Людмила Анатольевна Мороз
Записки столичного контролёра
Я контролер или фотомодель?
Эти записки писались на разноцветным листочках. Они перемешивались, ожидая моего свободного времени, и внимания. Записки писались, не соблюдая никакой последовательности, никакой хронологии. А тогда, когда память выплёскивала наружу острые воспоминания, похожие на редкие камушки, выброшенные морской волной на полосу прибоя.
В этот день моя карьера ночного кассира благополучно закончилась. Как, напишу позже, в другом рассказе. Но сейчас у меня возник насущный вопрос. И при том явно не один, а в компании с друзьями. А, как и на что жить? И, главное, чем платить за жилье? Усаживаюсь в подъехавший в троллейбус, и устало начала рассматривать серый городской пейзаж. На город опустилась ранняя весна. На деревьях только начали проявляться признаки зелени, но до цветов еще ой как далеко. Громкоговоритель настойчиво прохрипел объявление. Последнее, что улавливаю, так это: «Требуются контроллеры!». Контроллеры? – С нескрываемым интересом покосилась в сторону полноватой кондукторши, которая устроила с комфортом упитанную тушку на служебном сидении. И неторопливо листает потрепанный детектив. Периодически, ненадолго отрываясь от литературного чтива, чтобы обилететь входящих пассажиров. «Как посмотрю, работа тут особо не пыльная. Не бегать по торговому залу, как кассиру, разносить продукты, от которых отказались покупатели. Не таскать тяжести, или толкать гружёные товаром тележки, как фасовщику. Не листья мести, не песок грузить. Да но тут человеческий фактор. А люди такие непредсказуемые! Но с людьми всегда можно договориться. Этому искусству научилась, еще работая фельдшером на скорой помощи, продавцом и ночным кассиром. Так что можно устраиваться!». – Извлекаю из глубин сумочки ручку и блокнот. Записываю номер телефона, который раз десять успел зачитать диктор. «Хорошо, успела! Выйду, на остановке обязательно позвоню!» – С этой мыслью вышла из салона. Набрав записанный в троллейбусе номер, услышала приятный мужской баритон.
– Я вас внимательно слушаю.
– Хочу на работу к вам устроиться. Контроллером.
– Приезжайте на собеседование.
– Когда можно подъехать?
– Можете и сегодня. Ну, дальше можно опустить уточнение маршрута. Но через сорок минут вхожу в серое, неприветливое трехэтажное здание службы контроля. Поднявшись на третий этаж, поняла, что ошиблась. Нужно было идти на второй. Там, устроившись, и немного отдышавшись, устроилась на уютном диванчике. Рядом со мной на диван присаживается мужчина лет тридцати, может тридцати пяти. Он нервно мнёт кепочку в руках. И осматривался, как перепуганный заяц. «Наверное, тоже пришёл на собеседование?». – Подумала, решив немного подремать. Скрипнула в дверь, тут же открыла глаза. Это секретарша выглянула из кабинета приемной.
– Если вы к Виктору Витальевичу, то он освободится только через час. Мужчина сердито скомкал кепку, сунул в карман. И ушел. Напоследок грохнув дверью, вложив в него все свои накопившиеся в глубине души эмоции. Но меня ожиданием не удивить. Если нужно для дела, могу сидеть в приёмной часами. Поэтому остаюсь сидеть на диване, ожидая дальнейшего решения своей судьбы. Секретарша, заметив меня, удивленно захлопала глазами. – А вы что, не уходите?
– Нет, не ухожу. У меня времени хватает, подожду часик, другой. Мне нужна работа, поэтому подождать это в моих интересах.
– Ну, как знаете! – Растерянно пожимает плечами секретарша. И скрывается за дубовой дверью приёмной. Однако не прошло и минуты, как секретарша возвращается. – Виктор Витальевич вас приглашает! Повторять дважды не пришлось. Вскакиваю, быстренько проскакиваю в нужный кабинет.
