Любовь Черникова
Генерал черных драконов. Попаданка с довеском для Хозяина Запределья
– Да и ты не выглядишь так, будто умеешь думать.
– Но-но! Повежливее, Хомка! А то не только лазить по стенам, но еще и летать научишься, – пригрозила я мелкому хаму.
– Летать? – Хомяк почему-то воодушевился не меньше, чем при упоминании семечек.
– Ага, – утвердительно протянула я ему в тон.
– Это что, магия какая-то? – Мой собеседник недоверчиво склонил набок голову.
– Угу. Магия полета. Показать? – Прищурившись, я скопировала его жест.
– Не надо, я понял. – Отступил немного хомяк. – Не такая ты простушка, как мне почудилось.
Я многозначительно усмехнулась. Хомяк определенно меня веселил.
– Слушай, у тебя и правда ничего нет пожрать? – спросил он, вернувшись к прежней теме и совсем другим тоном.
От его разговоров о еде у меня тоже желудок свело. Когда Эления ела в последний раз? Не знаю…
– Нет, но попробуем что-нибудь придумать.
Я подошла к двери и заколотила в нее кулаком.
– Эй! Меня кормить собираются? – прокричала я и прислушалась.
Ответа не ждала, если честно. В прошлый раз все мои вопросы игнорировались, но на этот раз снаружи послышалось:
– Лейра Офелия не велела сегодня вас кормить.
– Тварь последняя Офелия эта! Она меня утопить в нужнике приказала, представляешь? – пожаловался хомяк.
– Значит, у нас с тобой общий враг, – заметила я, задумчиво осматриваясь.
– Так ты… на моей стороне? – Хомка даже подошел ближе.
– Выходит, что так. Меня она заперла и не велела кормить, как видишь. А я всего-то хотела заботиться о своем ребенке. Что в этом плохого?
– А я ей в туфли нагадил и погрыз любимый цветок… Гадость редкостная, если честно. До сих пор на языке горечь, но это все от голода. А потом она меня схватила, и я ее за палец цапнул до крови, – поделился хомяк.
– Так ей и надо! Жаль ты ей палец вовсе не отгрыз! – сказала я от души.
– А ты мне нравишься! – Хомяк подошел ко мне совсем близко и попробовал на зуб оборочку на подоле платья, но тут же смутился: – Ой, извини! Есть просто хочется очень…
– Ничего. – Я задумчиво на него посмотрела и предложила: – А давай вместе поищем еду?
План созрел моментально.
Подмигнув хомяку, я снова подошла к двери и заколотила в нее.
– Немедленно позовите лейру Офелию! Мне нужно с ней поговорить! – закричала я.
– Не велено! Утром поговорите, лейра, – ворчливо откликнулись с той стороны.
Похоже, сторожила меня какая-то служанка, которая была этим занятием не слишком довольна.
– Тогда… Тогда я буду плакать всю ночь! – пригрозила я и сама чуть не прыснула от абсурдности угрозы.
– Ваша воля, лейра. Да только у меня приказ, – ответила моя тюремщица.
– Кажется, не срослось… – разочарованно протянул хомяк.
– А вот и нет! Наоборот! Теперь мы знаем, что до утра сюда никто не сунется.
Конечно, стопроцентной уверенности не было, но что делать?
– Мне нужны штаны и… Хомка, ты дом хорошо знаешь?
– Ну, так… Пошарился тут кое-где, – неопределенно ответил хомяк, и его глазки-бусинки шкодливо забегали.
– Отлично! Будешь моим разведчиком.
Не то чтобы я полностью доверяла говорящей зверюшке, которая общалась, совсем как разумное существо, но выбор был небольшой.
– А что бы и нет? – важно согласился хомяк.
– Тогда второй вопрос: ты знаешь, где здесь кухня?
– Теоретически… – замялся Хомка.
– Как это? – Прищурилась я.
– Ну-у… Я как раз туда шел, когда меня одна шлендра в окно выкинула, – пожаловался он.
– Это было до или после того, как тебя хотели утопить в нужнике?
– После. В тот раз я винта дал, но тут мне эта волчица тряпочная на пути попалась. Тоже крысой назвала и веником на совок!
– Пацан к успеху шел… – пробормотала я со вздохом.
– Чиво-о-о?
