Льюис Спенс
Легенды и рыцарские предания Бретани
Юону де Мери повезло больше, чем Васу. Он обрызгал волшебный камень, лежавший возле фонтана, водой из золотого резервуара, свисавшего с дуба, укрывавшего источник, и стал свидетелем многих чудес. Так же может сегодня поступить любой, кому дан дар видеть волшебство.
Броселианд
Ах, каким далеким и одиноким
Казался грустный, приятный звук рога
В зачарованном мраке леса!
Я видел, как тени королей проскакали мимо меня,
Но саваны смешались и прикрыли их доспехи,
И тропинки, поросшие мхом, заглушали топот коней,
Которые никогда не задыхаются.
Ах, что хотела фантазия
Сказать этим звуком,
Грустным, как стон духа?
Призыв из-за морей мира теней,
Призыв, который может понять лишь душа душ,
Но никогда, ах, никогда разум, сковывающий на глубины души.
Бруно из Ла-Монтани
В старой, сохранившейся лишь частично легенде о Бруно из Ла-Монтани говорится о духе-фейри. В ней отражены все представления жителей Бретани. Бутор, барон из области Ла-Монтань, будучи уже в годах, женился на молодой девушке. У них родился сын, которого барон отнес к фонтану, где любили отдыхать фейри.
Правитель поручил младенца заботам своего верного друга Бриана, и они вместе с отрядом вассалов направились к фонтану фейри. Ребенка они оставили в лесу Броселианд. Там его вскоре нашли феи.
– Эй, сестры, – сказала одна из них, чья кожа была такой же белой, как накидка из паутины, которую она носила. На ее голове сияла золотая корона, свидетельствовавшая о том, что она была их королевой. – Подойдите поближе. Здесь лежит младенец. Интересно, как он попал сюда? Могу поклясться, что вчера его здесь не было. Что ж, в любом случае, согласно нашему обычаю, ему нужно дать имя и наделить его всем необходимым. Что вы дадите ему?
– Я дам ему, – сказала одна из них, – красоту и грацию.
– Я наделю его, – откликнулась другая, – щедростью.
– А я, – произнесла третья, – такой силой, что он повергнет всех своих противников во время турниров и на поле боя.
Выслушав их заверения, королева сказала:
– Ничего вы не понимаете. Я сделаю так, чтобы в юности он влюбился в ту, которая не ответит ему взаимностью, и, несмотря на то что он будет таким, как вы хотите, – благородным, щедрым, красивым и сильным, ради его же блага ему придется страдать от неразделенной любви.
– Но, королева, – возразила одна из фей, – почему ты уготовила этому несчастному ребенку столь жестокую судьбу? Лучше я сама буду присматривать за ним, а когда он вырастет, попытаюсь стать предметом его нежных чувств.
– Все же, – ответила королева, – я не изменю своего решения. Ты не будешь растить этого младенца.
Затем феи исчезли. Вскоре вернулся Бриан и унес ребенка обратно в замок Ла-Монтань, куда вскоре пришла фея, обернувшись сиделкой.
К несчастью, манускрипт, содержащий этот рассказ, обрывается, и мы не знаем, как королеве фей удалось реализовать свой замысел. Но даже в этом фрагменте, поражающем читателей контрастностью сюжета, содержится многое о сущности фей, живших в Броселианде.
Фейри в фольклоре
Практически все обитатели фольклора ростом не отличаются от смертных. Не важно, откуда взялись фейри – являются ли они наследниками древних языческих божеств, культы которых были забыты и отвергнуты (подобно ирландским сидам), или анималистическими духами, возникшими из представления о том, что у каждого предмета, как большого, так и маленького, есть душа, но весьма характерен тот факт, что в кельтском фольклоре эти существа обладают человеческим ростом, тогда как, например, у народов тевтонского происхождения они, как правило, изображались в виде карликов. Титания, очевидно, произошла из бедра титана, или, возможно, это Диана, спустившаяся на землю. Оберон, судя по всему, обладает иным происхождением и изначально был карликом, но в Англии эпохи Шекспира их представляли достаточно высокими для того, чтобы их роли на подмостках театра «Глобус» играли нормальные люди. Существует множество рассказов, в которых феи выходят замуж за смертных мужчин. При этом последние, как правило, не очень жалуют карлиц. Таким образом, фейри у кельтов вне зависимости от их изначального происхождения ростом не отличались от обычных людей.
