М. Н. Ким
Основы творческой деятельности журналиста. Учебник для вузов

Полная версия

1.5. Литературные способности

Что обычно подразумевали под литературными способностями? Во-первых, владение литературными навыками письма, во-вторых, знание жанровых форм, в-третьих, умение создавать законченные журналистские произведения. И наконец, языковое мастерство автора. В газетной практике советского периода особенно ценились легкость пера, отточенность и изысканность стиля, образность и лексическое богатство материала и т. п. Работа над материалом в большей степени воспринималась как творческий процесс. Сегодня, как отмечают исследователи, «на процесс работы, на литературную работу (причем она уже редко называется творчеством) в качестве мотива профессиональной деятельности указало только 4,3 % опрошенных, в том числе 12 % выпускников 1950-х гг., воспитанных еще в старой традиции, когда журналистика считалась в значительной степени литературным творчеством. Зато выпускники последних лет сказали, что их привлекает работа с информацией. Отчетливо проявляется тенденция переосмысления сути журналистского труда: от типа творчества к информационной деятельности. Еще 12 % сказали, что их привлекает в профессии творческое отношение к жизни, сам процесс ее пересоздания и преобразования».^[82]

Подобного рода переосмысление журналистского труда обусловлено, на наш взгляд, рядом объективных и субъективных причин. К объективным отнесем: коммерциализацию всего процесса по выпуску издания (публиковать материалы на полполосы или на целую полосу стало экономически невыгодно, так как на значительную часть газетных площадей стала претендовать реклама); ориентацию большинства изданий на удовлетворение не эстетических, а информационных потребностей читателей, что, в свою очередь, привело к изменению критериев в оценке качества журналистских произведений (больше стали цениться фактологически насыщенные материалы, чем произведения с языковыми изысками автора). Возможно, именно по этим причинам с газетных полос практически исчезли очерки, в которых документальная основа произведения гармонично переплеталась с художественной. Ведь недаром именно очеркистов традиционно называли писателями в газете. И именно их работа в большей степени соотносилась с литературным трудом.

Подобные трансформации естественно сказались и на творческих установках журналистов, то есть на субъективных факторах журналистского труда. Современных исследователей поражает то, «…что талант, литературные способности назывались очень редко, тогда как в прежних исследованиях были на первых местах. Это связано с трансформацией профессии как вида литературного творчества в информационную работу («рипортинг» на западный манер) и с тем, что изменился сам стиль публикаций, когда литературная форма стала менее значима, чем прежде. А это… тревожащий симптом, потому что журналистика при любых обстоятельствах – искусство работы со словом».^[83] Если обратить внимание на язык и стиль газетных публикаций большинства российских изданий, то любой мало-мальски грамотный человек отметит, что по своему языковому уровню они значительно уступают прессе советского периода. И это неудивительно. Ведь во многих изданиях давно упразднены должности корректоров, большинство журналистских материалов идет на полосу «с колес», сами авторы в основном полагаются на компьютерные редакторские программы. Именно отсюда и проистекают не только лексические и грамматические ошибки, но и небрежность и неряшливость стиля, что во многом снижает уровень восприятия подобного рода материалов.

К сожалению, сегодня не приходится говорить о развитии литературных способностей журналистов. Нет такой строки и в Государственных образовательных стандартах по подготовке журналистских кадров. Да и сама профессия все чаще воспринимается не как особый вид текстовой деятельности журналиста; журналист – лишь передатчик информации массовой аудитории. Анализируя феномен журналистики, профессор С. М. Виноградова отметила, что «меняется не только объективный характер журналистской профессии, но и субъективное представление об общественном предназначении журналиста». Журналист сегодня – «собиратель и распространитель „чистой“ информации; интерпретатор знаний, добытых другими; ремесленник, вынужденный продавать свой труд, чтобы жить; политический писатель, борец за справедливость, пропагандист, агитатор, организатор; подручный партии; репортер в погоне за сенсацией, готовый на персональный журналистский „подвиг“; разгребатель грязи; мистификатор, манипулятор сознанием, магнат прессы…»^[84] В этом списке, как отмечает В. И. Кузин, отражены не только социально-психологические типы журналистов разных исторических эпох, но и отношение журналистов к своей профессии и к самим себе как к личностям.^[85] Любопытные данные представила А. М. Сосновская, исследовавшая кризис идентичности журналистского сознания. Идентичность – это самоощущение себя в профессии. «Человек считает себя журналистом, если он:

• работает в СМИ;

• зарабатывает на жизнь с помощью этой профессии;

• регулярно публикует свои материалы;

• имеет журналистское образование;

• испытывает интерес к профессии;

• входит в журналистское сообщество и признан коллегами;

• обладает коммуникационными и публичными способностями и интересами, а также активностью в этой области».^[86]

В этом перечне, как нетрудно заметить, вообще нет речи о творческой составляющей профессии, о склонности к литературному труду, о любви к самовыражению или к процессу создания оригинального журналистского произведения. Когда творческая составляющая профессии исчезает, остается ремесло, которым может заниматься любой человек, умеющий правильно и логично складывать слова в предложения. Вот что по данному поводу пишет В. Д. Мансурова: «Уровень „технэ“, как определили древние греки, – это знание ремесленника, умеющего создавать определенные вещи. Путем многократного повтора одних и тех же рутинных операций можно довести до совершенства технологию изготовления, к примеру, табуреток и корзин. Но даже малейшее усовершенствование их потребует интеллектуальных усилий. Вот почему уровни „искусности“ и „мастерства“ представляют собой прорывы в область уже не рутинной, а творческой деятельности».^[87] «В этом смысле, – продолжает автор, – производство новостей существенно отличается от изготовления даже самых причудливых табуреток. Да, сбор и структурирование информации можно формализовать, нетрудно вывести некий усредненный образец, воспроизводя который можно поставить на поток выпуск новостей».^[88] Но в итоге, продолжим мысль уважаемого автора, мы и получаем стандартизированные материалы, не отличающиеся ни индивидуальным авторским почерком, ни оригинальностью стиля, ни интересными формами подачи информации, ни сочностью языка. Репортерская профессия, которая по своей природе предполагает выявление авторской индивидуальности, таким образом, нивелируется в некую обезличенную профессию, что и дает повод говорить о появлении в информационном обществе нового типа журналиста-сенсатора. Сенсатор, по мнению В. И. Кузина, «отождествляется с информацией и становится ее специфическим проводником, думать ему некогда, так как он зависим от возрастающих скоростей передачи сообщений. Информация становится самодовлеющим фактором журналистской деятельности… его деятельность – это беспорядочный бег по информационным полям, которые сливаются в одну, пока что сложно определимую информационную смесь. В такой среде исчезает значимость авторства. Автор ставится на конвейер, становясь массовым продуктом. Здесь утрачивается понимание и осмысление необходимости передаваемых и потребляемых сообщений, которые несут на себе коды других значений, не прочитываемые с листа, а поступающие, наподобие 25-го кадра, в подсознание реципиента».^[89] Для журналистов-сенсаторов главным становится «не творческое самоосуществление», а выполнение бездушной и лишенной всяких эмоций работы на конвейере, в которой напрочь отсутствует «духовно-душевное напряжение творца, так как оно будет, наоборот, мешать продуктивности работы».^[90]

Впрочем, несмотря на общий кризис идентичности профессии журналиста, мы все же не стали бы так драматизировать ситуацию.

Как показывает наша многолетняя педагогическая работа на факультете журналистики СПбГУ, нынешнее поколение студентов вновь проявляет живой интерес к литературным аспектам творческой деятельности журналиста. Да, в редакциях большинства изданий от них никто не требует написания литературных шедевров, но у начинающих журналистов проявляется вкус к слову, к самому процессу создания произведения, к творческой самореализации. А это уже, согласитесь, немало.

