Людмила Логинова
Один страшный день
Коля взял мамину холодную руку, немножко подержал в руках, надеясь отогреть её своим теплом, потом пошёл на кухню, согнал со стула дремавшую Пушинку, принёс стул в комнату, сел рядом с Оксаной Петровной и стал слушать её сбивчивый рассказ, прерываемый всхлипываниями.
«Анна в магазин пошла, будь он неладен, возле аптеки который, а его свои же грабят, в городе-то неразбериха. Продавщица, ну, ты её знаешь, Галя из соседнего дома, отдавать товар не хотела, так её в подсобке заперли, бессовестные! Анна подсобку открыла, они с Галей встали в двери, чтобы воров с товаром не выпустить, но один толстый дядька с мешком сахара так Анну толкнул в грудь, что она упала. Домой-то пришла на своих ногах, меня позвала, всё это рассказала, а потом сердце у неё прихватило. Я её уложила на диван, капель накапала, хотела скорую вызвать, а связи нет, да и не помог бы доктор-то, остановилось сердце у твоей мамочки!». Оксана Петровна перестала плакать, но снова начала раскачиваться из стороны в сторону, как будто убаюкивала своё горе.
Николай подошёл к окну, в голове промелькнула мысль: «А где маму хоронить? Кладбище в десяти километрах за городом, а из города не выпускают, блокпосты везде». Пустота внутри него росла, стала невыносимо темной и холодной. Он встал на стул, открыл окно и шагнул вниз…
Нет ничего дороже жизни. Нет ничего страшнее войны.