В Верхней Бретани, где господствует французский язык, преобладают и французские представления о феях. Их, как правило, называют fees или fetes (от лат. fata), а иногда и фионами. Причем последние упоминаются в шотландском и ирландском фольклоре. До сих пор живы старики, утверждающие, будто видели фей. Они по-разному описывают этих существ, но все поголовно верят в то, что несколько поколений назад феи покинули землю. Один старик рассказывал, что зубы их длиной с руку, а надеты на них платья из водорослей или листьев. Другой, опрошенный Себийо, считает, что в целом феи очень походили на людей, их одежды были сделаны из единого куска ткани, и, просто взглянув на них, было невозможно сказать, мужчина перед вами или женщина. Их одеяния были самых ярких цветов, но, если кто-то подходил к ним слишком близко, эти яркие краски исчезали. На них были головные уборы, похожие на короны, которые, судя по всему, являлись продолжением их сущности.
Люди, живущие на побережье, утверждают, что фейри – это проклятый народ, приговоренный вечно скитаться на определенном клочке земли. Некоторые даже считают, будто они восставшие ангелы, которых временно сослали на землю, где они могли бы искупить свою вину перед небесами. Как правило, они живут в дольменах и гротах, а также в пещерах на берегу моря.
По берегам Канала разбросано множество гротов и пещер. Считается, что в них живут фейри другой категории. Высота некоторых из этих пещер составляет 20–30 футов. Они могут быть настолько глубокими, что далеко в них лучше не заходить. Другие – размером с большую комнату, в которой вполне может разместиться один человек. Обитатели этих мест, как и все существа такого рода, выбираются из своих жилищ только по ночам. Днем они незаметны потому, что мажутся специальным составом, делающим их невидимыми.
Пропавшая дочь
Жил-был в городке Сен-Каст работник по имени Марк Бордо, но, согласно обычаям страны, у него была кличка, поэтому называли его также Плут. Однажды, возвращаясь домой, он услышал, что из-под его ног раздается звук рога. Марк спросил своего приятеля, который шел вместе с ним, слышал ли тот что-нибудь.
– Конечно, – ответил он. – Это же рог фейри.
– Хм, – оживился Плут. – Тогда попроси, чтобы они принесли нам кусок хлеба.
Его приятель присел на колени и прокричал просьбу, но ничего не случилось, и они продолжили свой путь.
Пройдя немного вперед, они увидели, что на дороге расстелена белоснежная салфетка, а на ней лежит кусок белого хлеба. Плут поднял его и увидел, что он намазан толстым слоем масла, а на вкус не менее приятен, чем кекс. Друзья разделили его и, наевшись, почувствовали, что голод полностью пропал. Но тому, кто хорошо поел, обычно хочется пить. Поэтому Плут, наклонившись и обращаясь к малому народцу, произнес: «Эй вы! Пожалуйста, принесите нам чего-нибудь выпить».
Он чуть не потерял дар речи, увидев, что перед ними, на земле, возник кувшин сидра и стакан. Плут наполнил его и, подняв к губам, большими глотками выпил сделанный эльфами сидр. Он был таким прозрачным и вкусным, что Марк не смог не заметить, что это лучший напиток из всех, которые он пробовал в жизни. Его приятель также выпил свой стакан, и, вернувшись этим вечером в деревню, они решили рассказать всем соседям занятную историю о том, как их угощали фейри. Но односельчане качали головой и грустно смотрели на них.
– Увы! Бедняги, – говорили они, – если вы ели еду фейри и пили их напитки, вы не лучше покойников.