Таким образом, путь журналиста в работе над материалом может быть задан системой координат, которые и предопределяют весь творческий процесс по воплощению конкретного замысла. К ним, как правило, относят знания, профессиональные умения и навыки; жизненный опыт и мировоззренческую позицию; развитые интеллектуальные и литературные способности и др. Для того чтобы журналист мог эффективно осуществлять свою деятельность, он должен обладать едиными для данного вида творчества свойствами и качествами. От развитости этих способностей зависит и степень раскрытия его творческого потенциала.

1.5.1. Воображение в журналистском творчестве

В отличие от литературного творчества, где воображение играет первостепенную роль в создании художественных образов, в деятельности журналиста оно выполняет определенные функции: во-первых, способствует углублению и расширению знаний, во-вторых, помогает предвосхитить результат рассматриваемых вопросов, в-третьих, так же, как и в литературном творчестве, участвует в создании образов.

По мнению И. М. Дзялошинского, «воображение имеет две формы своего существования. Одна из них – собственно воображение – более тесно связана с миром, как бы „заземлена“, в ней обнаруживается стремление субъекта максимально полно выявить реальные возможности объекта. Другая форма – фантазия – продуцирует образы, имеющие неправдоподобный вид, создающая то, что не существует и существовать, как правило, неспособно».^[91] В принципе, соглашаясь с данным мнением, мы все же не стали бы смешивать эти два понятия. Несмотря на то что и фантазия, и воображение ориентированы на создание художественных образов, источники их возникновения имеют разный характер. Фантазия, по мнению Л. С. Выготского, «возбуждается обычно сильным, настоящим переживанием, которое будит в писателе старые воспоминания, большей частью относящиеся к детскому переживанию, исходному пункту желания, которое находит осуществление в произведении…»^[92] Воображение имеет, на наш взгляд, более инструментальный характер. Может, потому, что воображение «…возникает из потребности предвосхитить, объяснить, заглянуть в будущее, чтобы оказать на него воздействие».^[93] И не только.

В отличие от фантазии воображение в большей степени основано на использовании имеющегося у человека чувственного опыта. «Материалом воображения служат образы памяти и наличных восприятий. Источник воображения – всегда объективная действительность, которая выступает в результате деятельности человеческой фантазии в преобразованном виде, приобретает в сознании человека новые формы. Воображение, следовательно, есть не что иное, как процесс преобразования отражения действительности».^[94] При этом творческая функция воображения, как справедливо отмечает П. Н. Медведев, заключается не в том, что оно дает «возможность выйти за пределы опыта и „непосредственного познания“, а в синтезировании и осмыслении при помощи воображения материалов этого опыта и познания, превращающихся у художника в цельные и типические образы, картины, фабулы, идеи».^[95]

Тот же автор отмечает, что основной чертой, главным признаком творческой деятельности «является конструктивное, творческое воображение как способность активного комбинирования и обобщения представлений и образов воспоминаний, являющихся отражением объективной действительности и социальной практики художника. В сфере искусства это творческое воображение реализуется в форме художественных образов; в научной сфере – в форме идей и понятий. Содержание же первых и вторых – едино. Это – реальная действительность, преломленная в сознании творца».^[96] Именно в этом смысле можно сказать, что творческому воображению присуща «чувственная конкретность».^[97] Продукты воображения, на наш взгляд, всегда имеют конкретно-образный характер, они отличаются богатством ассоциативных связей, новизной и оригинальностью. При этом «воображение – это способность вызывать в сознании из богатства воспоминаний определенные составные части и создавать из них психологические образования».^[98]

В деятельности журналиста воображение выполняет следующие функции: во-первых, способствует углублению и расширению знаний, во-вторых, помогает предвосхитить результат рассматриваемых вопросов, в-третьих, так же, как и в литературном творчестве (особенно в художественно-публицистических жанрах), участвует в создании образов. Творческое воображение является одной из психологических предпосылок журналистской деятельности, проявляясь на различных стадиях творческого процесса по созданию будущего произведения. Особенно значительна роль воображения на начальных этапах творчества – при зарождении замысла, когда журналист обдумывает идею, планировку материала, выдвигает ряд гипотез по развитию той или иной жизненной ситуации или явления, а также при вынашивании произведения, при детальной разработке всех художественно-выразительных средств, в процессе синтезирования фактологических данных и непосредственных впечатлений, являясь своеобразной формой отражения действительности.