– Здравствуйте! – Проскандировала с порога. Хозяин кабинета кивает на свободное кресло, ответив:
– Здравствуйте! Вы хотите работать контроллером? С удовольствием устраиваюсь в довольно комфортное кресло.
– Да, хочу. Я для этого и пришла сюда, чтобы устроиться на работу. – Кладу паспорт и трудовую книжку на стол. Начальник начинает листать, просматривать записи. Но потом критическим взглядом окидывает мою довольно упитанную фигуру:
– Но как вы думаете работать с вашим весом? Чего, чего, но так такого не ожидала услышать. Однако, не моргнув глазом, тут же парировала:
– Скажите, здесь находится фотоагентство или модельное бюро?
– Что? – От удивления у него взлетели брови. – Не понял, вопрос не по существу. Это служба контроля.
– Вот и я говорю, что ваш вопрос тоже не по существу. Я пришла устраиваться не в фотоагентство моделью, где требуют параметры 90-60-90. Я пришла работать контроллером.
– Хм, вполне логично. Но подумайте, работа целый день на ногах, и вам с вашим весом будет тяжело работать.
– Разве? Могу с вами поспорить. – Улыбка, полная скепсиса, слегка изгибает полноватые губы. – За последнее время приходилось работать ночным продавцом, фасовщиком и ночным кассиром. А вы, наверное, видели, что тут работа такая, что особо в кресле не посидишь. Нужно крутиться, не хуже, чем белке в колесе. И работа не сидячая, постоянно на ногах, да еще товар таскаешь, то в тележке, то вручную.
– Но, как я посмотрю, у вас есть запись в трудовой, что вы медик? Почему вы не устраиваетесь по специальности?
– Как в старом, бородатом анекдоте. На ставку есть нечего, на две уже некогда. А с учетом нынешней инфляции, и на две ставки не найдется время на перекус. Начальник с удивлением посмотрел на меня. Затем, подумав несколько секунд, проговорил:
– Хм, а вы дамочка, как посмотрю, довольно таки зубастенькая. Но культурная. Нам как раз нужны такие люди. – Нажимает пальцем на кнопку селекторной связи. – Ниночка, покажите даме, где находится отдел кадров. Скажите, что собеседование пройдено. На отлично! – Поздравляю. Вы приняты. Нам нужны такие люди.
– Спасибо! – Выхожу в полутёмный коридор, и топаю за секретарем. А душу греет счастливая мысль: «У меня наконец-то есть работа». Одно сразу не смогла понять, что в какой глупый оборот влипла. Да, работа есть! Но вот какая?! Вовсе не та, о которой я думала, что буду спокойно продавать билеты. А когда обилечу пассажиров, безмятежно почитаю любимую книгу. Оказывается, по незнанию просто перепутала должность кассира- контроллера, каким теперь называют кондукторов. И злобного контроллера, охотника за безбилетниками, или «Зайцами».
А когда осознала свою ошибку, решила, что отступать поздно. Если судьба привела меня именно сюда, знать, это мое рабочее место. А коней, как говорится, на переправе не меняют.
Моё первое боевое крещение
Суха теория, мой друг. Но древо жизни зеленеет. Наконец-то весь теоретический курс учебного комбината остаётся позади. С этого дня приступаем к практике. Ну, а потом нас, курсантов учебного комбината, отправляют в самостоятельное плавание. Начнётся моя карьера контролера. Конечно, всё немного непривычно. Но, как говорится, не Боги горшки обжигают. Контролерами не рождаются. Ими становятся. Поэтому особо не волнуюсь в первый день, когда вышла первый раз в своей жизни на линию. Это было неподалеку от метро «Дарница». Май. А каштаны уже полностью скрылись под пирамидками цветов. Я и два мои напарника стоим на остановке. Подкатывает огромный троллейбус-спарка, похожий на большого зеленого крокодила. Входим в огромный, прохладный салон. Напарники остались на передней площадке. Мне выпало проверять заднюю площадку. Иду, внимательно просматриваю документы, справки, проездные билеты. Не тороплюсь. Всё-таки первый день, и, как любой новичок, боюсь в спешке ошибиться. Неожиданно для меня один из пассажиров грубо хватает за руку:
– Уважаемая, а где ваша форма? Окидываю снисходительным взглядом, спокойно говорю в ответ:
– Мерки сняли, но саму форму не пошили. Пожалуйста, вот мой личный жетон и удостоверение! Этого вполне достаточно.