Однако на протяжении нескольких дней с ними ничего не происходило, и однажды они со спокойной душой шли на работу через то же место, где встретили фейри. Оказавшись там, они почувствовали запах кексов, испеченных из ржаной муки, и ими сразу же завладел жуткий голод.
– Ух ты! – произнес Плут. – Фейри сегодня пекут кексы. Давай попросим у них один или два.
– Нет, не надо, – ответил его приятель. – Проси, если хочешь, но я больше не буду пробовать их пищу.
– Тьфу! – закричал Плут. – Чего ты боишься? – Затем он продолжил: – Эй вы, там, внизу! Принесите мне кекс.
Тотчас же перед ним появились два превосходных кекса. Плут схватил один из них, но, разрезав его, увидел, что тот сделан из волос, и с отвращением выкинул.
– Эй ты, старый злобный колдун! – прокричал он. – Ты решил посмеяться надо мной?
Но пока он говорил это, кексы исчезли.
В их деревне жила вдова, у которой было семеро детей, и ей с трудом удавалось прокормить это большое семейство. Она услышала рассказ о встрече Плута с фейри и решила также испытать гостеприимство маленького народца, ведь ей нужно было каким-то чудесным образом наполнить целых семь желудков. Поэтому она решила пойти в грот, где, как она знала, живут фейри, и попросить у них хлеба. «Конечно, – подумала она, – если этот хороший народец дает еду другим, то он не откажет мне, потому что нет никого, кто нуждался бы в ней больше». Подойдя к входу в грот, она постучала по его стене, будто просила открыть дверь. Тотчас же перед ней возникла маленькая пожилая дама, на боку которой висела огромная связка ключей. К ней, как к скале, пристали моллюски, мох и лишайник. Вдове показалось, будто этой женщине по меньшей мере тысяча лет.
– Чего ты хочешь, добрая женщина? – спросила она.
– Сжальтесь, мадам! – ответила та. – Можно ли попросить у вас немного хлеба для моих семерых детей? Дайте мне его, умоляю вас, и я стану упоминать ваше имя в своих молитвах.
– Я здесь не хозяйка, – ответила старая дама. – Я всего лишь привратница и не выходила отсюда по меньшей мере сто лет. Возвращайся завтра. Я постараюсь замолвить за тебя словечко.
На следующий день, в то же время, вдова снова пришла к пещере. Старая привратница уже ждала ее там.
– Я рассказала о тебе, – произнесла она. – Вот тебе кусок хлеба. Те, кто прислал его, желают поговорить с тобой.
– Проводите меня к ним, – ответила вдова. – Я готова поговорить с ними.
– Не сегодня, – возразила привратница. – Возвращайся завтра, в то же время, и я отведу тебя.
Вдова возвратилась домой и рассказала соседям о своей радости. Все они пришли посмотреть на кусок хлеба, испеченного фейри, и многие попросили поделиться с ними.
На следующий день бедная вдова вернулась к гроту, надеясь, что снова будет облагодетельствована маленьким народом. Как обычно, у входа ее ждала привратница.
– Что ж, милая женщина, – произнесла она. – Пришелся ли тебе по вкусу мой хлеб? Вот дама, которая облагодетельствовала тебя.
И она указала на прекрасную женщину, вышедшую из пещеры с улыбкой на устах.
– О, мадам, – сказала вдова. – Я всем сердцем благодарна вам за вашу щедрость.
– Этого куска хватит надолго, – ответила фея.
– Увы! – возразила вдова. – Прошлым вечером все мои соседи попросили, чтобы я поделилась с ними, и теперь хлеб полностью съеден.
– Что ж, – ответила фея, – я дам тебе еще один кусок. Сколько бы ты и твои дети ни отрывали от него, он не уменьшится и всегда будет свежим, но, если ты дашь хотя бы одну крошку чужаку, хлеб исчезнет. Но у меня есть одно условие. Я помогла тебе, и ты, в свою очередь, должна помочь мне. У меня четыре коровы, и я хочу выгнать их на пастбище. Пообещай мне, что одна из твоих дочерей станет присматривать за ними.