– Ничего. Значит, на кухне ты не был?
– А у меня встречная предъява! – Встал на задние лапы хомяк. – Ты же тут живешь, отчего, где кухня не в курсах?
– Господи! Ты можешь разговаривать нормально?
– Я тоже не все понимаю из твоего балаканья, – парировал мой новый знакомец.
Я осеклась и, немного поразмыслив, поняла, что отдельные слова, которым нет аналогов в местном языке, похоже, произношу на родном. Упс… Открытие оказалось неожиданным. Стоило впредь быть осторожнее.
– Знаешь, я тут головой ударилась и чуть не померла недавно. С тех пор у меня проблемы и с речью, и с ориентированием на местности, – вывернулась я.
– Так бы сразу и сказала! А то вижу, что ты какая-то странная.
Я даже прыснула.
– Видишь, сколько у нас общего! Оба странные и оба ненавидим Офелию.
– Угу. И оба хотим жрать! – воодушевленно поддержал меня Хомка.
На этой жизнеутверждающей ноте, я отправилась в гардеробную на поиски хоть каких-нибудь штанов. Похоже, девушки здесь носили исключительно платья, поэтому пришлось потрудиться, чтобы соорудить себе подручными средствами подобие юбки-брюк – повезло, что в спальне нашлись ножницы. Иначе не представляю, как бы я спускалась из окна в пышной юбке.
Чтобы выбраться, я использовала классический способ, только связала не несколько простыней, а много нижних юбок, предварительно проверив их на разрыв. Поразмыслив, я постаралась и соорудила почти веревочную лестницу с несколькими перекладинами для удобства. Благо, барахла у Элении было действительно много.
– Не знаешь, что там внизу под нами?
– Комната просторная с большущим столом, но без жратвы. В такое время там никого не бывает.
– Ага! Наверное, что-то вроде столовой, – сделала я вывод.
Возможно, мне повезет, и никто не заметит побега.
– Эй! Возьми на ручки! Мне падать противопоказано! – запаниковал хомяк, когда я уже перебросила ноги через подоконник.
Трогать его мне не слишком хотелось, но судя по взгляду маленького друга, сейчас нельзя было выказать недоверие.
– Мне руки нужны, чтобы держаться, но, полагаю, здесь тебе будет удобно, – выкрутилась я, приглашающе оттопырив карман легкой куртки.
– Сойдет! – согласился хомяк и юркнул в карман с ловкостью, которую я и не подозревала в мягкотелом толстячке.
Подергав самопальную лестницу, проверила ее на надежность крепления и, мысленно помолившись, приступила к спуску. Затаив дыхание, я все ждала подозрительного треска ткани, или грозного окрика, но все прошло гладко, и вскоре я ступила на влажную траву. Хоронясь за кустами, для начала внимательно осмотрела садик, который был небольшим и показался мне слегка запущенным. Но, возможно, тут не было принято стричь растения.
– Хомка, а мы сейчас где?
– Трындец, ты все-таки странная! – откликнулся хомяк.
– Угу. Знаю. Так где?
– В саду. Не видишь, что ли?
– Я не про то! Что за страна? Как называется?
– Королевство Морейн, княжество Верховеды. Город Лемар – столица, район Верхний город – богатеи тут живут значит-ся, – ответил хомяк как по писаному.
– Спасибо! – Я прямо прониклась его познаниями. – Хомка, а еще какие есть княжества, знаешь?
– Знаю. Я как-то карту с голодухи погрыз, вот и запомнилось…
Я прониклась еще больше и решила, что с Хомкой все же выгодно дружить.
Проверив садик позади большого красивого особняка готического вида, я выглянула за угол. Невысокий решетчатый забор отгораживал подъездную дорогу от улицы. Уже вечерело, и прохожих было немного. И тут я увидела нечто удивительное, отчего слегка остолбенела: по улице шел фонарщик и зажигал фонари… отправляя сгустки света прямо из ладоней!
– Магия! – выдохнула я и, спрятавшись, прижалась спиной к шершавой стене.
В мире Элении существовала самая настоящая магия! Между прочим, которую преспокойно использовали в бытовых целях. Обалдеть!
– Чего заморозилась? Шевели булками! – вывел меня из оцепенения хомяк. – Высади-ка, покажу тебе черный ход. От него до кухни рукой подать.