По мнению Р. С. Немова, воображение – необходимый элемент творческой деятельности человека, выражающийся в построении образа продуктов труда, а также обеспечивающий создание программы поведения в тех случаях, когда проблемная ситуация характеризуется неопределенностью. Данный автор справедливо отмечает, что «первое и важнейшее назначение воображения как психического процесса заключается в том, что оно позволяет представить результат труда до его начала, представить не только продукт труда, но и его промежуточные продукты».^[99] Существует точка зрения, что «воображение позволяет „запустить“ все мыслительные механизмы, представив сознанию иллюзорный, но вполне наглядный результат, путь к созданию которого еще надо найти».^[100] Исходя из данного положения, И. М. Дзялошинский утверждает, что воображение тесно связано с мышлением и решает, по существу, те же задачи; специфика воображения заключается в том, что оно синтезирует логическое и чувственное; воображение направлено не только на создание новых образов действительности и преобразование прошлого опыта, но и на опережающее отражение действительности и т. д.^[101]

Заметим, что воображение, несмотря на внешнее сходство с мыслительными процессами, все же не может заменить сам этот процесс.

Л. С. Выготский справедливо отмечает, что «воображение и фантазия должны рассматриваться как функции, обслуживающие нашу эмоциональную сферу, и что даже тогда, когда они обнаруживают внешнее сходство с мыслительными процессами, в корне этого мышления всегда лежит эмоция».^[102]

Есть разница и в способах опережающего отражения с помощью воображения и мышления. В первом случае отражение происходит в конкретно-образной форме, в виде ярких представлений (они могут выступать в виде различных иллюстративных материалов или словесного описания), во втором – путем оперирования понятиями, позволяющими обобщенно и опосредованно познавать мир.^[103] Таким образом, можно обозначить две системы опережения сознанием результатов журналистской деятельности: образное и понятийное. При этом «специфика воображения заключается в том, что оно синтезирует логическое и чувственное, во-первых, и направлено на создание новых образов действительности и преобразование прошлого опыта, во-вторых».^[104]

Исходя из данных положений можно сказать, что воображение определенным образом ориентирует человека в процессе его деятельности, помогая ему создать некую идеальную модель конечного или промежуточного продукта труда. Это так называемое опережающее отражение действительности.

Но специфика журналистского воображения проявляется не только в предвосхищении будущего результата деятельности. Воображение активно участвует и в выработке новых идей, и в процессе перекомбинирования жизненных впечатлений и образов, и при переносе признаков одного объекта на другие, и в преобразовании прошлого опыта, и при структурной организации материала, когда в отдельных частях будущего текста необходимо увидеть и осознать целостное произведение, и т. д. При этом существуют различные способы стимулирования воображения:

• Перегруппировка событий и фактов (например, отход от хронологического следования за событием) выявляет скрытые причинно-следственные связи между ними.

• Различная игра слов, особенно эффективная при создании новых фразеологических оборотов, каламбуров, метафор, сравнений, аналогий и т. д.

• Составление разных классификаций и типологий. Как пишет Р. Милс, «воображение развивается при поиске новых типов, общих черт и критериев, их объединяющих. Графики, модели, таблицы, диаграммы не просто иллюстрируют уже известные знания, но служат инструментом разработки нового знания. Оно появляется и в тех случаях, когда словесное описание вы заменяете графическим. В результате выделяются новые связи и структуры. Вы начинаете мыслить точнее и проще».^[105]

• Рассмотрение проблемы под различными углами зрения.