Вдова пообещала ей это и на следующее утро отправила одну из дочерей пасти коров, которых выгнали на поле, где почти не было травы. Там ее увидела соседка и спросила, что она делает в этом безжизненном месте.
– О, я слежу за коровами фейри, – ответила та.
Женщина посмотрела на нее и улыбнулась, так как никаких коров она не увидела и решила, что у девочки помутился разум.
Вечером фея из грота пришла, чтобы угнать коров с пастбища, и сказала маленькой пастушке:
– Хочешь ли ты стать крестной матерью моего ребенка?
– С радостью, мадам, – ответила девочка.
– Тогда никому не рассказывай об этом, даже своей матери, – велела ей фея. – Если ты сделаешь это, я больше никогда не дам вам еды.
Через несколько дней фея пришла к девочке и сказала ей, что та должна на следующий день прийти к пещере, потому что именно тогда младенцу дадут имя. Так девочка и поступила. Став крестной матерью маленького фейри, она оставалась у них несколько дней, а когда уходила из грота, ее крестник уже почти вырос. Правда, потом выяснилось, что она провела с маленьким народом целых десять лет, и мать давно уже считала ее умершей. Пока ее не было, фейри попросили, чтобы бедная вдова прислала другую свою дочь пасти их коров.
Когда пропавшая вернулась в деревню и пришла домой, мать встретила ее плачем. Девочка никак не могла понять, что произошло, – ведь она провела с фейри всего два дня.
– Два дня! – вскричала ее мать. – Да тебя не было целых десять лет! Посмотри, как ты повзрослела!
Придя в себя, девушка вернулась к своим обязанностям по дому, будто ничего странного не произошло, и связала для своего крестника пару носков. Закончив вязание, она отнесла их к гроту, где, как ей показалось, провела всего один день. Но на самом деле ее не было пять лет. Когда она уходила, ее крестник дал ей кошелек, полный золота, сказав:
– Этот кошель полон золота. Как только ты возьмешь оттуда одну монету, на ее месте тотчас же возникнет другая, но, если им воспользуется кто-то другой, он утратит волшебные качества.
Вернувшись домой, девушка узнала, что ее мать умерла, братья уехали за границу, а сестры вышли замуж. Теперь она осталась в доме одна. Красавица и прекрасная хозяйка, она не знала недостатка в ухажерах и в конце концов вышла замуж за одного из них. Девушка ничего не сказала мужу о кошельке, который дали ей фейри. Когда ему требовались деньги, она тайно вытаскивала для него один золотой. Больше она никогда не возвращалась в пещеру фейри, потому что не хотела, придя домой, увидеть, что ее супруг уже успел стать стариком.
Рыбак и феи
Рыбак из Сен-Жакю-де-ла-Мер, возвращаясь однажды вечером из плавания домой по влажному песку пляжа, сам того не подозревая, забрел в пещеру фей. Они весело болтали и смеялись, а рыбак наблюдал, как они, веселясь, натираются какой-то мазью или помадой. Вдруг, к величайшему удивлению морского волка, все они превратились в обычных женщин. Спрятавшись за скалой, он следил за ними, пока эти полностью преображенные бессмертные существа не покинули свое укрытие в образе старых торговок.
Рыбак дождался, когда они скроются из вида, зашел в пещеру. Первым предметом, на который упал его взгляд, был горшок с мазью, благодаря которой произошло виденное им чудесное превращение. Он взял немного средства указательным пальцем и обмазал им свой левый глаз. Вскоре он понял, что может различать, какой облик приняла фея, где бы ее ни встретил. Также он узнал, что делают они это для обмана. Так, он увидел, как фея, приняв облик нищенки, ходила от двери к двери, прося подаяние. На самом деле она выискивала возможность что-нибудь украсть или причинить какой-нибудь вред. К тому же она произносила заклинания над теми, кто был щедр к ней. Помимо этого, он сумел отличить настоящую рыбу, попавшую в его сети, от русалки, принявшей ее облик и стремившейся порвать сеть или как-то иначе досадить рыбаку.