– Ты аферистка! – Неожиданно пассажир ухватил меня за волосы. – Я сейчас вытащу тебя на улицу, и вызову полицию! – От такой наглости на несколько секунд оторопела. Но сил хватило оторвать руки наглеца от головы. Правда, в кулаке нападающего остался большой клок моих волос. Вырваться мне окончательно никак не удаётся. Рука, словно в железных тисках. Что остаётся делать? Я слабая женщина, сбежать некуда. Толпа зажала со всех сторон. Остаётся уповать на Бога. И помощь напарников. Закрываю глаза, начинаю вопить:
– Юрик! Спасай! – Напарник быстро, как только смог, пробился сквозь толпу. Показав жетон, сказал, вернее, прорычал:
– Немедленно отпустите женщину! Это не аферистка, а наша сотрудница, контролер «Киевпастранса». – Он показал свое удостоверение. – Я бригадир. Какие у вас ещё остались вопросы? Незамедлительно освободите линейного контроллёра!
– Не выпущу! Эта женщина – наглая аферистка! Вымогает с людей деньги! И вы сами аферисты. Купили, наверное форму и удостоверения на Троещине. А теперь ходите, дурите добрых людей. – Прорычал в ответ мужик. Чувствую, что окружающая атмосфера постепенно накаляется. Вокруг слышны крики:
– Бей аферистов проклятых! Что делать в этой ситуации? Против лома нет приёма, окромя другого лома. Лицо напарника темнеет, глаза сузились. Дальше был короткий хук в живот. Лишь тогда мужик согнулся пополам, и тогда отпустил меня.
– Бежим! – Шепнул мне второй напарник. Водитель услышал шум в салоне, резко нажал на тумблер, и открыл двери. Мы едва успели выскочить на улицу. Двери за нами тут же закрылись, отрезав нападающих. Они только бессильно колотили руками в дверь, но троллейбус поехал дальше. Мы обессилено упали на ближайшую скамейку в тени огромного каштана, едва отдышались
– Ну что, поздравляю тебя, Людмила, с первым боевым крещением? – Я устало вытираю салфеткой мокрый от липкого пота, лоб. И дала волю слезам.
– К черту такое боевое крещение! – Всхлипнула, вытирая слезы.– Уволюсь! Лучше пойду работать фасовщицей или кассиршей. Там намного спокойнее. Никто за волосы не хватает, руки не выкручивает.
– Ты такая наивная, как малое дитя! Увы, в жизни не всё так просто и гладко. И там хватает придурков! – Мрачно замечает Юрий. – Успокойся, не плачь. У меня было и не такое. – Он с лукавой усмешкой взглянул на своего напарника. – Помнишь, что одна пришмаленная нам учудила на прошлой неделе, когда проверяли спарку на «Лесной»?
– Как не помнить.– Натянуто улыбается тот. – Потом пару дней нормально есть не мог, тошнило при одном виде собак.
– А что случилось?
Вывели на остановке, приготовились выписать штрафную квитанцию. А тётка становится на четыре точки, рычит. А потом хватает собачье дерьмо…. И начинает его жрать…
– Фу, какая гадость… – Сплёвываю в сторону. Второй напарник кисло улыбается.
