Людмила Вячеславовна Федорова
Алексаша
– Дальше пускать не велено! Царь Пётр приказал вас в Новодевичий монастырь на пострижение доставить!
Топнула Софка ногой, а никто её грозного притопа не боится…
… Так и заточили Софью в монастырь, где она прожила ещё десять лет…
А когда приехали они в Кремль, Иван отказался от власти, и Пётра миропомазали, как единовластного правителя…
Свершения Петра
Как Пётр правителем стал, в первую очередь решил посмотреть другие страны, найти союзников против турок и шведов, выучится правлению, кораблестроению, другим важным наукам и решил отправиться в великое посольство за границу. Поехал Пётр не под своим именем, а взял себе другое звание и имя: урядник Пётр Михайлов.
Сперва, они приехали в Голландию, где Пётр и Алексаша поступили в мастеровые на верфь. Позже они гордились мозолями на руках и документами, где указано, что они с отличием окончили кораблестроительную школу.
А потом они ездили в Австрию, где у Петра возникли напряжённые отношения с правителем. Ездил Пётр и в Польшу, где подружился с польским королём Августом вторым Храбрым. Там Пётр вёл переговоры сам (обыкновенно, дипломатией занимался Алексаша) и вот что случилось.
Как-то сидели Пётр и Август за одним столом, показалось Августу, что серебряная тарелка не совсем чистая, Август взял, скрутил эту тарелку и бросил на пол. Пётр подумал, что Август силой решил померяться, взял и две тарелки сложил и скрутил. Августа захватил азарт, он скрутил три тарелки. Пётр – четыре, Август – пять, Пётр – шесть…
…На двенадцатой Пётр остановился и сказал:
– Хорошо серебро гнём, посмотрим, как штыки шведов будем гнуть…
Ещё Петра удивили слова Августа, когда речь зашла о фаворитах:
– Лично я меняю адъютанта и фаворитку каждый год: они начинают наглеть…
Пётр с Алексашей переглянулись: они не одобряли Августа.
В Польше случился ещё один казус. Прошёл слух, что в свите Петра есть бывший крепостной крестьянин, но никто не знал, кто это именно. Тогда один любопытный придворный вельможа решил спросить об этом у Алексаши:
– Александр Данилович, говорят, что Пётр дружит с бывшим крепостным, но это же каламбур?
– Не знаю, у нас с Петром этот каламбур длится два года… – ответил Алексаша.
Лицо вельможи округлилось…
А потом Пётр со своим посольством отправился в Англию. Там Пётр и Алексаша, как всегда, устроились на верфь, но тут их рассекретили. Вот как это было. Катил однажды Пётр тачку и видит: старый знакомый с Кукуево Яков идёт. Увидел Петра, остановился и во все глаза смотрит.
– Здравствуй, Яков! Да я это, я, не округляй глаза, просто я решил подучиться кораблестроению. Никому не скажешь? – поприветствовал его Пётр.
– Честное благородное слово, ваше величество! – пообещал Яков.
Правда, через день Петра и Алексашу пригласили на приём к королеве.
–Кто взболтнул?! – разорялся Пётр.
– А кто знал? – спросил Алексаша.
– Ты, я, наше посольство… Яков ещё… – задумался Пётр.
– Ну, вот! А ты ещё спрашиваешь! Конечно, Яков! Его же хлебом не корми, дай тайну чью-то разболтать… – отвечал Алексаша
Что ж, пришлось наряжаться и ехать на приём к королеве. По пути Пётр заметил, что его с любопытством и испугом разглядывают.
– А что меня так разглядывали? – спросил Пётр у королевы.
Та задумалась и ответила:
– Вот вы диковинки собираете, а сами с вашим ростом для нас диковинка, вот вы и вызвали интерес народа…
Там им впервые дали закурить курительные трубки. Петру очень понравилось, а вот Алексаше стало плохо, Санька немного очухался и сказал, что больше эту гадость в рот не возьмёт.
