама с собой.
– А ты…
– Точно! Я же теперь учусь вместе с тобой. Перевелась совсем недавно, – ответила она, не дав мне договорить.
– Надо же… А это кимоно, да? – спросила я, указав на Калерию пальцем.
– Угу. Вроде того. Я могу в нём ходить по школе, имея статус культурного работника, – объяснила она. И даже пить алкоголь!
– А-а-а?! Быть не может! – удивлённо вскрикнула я, после чего Калерия рассмеялась.
– Шутка, шутка! Расслабься, – успокаивала она, махая рукой.
Я ведь уже успела представить её идущей по улице, распивая алкоголь и ругаясь со взрослыми. По неизвестной причине в моей голове этот образ подходил ей сильнее всего. Не то что мне или Алисе. Интересно, что бы пила Алиса? Вино, должно быть.
– А знаешь, что означает моё имя? – спросила она, устремив взгляд в окно. – Воспитанность и сдержанность.
Кажется… оно ей не совсем подходит.
В этот момент в класс зашёл изрядно уставший учитель в очках и потрёпанной рубашке, объявляя, что сейчас начнётся урок.
– А вот и учитель. Калерия, садись за свою парту.
– М? О чём ты? Я вообще-то уже за ней! – с широкой улыбкой заявила она, тыкнув мне в плечи обоими руками.
– А?..
Урок прошёл довольно нервно, так как я всё ещё опасалась своей новой знакомой, но та особой активности во время занятия не проявляла и лишь раз попросила у меня ластик. Во время урока Еля (именно так она попросила позже меня её называть) была не слишком заинтересована в уроке, а большую часть времени рисовала и наблюдала за залетевшим через окно жуком.
Как только прозвенел звонок, она, радостно взяв меня за руку, повела на перемену. Еля купила нам по бутылочке газировки в автомате и начала выполнять какие-то необычные упражнения. Как мне показалось, она пыталась избивать воздух. Я же присела на небольшую скамейку, наблюдая за ней.
– Еля.
– Ась?
– Почему я?
– Серьёзно? Не шутишь? – опешила Еля, остановившись бить по воздуху.
– Куда там шутить… Почему ты вот так взяла и решила подружиться со мной?
Еля подумала пару секунд и села рядом, сделав пару глотков газировки.
– Потому что ты офигенно милая! – уверенно ответила она, смотря в потолок.
– А-а?! Да ладно тебе… – смущённо пробормотала я, чувствуя, как на щеках выступает румянец.
– Помнишь же? «Доброта, мудрость и милосердие», – повторила она. – Смотришь на тебя и сразу чувствуешь это. От других твоих одноклассников такого чувства не исходит. Тут бы любой первым делом подошёл именно к тебе! – уверяла Еля, отпив ещё газировки.
Я хотела поспорить, рассказав ей про то, что исходит от Алисы и Антона, но не стала.
– Тем более, понимаешь же, что мы обе особенные? – добавила она, щипая за листик росток на голове.
Это и было то самое «ещё кое-что» особенное в ней. Из её макушки выглядывал небольшой росточек в виде стебелька с двумя листочками цвета, идеально сочетавшегося с цветом её волос.
По правде говоря, подобное не какая-то особая редкость. Говорят, такое встречается у примерно одного человека из пятисот, и я, гуляя по улице, очень редко вижу людей с такой отличительной чертой. И это не обязательно должен быть росток. Я бы сказала, что на голове может быть что угодно. Например, вчера мимо меня пробежал человек с милой маленькой хурмой чуть повыше уха. Не уверена до сих пор, как к этому относится. Вроде какая-то мелочь, но у меня-то такого нет. Да и у Алисы с Антоном тоже…
– Особенные? Да ну… Какая я особенная? Самая обыкновенная, – ответила я, разглядывая надписи на газировке.