– Вот-вот, и я такого же мнения. Пришлось вызвать неотложку. Завезли тётю в психиатричку на Павлова.
– Что, сбрендила? – Мои глаза округлились от удивления.
– Нет, прикинулась дурочкой, чтоб штраф не платить.
– Фу, из-за этого говняшки собачьи жрать?
– Люди разные бывают. И у них всякие тараканы в голове водятся. Так что привыкай к особенностям работы на линии. Работа у нас такая. У меня было хуже. Не бери дурного в голову. Всякое случается на линии. Бригадир криво ухмыляется.
– Если ты слабачка, можешь увольняться! Я гордо вскинула голову. В глазах вспыхнул огонек упрямства.
– Я слабачка? В душе вспыхивает дух противоречия. – Не дождетесь! Я ещё попробую, это всего лишь первый день. А первый день ещё не показатель.
– Вот и умничка, вот и молодец! А теперь пошли дальше работать. Только теперь ты по салону одна ходить не будешь. От меня ни на шаг! – Строго проговорил Юрий. Работа продолжалась.
Моя самая первая штрафная квитанция
Жизнь продолжает неумолимый бег. Практика тоже. Сегодня был мой второй день выхода на линию. Жетон, удостоверение, вот все, что выдали мне перед началом работы. Вроде бы все, что полагается. Хотя не совсем. Не хватало одной мелочи. Формы. Но начальство обещало обеспечить формой всю бригаду в ближайшие дни. Даже пригласили мастеров, которые сняли с наших тушек все необходимые замеры.
Но об этом будет отдельный рассказ. Так вернемся к моему самому первому рабочему дню на линии. Получить штрафные квитанции было не так уж просто. Нужно было их, как ни странно, выкупить. «То бишь на некоторое время уподобиться тому зайцу, которого сам штрафуешь!» – В моей голове промелькнула довольно смелая мысль. Но я об этом промолчала, оплачивая первую штрафную квитанцию. Расписавшись для порядка в журнале, отправляюсь на линию. Новичка прикрепляют к двум «волкам», или старым, закалённым жизненным опытом, контроллёрам. Что мы проверяли? Как сейчас помню, это был трамвай № 18. он начинал свой путь с Подола, и бежал в сторону железнодорожного вокзала. Войдя в салон, принялась внимательно просматривать проездные билеты, удостоверения, справки, и прочие документы, что показывали мне пассажиры. Так, шаг за шагом, не торопясь, продвигалась по салону в сторону водительской кабинки. И, наконец, остановилась напротив дамы. Да, именно дамы. Она не сидела, а восседала на своем месте с таким независимым видом, как будто ехала не в простом трамвае. А как минимум, в дорогом Кадиллаке.
– Гражданка, пожалуйста, предъявите ваш билет! Дама окинула меня снисходительным взглядом. Как будто просила не билет, а милостыню. Она протянула мне билет. Я его растерянно повертела в руках. Да, билет вроде был. Но на нем отсутствовала одна мелочь. След от банального компостера. Можно сказать, билет есть, и его нет. Вот такой парадокс. Я вздохнула, потому что было не очень-то приятно штрафовать людей. Но служба есть служба.
– Уважаемая, вы нарушаете закон. Вы не приплатили свой проезд. Поэтому обязаны оплатить штраф.
– Какой штраф? – Брови дамы поползли от удивления вверх. – Я никому ничего не должна! У меня есть билет! – Возмущенно взвизгнула дама.
– Но ваш билет не закомпостирован!
– Ну и что с этого? Билет у меня есть, значит, проезд проплачен!
– А то, что оплата проезда производится с помощью компостера. Есть отметка, проезд приплачен. Нет отметки компостера, проезд не приплачен.