Пётр устал и хотел присесть. Тут увидел белую подушечку на тахте, сел на неё…
… А это оказалась персидская кошка! Королева такой визг подняла! Пришлось извиняться перед её величеством…
… А вечером Пётр поднялся в покои Алексаши со свёртком и сказал:
– Алексаша, у меня есть тебе подарок: как увидел – не удержался, так тебе пойдёт эта вещь!
Алексаша развернул свёрток и ахнул от восторга: там была барсовый меховой плащ!
– Ну, mine heart, спасибо, обрадовал ты меня! Такой удивительный мех! Такая красота! Ну, зачем ты купил, mine heart, она, наверное, ужасно дорогая! Всё равно большое спасибо! – обрадовался Алексаша, но потом загрустил.
– А чего у тебя глаза стали такие грустные? – спросил Пётр.
– Вот стал ты царём, теперь не будешь меня любить, подарочки мне дарить… – сказал Алексаша.
– Ещё сильнее буду тебя любить, ещё чаще подарочки буду дарить! – улыбнувшись, стал уговаривать Пётр и Алексаша тоже улыбнулся и зарделся и они обнялись: как можно было сомневаться в чувствах Петра?
… А потом они поехали в Данию, где Алексаше понравилась датская принцесса, а Алексаша понравился ей. Она на память подарила Алексаше породистого британского кота. Так началась Алексашина коллекция кошек.
…Принцесса Дании и Алексаша стали часто уединятся, когда это заметили король и королева, то Алексашу и Пётра попросили уехать из Дании.
…Алексаша, конечно, был очень расстроен…
И только они собрались ехать в Венецию, пришло письмо Петру, что взбунтовались стрельцы, баламутят Русь. Перекосил Пётр лицо и отдал приказ возвращаться в Россию. Как вернулись в Россию, Пётр велел жестоко расправиться с бунтовщиками…
… В утро стрелецкой казни рассвет кровавого цвета возвещал о горе. Жёны и дети стрельцов рыдали, народ охал, но Пётр был непреклонен: или они его сместят, или он их победит!
И из-за страха Пётр делал такое!…
…Казнил стрельцов, заставлял бояр быть палачами, многие падали в обморок…
…Чтобы не попасть в палачи, Алексаша притворился больным и три дня не выходил из своей комнаты…
Да, страшен Пётр в гневе!..
Много ошибок наворотил в эти дни Пётр, но как всё улеглось, успокоился, в себя пришёл( а то он от страха и ярости на себя был не похож), другая беда настала: война с турками.
Пётр хотел отвоевать выход к чёрному морю, а для этого нужно было завоевать крепость Азов.
Первые попытки были неудачными. Понял Пётр, что без реформ в армии, без флота не обойдёшься. Стал Пётр проводить рекрутские наборы, устроил в Воронеже верфь, и скоро всё было готово к новому бою, только корабли надо перегнать от Воронежа. Велел Пётр соорудить из брёвен подкаты и тащить корабли…
– Осень, дорога плохая, может, переждать? – спрашивал Алексаша.
– Нет, лишь бы дорогу не развезло! – отвечал Пётр.
… А на второй день пути пошёл дождь…
– Вот всё тебе надо скорее, да на авось! Вот развезло дорогу, что теперь делать будем? – ругал его на чём свет стоит Алексаша.
Пётр только хмурится.
Видит Алексаша, как людей, что корабли тащат, плетьми подгоняют, сердце защемило, стал просить Петра:
– Петя, скажи, пусть не бьют их, им и так тяжело…
– Ох, добросердечный ты у меня… – сказал Пётр, но приказ не бить отдал.
Ехал Пётр и говорил с боярином Шереметьевым о чём-то, как увидел такое! Алексаша упал, и корабль его накрыл!
От испуга у Петра чуть сердце не выскочило…
Пётр как соскочил с коня, подбежал к кораблю и поднял корму…
А корабль тяжёлый…
Пётр корчится, старается, держит, кричит:
– Кто-нибудь, вытащите его!