– Погоди! Нужно понять, есть ли во дворе охрана? – Я осторожненько выглянула из-за угла.
– Да на кой она нужна? Тут же все артефактами поутыкано, – отмахнулся мой грубоватый друг.
– Артефактами? – переспросила я и догадалась: – Охранными?!
– Угу.
– А чего ты тогда такой спокойный?
– Думаешь, они на каждого хомяка реагировать станут? Эдак всю магию на мышей да тараканов сольешь за неделю, а зарядка дорого стоит. А сколько птиц по утрам придется выносить…
– Птиц? – переспросила я, не поняв, что он имеет в виду.
– Ну да, птиц, прижмуренных охранками. Они же на голову днем и ночью будут падать!
– Фу!
– Хех! Вот тебе и фу. Ни один дурак не станет настраивать охранки на всякую мелочь. Уж поверь, я в разных местах бывал, и ни разу меня не пришибло.
– Хорошо. Я поняла. А что насчет меня?
– А что насчет тебя? – с недоумением поинтересовался Хомка.
– Ну… Меня не прижмурит?
– С чего бы? Ты же своя.
Я бы на его месте не была так в этом уверена, но не объяснять же, что в теле хозяйской дочки теперь живет другая душа. Вот, кстати, охранки эти, они на тело или на его наполнение срабатывают?
– Ой, да ладно тебе! Это же не банк и не королевская сокровищница, никто тут не ставит охранки, которые людей убивают. Оно надо потом разбираться с легавыми?
– Господи…
Я закатила глаза, пытаясь понять, как так выходит, что незнакомые мне слова чуждой речи автоматически преобразуются в знакомые по родному миру понятия. Да еще столь специфические.
– Слушай, я чота не воткну, ты кого из богов сейчас призываешь?
– Э-э-э…
– Эсклера? Локруса? Раду? Геретту? Может, кого-то из тайного пантеона?
Я едва не выругалась. Оказывается, тут еще и многобожие! Пожалуй, нужно выучить на всякий случай «ху из ху», чтобы не попасть впросак.
Хомяк явно ждал ответа.
– Эсклера, конечно, – ткнула я пальцем в небо.
– И верно! Кого же еще призывать больной на голову, как не бога здорового тела и чистого разума. – Хомяк весьма натурально усмехнулся.
Я незаметно выдохнула и для разнообразия решила не реагировать на подколку. Потом отомщу при случае. Но все же не удержалась и спросила, высаживая хомяка на травку:
– А ты сам-то кому поклоняешься?
Вопрос изначально казался абсурдным, когда речь заходила о хомяке, но ответ последовал:
– Ясень пень, Раде – богине размножения.
Этот мелкий демон самым натуральным образом похабно осклабился!
Тратить время на разговоры было не с руки, и мы двинулись дальше. Пригибаясь и стараясь держаться в тени кустов и статуй, я добралась до небольшого крыльца с противоположной стороны дома. С дороги его видно не было, а от соседей отделяла стена высоких голубых елей, скрывающих даже каменный забор. Проскользнув под самыми окнами первого этажа, я старалась не потерять темного хомяка на темной земле.
– Не бойся, девки Офелии уже спят. Та, что постарше, ночами на свиданки бегает, так что ложится заранее, изображая пай-девочку. Вторая обожает срамные книжки читать под одеялом, которые у старшей сестрички тырит. Слуги в это время уже по дому не бродят без нужды. Хозяйка страсть как этого не любит. Сразу уволит к демонам. А кухню экономка запирает на ночь, чтобы кто попало еду не тырил, – разъяснил обстановку хомяк, когда мы оказались на крыльце.
Я слушала и диву давалась, откуда он все это знает? Уверена, Эления ни сном ни духом о привычках сестер, разве что о привычках мачехи ей что-то да известно.
– Давай, заходи. Дверь не заперта, – подсказал Хомка, когда я осторожно взялась за ручку.
И тут я замерла снова, вспомнив прочитанные книги и сопоставив знания из них с магией фонарщика.
– Че снова морозишься? – заволновался хомяк. – Входи живей, а то сейчас обход будет. Прислужник Офелии перед сном тут все проверяет. И дверь эту он тоже запрет.