– Не-а, – покачала головой Еля. – Посмотри сюда. – Она раскрыла мою ладонь и приложила к ней свою так, чтобы они ровно совпадали. Однако её кисть была чуть-чуть больше моей. – Видишь? Пять столпов. Я – воспитанность и сдержанность. А ты – остальные три. Мы идеально подходим друг другу.
Посмотрев на меня ещё пару мгновений, Еля убрала свою ладонь и сделала пару глотков напитка.
– Как тебе такая концепция, Ань? Пути людей пересекаются не просто так. Тут точно есть какой-то смысл, не находишь?
– Н-наверное. – ответила я сквозь смущение. – Просто я не думаю, что тут есть какой-то механизм. Всё, наверное, зависит от того, кто тебе нравится, а кто нет.
– М-м-м… Не знаю, – сухо прокомментировала она.
С новым звонком мы пошли на следующий урок. Он прошёл примерно так же, как и прошлый, только, кажется, настроение Ели немного спало, и она уже занималась вместе со всеми, не обращая внимания на того же летающего вокруг неё жука, который иногда приземлялся на растущий из её головы росток.
«Надеюсь, я не расстроила её… Всё же она хорошая. Думаю, мы бы смогли подружиться».
На перемене я набралась смелости пригласить её прогуляться. Еля мгновенно оживилась. Она вальяжно шагала, скрестив руки за головой, а я попивала газировку, которую так и не открыла на прошлой перемене. В этот момент я поинтересовалась её стебельком на голове.
– А ты всегда была с ним?
– С ним? А-а, ты про него? – Еля указала на росток и пару раз слегка потыкала его пальцем. – Ага! С самого рождения. Как мне рассказывали, сначала было вроде бы маленькое семечко, а затем из неё вырос он. У меня много таких знакомых. Например, у одного из них прямо на голове растёт живая рыба-чёрт.
– Да ладно?!
– Гха-ха-ха, нет, конечно!
– А от него есть какие-то неудобства?
– Неудобства? Хм-м… Пожалуй, единственное, с чем у меня проблемы, так это головные уборы. Надеваю их, и настроение сразу же портится. И неважно, насколько мне было хорошо. Ну не проклятие ли?
– Вот оно что…
– И нет, поливать его не надо.
– Подловила! – фыркнув, сказала я.
Пройдя за угол коридора, мы столкнулись с вчерашними «мясными активистами», впереди которых была та самая черноволосая девочка. На их форме довольно мило были вышиты изображения овощей в красном зачёркнутом круге. Технически правил они не нарушают и, похоже, учатся в нашей школе. Вот же напасть!
Они остановились, и девочка, увидев меня, прищурилась. Она произнесла короткое «ты!» и, слегка усмехнувшись, стала внимательно изучать мою подругу. В какой-то момент она задрожала и указала на неё указательным пальцем. Из толпы за её спиной послышались возгласы: «Она! Это она!».
– О-ов… О… Ов-в-о… О-о!.. – пыталась сказать что-то девочка, но её дрожащий голос издавал лишь нечленораздельные звуки, а на лбу выступил пот. Затем она, сделав шаг назад, крикнула: – Овощ!
Еля поначалу никак не реагировала и только, немного приоткрыв рот, наблюдала за тем, что происходит. Однако после этого выкрика она оскалила зубы в улыбке, подняла руки перед собой, словно изображая когтистого зверя, и громко зарычала.
Активисты сразу же разбежались в испуге, и их лидер вслед за собой лишь прокричала, что это ещё не конец и борьба не окончена.
Еля, не пытаясь скрыть смех, громко расхохоталась, обхватив себя руками за живот.
– Ого… Ловко ты их! – восхитилась я.
– А то! – воскликнула она, протирая глаза от слёз.
– Только в следующий раз будь с ними помягче, ладно?
– Ладушки.
Занятия шли своим чередом, как и раньше. Ничего особо примечательного не происходило. Вскоре настало время обеда и большой перемены. Еля пригласила меня пообедать на крыше, и я согласилась. После чего мы уселись есть на ней под ярким светом солнца. Калерия с досадой заметила, что на небе нет облаков, а ведь она каждый день ждёт дождя, чтобы побегать под ним.
