bannerbannerbanner
Жить хорошо…

Любовь Лесова
Жить хорошо…

Полная версия

Глава 1

Мягко и нежно кисточка вырисовывает уголок оконной рамы, желтый цвет просто брызжет и будоражит воображение. Большинство английских ресторанов выкрашено в желтый цвет, где-то вычитала Анна, но где это видано – покрасить все окна русской усадьбы в цвет солнца?! Анна, посмеиваясь над своими мыслями, самозабвенно продолжает красить. И действительно, от яркого цвета в ее руках старинный дом пробуждается и обретает новую жизнь.

Анне дом в селе Сосновом достался в наследство от родителей, которые неожиданно для нее, сначала мать, а потом отец, скончались от сердечных болезней в районной больнице. У Анны был шок от случившихся событий, какая-то растерянность перед жизнью и … пустота. Вдохнуть жизнь в эту пустоту ей помогли краски.

Анна с удовольствием пьет черный кофе и всматривается в собственное творение. Высокие, выбеленные стены комнаты залиты солнцем. Ощущение света – оно везде и множится в геометрической прогрессии. Мягкая мебель бирюзовых оттенков, голубой ковер, желтые окна – вот, пожалуй, самые яркие штрихи этого необычного дома.

Она решила сегодня заняться чтением. Еще с прошлого лета в старинном секретере лежат ее любимые романы и детективы. Анна давно поняла, что намного приятнее перечитывать то, что уже понравилось, причем желательно просто читать и наслаждаться, а не пытаться что-либо запоминать, вдумываться, анализировать, «алгеброй гармонию проверять».

Ей сорок лет, много это для Анны или не очень? Она пытается шутить, что находится на рубеже второй половины жизни. Первая половина ее жизни была достаточно успешной: институт иностранных языков, замужество, аспирантура, защита диссертации по английской филологии и теперь заведование кафедрой в том же институте. Работа ей нравилась, пожалуй, даже больше, чем большая, современно обставленная, но холодная и какая-то пустая городская квартира, которую населяют только два человека и одна собака. Муж Анны Павел является соучредителем крупной строительной фирмы, доход от которой позволяет вести достаточно обеспеченный и стильный образ жизни.

Анна обожает собак, в частности, своего бультерьера Аарона, который все же больше привязан к супругу. Павел всегда его сам вывозит на собачьи выставки, вязки и прочие собачьи, и не очень, тусовки. Павел их городскую квартиру сделал по своему вкусу: много всякой техники, модернистской мебели, психоделических расцветок, много лоска, много пространства (и пустоты, добавила бы Анна). Павел ведет жизнь успешного бизнесмена, следит за всеми аксессуарами этого образа жизни. «Положение обязывает», – любит повторять он, настаивая на смене машины супруги. Анну вполне бы устраивал ее старенький «Порше», но, по настоянию Павла, его пришлось заменить на скоростную «Ауди». Анна никак не могла привыкнуть к, казалось бы, простому управлению изысканной машиной. Более того, Анну смущало повышенное внимание к машине обитателей Соснового: кто восхищался, кто завидовал и желал всех напастей обладательнице красавицы-машины. Анне был неприятен разительный диссонанс «Ауди» с заросшей травой оградой ее любимого дома. Она, в отличие от Павла, не любит привлекать внимание к своей личности, тем более к личным вещам. Да, Павел – фетишист, но ведь это даже не порок, правда?

Мелодия мобильного телефона отвлекла Анну от размышлений и созерцания игры света. Новости тревожны, Аарон заболел, его Павел даже отвез в клинику, сам не может контролировать лечение из-за большой занятости, ждет Анну…. Итак, бегство в себя, похоже, срывается. Анна подходит к старинному зеркалу, машинально начинает поправлять пушистые каштановые пряди. Сегодня она заколола их в замысловатую прическу, точнее, прическа сама получилась при наличии ее роскошных длинных волос и нескольких заколок. Она очень любит свои волосы и тщательно за ними ухаживает. Анна была шокирована, когда Павел неожиданно предложил ей сделать модную короткую стрижку. А ведь она полагала, что Павлу, кроме ее больших серых глаз, стройной фигуры, нравятся еще ее русалочьи волосы. Все правильно, но где-то Павел услыхал незатейливую глупость – «волос длинный, ум короткий» – и решил еще и сменой прически подтвердить высокий уровень интеллекта супруги. Старинное зеркало не льстит ей сегодня. Собственная внешность не приносит удовлетворения. Эта озабоченность, напряженность определенно не молодят. Анна продолжает вглядываться в морщинки на лбу, возле уголков рта, они ее окончательно «заводят». Что это с ней? Необходимо действовать: спасать Аарона, помогать Павлу!