– Не компостируйте мне мозг. – Завизжала дама. Мгновенно весь ее шик и лоск улетучились, как туман при резком порыве холодного ветра. Передо мной сидела не дама, а бабенка, которая ругалась банальной площадной бранью. Зэки наверное, закурили бы в сторонке, слушая те перлы, которые слетали с ее умело накрашенных губ дорогой, брендовой помадой. Теперь ее рот был больше похож на помойную яму, а не на прекрасный ротик. Я молча слушала все это, ожидая, когда наконец-то иссякнет этот фонтан грязи. Наконец она замолчала.
– Все сказали? А теперь платите штраф. Лицо дамочки стало цветом, сходным с цветом отварной свеклы. Но, когда ее взгляд скрестился с моим, твердым и непреклонным, она поняла, что от штрафа не отвертеться.
– Вы неумолимы, как сама смерть.
– Работа у меня такая. Она, тяжело вздохнув, извлекла кошелек. Только он, брендовой марки, из натуральной кожи, был стоимостью моей двойной зарплаты. Дамочка раскрыла кошелек. В нем лежала приличная стопка пятихаток, или 500 гривневых купюр, как ласково прозвали мы их.
– Этого хватит?
– Вполне. – Я подмигнула кондуктору, – Разменяй, друг! Нужно сдачу дать!
– Не вопрос! С удовольствием!– Кондуктор отсчитал деньги. Я выписала квитанцию, положила на нее билет. И все это прокомпостировала.
– Вот! Ваша квитанция, билет, и сдача.
– Вы не человек! Вы робот! Выдохнула дамочка, пряча деньги в кошелек. «Собака лает, а караван идет!». – Подумала я, пряча деньги в сумочку. Но вслух проговорила:
– Не забывайте компостировать билет, и к вам не будет никаких претензий! Тут трамвай остановил свой бег. Я вышла на остановке. Смена продолжалась.
Ах, уж эта форма!
Кто бы знал, сколько неприятностей ты, форма, принесешь в мою жизнь. Вернее, твое отсутствие. Хотя мерки с нас поснимали ещё пару недель, когда только группу зачислили в учебный комбинат. Но дело дальше не сдвинулось. Но когда выдадут, никто из начальства толком не говорил. На конкретные вопросы ничего ясного не отвечали. А были обещания, обещания, и еще раз обещания. Одним словом, обещать жениться – ещё не жениться. Практика осталась за плечами, группу выпустили в самостоятельное плавание. Уже прошло несколько дней, как вышла на линию. Начинаю постепенно втягиваться в работу линейного контроллёра. Мне, простому жителю с сельской закваской, просыпаться в пять утра не составляло труда. Час на сборы, пробежку до автобуса. Там на метро, как раз попадаю на первый состав. А там уже до рабочей базы рукой подать. Всего ничего, пять минут ходьбы. И я уже на рабочем месте.
Сегодня звено работает на Троещине. Первый раз. Хотя от старых контроллеров, моих наставников, доводилось слышать, что это самое грязное место города. И самое криминальное. Получаем наряд, покупаем штрафные квитанции. Напарник в это раз мне попался какой-то скользкий, неприятный. В душе испытывала к нему некоторую неприязнь. Бывает же такое! Человек тебе вроде ничего плохого пока что не сделал, а ты его не воспринимаешь. Но мне не приходится особо выбирать. С кем поставят, с тем и работаю. Но почему-то на душе было неспокойно. День прошел более-менее без особых неприятностей. Однако внутреннее беспокойство не утихает, а наоборот, становится больше и больше, захлёстывает всю душу. Все больше и больше.
Начинает вечереть. Мы проверяем «полтинник», как ласково назвали пятидесятый маршрут троллейбуса. Едва войдя в салон, ощущаю что-то неладное. Воздух, как мне показалось, был словно наэлектризован. Точно перед грозой. «Это, наверное, показалось от усталости!». – Попыталась себя успокоить. Настороженно осматриваюсь. В салоне было не слишком людно. Напарник заходит на заднюю площадку. Свою часть салона проверяю быстро. Останавливаюсь напротив пассажира. Он был не один, а в компании с девушкой. Яркая, можно сказать боевая раскраска. Броская помада, жирно выделенные глаза. Татуированные брови. Распухшие от ботокса губы. Слишком короткая, по моему мнению, юбчонка. Может, ночной мотылек? А, впрочем, нет. Я могла ошибаться. Мода в наше время такая непредсказуемая.