– Вчера весь день под ливнем просидела! Этот дождь – настоящее благословение, – говорила она.
– И как ты так до сих пор не заболела?
– И не заболею. Я же бессмертная.
И не понять, шутит она или серьёзно в это верит.
Внезапно дверь, ведущая на крышу, со скрипом открылась, и из неё вышел Антон.
– Аня? – произнёс он с недоумением.
– А-Антон?! – удивлённо воскликнула я, закрыв рот руками.
Воцарилась тишина. Мы с ним не шевелились, глядя друг на друга, пока Еля то и дело суетилась, поглядывая то на меня, то на него.
– Парень твой? – прошептала она мне на ухо, бросая взгляд на Антона.
В тот же момент моё лицо покраснело.
– Н-н-нет, конечно! О-о чём вообще?! Конечно, это не так! Что… Что ты говоришь такое?! – кричала я ей, пытаясь собраться с мыслями и отчаянно жестикулируя.
Антон, не выражая никаких эмоций, продолжал стоять и наблюдать за происходящим.
Еля нахмурилась и закрыла глаза, подперев подбородок указательным пальцем, и несколько раз кивнула, издав звук, похожий на «угу, угу, угу». Затем, быстро встав на ноги, указала пальцем на Антона.
– Ах ты мерзкий извращенец! Подглядываешь за девочками во время тихой трапезы, да?! Как ты смеешь таким заниматься?! А если родители узнают?! А ну вали отсюда! – громко обругала она Антона с ног до головы.
– Да пожалуйста, – спокойно ответил он и ушёл, закрыв за собой дверь.
Я сразу же упала на бок и закрыла глаза руками.
– Как стыдно-то! Стыдно! Стыдно! Стыдно! – повторяла я.
– Не волнуйся. Извращенец ушёл, – пыталась успокоить меня Еля, постукивая по мне.
Я снова села, подтянув колени к груди.
– Никакой он не извращенец.
– Да? Получается… Неужели?!..
– Нет, не парень.
– Друг?
– Я сама не уверена, кто он мне. Всё так спонтанно получилось.
– Спонтанно? Не говори только, что вы…
– Да нет, конечно! И кто тут ещё извращенец?
– Ладно, ладно! – посмеивалась Еля.
– Просто долгая история.
– Обычно «долгая история» – это значит, что она умещается в два предложения, – подметила она.
– Знаю.
Мы обе заперлись в своих мыслях. На ветру покачивался Елин росток.
– Аня. – тихонько произнесла Еля.
– Да?
– Ты когда-нибудь хотела побывать на вершине? – спросила она, медленно подойдя к ограждению на крыше, смотря вдаль.
– Вершине? Горы какой-нибудь?
Еля покачала головой.
– Даже самый сложный подъём на гору не сравнится с тем, что чувствуешь, находясь на её вершине! – воскликнула Еля. – Концепция. – Она указала на высокое заброшенное здание, где мы с Алисой наблюдали за парадом. Затем на самую высокую скульптуру города в виде странного изогнутого куба, а после на мэрию. – Как думаешь, те, кто строил всё это – те, кто сейчас там или уже ушли, – стремились к вершине? Сидят, думают, какие большие постройки возвели, и считают, что чего-то добились. Да фиг там! Один сбежал, оставив всё позади, другие построили эту дрянь, и теперь она стоит без дела, собирает пыль со всего города, а другой смотрит на всё это и считает деньги, не задумываясь больше ни о чём. Люди жаждут постоянства. Понимаешь, Анна?!
– Совсем не понимаю…
Внезапно налетел сильный ветер, и кимоно Ели стало быстро развиваться, словно парус.
– Тем, кто смотрят только вверх, не суждено достичь вершины! Если раскачать их постоянство, оно упадёт. Развалится, как карточный домик. Мы должны забыть про это всё. Забыть про окружающих. Забыть прошлое. Забыть значения наших имён. Пойти дальше горизонта.