Она оглядела солнечную гостиную: репродукции ее любимого Гогена, ее собственную сирень, написанную маслом в минуты вдохновения, которое случается только в этом доме…. Все это предстоит быстро зачехлить, убрать, отодвинуть любимую красоту на задний план в угоду требованиям жизни.

Вечер в августе быстро заканчивается. Ее родная Иткутская область находится в Сибири, что означает необходимость натягивать теплый свитер и брюки для путешествия в течение нескольких часов на машине до города.

«Ауди» плавно идет по шоссе, от кондиционера быстро становится тепло, ритмичная музыка бодрит и настраивает на боевой лад. Анна успокаивает себя тем, что все образуется, нельзя переживать из-за собаки так же, как из-за ребенка. Отсутствие детей у них с Павлом привело к возведению собачьих проблем в ранг человеческих. Восьмилетний, белый крепыш Аарон был их любимой деточкой, мать которого, кстати, долго жила у них и погибла с его рождением.

Звонок брошенного на соседнее сиденье телефона заставил ее вздрогнуть. Аарон умер в больнице. Странные судороги были тому причиной, несмотря на все меры по спасению собаки, произошла остановка сердца. Павел теперь просил ее не приезжать, так как сам со всем справится. Он советовал ей расслабиться и переключиться на отдых в усадьбе. До окончания отпуска у Анны оставалось две недели, срочных дел в городе у нее не было. Изумленные гаишники на посту наблюдали, как серебристая «Ауди» на приличной скорости вдруг резко затормозила и, сделав поворот на 180 градусов, взяла курс на Сосновое.

Выйдя из машины у запертых ворот родного дома, Анна ощутила непонятное напряжение. Долго возилась с засовом, потом открывала замок в двери. Включенные фары машины во дворе не подсвечивали, а, наоборот, странным образом мешали манипуляциям с замками. Влетев в пустой дом, она принялась везде зажигать свет. Замкнув за собой дверь, расположилась на диване в гостиной, но вспомнила, что не щелкнула кнопкой сигнализации, оставила в машине мобильный и неизвестно, закрыла ли ворота. Досадуя на себя, вышла во двор, заперла ворота на засов, повернулась к машине и обнаружила, что не видит мобильника, оставленного на водительском сиденье. Пришлось садиться в машину, включать все освещение, при этом она почему-то боязливо закрылась изнутри и, наконец, обнаружила его на заднем сиденье. Находка облегчения не принесла, Анна попыталась успокоиться. Завершив все манипуляции с машиной и с замками, она пошла в кухню и сварила кофе. Кофе ее всегда тонизировал и приводил в норму. Пока шипела кофеварка, Анна лихорадочно соображала, чем теперь заняться, как распланировать дальнейшее свое пребывание в Сосновом. Про неприятное известие от Павла думать не хотелось, хотелось просто почувствовать себя комфортно и отдохнуть. Рядом с верандой находится душ, но, прежде чем его принять, она отчего-то захотела наполнить дом звуками, музыкой, живыми существами. Забравшись с ногами на диван в гостиной, переключая каналы телевизора и отпивая маленькими глотками кофе, она постепенно приходила в норму и подумала, что теперь, после душа, пожалуй, сможет заснуть. Внезапно раздалась мелодия телефона, но она медлила, гадая, что это за звонок. Звонил одноклассник, ее давний друг, который постоянно жил в Сосновом и, не обремененный семьей, собирал каждый год друзей под свою холостяцкую крышу вот уже двадцать с лишним лет. Толик доложил, что завтра должны приехать «большие люди», как он называл своих друзей-одноклассников, занимающих заметное положение в обществе. Действительно, дети сельской интеллигенции учились в свое время с удовольствием и на совесть, почти все из класса, за исключением непутевого добряка Толика, работали кто ректором престижного вуза, кто директором банка, кто руководил своими фирмами. Анна всегда была рада этим встречам, отношения всех между собой оставались прежними, приятно будоражили и бодрили. Она поделилась с Толиком своими новостями, пообещала, что завтра к обеду непременно будет у него, и они наметят развлекательную программу.