– Здравствуйте! Киевпасстранс, контроль. Прошу ваши проездные документы! Девушка протянула билет. Я собиралась его посмотреть на наличие компостерной отметки. Но тут случилось непредвиденное. Парень довольно грубо хватает меня за руку.
– А где ваша форма?
– Нам еще не пошили. Достаточно, что у меня есть удостоверение и жетон. Я попыталась освободить руку, но не тут-то было. Парень схватил меня за вторую руку.
– Все это можно купить на блошином рынке! Мне хорошо известно, как в наше время эти побрякушки делаются! Мошенница, людей грабить собралась?
– Отпустите, мне больно! – Взмолилась я. Но он меня не слышал, а продолжал выкручивать руки. Словно перед ним была не я, а кто-то другой. Я заглянула в его глаза, и ужаснулась. Это были глаза мертвеца. Зрачки заполнили почти весь глаз. Они были неподвижны. И абсолютно пусты, без единого проблеска жизни. – Отпустите руки, мне больно! Я слабая женщина! Да вы мне сейчас кости сломаете! – На глазах выступили слезы. Но с таким же успехом могла просить пощады у голодной акулы. Или вымаливать милостыню у мраморных статуй. Я напряглась всем телом. И с отчаянием попавшего в силки зайца попыталась вырваться. Но бесполезно. Хватка была железная. Видно, спецназовец в отставке. Вырваться было бесполезно. Я с надеждой посмотрела в сторону средней площадки. Может, мой напарник мне поможет? Придёт на выручку? Но нет. Мои надежды были напрасны. Они разбились, как морская волна о скалы реальности. Он, заметив, что у меня неприятности, благополучно выскользнул на остановке. Бросил меня одну, без поддержки, на произвол судьбы. Пассажиры застыли, уподобившись египетским сфинксам, или мумиям. Всё ясно, точно Божий день, что помощи ждать не от кого. И неоткуда. В затылок словно кто-то подул ледяным дыханием. Слезы застилали глаза, и я почти ничего не видела. Боль в руках была нестерпимой. Еще немного, и мои кости не выдержат. Хрустнут, словно спички. Увы, помощи ждать неоткуда. Весь мир внезапно потускнел, и я взмолилась. «Господи, хоть ты мне помоги!». И Бог меня услышал. Ко мне подбегает мужчина в военной форме. Его голос прозвучал резко, холоднее льда.
– Рядовой Оверченко! Смирно! Немедленно отпустите гражданское лицо при исполнении служебных обязанностей! Видно, в голове хулигана что-то переключилось. Военная дисциплина сработала безотказно. Он отпустил мои руки, вытянулся перед мужчиной в струнку.
– Есть, товарищ полковник! Военный ухватил его за руки. А мне многозначительно кивнул в сторону выхода.
– Беги! Беги, если хочешь жить! Мне дважды повторять не пришлось. Я пискнула, как перепуганная мышь, которой наступили на хвостик.
– Спасибо! И выскочила на остановке. Сердце билось так, будто пробежала стометровку, спасаясь бегством от хищника. Можно было успокоить нервы, выкурив сигарету. Но, к счастью, не курила. Только там я вдохнула свежего воздуха побольше, и оперлась разгоряченным лбом к холодному столбу. А потом посмотрела на руки. На моей нежной коже проступали багрово-синие пятна. Перевожу взгляд, полный благодарности, на вечернее небо, тихо прошептала:
– Благодарю тебя, Господи, что так всё обошлось! А могло быть намного хуже.