Мне и правда стоило поторопиться. Сглотнув, я все-таки вошла в темный узкий коридор, и меня все еще не испепелило и не заморозило. Только при нашем появлении включилось тусклое освещение – полоса желтоватого с прожилками камня вдоль всей стены начала мягко светиться.
– Хомка…
Мой провожатый сразу понял, о чем я говорю.
– Погаснет сразу, как уйдем. Не тяни резину, и все будет тип-топ!
Размышляя о том, сколько еще меня ждет сюрпризов, я на цыпочках следовала за хомяком. Из узкого коридора пристройки, где располагались комнаты слуг, мы попали в основной. Тут тоже было ночное освещение, но горело оно постоянно, так что подозрений не вызывало. Хомка удивительно быстро для своей комплекции и размеров устремился вперед. Пришлось мне за ним поспевать.
– Здесь! – сказал хомяк после того, как мы свернули в очередное ответвление. – Осталось раздобыть ключ.
Он юркнул под одну из дверей, а затем она медленно отворилась.
– Входи! Только тихо! И ключ лови! – шепнул он.
– Что? – переспросила я, шагая следом, и тут наткнулась взглядом на пожилую женщину, спящую почему-то в кресле-качалке.
От неожиданности я даже вздрогнула и зажала себе рот руками, чтобы не вскрикнуть, а Хомка деловито забрался по подолу ей на грудь и принялся перегрызать шнурок на шее. Сообразив, что массивный ключ, свисший набок, вот-вот упадет на каменный пол, подхватила его в последний момент.
Глаза хомяка победно сверкнули. Он вдруг перепрыгнул мне на бедро и повис, вцепившись в плотную, чуть шероховатую, ткань. Зашептал едва слышно:
– Ходу! Ходу!
Быстро и тихо, как только могла, я выскочила из комнаты, а потом осторожно прикрыла за собой дверь. Сердце колотилось от адреналина, руки немного дрожали.
– Отлично! С тобой можно ходить на дело! – похвалил меня Хомка и поторопил: – Давай, открывай быстрее! А то я сейчас с голоду подохну.
Глава 6
«Раз пошли на дело я и мо-о-ой Хомка…» – мысленно выводила я незамысловатые строки ставшей, можно сказать, классикой песенки, пока отпирала кухню. Вообще-то, я не фанат данного жанра, но некоторые произведения столь прилипчивые, что при всем желании не увернуться.
Стоило отворить дверь, как хомяк отцепился и, ловко соскользнув по моей штанине, быстро обежал кухню.
– Овощи, крупа, мясо… – перечислял он, останавливаясь у соответствующих мест хранения. – Если тебе готовая жрачка нужна, там посмотри. – Указал он маленькой лапкой в сторону большого резного шкафа с двумя дверцами.
Послушав его, я бросилась сразу к нему, по пути приоткрыв Хомке шкафчик с крупой.
– Благодарствую! – пискнул хомяк и тут же скрылся в его недрах.
Внутри моего шкафа действительно оказалось то, что нужно. Ветчина, копченые колбасы разных видов, птичьи тушки. То ли рябчики какие, то ли перепелки. Они же в зажаренном виде. Еще какие-то мясные блюда: нарезки, рульки, шматы сала и это только то, что мне попалось на глаза. На другой полке обнаружилась рыба тоже в разных видах, ниже стояло заливное.
Еще ниже были ящики с фруктами, овощами и зеленью. Я не могла понять, как это все вместе сосуществует и не портится в обычном шкафу, но алые камни, мерцающие по четырем углам каждой полки, навели меня на мысль, что это тоже какие-то артефакты. На всякий случай я заглянула в соседние шкафы, где обнаружился хлеб, как будто даже свежий, лепешки и всякая разная выпечка. Был шкаф с разными баночками, где хранились мед, джемы, соусы, варенья. Еще был огромный ларь с овощами и корнеплодами вроде картофеля, свеклы и капусты.
От разнообразия запахов у меня голова закружилась. Не выдержав, я схватила пышную краюшку хлеба и впилась в нее зубами. Так не выпуская ее изо рта, принялась рыться в первом шкафу, выудив жареную перепелку и какие-то овощи, похожие на огурцы и помидоры. Села за стол и стала торопливо есть.
Мне было так вкусно, что я жмурилась от удовольствия, наслаждаясь каждым кусочком.
