Людмила Тенигина
Записки немудрой совы
В коридоре были весы. Одежда тянет на полкило. 57,6 даже меньше, чем обычно…
Первый день тянулся бесконечно. Дважды ставили капельницу и кололи антибиотик. Наутро я проснулась отекшая и вся в сыпи.
Руки, ноги, живот, просто сводили с ума меня неутихающим зудом , кажется, даже ощущение отеков не так пульсировало внутри … вышла в коридор, дошла до весов, 59,9 и снова хочется спать…
Второе утро встретило меня аппетитно, мои пальцы отекли, стали похожи на сосиски, мелкая моторика давалась с трудом. И снова коридор, весы… циферблат перевалил за страшную цифру 6, красная линия беспристрастно и безжалостно демонстрировала -61,7
На утреннем обходе заикнулась врачам, что отекла и чешусь, но от меня отмахнулись
«комары покусали, и не отекла, а поправилась, лежишь, ешь, вот и набираешь вес»
На третьи сутки вес перевалил за 65,8, заботливая медсестра пожалела мою ягодичную мышцу и ввела антибиотик внутривенно, в катетер, перед капельницей.
Вену обожгло огнём, зуд был нестерпимый, меня начало трясти и знобить, мысли вспыхивали и гасли, язык стал заплетаться. Я как раз говорила по телефону. Позвали медсестру и перекрыли капельницу. Пришёл врач, катетер сняли и я уснула…
Ночью проснулась от удушья. Цепочка, что была на мне, впилась в шею и не давала дышать. Расстегнуть я её не могла, пальцы не слушались… разбудила соседку, цепочку сняли, на шее остались следы… медсестры на посту сказали ждать утра… и что-то внутри подсказывала, что до утра я могу не дожить…
Выхода не оставалось, в ночи пришлось звонить маме (она фельдшер). Главное было не уснуть и не ложиться… я села в коридоре у поста медсестры и стала просто ждать…
Время летело и тянулось? Оно было вязкое, словно кисель, душное и обжигающее. Слезы текли по лицу, соленые и холодные, страшно, до онемения пальцев страшно…
На посту медсестры отправляли спать. «Нет отеков, ты ровная» и в глубокой ночи я позвонила маме. Через 15 минут она была у меня( больница находится через парк от дома) , вкола антигистаминные и гормоны и я начала дышать нормально. На утро ушла под расписку. (Позже, в выписке больницы напишут: выписана с улучшением), температура уже держалась 39, но я ее не чувствовала. Мы поехали в кардиоцентр, где после узи диагностировали «почки не работают, сердце на пределе» и снова скорая и реанимация.
Глава 2
Глава 2
Я чувствовала её затылком, каждый её шаг отдавался гулким эхом, которое начиналось в ушах и заканчивалось в макушке.
Она подошла, положила прохладную руку на лоб.
«Идем в палату…»
Каждый мой шаг так же отпечатывался в голове. Казалось, что мозг находится в большой коробке, которая заполнена водой, я старалась идти ровнее, но он все равно он вечно бился о стенки моей черепушки.
«Ложись»
Тяжело, дышать лежа еще сложнее…
Я слышала, как рвется кожа, иголка входит с легким скрипом, и шипение от введение лекарства.
Я снова потерялась во времени, повсюду вата. Руки ватные, ноги ватные, в голове вата…
становится легче дышать, можно сделать большой вдох и долго долго выдыхать…
откуда-то издалека появляются запахи… и голоса… замечаю в палате заспанную девушку-врача, она зла и что-то шипит ругаясь, но сил распознать что именно у меня нет…
входит охрана… мама еще рядом… я проваливаюсь в сон…
Меня грубо расталкивают, пихают градусник, глаза почти не открываются, пальцы плохо гнутся…
Солнце заливает светом палату…
«39.2»
Я отказываюсь от уколов и капельниц, прошу позвать врача и принести заявление на выход под расписку… вопросов ни у кого не возникает, после ночных злоключений все рады избавиться от меня… Иду к весам… 68.2 больше 10 кило меньше, чем за неделю… эмоций нет, сил нет…
Приходит врач, заполняю заявление… жду выписку…приносят … «выписана с улучшениями по собственному желанию» смысл слов доходит не сразу.