• Предполагаемый диалог с читателями, оппонентами и критиками ваших взглядов и позиций.

• Предметное обсуждение темы будущего произведения с коллегами и т. д.

Характеризуя воображение, психологи отмечают две основные его составляющие: процесс преобразования представлений и создание новых образов на основе имеющихся. Синтез представлений в процессах воображения осуществляется в следующих формах:

• агглютинация – элементарная форма синтезирования образов; предполагает «склеивание» различных, в повседневной жизни несоединяемых качеств, свойств, частей (например, сказочные образы – русалка, кентавр, избушка на курьих ножках и т. п.);

• гиперболизация – характеризует не только увеличение или уменьшение предмета, но и изменение количества частей предмета или их смещение (многорукие богини в индийской мифологии, многоголовые драконы и т. д.);

• заострение – подчеркивание каких-либо признаков (дружеский шарж или злые карикатуры);

• схематизация – происходит в том случае, если представления, из которых конструируется образ фантазии, сливаются, различия сглаживаются, а черты сходства выступают на первый план (например, создание художественного орнамента, элементы которого взяты из растительного мира);

• типизация – широко используемая в художественной литературе форма, для которой характерно выделение существенного, повторяющегося в однородных фактах и воплощение их в конкретном образе.^[106]

Таким образом, воображение в творческом процессе имеет важное значение, связанное не только с предвосхищением результатов труда, но и с активным созданием представлений и образов, отличающихся неожиданными, непривычными сочетаниями и связями, для достижения конечного результата труда. Главное функциональное отличие воображения от фантазии заключается в том, что воображение в большей степени инструментально, оно более «заземленно», более поддается регулятивным механизмам.

1.6. Универсализм или журналистская специализация: «за» и «против»

Различные предметные основания журналистской деятельности предполагают наличие разнообразных профессий и специальностей, которые имеют тенденцию к усложнению. «На заре журналистики, – отмечает В. М. Горохов, – был распространен „деятельностный синкретизм“, когда журналист совмещал в себе редактора, издателя, публициста, организатора, секретаря редакции, а иногда – наборщика и метранпажа. С развитием средств массовой информации, с обогащением их функций, вовлечением в журналистику значительного числа людей разных специальностей, с качественными переменами в производственно-технической сфере, с усложнением социальных связей журналистики с обществом такой „деятельностный синкретизм“ перестал существовать и был заменен разделением и кооперацией в рамках единой журналистской деятельности».^[107]

Сегодня мы имеем дело с многообразием журналистских специальностей. Свободный выбор профессиональных ориентаций позволяет руководителям изданий с учетом личностных качеств сотрудников редакции более гибко решать вопросы о рациональном соотношении сил и возможностей журналистов. В редакционных коллективах часто можно встретить журналистов, способных проявить себя в различных видах творческой деятельности (редактор может быть прекрасным публицистом, а корреспондент – умелым организатором массовых редакционных мероприятий и т. д.). Данный факт говорит о том, что в газетах работает немало разносторонне одаренных людей.

Журналистика, как отмечают теоретики, изначально предполагает универсализм. Связано это с тем, что в повседневной практике газетчикам приходится отображать жизнь во всей ее многогранности и многообразии, используя все находящиеся в их распоряжении средства и формы. При этом мера универсальности зависит, на наш взгляд, и от уровня периодического издания, в котором журналист работает, и от величины редакционного коллектива, и от широты интересов самого человека. В то же время универсальность всегда связана со специализацией, выступающей ее оборотной стороной. Теоретики предлагают следующие типы журналистских специализаций. Одни различают газетчиков по типу издания (журналист молодежной прессы, спортивный журналист, журналист-международник и т. д.),^[108] другие – по тематическому признаку (экономический обозреватель, политический обозреватель и т. д.), третьи – по жанровым отличиям (очеркист, фельетонист, репортер и т. д.).^[109]