– Хорофая у них фрачка! – поддержал меня хомяк одновременно жуя.
Он набил щеки так, что это выглядело комично.
– Живем, Хомка! – радостно откомментировала я и спросила: – Это ничего, что я тебя Хомкой зову? А то, вдруг у тебя нормальное имя есть?
– А че, нормальное погоняло. Получше многих… – откликнулся хомяк.
– Нет, ну тебя же как-то раньше называли до нашей встречи?
– Да всяко бывало. Шлепок, Шкура, «Ах Ты Мелкий Ублюдок», «Кусок Го…». Нет, это лучше не за едой. – Короче, не парься и зови меня Хомка. По-бабски, конечно, но сойдет.
Он вытащил из защечного мешка орешек и, взяв его двумя лапками, принялся грызть. Выглядело это так мило, что я невольно улыбнулась и тоже вернулась к еде.
Какая-то подспудная тревога вынудила меня поторопиться. Закончив побыстрее, я решила собрать запас с собой – пригодится, если меня продолжат держать в комнате. Спрячу в тайнике, где шкатулка с драгоценностями, или вывешу за окно на время обыска. Вряд ли у них хватит ума там посмотреть.
Разной упаковки на кухне хватало, и я воспользовалась ей по полной, собрав с собой всего понемногу и так, чтобы не было особо заметно. Без волшебного шкафа, конечно, многое может испортиться, но на два-три дня точно хватит. Я задумалась, разглядывая алый камешек, инкрустированный в угол полки. Попыталась вытащить его из гнезда, и у меня получилось! Но шкаф при этом подозрительно загудел, и я торопливо вернула камень на место.
В этот момент меня захлестнули воспоминания.
Тихий вечер. Самое начало лета, и еще прохладно, поэтому на моих плечах красивая ажурная шаль из мягкой шерсти. Тонкая, но удивительно теплая. Я тихонько качаюсь на качелях, наслаждаясь погодой и свежим воздухом. Радуюсь, что проявила твердость и встала с постели, где лежала, точно больная уже целую неделю.
Лекарка, приглашенная Офелией, точно лгала, говоря, что мне не следует выходить из комнаты вовсе. Якобы, это опасно для ребенка. Правильно я сделала, что не стала ее слушать. Мне было так хорошо здесь, не то что в комнате. Сил лежать больше никаких нет! Ах, здорово было бы и вовсе сбежать из дому, да только как это сделать, когда ребеночек вот-вот появится? Придется подождать, пока он родится, и тогда…
Размышления были прерваны торопливыми шагами, которые приближались. Офелия! Мачеха всегда вот так семенила на цыпочках, когда приходили важные гости, но властно вбивала каблуки в пол, когда знала, что рядом нет никого выше нее по положению.
Подспудный страх, с которым я ничего не могла поделать, согнал меня с качелей. Придерживая большой живот и неуклюже переваливаясь, я спряталась за кусты бересклета за миг до того, как из-за угла дома появилась мачеха, а с ней какой-то высокий мужчина в черном. Лица видно не было, его скрывал глубоко надвинутый капюшон плаща, так что узнать, кто наш гость, не представлялось возможным, но я отметила отличную выправку. Он не горбился, как бывает с высокими, и явно не стеснялся своего роста.
Мачеха лебезила и угодливо кланялась, одновременно пытаясь заглянуть под капюшон. Мужчина не выдавал себя ни жестом, ни движением. Словно статую накрыли тканью.
– Когда родится ребенок, в тот же день отправьте весточку на указанный адрес и ждите. За ним придут.
Голос незнакомца звучал приглушенно и без эмоций.
– Лэрд, а что с ним будет потом? – поинтересовалась Офелия.
– Его дальнейшая судьба вас не должна волновать, лейра. Многие знания несут многие печали.
– Конечно-конечно! – торопливо согласилась с ним мачеха.
Мужчина передал Офелии бархатный мешочек.
– Этого должно хватить, чтобы вы держали наш разговор в тайне, и вы сделаете все, чтобы ее сохранить. Или умрете.
Мачеха жадно схватила мешочек и, растянув шнурок, заглянула внутрь. Мне показалось, что она потеряла дар речи. Застыла на несколько мгновений и даже лицом побледнела.