Никто понять не может, что делать надо, только один проворный солдат сообразил, что Пётр просит и вытащил из-под корабля Алексашу. Пётр с облегчением бросил корабль, взял Алексашу на руки и понёс в обоз, а сам с солдатом тем переглянулся и сказал:
– Спасибо тебе, щедро награжу…
Пётр своё слово сдержал: получил тот солдат от Петра и денег, и шубу, и ещё денег от Алексаши.
К взятию Азова Алексаша уже был в полном порядке.
И вот вторая попытка…
В бою участвуют и артиллерия, и пехота, и флот…
Алексаша был впереди всех, уже вовсю размахивал шашкой на стене крепости, пока бой шёл ещё в низу.
Пётр смотрел только на Алексашу и приговаривал:
–Ах, Санька, ну, даёт: вперёд всех лезет! Ну и получит он у меня за то, что на рожон лезет! Я ему титул поручика дам за храбрость! Братик, братик, переживаю я за тебя и горжусь тобой!
Победа была на нашей стороне, выход к Чёрному морю открыт!
А как война кончилась, начались другие свершения Петра: реформы внутри страны. В первую очередь Пётр приехал и заявил:
–Приказываю, чтобы все приближённые мои переходили на заграничную моду. Велю камзол и кафтан – жюстокор, парики заграничные носить и брить бороды! Вот, посмотрите на поручика Александра Меньшикова: он хорошо одет…
Бояре посмотрели на Алексашу, носы поворотили и решили, что Пётр забудет скоро о своей затее и можно ничего не менять.
Как бы ни так!
Пришли на следующий день бояре, как всегда, с бородами и длинными рукавами, а Пётр разозлился, блеснул соколиными очами, раздул ноздри и закричал:
– Ах, так! Меня не слушаться! Я вас проучу! Санька, неси ножницы!
Алексаша хихикает, но ножницы несёт.
Пётр стал резать бороды, бояре плачут горькими слезами, а Алексашка смехом заливается, как колокольчик.
– Ну, ты даёшь, mine heart! – сказал Алексаша.
– А пусть знают, как меня не слушаться! – возмущался Пётр.
)
Выставил на площади Пётр наряды нового образца и дал неделю для пошива такой одежды.
Прослышали об этом два боярина: Шереметьев и Ягужинский, заволновались – они ведь бородами славились. Сидят, горюют: что делать? А тем временем Пётр вызывает их с докладом. Первый пошел Ягужинский.
– Я вас научу, как меня не слушаться! – закричал Пётр, потребовал ножницы и постриг бороду несчастному Ягужинскому, хотя тот на коленях умолял Петра этого не делать. Вышел Ягужинский заплаканный и без бороды. Испугался Шереметьев, решил помощи у Алексашки искать, пришёл к нему и говорит:
– Александр Данилович, заступитесь за меня перед Петром, чтобы мне с бородой остаться…
Алексаша долго думал, как такое устроить, а потом говорит Петру:
– Петя, я придумал, как заставить побриться бояр и как ещё денег с них получить…
– Как?
– Вот как: введи налог на ношение бороды. Кто заплатит его, получает бородовой знак и носит его целый год, а через год опять деньги платит, так у них деньги кончатся, побреются: никуда не денутся…
– Ну, ты молодец, умный ты у меня, Алексашенька…
Так Пётр и сделал. Обрадовался Шереметьев, выкупил бородовой знак и ходит гоголем. Через год опять заставили платить. Через два года опять заставили платить…
… Понял Шереметьев, что скоро от его богатств только одна борода-то и останется…
Приходят приставы, а Шереметьев сидит злой и бритый…
Когда Алексаша рассказал эту историю Петру, Пётр долго смеялся…
Снова сидят у камина Пётр и Алексаша, друг на друга смотрят ласково, только теперь в Кремле. Улыбаются, на портрет свой смотрят и любимую песенку напевают:
Чтоб не случилось вдруг,
Знай, я – твой самый надежный друг!
Счастье или беда,
Буду рядом с тобой всегда,
Всё, что хочешь, мне доверь,
Как хочешь, меня проверь,
Главное, мне поверь
И не закрой к своему сердцу дверь.