Наличие разнообразных типов журналистских специальностей – общеизвестный факт, но проблема, вызывающая у практиков постоянные споры, состоит в том, как в условиях все усложняющихся задач, возникающих перед газетчиками, совместить универсализм со специализацией. Редакционные коллективы по-разному решают столь сложный вопрос. Руководители одних изданий не ограничивают своих подчиненных «штатными» ролями. В других редакциях журналистов ориентируют на гармоничное сочетание универсализма со специализацией. Здесь, чтобы предостеречь молодых сотрудников от поверхностного освещения того или иного явления, для начала предлагают им разработку одной темы. Когда корреспондент достигает высокой компетенции в изучаемом им вопросе, от него, как правило, ждут свежих идей или предложений для решения других актуальных проблем. В дальнейшем глубокое и свободное владение одной темой позволяет новичкам легче освоить смежные направления, хорошо ориентироваться в проблематике всего отдела.

Но быть всезнайкой в журналистике невозможно. Поэтому большинство газетчиков предпочитает выбрать для себя одну ведущую тему. Вот какое признание сделал в свое время научный обозреватель «Комсомольской правды» Я. Голованов: «Занимаясь достаточно широким кругом вопросов в области науки и техники, я предпочитаю одну, наиболее близкую мне тему – космонавтику, сосредоточиваю на ней главное внимание».^[110]

«Индивидуальность журналиста выявляется в профессиональной специализации, – отмечает В. М. Горохов. – При этом специализация журналиста, работающего в общеполитической прессе, не обладает той жесткой предметной замкнутостью, которая присуща, скажем, инженерной, агрономической или врачебной деятельности. Специализация журналиста своеобразна: глубокое освоение предмета сочетается с интересом к социальным, нравственным, психологическим проблемам, в которые этот предмет так или иначе включен. Журналистская специализация позволяет свободно ориентироваться в определенном круге явлений и одновременно преодолевает „флюсоподобную“ ограниченность профессионального знания. Универсализм и специализация органически сливаются в журналистике. Это позволяет не только оперативно откликаться на злобу дня, воздействовать на массовую аудиторию, но и преодолевать „стертость“ мыслей, возникающую от частого решения однотипных задач, избегать „амортизации“ чувств, добиваться свежести и остроты взгляда на мир».^[111]

Тенденция к универсальности обусловлена также изменчивостью профессиональных ролей. Связано это с тем, что в общежурналистском сознании процесс обновления знаний, приемов деятельности, переосмысление взглядов на отдельные аспекты профессии очень мобилен. Вот что пишет С. М. Гуревич: «Возрастают требования к уровню профессионального мастерства журналиста. Речь теперь идет не только о необходимости уверенного владения большинством жанров публицистики и других типов публикаций, о сочетании оперативности информации с умением провести ее масштабный и глубокий анализ. И не только о сочетании универсальности журналиста с его специализацией. В современных условиях его универсальность все чаще оборачивается необходимостью соединять несколько специальностей. Это прежде всего относится к сотрудникам малых редакций небольших изданий. Корреспондент районной газеты будет чувствовать себя уверенно, если он сможет не только собрать информацию для своего репортажа, но и сумеет сопроводить его своими фотоснимками. Это позволит ему повысить уровень своей публикации, а редакции – уменьшить ее расходы на оплату фотокорреспондента. И совсем хорошо, если, подготовив тематическую полосу, он сдаст ее ответственному секретарю редакции с грамотным макетом, разработанным в соответствии с моделью издания».^[112] О возрастании профессиональных требований к современному журналисту говорят и редакторы петербургских изданий. Среди качеств, которыми должен, по их мнению, обладать сотрудник редакции, были названы:

• «Реклама-шанс» – любознательность, обязательность, умение формулировать мысли, общаться с людьми;

• «Биржа труда» – знание социальных проблем города, умение всесторонне рассматривать их;

• «Ваша газета» – профессионализм, умение понять тему и изложить ее на бумаге;