– С лихвой мой… лэрд. – Она даже сглотнула, чтобы смочить пересохшее горло. – Мы спасены! А Эления… У меня есть соображения на ее счет. Никто не усомнится, что девочка двинулась, раз отважилась на такое.
– Отлично. Полагаю, у меня не появится нужда напоминать вам о нашем договоре?
– Клянусь Двуликой! – выдохнула мачеха.
У меня голова закружилась от ужаса. Я не до конца поняла весь смысл этого разговора, но главная мысль билась раненой птицей: Офелия продала моего малыша! Моего сына, которого я успела полюбить всей душой, несмотря ни на что, заберут и отдадут этому страшному человеку!
История в какой-то степени повторялась, только Эления не падала с лестницы. Роды начались прежде времени от пережитого шока. Мачеха и пугающий незнакомец ушли, и тогда моя предшественница поспешила в дом. Она смогла добежать до подножья лестницы и уже там потеряла сознание. Она упала и ударилась, а потом начались роды, которые завершились моим появлением здесь…
– Эй! Пс-с! Проснись и пой! – Тормошил меня хомяк, дергая за штанину. – Тебя что, остаточной магией приложило? Нефиг активированные артефакты руками трогать!
– Все нормально. Все хорошо… – откликнулась я, пытаясь побороть головокружение.
По телу пробегали волны неконтролируемой дрожи – отголоски ужаса, что испытала Эления, и… моего. Только что съеденная пища встала комом в желудке, страх убил окончательно остатки голода, когда я вдруг осознала, что Офелия уже отправила весть о рождении Сашки покупателю!
Когда он придет за товаром? Сколько у меня осталось времени? День? Два? Или несколько часов?
Я этого не знала, но знала точно, что нужно бежать из этого дома и как можно быстрее. Желательно исчезнуть еще до рассвета. Но куда? Где мне укрыться от столь могущественных врагов? В городе мне от них не спрятаться, а интуиция подсказывала, что и во всем княжестве Морейн не скрыться. Но где же тогда искать помощи? Я ведь совсем одна…
Я нашла взглядом хомяка.
– Хомка, ты знаешь, как попасть в Запределье?
Хомяк поперхнулся очередным орешком. Закашлялся, выплевывая содержимое защечных мешков. Невольно я поразилась его запасливости и способностям организма.
– Ниче тя колышет из стороны в сторону! А вроде только что пожрать собиралась… Это от переедания в твою милую головку такие пошлые мысли стучатся?
– Ничего не пошлые! У меня вот-вот сына отберут, если я останусь в этом доме. Офелия его продала еще до рождения. Я только что вспомнила!
– Чиииво?! Вот же паскуда! – возмущенно пропищал хомяк. – Детеныша от матери отрывать – последнее дело! За такое и глотку перегрызть не грех!
– Рада, что ты меня понимаешь и поддерживаешь. Ну так как? Поможешь выбраться из города?
Похоже, это крайняя степень отчаяния, раз я готова положиться на малознакомого, прости господи, хомяка… Но какие еще варианты?
Тем временем Хомка торопливо собирал рассыпанное, засовывая в рот и одновременно семафоря мне лапой. Я уставилась на него, не понимая, что он имеет в виду. Подобрав последнее зернышко, хомяк пристально посмотрел на меня глазками бусинами.
– Ты это… Еды много не бери, если деньги есть, – пояснил он свою жестикуляцию. – На себе все равно много не упрешь. Так, запасец на день-два. И воды.
– Ты сказал деньги? А драгоценности сойдут?
– Сойдут. Да только, пока мы не доберемся до границы, подозрительно их будет использовать. Нужны реалы. Знаешь, где достать?
Я только хотела было сказать, что нет, и вдруг поняла, что знаю! Сейф в кабинете отца Элении. Там всегда хранились деньги и ценные документы. Вот только воспоминания, которые меня посещали, все еще были выборочными, и как туда добраться, я не помнила.
– Ты не мог бы проводить меня до кабинета Офелии?
Конечно же мачеха его оккупировала, не успело тело отца остыть. Какие-то обрывочные воспоминания о некрасивой сцене, после которой Элению заперли до самых похорон, всплыли в моей голове, но я от них отмахнулась. Не желая переживать то же, что и моя предшественница. Уж больно яркие эмоции я при этом испытывала, и с ними было нелегко совладать.