Но нигде феи не вели себя так ужасно, как в Плубале. Там рыбак увидел нескольких из них, притворявшихся комедиантами, предсказателями и так далее. Они приняли этот облик для того, чтобы обманывать людей. Он тихо улыбался, наблюдая их проказы, но одна из фей, возглавлявшая труппу, стоя перед одним из киосков, стала очень пристально рассматривать его. Рыбак тотчас же понял, что они раскрыли его секрет, но, прежде чем успел что-либо предпринять, одна из них бросила палку, да так сильно, что та вонзилась в его левый глаз.
Фейри всех стран по вполне понятным причинам всегда не нравилось, когда их узнавали, но жившие в Бретани, судя по всему, обрушивали свою месть на тех, кто их видел. «Смотрите, какие воры эти фейри!» – прокричала одна женщина, увидев, как один из них вытаскивает яблоки из кармана крестьянки. Мстительный эльф тотчас же обернулся и вырвал ей глаз, при помощи которого она увидела его преступление.
Одной корнуолльской женщине, когда выяснилось, что она ухаживает за маленьким эльфом, дали специальную жидкость, которой нужно было смочить его лицо. Благодаря этому она смогла увидеть его настоящий облик. Но ее стало терзать любопытство, и она решила попробовать это средство на себе. Немного жидкости попало ей в глаз, после чего она научилась видеть фейри. Однажды на рынке она заметила, как один из них ворует, и подняла тревогу. Тогда рассерженный дух прокричал:
Вода для эльфа, не для тебя.
Ты потеряла глаз, ребенка и саму себя.
Женщина тут же ослепла на правый глаз, ее подкидыш-фейри исчез, а она вместе с мужем провела остаток жизни в нищете.
В другой бретонской легенде говорится о том, что одной женщине дали отполированный камень, напоминающий по форме яйцо, которым она должна была протереть глаза ребенка-фейри. Она решила приложить его к своему правому глазу и смогла различать эльфов. В другом случае, описанном в «Кельтском обозрении», дар возник из-за «священной связи» между мужчиной-фейри и смертной женщиной, которые были крестными родителями ребенка. Благодаря этому женщина приобрела возможность видеть сверхъестественное. В одной из бретонских сказок, рассказанных в Сен-Касте, фея Рокфлауэр наделила этим даром своего возлюбленного, после чего его глаз стал «таким же ясным, как и ее».
Подкидыши
Бретонские фейри, как и другие их собратья, обожают похищать смертных детей, заменяя их морщинистыми эльфами, создающими множество проблем убитым горем родителям. Семья могла избавиться от подкидыша, только чем-то сильно его удивив – тогда он принимал свой настоящий облик. Так, если у родителей возникало подозрение в том, что их ребенок на самом деле эльф, они кипятили на огне молоко, разлив его по яичным скорлупкам, ожидая, что ребенок закричит: «Мне скоро будет сто лет, но я еще никогда не видел, чтобы молоко кипятили в скорлупках. Я родился в Пифе и Пафе, в стране, где делают кошек, но еще никогда не видел ничего подобного!» После этого разоблаченный эльф уходил из дома. В большинстве северных историй, в которых говорится о том, как подкидыш выдает себя, он взлетает, и тут же появляется процессия эльфов, несущих настоящего ребенка. Помимо этого, известен еще и другой способ: если возникали какие-то подозрения, потенциального эльфа могли попытаться рассмешить. Это еще одно доказательство его волшебного происхождения.
«Нужно сделать, – пишет Симрок, – что-нибудь нелепое, чтобы заставить его рассмеяться, ибо смех приводит к раскрепощению». Те же советы даются и в английских, а также шотландских рассказах о подкидышах.