Переговорив, Анна отключила телефон, затем телевизор, затем ритмичную мелодию. Стало тихо-тихо, почему-то не лаяли соседские собаки, надо было превозмочь себя и пойти в душ. Луч света с веранды освещал незакрытую душевую кабинку, поднимался по лестнице до темного второго этажа. Цокающие шажки по деревянному полу сверху просто подбросили сердце. Стало нехорошо до шума в ушах. Откуда-то изнутри, из детства, поднимался просто панический страх. Что это?! Не хотелось шевелиться, но обострившийся слух больше не улавливал ничего необычного.

Нет, так дело не пойдет! Не будет она здесь сегодня ночевать в таком состоянии. Наскоро приведя все в порядок, Анна выскочила во двор. Открыв ворота, сев в машину и вырулив из ограды, впервые задумалась: а куда же она, собственно, едет? Сельчане, которые всегда вели обособленную жизнь, на ночь все наглухо запирались, ее друзья – дачники еще не приехали, а явиться в полночь к Толику без договоренности с ним было бы верхом неприличия. Дозвониться до него, оказалось, проблематично: отключил или убрал куда подальше мобильник. Жил он не близко, но на своей машине Анна смогла бы быть у него через 10 – 15 минут. Можно подъехать и еще раз попытаться позвонить-посигналить.

Проверив засов на воротах, и оглядев чернеющую в полумраке усадьбу, она направилась к урчащей машине. Но ее «Ауди» рванулась и, обдав Анну пылью, скрылась за крутым поворотом. Никого в машине не было видно, высокие спинки, затемненные стекла, никого – мистика… Вдруг она ощутила, что за спиной кто-то стоит, но повернуться не удалось, резкий запах от ткани, прижатой к лицу, погрузил ее в звенящую пустоту.

 

Глава 2

Павел, тем временем, сидел на скамейке напротив входа в ветлечебницу. Курил уже третью сигарету подряд, чего обычно себе не позволял, заботясь о здоровье. Он отменил все утренние встречи, перестроил рабочий график в связи с кончиной Аарона. Петя, услужливый молодой менеджер, узнав о происшествии, предложил помощь, но Павел отказался и попросил больше никого не информировать о подробностях частной жизни главы фирмы. Павел вскоре пожалел, что отказался от Пети, не представляя пока как поступить с завернутым в плед бездыханным Аароном, лежащим в багажном отделении его джипа. Докурив сигарету и отметив, что листья уже начинают желтеть и даже опадают, несмотря на почти безветренную теплую погоду августовского дня, Павел направился к машине. Когда что-то случается для тебя значимое, обычно все вокруг начинает восприниматься по-другому. Включается механизм отстранения от действительности, самоанализ какой-то…Павла выбила из колеи смерть друга. Именно друга! Он подумал, что это уже вторая потеря за год, вспомнив, как его компаньон скоропостижно скончался на Рождество. Грешно, конечно, сравнивать….

Направляясь по объездной дороге к садовому обществу, где сторожем работал Васильич, давний приятель его умершего родителя, Павел прокручивал в памяти события последних месяцев. Успешные дела в строительной фирме постепенно сходили на нет, и, надо признаться, что спад произошел после нелепой кончины компаньона Константина. Несмотря на разногласия между ними в распределении обязанностей и прибылей, следует отметить, что Константин имел отличную деловую хватку, помноженную на соответствующее экономическое образование. Дружба между ними уже не получалась из-за взаимной антипатии жен, из-за разного взгляда на все кроме бизнеса. Доверие и уважение были, конечно, как в начале. Чувствовалась зависимость друг от друга, сформировавшаяся еще после военной службы в Чечне, где они, собственно, и познакомились, направленные туда после учебы в разных вузах города.

– Наконец-то появилси, Павлуша. Давненько не виделись, – резво затопал отворять ворота подрулившему джипу Васильич. – Случилось что ль чево? – Как в воду глядел старик. После приветствия Павел молча показал содержимое пледа, дед заохал и пошел за лопатами.