– Х-хочешь сбежать?
– Сбежать?.. Ха! Много кто пытался сбежать. И где они теперь? Древние цивилизации не смогли. А мы сможем? Даже если я в этот момент спрыгну вниз, я никуда не уйду. Я останусь здесь навсегда. Сколько бы мы ни пытались уйти своими силами, всё тщетно. Нам не дадут добраться до вершины. А другие этого даже не понимают… Но я чувствую это! Мы уже где-то рядом. Ведь у таких людей, как мы, нет четких границ между собой и миром.
В момент Еля раскинула руки в стороны, и вокруг стали проноситься стаи птиц. Я лишь заворожённо смотрела на неё. Её силуэт по-настоящему пленил, а в купе с десятками пролетающих перед ней птиц создавалась некая неслышимая симфония. Но и в то же время нечто до чёртиков пугающее.
– Анна! Мы уже близко! Мы на пороге поднятия на неё! На самую вершину! Одна деталь, и маховик завертится! Даже если миру придётся замолчать навсегда! Просто не хватает ещё одного элемента…
Она опустила руки и медленно повернулась в мою сторону. На её залитом слезами лице была улыбка. Улыбка, которую я видела впервые и не знала, с чем её описать, она не была похожа ни на что увиденное мной ранее. А в глазах, казалось, отражалось само небо.
– Тебя, Анна. – нежно произнесла она и подошла, протянув мне руку. – Идём. Поднимемся на вершину вместе!
Я уже хотела взять её за руку, но не смогла.
– Нет. Не могу, Еля. Не сейчас. – отшатнулась я и покачала головой, а затем сжала своё плечо.
Но, кажется, её мой отказ особо не расстроил, и она, выдохнув, снова села, где и раньше.
– Ну и ладно! – бодро произнесла она.
– Т-ты не обиделась?
– А? На что? Я и не надеялась, что ты согласишься. Но, как мне кажется, невероятно маленький шанс всё же был, – заключила она.
– Хочешь сказать, что готовила эту речь?
– Нет, конечно! Я импровизировала. – ответила Еля, вновь закинув руки за голову.
– Наверное, думала, что я сейчас скажу: «Очередная чудачка говорит о каких-то ненормальных вещах, лечиться ей надо!», да? – Усмехнулась я.
– Не-а. Я вообще не думала. – беззаботно ответила Еля.
В момент всё устаканилось. Вот теперь я её узнаю.
На остальных уроках она не вспоминала ни о вершине, ни упоминала своего монолога. Неужели она так просто приняла всё как есть? Совсем не верится. Однако её настроение оставалось таким же хорошим, как и в начале дня. И мы просто болтали о всяких пустяках. За это время я показала ей библиотеку, но та, прочитав пару строк первой попавшейся книжки, сказала, что ничего не поняла, и нас обсмеяла местная «интеллигенция». А при попытках попросить объяснить суть книги те лишь разозлились. Поэтому мы поспешили уйти оттуда.
– Не грусти. Люди часто стремятся выделиться из толпы, придумывая для себя правила и нормы. Они считают себя элитой, если следуют этим нормам. А если кто-то не соответствует их представлениям, то они с радостью заклюют его. Там, где я училась раньше, таких было полно, – рассказывала Еля, покачиваясь на стуле за партой.
Я кивнула, перебивая паузу:
– Послушай, Еля.
– Да-да?
– Вот когда ты показывала на три высокие постройки там на крыше, среди них было одно заброшенное. Ты что-то о нём знаешь?
– А ты нет? Раньше оно вроде как принадлежало одному состоятельному дедуле. Говорят, это должен был какой-то воспитательный центр, но идея прогорела, и он закрылся. Одно странно: этот самый дед куда-то исчез, оставив за собой долги и внучку. Вот только я даже не помню ни её имя, ни как она выглядит.