Король рыб
Бретонские фейри часто принимали облик животных, птиц и даже рыб. Я уже писал о том, что морские фейри из Сен-Жакю-де-ла-Мер любили превращаться в рыб, чтобы досаждать рыбакам и рвать их сети. В другой бретонской легенде, которую рассказывают в Сен-Касте, также говорится, что им очень нравилось принимать этот облик. Однажды рыбаку, жившему в этом городе, удалось поймать короля рыб, обернувшегося маленькой золотой рыбкой. Он умолял мужчину отпустить его и пообещал взамен каждый день наполнять сети своими подданными. Благодаря этому монарх с плавниками получил свободу. Он выполнил свое обещание. Более того, когда однажды лодка рыбака опрокинулась во время шторма, появился король рыб и, приложив фляжку к губам тонущего человека, заставил его выпить волшебную жидкость, с помощью которой тот сумел дышать под водой. Он привел рыбака в свою столицу, полную великолепия и чудес, украшенную золотом и драгоценными камнями. Нищий рыбак наполнил карманы различными предметами, подобранными им по дороге. Несмотря на то что этот случай заметно обеспокоил короля, он с поистине монаршей вежливостью сказал смертному, что тот в любую минуту может уйти. Рыбак выразил сожаление о том, что вынужден так быстро покинуть это замечательное место, но добавил, что, если задержится надолго, его жена и дети решат, будто он погиб. Король рыб призвал огромного тунца, чтобы тот, подобно дельфину, на котором ехал Арион из древнегреческого мифа, отвез рыбака домой. При этом тунец «прогнул спину так, чтобы она стала похожей на седло». Тогда человек тут же схватился за его колючий плавник и взобрался на загривок. Рыба быстро выбралась на мелководье, а затем высадила своего седока на берег.
Провожая рыбака, король рыб снабдил его неистощимым кошельком. Возможно, это был намек на то, что последний впредь не должен больше беспокоить его морское величество.
Происхождение фейри
С самых ранних пор бретонцев интересовали два вопроса: все ли фейри их страны враждебно относятся к людям, а также откуда в фольклоре возникло мнение о том, что все они обязательно должны быть злыми? Можно привести бесконечное множество примеров того, что фейри Бретани редко бывают расположены к смертным, что они склонны к недоброжелательности и злорадству, а порой поступают даже чересчур жестоко. Убеждение в том, что эльфы считают целью всей своей жизни доводить смертных до белого каления, используя специальные трюки, бессмысленные и вредоносные, должно базироваться на прочных основаниях. О духах, дружественно настроенных к людям, говорится очень редко. Однако и в данном случае мотивы их поступков вполне объяснимы – «дружелюбным» фейри самим что-то нужно от человека.
Подобная ситуация могла быть вызвана двумя причинами. Во-первых, в фейри, в число которых входят духи, обитающие в домах или на полях, могли «превратиться» люди, жившие в стране в доисторическую эпоху и оттесненные в отдаленные ее части неизвестными пришлыми завоевателями. Возможно, представители этого неизвестного народа были похожи на эльфов или гномов либо обладали другими особенностями, поразившими новоприбывших. Вероятно, последние с некоторым пренебрежением относились к маленьким смуглым аборигенам, которые, в свою очередь, излили на высоких красивых завоевателей всю ненависть, на которую только были способны. Они никогда не приближались к чужакам, если их не принуждали к этому, но пытались доставить последним как можно больше неудобств и неприятностей. В таком случае мы можем с полной уверенностью говорить о том, что магия, применяемая этим завоеванным и униженным народом, была всецело направлена на порчу земли, которую пахали узурпаторы, и обман, ставший впоследствии основой для рассказов о выходках эльфов. Все это должно было сделать жизнь новоприбывших максимально некомфортной.