Буду ждать верно-верно,
Если надо, всю жизнь, наверно,
Через любые бурьяны с тобой пройду,
Потому что ты мой лучший друг!
– Алексаша, давай сбежим, на конях поскачем… – прошептал Пётр.
– Давай…
Оделись друзья, оседлали коней, поскакали через необъятное поле, а трава шелестит, колышется, а кони бегу резво. Смеются наши друзья: ветер парик у Алексаши сорвал, показались свои волосы: роскошные белокурые кудри…
… А тем часом во дворце переполох: царь пропал! Всем дворцом Петра искали, а Зотов посмотрел, что и Сахарка на конюшне нет тоже, и догадался, что сбежали Пётр с Алексашей, говорит боярам:
– Не паникуйте, Пётр скоро вернётся…
И впрямь, к вечеру заявились Пётр с Алексашей…
– Как же так, ваше величество, без охраны вам не положено выезжать, мы же вас потеряли, всё обыскали… – роптали бояре, а Пётр только переглянулся озорно с Алексашей и прикрикнул на них:
– Не вашего ума дело!
А вот какой казус случился за несколько дней до первого бала на Руси: петровского ассамблея. Алексаша забрёл в гардеробную Петра и удивился: сколько там было красивых нарядов! И большинство из них Пётр никогда не одевал…
…Алексаша достал синий бархатный кафтан – жюстокор, вышитый серебряной ниточкой, одел его и крутился возле зеркала, когда в комнату вошёл Пётр.
Алексаша от испуга уронил ворох одежды…
– Что это ты тут, Алексаша, делаешь? – удивился Пётр, а потом догадался – Тебе, что, мои кафтаны понравились? Ты, оказывается, у меня модник! Можешь сшить у моего портного наряд на ассамблей…
На ассамблее Алексаша блистал в расшитом золотой ниткой голубом кафтане – жюстокоре с бирюзовой брошью, на которой было выгравировано: « Моему little brave».
Все бояре завидовали подарку Петра Алексаше.
На ассамблее все кружились в вальсе, веселились, рассказывали анекдоты. Алексаша выделялся остроумием, чем очень понравился барышням. Сначала Алексаша решил поиграть с Вишневским в карты, но когда бояре поняли, что Алексаша мухлюет, его выгнали танцевать. Танцевал Алексаша хорошо и комплименты рассыпать умел, от того и имел такой успех у дам. А ещё была традиция, что царь должен выпить большой кубок с изображением орла с выбранным на ассамблее фаворитом.
– Я хочу выпить этот кубок с моим названным братом Александром! – заявил Пётр.
Все бояре заскрежетали зубами от зависти.
Алексаша смутился, подошёл, слуги налили кубок «фавора» (так назывался этот кубок), сначала пригубил Алексаша, потом Пётр.
Пётр и Алексаша переглянулись, и Алексаше ужасно захотелось сбежать от этих взглядов и шепнуть Петру, что он, Алексаша, – не просто фаворит, а самый настоящий друг.
А потом все вышли танцевать и играть в ручеёк на придворцовую площадь.
– Тебе нравится, братик? – спросил Пётр.
– Очень! – ответил Алексаша, танцуя с барышней в маске.
… Бал прошёл, начались будни. Как только заканчивались государственные дела, Пётр бежал на верфь. Алексаша пришёл к Лёшке Бровкину, которого Пётр назначил за честность казначеем. Лёшка сказал:
– Поехали, Алексаша, заберём моего отца из лесной избушки в мой новый дом…
– Поехали… – согласился Алексаша.
Когда Ивашка Бровкин увидел роскошную карету, то подумал, что важные люди заблудились, но тут выглянул из кареты Лёшка и закричал:
– Папа! Привет! Это же я! Я приехал, чтобы забрать тебя из леса в цивильный дом!
– Лёшка! – обрадовался до слёз отец.
– Собирайся отец!
– А что мне собирать-то? У меня вещей-то нет…
Ивашка сел к Лёшке и Алексаше в карету.