– Внучку… – повторила я задумчиво.
Всё оставшееся время я провела в глубоких раздумьях, а Еля, глядя на меня с недоумением, не стала вмешиваться.
Учебный день окончен.
Пока я собирала сумку, ей сообщили, что она должна была спешить на какое-то собрание. Поскольку она культурный работник, в этом нет ничего удивительного. Однако мне было немного обидно, ведь я хотела пригласить её куда-нибудь после школы. Поэтому мы договорились встретиться в другой раз, и я дала ей свой адрес. Всё же она довольно странная. Но, кажется, мы подходим друг другу. Получается, я тоже странная? Интересно, она бы смогла подружиться с Алисой? Мне кажется, в них есть что-то общее.
Если всё так, как Еля сказала, то, похоже, дедушка Алисы владел тем зданием. Можно подумать, что я должна была это знать, но она особо никогда про свою семью не рассказывала. Часто просто соскакивала с темы или просто молчала, прикрываясь улыбкой. Может, это она меня так оберегает? Не хочет, чтобы я волновалась? Но мы же всё же лучшие подруги! Пусть только позовёт, и я поддержу её.
На выходе из школы меня кое-кто ждал. Алиса. Она стояла у стеночки забора, глядя в маленькую книжку. На ней было лёгкое бежевое платье и тот же берет, в котором она приходила ко мне вчера. За плечом висела сумка. Завидев меня, она убрала книгу в сумку и помахала. Я же, как только увидев её, сразу подбежала и стала обниматься.
– Алис-а-а-а! Ты где была весь день? Я волновалась…
– Спокойно, дела были, – нежно сказала она, погладив меня по голове. Я её отпустила.
– Давай за мной! Хочу кое-что показать. – сообщила она, побежав вперёд.
– Показать? Опять какой-то сюрприз?
Она обернулась ко мне и, приложив палец к губам, прошептала: «Только тихо, хорошо?» – и побежала дальше. Я, не спрашивая, побежала следом.
– Скучно было без меня? – спросила Алиса.
– Ну-у… Без тебя каждый день как мучение, знаешь же? – фыркнув, слукавила я. Это было неправильно, но я так была рада её видеть, что по-другому ответить не могла. Но с Елей познакомлю обязательно!
Алиса немного похихикала и напевала какую-то мелодию.
Она завела меня за школу. Здесь росло много деревьев и кустов, поэтому в этом месте всегда царила полутьма. Во время уроков здесь обычно собиралось много людей, но сейчас было пусто. Только я и она.
– А что это за мелодия? – спросила я.
– Гноссиенна четыре, кажется.
Я с умным видом покивала, притворившись, что знаю хоть что-то об этом.
– А зачем мы сюда пришли, Алиса?
Она встала передо мной спиной, как обычно скрестив руки за ней руки, и подняла голову, чтобы посмотреть на шелестящие листья высоких деревьев, и долго о чём-то думала.
– Аня, разве это не прекрасный звук? Он напоминает мне оркестр, где каждый листочек играет на своём музыкальном инструменте, а ветер выступает в роли дирижёра, руководя ими.
– Это и правда волшебно! – согласилась я.
Алиса пару раз кивнула сама себе.
– Только не убегай, ладно? Пообещай, – внезапно попросила она.
– А-а? Почему я должна убегать?
– Просто пообещай! Ладно?
– Ну-у… Эм… Обещаю!
– Обещаешь, обещаешь?
– Обещаю, обещаю, обещаю! – быстро протараторила я. Алиса посмеялась.
– Хорошо… – прошептала она, закрыв глаза. Затем сделала глубокий вдох и выдох. На её лице играла улыбка.
Она осторожно подняла руки к берету и так же бережно его сняла, крепко прижав к груди.
Чуть выше лба Алисы, уютно устроилась пушистая белая хризантема.
– Сюрпри-и-и-из, – тихонько произнесла она.
Новый бутон обнажил свои лепестки.