• «Экономика и жизнь. СПб. Региональный выпуск» – общие экономические знания в сочетании с углубленным пониманием проблематики отдельных отраслей экономики, вдумчивость, аналитичность мышления, самостоятельность в выборе тематики публикации, в оценках и выводах, повышенная работоспособность, оперативность, умение работать в коллективе;

• «Деловой Петербург» – знание языка, принципов построения материала, психологии общения, бизнеса и экономики; умение извлекать информацию, излагать ее, делать обобщения, умение работать с фотоаппаратом, компьютером и т. д.;

• «Недвижимость Петербурга» – специальные знания по выбранному направлению, умение свободно излагать материал в рамках выработанной концепции;

• «Gaudeamus» – умение находить и разрабатывать новые темы, интересные читательской аудитории;

• «Странник» – умение самостоятельно находить тему;

• «Не скучай» – широкий кругозор, эрудиция, умение разобраться в любой проблеме.

Данные перечисления можно было бы продолжить. Но уже по приведенным высказываниям видно, сколь разнообразны профессиональные требования, предъявляемые журналисту. С одной стороны, он должен обладать универсальными навыками и умениями, так как в повседневной газетной работе приходится отображать жизнь во всей многогранности и многообразии, а с другой – специальными знаниями по избранной проблеме или теме. Начинающие журналисты, как нам кажется, теряются, сталкиваясь с данными требованиями, не понимая, что на практике универсальность всегда связана со специализацией.

В условиях все усложняющихся задач, стоящих перед журналистами, совместить универсальность со специализацией становится все труднее. Сегодня, судя по результатам социологических опросов, многим редакциям нужны не просто пишущие журналисты, а профессионалы, хорошо разбирающиеся в определенной теме или проблеме. Данное положение особенно касается специализированных изданий, которые остро нуждаются в сотрудниках, хорошо разбирающихся в экономических, правовых, психологических и других проблемах. Впрочем, несмотря на наметившуюся на практике тенденцию углубления специализации журналистов, от универсальности никуда не уйти. У сотрудников СМИ появляется реальная потребность в расширении знаний.

Отвечая на вопрос о необходимости повышения квалификации сотрудников, представители большинства редакций отметили следующие направления расширения профессионального кругозора:

• психология межличностного общения;

• теория и практика рекламы;

• менеджмент СМИ;

• маркетинг СМИ;

• методы саморазвития и реализации творческого потенциала;

• социологические исследования в практике СМИ;

• психология массовых коммуникаций.

Специальные дисциплины:

• театр («Вечерний Петербург»);

• политика в России («Смена»);

• кино («Кинонеделя»);

• рынок недвижимости, законодательство («Недвижимость Петербурга»);

• наука и религия («Здоровье без тайн»).

Именно к этим областям человеческих знаний журналисты проявляют интерес сегодня. Завтра – к другим. Поэтому успех в профессиональной деятельности всегда будет зависеть не только от творческих способностей, но и от уровня профессиональной подготовки, от качества и объема знаний. К сожалению, сегодня многие руководители изданий говорят о дефиците профессионализма. Среди причин непрофессионализма бывший первый заместитель главного редактора газеты «Санкт-Петербургские ведомости» А. А. Юрков выделяет:

а) недостаток у «пишущей и вещающей братии» общей образованности, эрудиции, отсутствие системного взгляда на окружающий мир, фрагментарность в его восприятии и отсюда – слабость в обобщении, систематизации, анализе фактов и явлений;

б) рекрутирование за последние годы журналистских кадров из числа практиков – экономистов, инженеров, юристов, врачей, учителей, историков, а то и просто добровольцев, пришедших в редакции с митингов, не получивших не только журналистского образования, но и системного обучения;^[113]

в) общее снижение, прежде всего внутри редакционных коллективов, требовательности журналистов к качеству своего труда.

В этой связи А. А. Юрков предлагает следующие пути решения проблемы:

а) более решительное совершенствование университетского образования журналистов, сочетающего в себе глубину и разносторонность с практичностью для современных условий и задач СМИ;