– Вот тут под яблоньками и место будет твоему другу. Копать-то не разучилси?…

Через час Васильич принес Павлу полотенце и пригласил в натопленную баньку, потом сунулся с ковшиком: «Давай поливать буду!».

Вечером, сидя на веранде за столом с привезенной снедью и стремительно заканчивающейся водкой, которую дед похвалил: «Как слеза», Павел оттаял душой.

В это время Вера пыталась дозвониться до Павла. В офисе сказали, что в ближайшие дни его не будет, мобильный не отвечал, а домой она не решалась звонить, зная, что есть определитель, и, более того, не понятно все ли еще жена в отъезде. Их встречи с Павлом были не частыми, представляли собой затяжной вялотекущий роман еще со студенческой скамьи. Павел умел держать женщин на расстоянии. Эта его интригующая самодостаточность и притягивала их, несмотря на заурядную внешность. Вера в него влюбилась, учась еще на первом курсе строительного института. В их группе было всего две девочки. Ее родители надеялись, что стройная и большеглазая дочь в окружении стольких сокурсников быстро найдет себе достойную пару. Но Вера позволила себе безоглядно влюбиться далеко не в самого видного из них – Павла. Мужчинам нельзя показывать излишнюю ими заинтересованность, это отпугивает и, в лучшем случае, они оставляют покоренную ими женщину на "потом" или вообще игнорируют. Верина преданность приятно льстила Павлу, и он относился к ней сначала как к другу. Вера сама спровоцировала их первую близость на следующем курсе. Для Павла это оказалось приятной неожиданностью, именно приятной, так как теперь сами собой были решены его физиологические проблемы. Они стали встречаться то у нее на квартире, которую ее родители снимали для дочери-студентки, то у него в комнате общежития, потому что оба раньше жили в далеком поселке Луговом, но почему-то там никогда не встречались и даже не были знакомы. Однокурсники к ним привыкли, воспринимали как устойчивую пару. Как-то раз на студенческой пирушке кто-то безапелляционно спросил: «Когда на свадьбе гулять будем?». Вопрос застал Павла врасплох, а Вере больно царапнул душу. С тех пор она сама стала над этим задумываться, анализировать их отношения. Полной неожиданностью для всех стало появление Анны. Их группа отмечала защиту дипломов в любимом кафе города. Павел в «Байкале» частенько бывал, персонал знал его и друзей. По такому особому случаю, они расположились в отдельной кабинке. Когда веселье было в разгаре, Павел почувствовал легкую дурноту от съеденного и выпитого, и на правах своего пошел покурить через служебный вход во внутренний двор.

Дворик был самый обыкновенный, с бабушками у подъезда, с детишками в песочнице. Его привлекли гневные высказывания сидевших поблизости старух о неподобающем выгуле собак. Действительно, пуделек, взявшийся не пойми откуда, основательно задрал заднюю лапку на покосившийся столб, воткнутого в песок, облезлого детского грибка. Малыш, как ни в чем не бывало, пытался зачерпывать лопаткой теперь уже мокрый песок. Пуделек радостно подскочил к Павлу на его свист. И тут к ним подлетела его хозяйка. Павлу тогда показалось, что он видит сказочную королеву. В темный холодный вечер девушка выбежала в открытом, почти прозрачном, пастельно-бежевого цвета платье, с развевающимися длинными каштановыми волосами, в шлепках без пяток. Павел до сих пор помнит алый цвет лака на ее пальчиках на ногах. «Королева» пристегнула пудельку ошейник и сказала, что обычно Пава не откликается на свист и не гадит в песочницах. Павел усмотрел перст судьбы в созвучии имен, не замедлил представиться и завязался разговор о собаках, именах, банкете и его поводе. Разговор оказался интересным и для босоногой красавицы. Она сообщила, что свой диплом она отметит завтра в этом же кафе. А в этом доме она снимает квартиру и выгуливает пуделя соседки, которая весь июнь занимается посадками на даче и приплачивает квартирантке за заботу о собачке. Тут Павлу пришлось проститься, так как за ним уже шли друзья, и хорошо еще, что не было Веры…

Глава 3

Анна очнулась от боли в затылке. Нет, раскалывалась вся голова, а тело казалось неуправляемым. Открытые глаза ничего не видели. Запах сырости и земли наполнил ее тошнотой, которая не замедлила извергнуться. Она пошарила руками вокруг, перевернулась на четвереньки, опираясь о влажную землю ладошками, попыталась встать. Исследовав свое узилище по периметру, подняла руки и нащупала не струганные доски над головой. В одном месте доски можно было чуть-чуть приподнять, но как сдвинуть лаз в подвал, если она кое-как достала до него, стоя на цыпочках.