– Должна будешь, детка! – Усмехнулся хомяк.
– Кому должна, прощаю, – выдала я уже почти на автомате, чем развеселила маленького друга.
– Хорошо, идем. Только приберись тут, а то старушенция не поверит, что потеряла ключ в коридоре.
Спохватившись, я принялась закрывать шкафы. Завернула объедки и забрала с собой, смахнула со стола крошки. Осмотрев кухню, осталась довольна, и мы с Хомкой тихонько выскользнули за дверь.
– Ключ брось!
– Куда бросить? – переспросила я.
– Да прямо на пол. Экономка решит, что шнурок перетерся, и она сама его проморгала.
Восхищаясь сообразительностью своего провожатого, я сделала, как он велит, и мы поспешили на поиски кабинета. Коридор вывел нас в темный холл, который мы преодолели с некоторой опаской. А у лестницы, ведущей на второй этаж, хомяк остановился.
– Напомни, как этот твой кабинет должен выглядеть?
– Э-э… Большой стол у окна. Шкафы с книгами… Темно-зеленые тяжелые шторы. – Чужая память подкинула несколько ярких деталей.
– Вкурил. Идем!
Знаний Элении хватило, чтобы добраться до сейфа в отцовском кабинете. Мачеха просчиталась, не подозревая, что барон перед смертью открыл старшей дочери туда доступ. Я смогла отворить не только запертую дверь, но и сейф! Все это было завязано на магии родственной крови.
Отперла и с удивлением уставилась на стопки самых настоящих купюр!
Почему-то я думала, что увижу мешочки с золотыми и серебряными монетами, но здесь лежали пачки купюр разного достоинства и степени изношенности. Не так, чтобы много, но думаю, мне хватит, чтобы добраться до границы. Без зазрения совести я выгребла все в один из прихваченных с кухни бумажных пакетов, и тогда в глубине увидела что-то темное. Тот самый мешочек!
На сердце стало неспокойно, когда заглянула внутрь и обнаружила прозрачные круглые камни. Гладкие, точно стеклянные шарики.
– Серьезно? Это цена новорожденного ребенка?!
Снаружи вдруг послышались чьи-то торопливые шаги.
– Шухер! – пискнул хомяк.
От неожиданности я вздрогнула, и мешочек выскользнул из рук. Содержимое раскатилось по всему кабинету, а я юркнула за занавеску, переживая, что забыла закрыть сейф.
Затаив дыхание, я ждала, что вот-вот дверь кабинета отворится, и кто-то отдернет штору с характерным криком: «Ага!»
Но минуты шли, а ничего не происходило.
– Отбой! – сообщил Хомка. – Это старшая шлендра на свиданку побежала.
Я судорожно вдохнула. Все это время даже дышать опасалась, чтобы не выдать себя. Находиться в кабинете как-то резко расхотелось. Стоило побыстрее закончить и уйти. Я бросилась на пол и принялась собирать рассыпанные шарики в мешочек. Что это такое, вникать не хотелось. Брать их с собой я не планировала. Они меня пугали и вызывали подспудное отвращение, стоило подумать о том, за что стали платой.
Забросив мешочек с шариками в самую глубину сейфа, захлопнула дверцу, мысленно желая, чтобы мачеха не смогла ее открыть. Не знаю, подействует ли? Я была далека ото всей этой магии и понятия не имела, как здесь все работает. Но хотя бы попыталась.
– Дальше куда? – поинтересовался хомяк.
Я задумалась.
– Давай сначала вернемся в мою комнату, я переоденусь и соберу вещи. Потом заберем Сашку, и ходу!
– Понял. Только эта… В том крыле хозяева живут. Я пойду вперед, а ты жди, когда маякну, – проинструктировал меня хомяк.
Началась самая сложная часть маршрута. Перебежками мы двигались по спящему особняку, прячась за напольными вазонами и хоронясь в небольших нишах. Порой я не представляла, где нахожусь, а иногда узнавала отдельные детали так отчетливо, будто провела в этом доме всю свою жизнь. Хомка шел впереди, проверяя путь. Прислушивался и принюхивался, а затем давал знак мне. Так мы и перебрались в противоположное крыло дома.