Однако против этой точки зрения на происхождение эльфов есть несколько возражений. Прежде всего стоит обратить внимание на то, что в фольклоре самих исконных доисторических жителей Европы рассказывается о маленьком народце, духах полей и лесов, рек и холмов. Вряд ли люди когда-либо обходились без них.
Анимизм, вера в то, что в каждом предмете и существе живет свой дух, несомненно, возник в более поздний период, так как в число предметов, обнаруженных в погребениях местных жителей и предназначенных для того, чтобы покойные взяли их с собой в потусторонний мир, входит и оружие. С его помощью покойный должен был победить злых духов, которые, как тогда, вероятно, считали, окружали его после смерти. Древний человек, как правило, полагал, что духи значительно ниже его ростом. Он видел в глазах своего собеседника отражение «маленького человечка» и думал, будто это его «душа». Действительно, некоторые примитивные народы верили, что у каждой из нескольких частей человеческого тела есть своя душа. Помимо этого, дух зерна или дух цветка сам по себе должен быть маленьким. Вероятно, именно таким образом возникла вера в маленький народец, представители которого вплоть до наших дней сохранили свой крошечный рост.
Другая, намного более обоснованная теория о том, как возникла вера в фейри, связана с тем, что наши предки видели в них не людей, а воплощение богов свергнутой религии, которым поклонялось автохтонное население. Таковы были ирландские сиды и уэльские имамай («матери»), без всякого сомнения боги кельтов. При этом, несмотря на то что во многих странах, особенно в Англии, о фейри говорят как о существах маленького роста, в кельтских областях они, в отличие от домовых и прочих гоблинов, не отличаются по росту от обычных смертных. Вероятно, именно таким образом их представляли и в Бретани. Вопрос о том, являются ли горики и некоторые другие существа, воображаемые маленькими, фейри, остается спорным. Судя по всему, они относятся к категории духов полей, и, вероятно, более правильно их будет отнести к гномам. Именно поэтому мы поговорим о них в главе, посвященной эльфам и демонам. Также у нас есть основания полагать, что на изменение представлений жителей кельтских стран могло повлиять то, как изображались эльфы в тевтонском фольклоре Англии и Германии, из которого, вероятно, они и позаимствовали свои уменьшенные размеры.
Но это всего лишь предположения. Как бы странно это ни было, проблема фейри никогда не появлялась в фольклоре. Прежде чем делать какие-либо выводы относительно их происхождения, необходимо проделать еще очень много работы.
Margots
Фейри в Бретани называют также les Margots la fee (примерно можно перевести как «волшебные сороки». – Пер.). Это название используется, как правило, в нескольких районах департамента Кот-дю-Норд, особенно в округе Сен-Бриё и Лаудаке для того, чтобы охарактеризовать тех фейри, которые обитают в скалах и на обширных вересковых пустошах, в изобилии встречающихся в этой стране. Они, в отличие от других своих собратьев, могут в любой момент стать невидимыми. Как и простые смертные, они подвержены болезням и часто с удовольствием прибегают к помощи людей. На добро они отвечают добром, но становятся непримиримыми врагами тех, кто хочет нанести им вред.
Но мстят фейри только тем смертным, которые по невнимательности нанесли им вред. Если кто-то из людей сможет выполнить задание, полученное им от бессмертных существ, обитающих в лесу, он окажется под угрозой смерти. Примером тому может служить приведенный ниже рассказ.
Парень, служивший фейри
Однажды бедный парень собирал хворост в лесу. Вдруг к нему подошел красивый, нарядно одетый господин и, увидев жалкого парня в рваной одежде, спросил его:
– Что ты здесь делаешь, мой мальчик?
– Я ищу дерево, сэр, – ответил тот. – Если я не найду его, у нас дома не будет огня.
– Вы ведь, наверное, очень бедны? – спросил господин.
– Мы настолько бедны, – произнес парень, – что едим только один раз в день, а часто и вовсе ложимся спать голодными.
– Это очень грустно, – произнес джентльмен. – Если ты пообещаешь встретиться здесь со мной через месяц, я дам тебе денег, благодаря которым твои родители смогут накормить и одеть твоих маленьких братьев и сестер.