Кажется, что это чья-то шутка, 10 кило прилипших и мешающих двигаться, температура и отек потребовавший вмешательства- это с улучшениями? А с ухудшениями, это как? Вперёд ногами?
Садимся в машину и кажется мне становится легче, начинаю шутить, становится так легко и тепло, за окнами проносятся залитые светом золотые деревья, воздух пахнет легкой прелостью и мокрым асфальтом, мы сворачиваем на шоссе…
«а мы не домой?»
«Мы в кардиоцентр, я договорилась, нас ждут»
Дальше едем молча… я уже была в кардиоцентре… давно… лет 5 назад… даже ставили на учет, но вроде переросла и всё наладилось. А теперь снова едем туда… осознаю, что получается снова мыслить, не отрывками, а почти как раньше.
Приехали, бахилы, ступеньки, второй этаж, отдышка и тяжесть то ли в ногах, то ли в голове, я кажусь себе неповоротливой медузой,которая не имеет конца и начала. До конца коридора и на право, еще коридор и большая рекреация, дверь у окна, а в окне виден каштан.
Проходим, ложусь, узи. Улыбок больше нет.
«Видите?…. Повернись, подними футболку, посмотрим сердце… вытирайся, одевайся. ЛЕЖИ»
Мама плачет…
«Значит варианта у нас два. Первый, мы вызываем скорую прямо сюда и вы едете в реанимацию N-больницу как есть, второй, заезжаете домой, берете вещи и едете сами, но я бы рекомендовала первый»
«А почему?» зачем-то набралась смелости и спросила я.
«Сердце на пределе, почки не работают»
Кажется каждый звук отпечатывается внутри… отпечатывается, но не ощущается… это не может быть со мной… мне всего двадцать. Я не могу стать инвалидом, и умирать в мои планы тоже не входит…
Мне казалось это происходит не со мной… приемное отделение, снова анализы и осознание, что я почти герой кино.
Только очень постыдного и глупого, ведь уборной комнатой я не пользовалась более суток. В полном отчаянии я смотрела на пластиковую банку. Я не могу. Не хочу. Не получается. Ощущая жгучий стыд я пошла сдаваться.
«Я не могу…»
«Да мне много не надо, сколько-нибудь уж выцеди»
«Не получается, совсем…»
Врач подняла голову от бумаг, в больших овальных стеклах отражалась лампа
«Как давно?»
«Последний раз вчера перед капельницей…»
….
Мы идем по коридору, в больнице делают ремонт, много рабочих и пахнет краской. Мне не страшно, я просто смотрю, на людей, на мебель, на голубые стены… звучит моя фамилия, захожу в кабинет, ложусь, поворачиваюсь спиной.
Я снова теряю время, а еще мне холодно, мерзнут ноги и пальцы рук.
«Какие препараты принимали?»
Я впервые сознаюсь, называю препарат, и на языке появляется горьковатый привкус, так бывало, когда не получалось сразу проглотить таблетку…
«Более трех месяцев, судя по картине»
Мне нечего ответить… жаль нельзя растечься по кушетке…
«Кортикальный некроз почек»
Я не знаю, что это значит, но слово некроз явно дает понять, что пахнет тут не ромашками…
Врач протягивает мне салфетки, вытираюсь, одеваюсь, слушаю, что она говорит.
«Когда почки здоровы, они плотные, ровные и однородные. Твои сейчас похожи на старую губку для мытья посуды. Ты представляешь, что ты делала? Ты каждый день заполняла свое тело водой, а потом отжимала досуха, выкручивала все органы, выдавливая из них всю жидкость.»
«Я не думала, что это так работает, я хотела похудеть»
«Скорее ты просто не думала»
….
В палате нас было двое.
Моей соседке было около сорока. Идеальный блонд, лаконичные стрелки, алые губы и френч на стилетах. Творческая натура с интригующей хрипотцой в голосе. Она рассказывала про выступления в клубах, про вечеринки и свою жизнь. Она строила планы на ближайшие 2-3 дня, на время, между гемодиализом. Она смеялась, болтала и порхала по палате, залитой солнечным светом. Она светилась то ли в лучах, заполняющих холодную комнату, то ли изнутри, переполненная собственным жизнелюбием и оптимизмом.