Голова отказывалась соображать, но ощущение опасности приводило организм в порядок. Она неутомимо изучала подвал и нашла бочку. Возможно, бочка была пустая, но сдвинуть эту махину не представлялось вероятным. Анне удалось подтянуться и вскарабкаться на поверхность бочки. Стоя на ней, невероятно изогнувшись, пыталась отжать крышку подпола. Вначале крышка чуть приподнялась, почти ничего не было видно, но реакции извне на шум в подполье не последовало. Одержимая идеей покинуть это место, Анна предприняла совершенно не свойственные ей усилия и выбралась на поверхность.

Это была деревенская изба. Подпол был рядом с печью, напротив, перед окном стоял клеенчатый стол с задвинутыми под него табуретами, справа была дверь, которая со скрипом отворилась в темные сени. Ячеистые оконца сеней чуть проливали свет раннего утра на какие-то мешки, полки с банками, коробки с инструментами и различный хлам. Дверь сеней была ветхой, со щелями, но закрытой снаружи. Для побега оставались только окна.

Она попыталась вытащить одну из двух рам окна в избе, но услышала отдаленные звуки сдвигаемой щеколды у ворот и кинулась в сенцы. Какая-то железка с полки помогла выставить ячеистое оконце, и, с трудом протиснувшись в него, она вывалилась на колючки малины и битое стекло на завалинке. Пригибаясь, кинулась через двор в сад. Огород отделяли от двора и сада хозяйственные постройки. Можно было спрятаться в одной из них, но обезумевшая от страха Анна бежала дальше. И еще хорошо, что деревенские собаки на нее никак не среагировали, возможно, крепко спали на рассвете.

Бескрайние просторы огородов все не заканчивались, направо были картофельные поля с высокими заборами, налево…. Налево тоже шел высокий дощатый забор, но дальше была улица. На забор Анна взбиралась лишь однажды в детстве, подоспевшая вовремя бабушка стащила ее, при этом нарядное платьице оказалась порвано сзади от подола до самого воротничка. Теперь спортивный костюм не стеснял движения, но, спрыгивая в лопухи и крапиву обочины дороги, Анна повредила лодыжку. Местность была ей не знакома. Прожив 18 лет в Сосновом, Анна никогда не бывала на многих его улицах, так как село было большим. Оно тянулось на многие километры вдоль реки, соединив со временем несколько деревень. Похоже, в такой бывшей деревне, а теперь микрорайоне, и оказалась Анна.

Раннее утро заливало неяркими красками покосившиеся, но глухие изгороди, а также мощные заросли крапивы и лопухов вдоль них. Самих домов и их обитателей пока не было видно. Прихрамывая, она, как ей казалось, бежала вдоль улицы, которая вывела к реке. Анна все еще ощущала опасность, но решила, что в свете дня на глазах стольких окон, устремленных на реку, сможет беспрепятственно привести себя в порядок. Вода оказалась ледяной, сильное течение сбивало с ног. Пытаясь изо всех сил удержаться, стоя в воде, Анна принялась оттирать пятна на спортивных брюках светло-бежевого пастельного цвета. Ей удалось также умыться и немного пригладить спутанные волосы, все еще изображавшие подобие прически. Мокрая, но опрятная, она теперь дрожала от легкого утреннего ветерка.

Автобус ходит с 5 или с 6 часов? Раньше этот вопрос ее никогда не интересовал, теперь пришлось искать автобусную остановку и укрываться там от ветра. Что произошло? Машину угнали, ее ограбили, решила она, не нащупав золотых часов на запястье и любимых колец, да еще похитили непонятно с какой целью. Но одна цель становилась для Анны очевидной – упущено драгоценное время для успешного розыска машины. Необходимо срочно позвонить в полицию и заявить о случившемся.