В назначенный день парень углубился в лес и пришел в то же место, где месяц назад встретил того человека. Он долго стоял и внимательно смотрел по сторонам, но так и не увидел своего друга. Разволновавшись, он углубился в лес и подошел к берегу небольшого озера, где увидел трех девушек, собиравшихся искупаться. На одной из них было белое одеяние, на второй – серое, а на третьей – голубое. Парень снял шляпу и поздоровался с ними, а затем вежливо спросил, не видели ли они где-нибудь неподалеку джентльмена. Девушка, одетая в белое, рассказала, как его найти, и показала дорогу, пройдя по которой парень мог попасть в его замок.
– Он попросит тебя, – произнесла она, – стать его слугой. Если ты согласишься, он предложит тебе поесть. В первый раз, когда он предложит тебе еду, скажи: «Это я должен служить тебе». Во второй раз ответь то же самое, но, если он будет настаивать, решительно отвергни его предложение и отбрось тарелку, которую он попытается передать тебе.
Парень без труда нашел замок, и его тотчас же провели к господину. Как предсказывала девушка в белом, он предложил гостю пойти к нему в услужение и, когда согласие было получено, поставил перед ним тарелку с едой. Тот вежливо поклонился, но есть отказался. Затем джентльмен повторил свое предложение, но и на этот раз парень ответил отказом. Когда же господин в третий раз попросил его поесть, тот отбросил от себя тарелку с такой силой, что она упала на пол и разбилась.
– Ага, – произнес господин. – Такой слуга мне и нужен. Отныне ты мой лакей, и, если сумеешь выполнить три моих задания, я выдам за тебя одну из своих дочерей, сделав своим зятем.
На следующий день он дал парню свинцовый топорик, бумажную пилу и тачку из дубовых листьев, попросив его вырубить, связать и измерить все деревья на участке в несколько лье. Юный слуга тут же принялся за работу, но свинцовый топор после первого же удара сломался, бумажная пила мгновенно скомкалась, а тачка из дубовых листьев развалилась сразу после того, как парень положил в нее первую же небольшую ветку. Он сел на землю, в отчаянии глядя на ставшие бесполезными инструменты. В полдень девушка, одетая в белое, которую он видел на пруду, принесла ему еды.
– О боже! – вскричала она. – Почему ты сидишь здесь и ничего не делаешь? Если мой отец придет и увидит, что ты не выполнил задание, он убьет тебя.
– Но я ничего не могу сделать с помощью этих бесполезных инструментов, – проворчал парень.
– Видишь эту палочку? – спросила девушка, поднеся ему маленький прутик. – Возьми ее в руку и обойди лес, и работа будет сделана сама собой. Делая это, произнеси следующие слова: «Пусть деревья падают, связываются вместе и будут измерены».
Парень прислушался к ее совету и настолько преуспел, что сразу после полудня работа была закончена. Вечером господин спросил его:
– Выполнил ли ты мое задание?
– Да, сэр. Хотите посмотреть? Деревья срублены, связаны вместе и измерены.
– Хорошо, – ответил джентльмен. – Завтра я дам тебе второе задание.
На следующее утро он привел слугу к холму, расположенному недалеко от замка, и произнес:
– Видишь ли ты этот холм? К вечеру ты должен превратить его в сад с фруктовыми деревьями и прудом, полным рыбы, где будут также плавать утки и другая водная живность. Вот твои инструменты.
Он дал парню стеклянную кирку и глиняную лопату. Тот приступил к работе, но после первого же удара его хрупкие орудия разбились на тысячу осколков. И снова он сел, потеряв надежду. Время медленно проходило, и, как и в прошлый раз, в полдень девушка в белом принесла ему обед.
– Итак, я снова вижу тебя с опущенными руками, – произнесла она.
– Но я не могу работать стеклянной киркой и глиняной лопатой, – посетовал парень.