– Папа, а кто это со мной, узнаешь? – спросил Алёша.
– Не знаю, похож на пасынка Данилы Меньшикова, с которым ты сбежал, но он уж больно хилый был, наверное, не выжил…
– Угадали… – с улыбкой сказал Алексаша.
– Санька! Как же вы так возвысились?
– Алексаша теперь названный брат царя, адъютант, а я – казначей! – похвастался Лёшка отцу.
… Лёшка и отец улыбались и говорили обо всём, а Алексаша завидовал белой завистью, что Лёшка так дружен с папой…
Алексаша погрустнел, когда вспомнил о Даниле и старшей сводной сестре…
«Они-то точно благодарны не будут…» – подумал Алексаша.
Скоро Алексаша построил свой дом и перевёз туда сестёр и Данилу, а они даже спасибо не сказали…
… Алексаше было очень обидно, но он по-прежнему любил свою, пусть даже не родную, семью…
Алексаша пришёл расстроенный. Пётр спросил, что случилось, Алексаша рассказал свою обидку на семью.
– Не надо, не обижайся и не переживай: у тебя же есть такой брат, как я… – сказал Пётр и заботливо погладил по волосам Алексашу…
… Алексаше стало легче…
А скоро было день рождения Лёшки, Алексаша, Пётр и Лёшка выпили и Лёшка попросил Алексашу:
– Спой что-нибудь, что пел в детстве…
Алексаша запел, и Пётр округлил глаза, так поразился красоте народного напева:
«Вот мчится тройка почтовая
По Волге-матушке зимой.
Ямщик, уныло напевая,
Качает буйной головой.
О чем задумался детина,
Седок приветливо спросил,
Какая на сердце кручина,
Скажи, тебя кто огорчил?
Ах, милый барин, добрый барин
Уж скоро год, как я люблю,
Да нехристь староста татарин
Меня журит, а я терплю.
Ах, милый барин, скоро святки,
И ей не быть уже моей,
Богатый выбрал да постылый,
Ей не видать веселых дней…»
После этого случая Пётр часто просил спеть Алексашу…
А потом был ещё случай, который приоткрыл Петру жизнь Алексаши до Преображенска.
Пётр и Алексаша ехали с приёма в карете и проезжали деревню. Вдруг Алексаша закричал:
– Остановите карету!
Карету остановили, Алексаша выскочил и побежал навстречу пашущему мужчине.
– Трофимка, здравствуй, не узнаёшь? Это же я, Алексаша!
Мужчина, к которому обращался Алексаша, очень удивился:
– Алексаша, ты? Какой же ты красивый стал! А я думал, что вы с Лёшкой не выжили!
– Ой, Трофимка, мне тебе столько рассказать надо!
– Так проходи в избу! – радостно предложил Трофим.
– Так я же с его величеством еду…
– Ой!.. – сначала испугался Трофим, но потом Пётр из любопытства сказал:
– Не надо церемониться, я тоже пройду в избу, посижу, кваску выпью…
Так Пётр сел у окна, жена Трофима принесла квасу и стал слушать, как Трофим и Алексаша беседуют.
– Что ж вы с Лёшкой ушли тогда? – спросил Трофим.
– А вот оскорбил меня Мишка, а чем – не скажу: мой секрет…
– А я вот бросил бродяжничать, землю пашу, женился, сын есть, Лекой зовут…
– А что ты знаешь о Мишке?
– Он всё тем же «ремеслом» занимается…
– Значит, пропал наш Мишка… – вздохнул Алексаша.
– А чего пропал? Он, может, лучше меня живёт… – удивился Трофим.
– Пропал, потому что человек без совести – пропащий! – заявил Алексаша.
– Ой, а ты, как будто, больно с совестью дружишь! Выбился из лакеев в адъютанты с помощью подхалимажа, наворовал из казны и рад, что Пётр не знает, а если знает, то прощает… – посмеялся над Алексашей Трофим.