Из-за поворота, наконец, показался оранжевый автобус. Он неспешно подрулил к конечной остановке. Не вышло ни единого пассажира навстречу Анне. Кондукторша, лицо которой ей показалось знакомым, уставились на нее как на ожившую утопленницу. Анна подошла к водителю и стала вкратце объяснять проблему. Он немедленно предоставил свой телефон для звонка, предложил довезти до полиции. Молодая, но обрюзгшая кондукторша, в вытянутых на коленях трико и в нелепой розовой майке с допотопной сумкой для билетов через плечо, ничего не сказала, правда, билет купить не предлагала. На протяжении всего пути она завистливо разглядывала стройную даму, с облегающего спортивного костюма которой почему-то стекала вода.

Поблагодарив шофера, Анна влетела к дежурному, попросила, прежде всего, телефон. Звонок в городскую квартиру оказался неудачным. Дома в шесть утра никто не брал трубку. Мобильный Павла докладывал, что «абонент не доступен». В офисе ответил охранник. Ему Анна и дала поручение разыскать супруга и попросить его в ближайшее время выйти с ней на связь. Дежурный разобрался в ситуации и предложил сделать заявление об угоне и грабеже, все подробно объяснить и записать. Больше всего сейчас не хватало содержимого сумочки и ключей от дома.

Толика ее звонок разбудил на почте, здание которой охранял. Он заверил, что к девяти приедет за ней и поможет ей попасть в свой дом. Удивлению его, как и следовало ожидать, не было конца. Его сочувствие и просьбы успокоиться вывели Анну из состояния «повышенной боевой готовности» и она, ощутив дикий холод, попросила у полицейского одеяло. Закутавшись в него, занялась необходимыми в таких случаях формальностями.

Старенький «Запорожец» Толика подрулил к зданию полиции на полчаса раньше. Глубоко затянувшись сигаретой Толика, Анна принялась вновь вспоминать этот кошмар.

– Радуйся, что жива, – мудро сказал Толик. – Или машина твоя кому-то понравилась, или кто-то решил извести все ваше семейство и вашу фирму.

Далее им пришлось в течение получаса убеждаться в прочности замков и запоров ее усадьбы. Хорошо еще, что у нее был схрон с запасными ключами от входа в дом для таких вот непредвиденных обстоятельств. Попав наконец в родные стены, предоставила Толику возможность исследовать содержимое бара и холодильника, а сама пыталась согреться под обжигающей струей душа. Душистое тепло махрового халата и чашка приготовленного Толиком кофе вернули Анне ощущение реальности.

 

– А куда это тебя понесло на машине на ночь глядя? – Задал Толик резонный вопрос, на который у Анны не находилось ответа. Действительно, признаваться, что она непонятно чего испугалась в родном доме, и, в общем-то, направлялась к нему, было нелепо и глупо. Поэтому уклончивый ответ, что были кое-какие дела, только навел туман. Толик про себя отметил, что это еще та семейка и определенно у отдыхающей отдельно дамочки кто-то есть.

– Чей это был дом? – повторил Толик вопрос полицейского, но ни номера дома, ни названия улицы Анна не знала.

Почему-то в ее сознании угон машины и пребывание в странном доме, точнее подвале дома, не были связаны.

– Возможно, сообщники угонщиков все еще находятся в том здании, – не успела подумать она, как возле ворот затормозил «газик» с мигалкой, и полицейские чины вошли в незапертую дверь. Отдав честь хозяйке и ее гостю, старший из них попросил проследовать к машине и взглянуть на арестованного. Оказывается, полицейские нашли дом по ее описанию и задержали находящегося в ограде пьяного мужика. Анна, естественно, первый раз видела Петьку Сенькова, дважды судимого за драки и появившегося в его родном доме накануне. Петька утверждал, что дома не ночевал, а пил с соседом Спиридонычем, а старуха мать лежит уж вторую неделю в районной больнице. Разбуженный опухший сосед Петькино алиби не подтверждал, точнее ничего вразумительного не говорил, поэтому Петьку как подозреваемого повезли в отделение полиции. Толик знал всех сотрудников и спросил Семена – капитана, командующего двумя полицейскими, об их дальнейших планах.

Оказывается, все уже оповещены. ГАИ давно ввело операцию «Перехват», во второй половине дня ожидают оперативников из города. В фирме супруга все в курсе, ведется следствие, самого Санина, вы только не волнуйтесь, найти не удается.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10 
Рейтинг@Mail.ru