– Вот твои покои. Метелка, что за тобой приглядывает, дрыхнет, – сообщил мой хомяк.
Последнее замечание было излишним. Могучий храп я услышала еще с середины коридора. Кивнув хомячку, попыталась тихонько открыть дверь. Та оказалась не заперта, и в образовавшуюся щель наружу полился приглушенный свет, а внутрь юркнул Хомка. Через мгновение он выглянул снова и поманил меня за собой. Я тихонько просочилась в покои и замерла, уставившись на поистине монструозную женщину.
Она была огромной! Наверное, метра два ростом, с массивной челюстью и большими руками. Сросшиеся густые брови контрастировали с жиденькими светлыми волосенками. Никак не прибранные, они едва достигали плеч хозяйки. Столь некрасивую женщину я видела впервые. У меня возникла ассоциация с гориллой, а у Элении – с наказанием. Именно эта женщина отлавливала ее и держала под замком по приказу мачехи. Нет, Элению никогда не били. Слава богу, к телесным наказаниям здесь не прибегали, но в последние несколько лет, бедняжка из хозяйской дочки превратилась в узницу в собственном доме.
Оправившись от первого шока, – все же не каждый день мне встречаются люди столь неординарной внешности, – тихонько прошла дальше. И вдруг поняла, что нахожусь в просторной гостиной. Здесь было довольно уютно и мило, а Эления когда-то обожала читать книги вот на этом диванчике…
Отбросив ненужные мысли, от которых на душе становилось муторно, я поспешила в спальню. Снаружи на двери был приделан самый примитивный запор – крючок с петлей. Радуясь, что не придется снова искать ключ, я отперла нехитрый замок и оказалась там, откуда началось мое путешествие.
Сборы – дело не из легких. В былые времена я могла несколько дней потратить, чтобы определить, что взять с собой в поездку. Сейчас у меня было от силы несколько часов. Я решила не набирать лишней одежды и прочих вещей. Увесистый пакет с купюрами вполне заменит все необходимое. Поэтому прихватила лишь несколько комплектов белья, пару нижних рубашек, да выбрала дорожное платье из плотной ткани, обнаружив, что под двухъярусной юбкой есть хитро устроенные карманы.
Разграбив собственную сокровищницу, распределила по ним драгоценности и часть денег. Хомка, раздобыв мне в гостиной иголку с нитками, расположился рядом со мной на кровати, свернувшись в маленький трогательный комочек, и осоловело моргал. Все-таки он был не двужильный.
– Хома, расскажи, как ты оказался в этом доме? – поинтересовалась я, торопливо рукодельничая.
Я заворачивала драгоценности и купюры в ткань, подшивая в разных местах под подолом платья, между нижних юбок и за корсажем, где было можно.
– Я-то? Да продали на рынке. Подельник, паскуда! Нажрался и впарил меня одному фраеру, а тот подарил своей… Кхм! Барышне, – делился он, едва ворочая язычком от усталости.
– Кому подарил? Маниже?
– Нет. Старшой сестре, – внес уточнение хомяк. – Только я ей на фиг не сдался, и она меня передарила сестре. А та решила, что я игрушечный и давай мне банты на шею вязать, глупая курица! А я чо, баба ей, что ли? – Хомяк презрительно оскалился. – В общем, я быстро разъяснил, кто тут мазу держит, и дал деру. С тех пор и ошиваюсь в особняке.
Так вот откуда пронырливый Хомка разузнал про срамные книжки и ночные свидания Алисии!
– А чего не сбежишь?
Хомяк многозначительно вздохнул.
– Хех! Думаешь, далеко я один убегу?
– Согласна. Опасно снаружи. Кошки, птицы, собаки, змеи. Может, еще кто?
– То-то и оно! – подтвердил Хомка. – Нет, ты не думай, я не из трепетных! Не обгадился бы и в одного ноги сделать, но пока момента не случилось до сегодняшнего дня. – Он многозначительно на меня посмотрел.
– Действительно! Удачно вышло, что мы с тобой познакомились. А ты сам, куда бежать намерен?
– Куда-куда? Нам с тобой теперь одна дорога, горемыка. В Запределье!
– Тебе тоже туда нужно? Кстати, а откуда ты знаешь, как туда добраться? Только не заливай мне про погрызенную карту.