Что сделалось с Алексашей! Глаза расширились, лицо раскраснелось, брови сдвинулись. Алексаша резко встал, взял за грудки Трофима и возмутился:
– Знаешь, что Трофимка, ты меня с Мишкой не сравнивай: я ни честь свою, ни совесть продавать не стану! А с Петром я никогда не лукавил, ни дня: он мне друг! Я за него жизнь отдать могу! И никогда я не подхалимажничал с Петром, правду всегда говорил, за то и заслужил доверие и уважение! А то, что есть вещи, которые Пётр мне прощает, так это наше с ним дело! Да, раньше, когда я ещё не был так обеспечен, мне нужно было на что-то семью содержать, приходилось хитрить, но сейчас я без разрешения Петра копейки не возьму! Я – не обманщик! Усёк?
Трофим, робко отодвинул Алексашу и стал оправдываться:
– Не горячись, Санька, я не знал, что вы с Петром друзья и что ты исправился. Да, ты другой с Петром стал…
Алексаша улыбнулся:
– Что не сделаешь ради названого брата…
– Ого, даже так! Ну, Господь тогда с вами, вы – счастливчики! А как семья? Как Лёшка Бровкин?
– Семья в порядке, перевёз в новый дом, Лёшка теперь казначей… – рассказывал Алексаша.
И ещё долго разговаривали Трофим и Алексаша обо всём, а когда пришёл Лека, то Алексаша воскликнул:
– Что ж ты не сказал, что у тебя сын такой большой! Его же учить надо…
И протянул Трофиму мешочек с деньгами. Трофим долго благодарил…
…Когда Пётр с Алексашей поехали домой, оба были очень задумчивы: Алексаша обдумывал, что ему рассказал Трофим, а Пётр гордился тем, как ответил на обидные слова Алексаша…
В это время настал для Петра трудный период: мать погибла, Зотов отошёл в мир иной, Лефорт тоже ушёл из жизни…
Пришёл с поминок Пётр и завалился в сапогах на кровать, а жена Евдокия ему говорит строго:
– Ты чего в сапогах на постель чистую лёг?
Пётр обиделся на неё, закричал:
–Ты что, белены объелась?!
С тех пор не ладились их отношения: Пётр не любил Евдокию, Евдокия изменяла Петру. Надоела им обоим такая жизнь по горло, ушла Евдокия в монастырь…
Пётр уткнулся в плечо Алексаше и промолвил:
– Одни мы с тобой остались на белом свете друг у друга…
– Ничего, вместе мы со всем справимся… – утешал его Алексаша, и незаметно их дружба крепла…
Шло время, свершал Пётр свои великие дела: открывал школы, академии, в том числе и первую медицинскую академию на Руси, устраивал первый в России музей: Кунцкамеру.
Оказалось, что не Пётр создан для трона, а трон создан для него.
Ученикам географического училища, куда приезжал с проверкой Пётр, запомнились мозолистые руки царя…
А наш Алексаша был неграмотный, вот и решил Алексаша пойти в школу. Долго Алексаша переодевался по-простому и ходил в школу, но в один «прекрасный» день в эту школу с проверкой приехал Пётр.
–Спрячьте меня! – попросил Алексаша учеников. Ученики долго думали и решили спрятать Алексашу под учительский стол. Пётр прошёл в класс…
…и в первую очередь сел за учительский стол!
«Что это мне под ногами мешается?» – подумал Пётр и посмотрел под стол.
У Алексаши началась паника, но он не подал виду и сказал:
– Привет, Петь …
Пётр как раскричался на Алексашу:
– Ты чего с малышнёй бегаешь, меня позоришь! Если кто-нибудь узнает, что ты неграмотный, нас засмеют!
Ученики подошли к Петру и робко попросили:
–Ваше величество, не ругайте, пожалуйста, Саньку, он хороший ученик и учителям помогает…
Пётр смягчился:
– Всё равно ему нельзя в простой школе учится, ведь он – мой адъютант…
– Что ж ты мне раньше не сказал, что грамоты не знаешь? – спросил у Алексаши Пётр.
– Я стеснялся…
Так подумали Алексаша и Пётр и решили, что будет учиться Алексаша с царевичем Алексеем.
Было смешно смотреть, как взрослый парень выводит старательно буквы, Пётр помогал в учёбе ему и за два года Алексаша прошёл весь курс обучения. А вот сын Петра Алексей таким старанием к учёбе не отличался…
А ещё именно Пётр велел отмечать Новый год по юлианскому календарю первого января. Пётр сам лично посадил три дерева – символа Нового года: ель, сосну и лиственницу. В новый год всё блистало от стеклянных игрушек на ёлке, свечей, палили из пушек, все танцевали и веселились…
…Только на этом празднике не было почему-то Алексаши. Тут Петру сказали, что какой-то простой парень оставил ему подарок. Петра заинтересовало: обычно от царя ждут подарков, а тут что же может простой парень подарить царю?
Пётр вышел в холл и обомлел: там стояла блестящая от украшений ёлка. Когда Пётр рассмотрел украшения, то увидел стеклянные сердечки с гравировками:
«Мы впервые встретились», «Мы побратались», «Мы построили ботик»…
… и везде были написаны даты…
… А на звезде была подпись: «Твой младший брат Алексаша».
Глаза Петра заблестели от восхищения и благодарности.
– Так вот кто мой таинственный даритель! – удивился Пётр.
Тут появился и сам Алексаша, нарядный и улыбающийся:
– Mine heart, тебе понравился мой подарок?
– Конечно, братик! – ответил Пётр и закружил Алексашу от радости. А потом велел поставить Алексашину ёлку в центр зала…
А весной Пётр с Алексашей сажали дубки: Пётр ямку выроет, Алексаша саженец возьмёт и вместе посадят…
… Соприкоснутся рукавами, улыбнутся и дальше продолжат.
Шереметьев этот увидел и сказал:
– Зачем вы, ваше величество, это делаете? Вы же не увидите дубов…
– Зато мои потомки увидят! – заявил Пётр…
А тем временем пригласил Пётр с визитом в Россию шведского короля Карла двенадцатого. Пётр предложил ему:
– Мне нужен выход к Балтийскому морю, давайте обменяемся: вы возьмёте любую крайнюю область России, а нам отдадите любые несколько портовых городов на Балтике…
– Я согласен только на Москву! – заявил Карл. – Я не хочу, чтобы в моих городах ходили медведи! Да вы, русские, вообще, варвары, как с вами только связываться можно!
Пётр оскорбился, раздул ноздри, сверкнул грозными очами, закричал:
– Ну, тогда я добьюсь своего с помощью войны!
Северная война
Так началась Северная война. И первым боем была битва за Нарву. Алексаша в этом бою командовал кавалерией. Русские войска подъехали к запертому городу Нарве и уже собрались штурмовать ворота, когда ворота открылись и оттуда высыпало войско Карла и сразу разъединило русское войско на отдельные отряды. Солдаты побросали пушки и побежали через мост, мост не выдержал такой нагрузки и сломался…
… Много людей и орудий потонуло…
Пётр хватался за голову, Алексаша стоял по колено в воде и кричал, надрываясь, на свою отступающую кавалерию:
–Трусы!!! Назад!!!
Но ничто не могло остановить отступление русских…
… А Алексаша рвался вперёд, скинул кафтан, остался для удобства только в портках и рубахе, скрылся во вражеском дыму…
А потом Пётр видит рубашку на колу…
…Пётр подумал, что враги подняли его на кол, так испугался за Алексашу, что округлил глаза и сел на пушку…
– Царя удар хватил! – испугались солдаты.
Тут заметил Пётр, что бежит на вcтречу нашим без рубашки, в одних портках Алексаша, раненый, но довольный, что Господь спас.
–Спасибо тебе, Боже, ты вернул мне братика! – воскликнул Пётр и обнял Алексашу.
– Прошёл удар… – посмеялись солдаты
… После такого поражения Пётр заперся у себя в комнате и никого не пускал…
– Чего это он там делает? – гадали бояре.
А Алексаша подошёл к двери, постучал, не успел словечка сказать, как из комнаты крикнул Пётр:
– Уйдите! Я не хочу никого видеть!
Тогда Алексаша сел у дверей и просидел целые сутки. Когда Пётр вышел, то увидел дремлющего Алексашу.
– Ты, что, целые сутки здесь сидишь? – удивился Пётр.
– Конечно, не могу же я тебя бросить! – ответил Алексаша.
– А я решение важное принял: послать самых лучших воевод в академию заграничную в Голландию учиться военному искусству. Придётся тебе на какое-то время уехать…
Месяц учились Алексаша, Броус и Шереметьев за границей, месяц Алексаша с Петром каждый вечер писали друг другу длинные письма, которые всегда начинались одинаково:
«Здравствуй, свет очей моих, день мой прошёл в трудах, но я всё равно ужасно тоскую по тебе…»
Дальше, обыкновенно, шёл сухой официальный рассказ, как кто провёл день и только симпатическими чернилами они писали, как скучают, как волнуются друг за друга, что их беспокоит по-настоящему. Пётр любил после трудного дня сесть у камина и почитать Алексашино письмо, Алексаша забавно жалуется на Шереметьева, Пётр читает и улыбается, а все понять не могут, что так Пётр любит эти письма читать( не видят же они, какие ласковые слова симпатическими чернилами написал Алексаша Петру).
Но вот разлука кончилась, Алексаша и другие воеводы вернулись из Голландии, Пётр и Алексаша не могли нарадоваться встрече…
Этот вечер они решили снова провести вдвоём у камина, перешёптываясь о том, что накипело на душе за этот месяц…
А на следующий день Пётр был решительно настроен на продолжение войны с Карлом, всё было готово, кроме артиллерии: за такой короткий срок столько стали не выплавишь, ведь вся артиллерия под Нарвой потонула.
Пётр задумчиво посмотрел в окно и заявил:
– Будем переплавлять лишние колокола на пушки!
Алексаша поперхнулся чаем:
– Ты, что, это серьёзно?!
– Серьёзней некуда, братик…
– Народ тебя не поймёт, с церковью будут проблемы… – стал отговаривать Петра шокированный Алексаша.
– Всё равно у нас другого выхода нет, так что не дрефь, всё должно получиться! – как-то неуверенно сказал Пётр.
«Ох, не люблю, когда он так говорит…» – подумал Алексаша.
Приехали они в первую церковь, видят: висят семь колоколов. Батюшка вышел радостный с возгласом:
– Какие гости ко мне, да хранит вас Господь!
Батюшка усадил их за стол, все напились и спать легли, только Алексаша не пил…
… Утром смотрит Пётр: висит один колокол.
–Как же так! Их же семь было!
– Да так и был у нас один колокол, приход-то не большой, а остальные вам с пьяну показались, ваше Величество… – сказал батюшка.
– Подаришь подарочек, скажу, куда они остальные колокола спрятали… – с озорным видом заявил Алексаша.
– Ах, ты хитрец, братик! За такое, действительно, подарок подарить нужно! Говори!
– Колокола стоят под раскидистой ивой над рекой, что не далеко отсюда…
– Откуда знаешь?
– Так я ж, в отличие от вас, не пил…
Уехали Пётр и Алексаша из этой церкви, бросился священник к иве, а колоколов-то нет! Так Пётр с Алексашей перехитрили всех…
Скоро артиллерия была готова, русские войска снова выступили против шведов. Но перед сражениями Пётр решил сделать всем подарок: послать весточки родным солдат и устроить встречу. Послал он весточку и Даниле. Приехали родственники солдат, обнимают, плачут, узелочки с вкусностями суют, а Данила сказал несколько слов и ушёл. Алексаша стоит, как в воду опущенный, а однополчане смеются:
– Что-то отец тебя не очень жалует, стоишь неприкаянный, прям как сирота!
Тут Пётр встал и подошёл к Алексаше, и названные братья обнялись, а все только удивляются:
