Магнус Йонссон
Пожиратели
Глава 6
Паника начала подступать уже в тот момент, когда Эрик припарковал машину позади корпуса F2 Каролинской больницы. Хотя он не признавался в этом другим, больницы он предпочитал избегать. В своей профессиональной деятельности ему не раз случалось видеть ужасные места убийства, заниматься окровавленными жертвами преступлений, задерживать психопатов-убийц или поднимать из воды распухшие тела – все выдерживала его нервная система. А вот посещение больниц давалось ему с большим трудом. И плевать, что это никак не вязалось с его имиджем, обнаруживало в нем слабость.
Что-то гнетущее чувствовалось во всей обстановке, хотя она должна была бы внушать надежду. Ведь все работавшие там были настроены помогать другим. Кроме того, мало кого он уважал так же сильно, как сотрудников больниц. И медиков вообще. Нигде больше он не встречал такого человеческого сочувствия и такой теплоты – несмотря на стресс, низкие зарплаты и нечеловеческую нагрузку. И все же, когда он направился к входу, его охватило острое чувство дискомфорта.
Он неосознанно замедлил шаг. Ему было известно, что в отделениях спасают жизнь, однако его не покидало гнетущее чувство, что он входит в зал ожидания смерти. Хотя он осознавал, что это – иррациональное чувство, это нисколько не помогало, едва в ноздри ударял запах чистящих средств, болезни и дезинфекции. Стерильная обстановка и яркое немилосердное освещение. Как в детстве у зубного врача. Едва войдя, он заметил, как дышать стало тяжело. Казалось, в узком коридоре не хватает воздуха. Проклятье – у них что, не работает вентиляция? На лбу выступил пот, кожа горела, сердце тревожно заколотилось. Эрик попытался применить одну из стратегий, которым обучился: переместить фокус внимания. Усилием воли вызвал в памяти образ солнечного летнего дня и кружки холодного пива.
Получилось так себе. Тогда он остановился возле фонтана с питьевой водой и стал умываться, пытаясь дышать спокойно. Больше он ничего не успел, поскольку рядом распахнулась дверь и раздался громовой голос:
– Стоять! Не шевелись! Руки к стене!
Паническая атака мгновенно прошла, едва Эрик увидел могучего полицейского, на полной скорости приближающегося к нему по коридору. Он едва открыл рот, чтобы ответить, когда полицейский подскочил к нему, схватил за плечо и прижал к стене. Он почувствовал, как тот ударом ноги развел его ноги.
– Руки к стене, я сказал. Документы!
– Успокойся, мы коллеги. Эрик Свенссон, инспектор криминальной полиции. Центральный район.
Рослый полицейский, видимо, приготовился к атаке и не понял, о чем говорит Эрик.
– Документы! – прорычал он. Эрик достал из кармана удостоверение, пока полицейский держал его лицом к стене, положив другую руку на кобуру пистолета. Извернувшись, Эрик умудрился вырваться и сунуть свое удостоверение прямо в лицо полицейскому. Подавшись вперед, он отчеканил, брызгая слюной:
– Инспектор криминальной полиции Эрик Свенссон! Центральный район!
Сбитый с толку, полицейский отступил на пару шагов. Эрик с раздражением глянул на него.
– Я пришел поговорить с тем человеком, которого ты охраняешь.
Краснота распространилась по шее и лицу рослого полицейского.
– Э… угу… ага. Понял. Приходится проявлять бдительность. Мне дано строжайшее указание никого не впускать – ни журналистов, ни близких пострадавшего. Насколько я понял, дело высокой степени риска. Учитывая нападение на короля.
– На короля? Ты о чем?
Полицейский заморгал.
– Ну, я невольно слышал разговор медсестер о перестрелке неподалеку от королевского дворца. – Он с заговорщическим видом понизил голос: – Ну, тут я и сложил два с двумя.
– Хорошо, но мне надо побеседовать с пострадавшим. Какая медсестра отвечает за него?
Полицейский толкнул дверь, вошел впереди него и жестом подозвал одну из медсестер.
– Вот она. Но с ним ты поговорить не сможешь. Ведь он умер.
Эрик почувствовал, как в глазах почернело, и с трудом подавил импульсивное желание дать полицейскому пинка под зад.
– Что за чертовщина? Ведь он в реанимации? На интенсивной терапии?
Оттолкнув в сторону полицейского, он направился к медсестре.
Они стояли у безжизненного тела. Медсестра накрыла лицо простыней.
– Он умер, не приходя в сознание. Мы провели экстренную операцию, извлекли пули из руки, шеи и грудной клетки. Пулю в голове оставили. Доктор счел, что извлекать ее сейчас связано с большим риском. Однако умер он не от этого.
Эрик посмотрел на нее с удивлением.
– А от чего же тогда?
– Мы пока не знаем. Но фактическая причина смерти – остановка сердца. Сердце внезапно перестало биться, хотя состояние после операции было стабильное. Доктор ничего не понимает. Пациент был относительно молод и хорошо тренирован. Организм должен был бы справиться.
Эрик оглядел мертвого. Из-под повязки виднелось несколько темных прядей. Лидо было бледное. Темно-красное пятно распространилось вокруг одного глаза Аландера. Кровоизлияние в результате падения или огнестрельной раны. Губы сухие и шершавые, на них застыла неуместная улыбка. Глаза закрыты. Мужчина умер во сне. Или же медсестра опустила ему веки.
– Кто-нибудь приходил, спрашивал его?
Она покачала головой. Эрик наклонился ближе к мертвому, оглядел кожные покровы. Никаких следов того, что кто-то держал его. Никаких следов укола иглой.
– Мне понадобится список с фотографиями всех, кто сегодня дежурил. Для того, чтобы исключить, что кто-то посторонний мог проникнуть в отделение.
– Попрошу секретаря составить список. Думаю, это быстро. – Она улыбнулась ему. – Есть свои плюсы в том, что у нас такая нехватка персонала. Не так много народу.
Он уже повернулся, чтобы идти, когда она окликнула его.
– Хотя – подождите, я кое-что вспомнила. Здесь побывал какой-то наркоман. Ему удалось проникнуть в отделение, переодевшись в одежду хирурга. Задним числом одна из сестер сообразила, что он не из нашего отделения. Но к тому моменту он уже убежал с морфином.
Поколебавшись, она кивнула на тело, распростертое на койке.
– Я нарушила правила. Убежала, услышав сигнал тревоги, и оставила его одного в палате. А когда я вернулась, бутылочка с морфином пропала.
Эрик стоял молча, ощущая, как по спине пробежал холодок.
– Ваша коллега обратила внимание, как выглядел тот наркоман?
– Она уже сменилась. Обратила внимание, что на нем была зеленая одежда. И что он… э… немного темнокожий.
Эрик стоял и ждал, пока рослый полицейский вертел в руках список с фото, а потом начал сначала, ведя пальцем по всем 14 фотографиям.
– Тут нет иракца.
– Что? Кого?
– Иракца в зеленой одежде, который сдал смену и ушел в тот момент, когда в палате потерпевшего зазвучала сирена.
– Он сам сказал, что он из Ирака?
Полицейский громко рассмеялся.
– Уж такое я знаю как никто. Брат служил в Ливии и Ираке – в миротворческих войсках, у него оттуда масса фоток и видео. Тот парень в зеленом точно из Ирака. Темнокожий. Но светлее, чем ты. Извини, если что.
Эрик почувствовал, что ему пора. Выйдя из больницы, он жадно вдохнул свежий воздух. «Все сходится», – подумал он. Мужчина с ближневосточной внешностью (проверить), который не стрелял в пострадавших у банка, а скорее был глазами стрелков на земле, теперь выполнил задание, умертвив выжившего в больнице. Судмедэксперты наверняка найдут на руке Аландера след укола. А в крови – следы избыточной дозы морфина.
Они ищут как минимум трех злоумышленников: двоих в черном и одного смуглокожего. Очень много зацепок.
В парке Кунгстредгорден появилась Мария Сёдерлунд на велосипеде. Ее короткие волосы, стриженные под каре, развевались на ветру. Она улыбнулась ему и помахала пальцами, не отпуская руль. «Выглядит она потрясающе», – подумал Рикард. Он поспешил засунуть телефон в карман, поскольку только что закончил импровизированную телефонную конференцию с важнейшими участниками расследования: СЭПО[9], лабораторией и Луизой. Юнгберг тоже принял участие, а вот до Эрика дозвониться не удалось. Рикард быстрым шагом направился навстречу Марии.
Заперев велосипед, Мария обняла Рикарда. Его приятно согрело тепло ее тела. Радость охватила душу, хотя они находились в том месте, где только что застрелили трех человек. Мария смогла приехать очень быстро, хотя было не ее дежурство. Прошло не больше двух часов с того момента, как прозвучали выстрелы. Она скинула рюкзак и достала фотоаппарат. Сверкнул яркий свет, когда она стала проверять мощную вспышку.
– Пострадавших уже увезли. Несколько свидетелей еще здесь, но большинство допросили и отправили по домам.
– Что вам удалось выяснить?
Он указал на церковь Св. Якоба.
– По нашей версии, стрелки находились на крыше церкви. Но ни вертолеты, ни водная полиция не обнаружили следов. Я поговорил с одним из кинологов, которые только что провели расширенный обыск территории, – похоже, злоумышленники уплыли на лодке или катере от Стрёмборга. Должно быть, пробрались под Центральным мостом и причалили под прикрытием кустов, свисающих с каменной набережной. Там следы обрываются. Так что они могут находиться где угодно. Думаю, они теперь залягут на дно – в ожидании, пока мы снизим интенсивность поисков.
Он повернулся к входу в SEB. У тротуара затормозила машина, из нее вышли двое ассистентов Марии в белых комбинезонах. Им предстояло сменить дежурных экспертов-криминалистов. Мария потребовала, чтобы ей придали тех людей, которых она сама выберет. Права на ошибку нет. Рикард кивнул ассистентам и снова обернулся к Марии.
– Но, по словам свидетелей, вблизи лестницы находился человек в красной шапке, так что могут быть следы. Скажем, отпечатки ботинок.
Мария натянула защитный комбинезон и одноразовые перчатки. Рядом с ней ассистенты устанавливали ультрафиолетовые лампы, направляя свет на ступени лестницы. Мария повернулась спиной к Рикарду.
– Хорошо, сейчас я займусь делом. Потом вместе осмотрим церковь.
Оставив ее одну, он направился к церкви, поговорил с полицейскими, стоявшими в оцеплении у церковной лестницы. Похоже, они замерзли. Потом он обошел вокруг церкви, оглядев высокие стены. Должно быть, снайперы проникли в церковь и поднялись на башню. Увидев приближающихся ассистентов Марии, он повернулся и пошел обратно к банку. Мария по-прежнему сидела на корточках внутри ограждения. Он молча наблюдал за ней. В свете мощных прожекторов ее фигура отбрасывала длинную тень на фасад банка. На ступенях виднелись темные пятна. Мария убрала камеру и сейчас складывала в крошечные пакетики образцы крови. Потом она вдруг остановилась, не сводя глаз с лестницы, и рассеянно положила пакетик с уликами в рюкзак. Достав пинцет, обернулась к Рикарду.
– Я почти закончила, осталось одно маленькое дельце. Что-то застряло между ступенями.
Он кивнул. Она и вправду очень хороша. Сосредоточенное выражение лица и волосы со светлой прядкой, падающей на глаза.
– Хорошо, церковный сторож ждет нас у церкви. Но спешки нет.
Он отошел в сторонку.
Мария радовалась, что Рикард наконец понял, как она работает. Ей лучше работается в одиночку или, по крайней мере, в тишине, без лишней болтовни. Даже если речь идет о случае, над которым она работает. Боковым зрением она отметила, что он повернулся к ней спиной и разговаривает по телефону.
Предмет, забившийся между мощными каменными ступенями, был едва различим для глаза. Только крошечные осколки указывали: что-то с большой силой ударилось о камень. Мария осторожно достала пинцетом ружейную пулю, вошедшую клином между ступенями. Оглядев деформированный предмет, имевший длину спичечного коробка, она положила его в пакетик для улик.
– Что-то удалось обнаружить?
Она обернулась. Рикард стоял позади нее.
– Тут масса отпечатков ног и рук, которые эксперты уже отметили. Но большинство из них, скорее всего, принадлежат сотрудникам, которые вышли из банка. Лаборатория сравнит с отливками следов тех, кого удалось идентифицировать и кто находился на лестнице, – посмотрим, не обнаружится ли отпечатков, которые оставили не они.
Она показала ему пакетик с деформированным металлическим предметом. Пуля.
– Вот единственное конкретное. Пуля, ударившая в лестницу. Думаю, калибр и тип соответствуют тем, которые судмедэксперт извлечет из тел погибших. Если работали профессиональные снайперы, то это, возможно, единственная пуля, не попавшая в цель. Или же мы найдем еще пули, когда расширим область поисков. Пули, ударяющиеся о твердые материалы, могут отрикошетить на несколько метров.
– Можно ли отследить ее по маркировке на донышке?
– Вряд ли. Это обычный тип патронов для дальней стрельбы. Гильза скорее сделана из вольфрама, чем из меди, чтобы выдержать высокие температуры, возникающие при трении.
Она покрутила пакетик с пулей.
– 7,63 миллиметра. Или 5,56. На черном рынке таких море. Или если у кого есть связи среди военных. Но я посмотрю завтра повнимательнее, тогда увидим.
Рикард взял пакетик, оглядел пулю и вернул обратно, потом поднял глаза и обвел взглядом крыши домов.
– Думаю, продолжения не будет. Перед тем как ты приехала, я беседовал с Луизой и СЭПО. Похоже, дело сделано. Жертвы мертвы. Независимо от того, охотились ли на этих конкретных людей или же злоумышленники стреляли наобум по представителям банка, чтобы донести свое послание, – задание, похоже, выполнено.
– Кто-нибудь взял на себя ответственность? Это террористы?
Рикард покачал головой.
– Нет, в СМИ никто не обращался. Так что не похоже на символическое действие, признанное привлечь внимание к какому-либо политическому вопросу.
Рикард разглядывал церковь Св. Якоба, к которой они приближались.
– Или на нечто религиозное. По крайней мере, СЭПО пока не удалось найти никаких связей. Но Юнгбергу с помощью начальника службы безопасности банка удалось идентифицировать пострадавших. Погибших зовут Маркус де Нейден и Мартин Гренфорс. Им тридцать семь и тридцать девять лет. Оба из Стокгольма. Третий человек такого же возраста, Юханнес Аландер, находится в Каролинской больнице.
– Юнгбергу удалось еще что-нибудь выяснить?
– Конкретной угрозы банку нет. Но все пострадавшие работали в одном отделе.
Мария изумленно взглянула на него.
– Ну, тогда это точно не случайное совпадение. Но ни одна террористическая группа не угрожала конкретно им?
– Во всяком случае, наше контактное лицо в банке SEB ничего такого не знает – судя по словам Юнгберга. А СЭПО не располагает информацией о повышении угроз в отношении этого банка. – Он задумчиво посмотрел на девушку. – Но я с тобой согласен. Вероятно, то, что они из одного отдела, имеет значение.
Но что это может означать? Если снайперы целились в определенных людей, значит, они не ставили своей целью посеять страх, отстреливая наобум банковских служащих. Или же трем коллегам просто не повезло и они вышли вместе в неподходящий момент? Он нетерпеливо похрустел пальцами.
– Лаборатория обнаружила коротенький отрывок видео, запечатлевший двух людей в черном на улице Фредсгатан – с 16.33 до 16.34. Это могут быть те, кто вышел из церкви. Однако их не зарегистрировала ни одна другая камера наблюдения – вероятнее всего, они уплыли на лодке от Стрёмберга.
– Вы связались с семьями погибших?
– Контактами с родственниками занимается Юнгберг. Он позвонил родителям погибших и сообщил о смерти, а завтра встретится с ними лично. Но жен или спутниц жизни, похоже, нет.
– Наверное, следовало бы поговорить с коллегами погибших. Кстати, им обеспечена защита? Вдруг кто-то решил поубивать всех из этого отдела.
– Мужчин уже идентифицировали и отпустили – еще до того, как мы выяснили, что они коллеги погибших. Но Эрик обещал организовать наружное наблюдение по их адресам. А завтра мы пригласили их для первого допроса.
Никто из них не произнес ни слова, когда они вошли в тень под деревьями парка. Летом Кунгстредгорден – весьма романтичное место, где влюбленные парочки сидят за столиками в кафе вокруг статуи Карла XII. Беззаботные влюбленные видят только друг друга, не обращая внимания на тень милитаристского короля, стоящего с вытянутой рукой и предупреждающего об опасности со стороны русских. В углу парка столпились вокруг своих машин полицейские. На этот раз беда пришла с другой стороны. Рикард покосился на Марию. Казалось, на нее навалились напряжение и усталость. Рикард подавил в себе желание обнять ее за плечи. Это скорее возымело бы противоположный эффект сейчас, когда ее мысли заняты совсем другим. Ее взгляд был устремлен на башню церкви, возвышавшейся перед ними.
– Как у тебя вообще? – спросил он.
– В последнее время очень много всего. И на работе, и в семье. Мама переехала в дом престарелых. Она все больше теряет ориентацию. С другой стороны, очень трудно найти такое место, которое вызывало бы доверие. Ты наверняка читал в газетах о скандале с «Care4Me». Мне потребовалось потратить массу времени, чтобы проверить ее дом престарелых и убедиться, что все обещанное действительно делается.
– Но теперь все наладилось?
– Поначалу наладилось. Она жила в «Сульгордене» от шведской церкви. Но несколько месяцев назад их скупила «Care4Me» и превратила в гигантский комплекс. С тех пор все пошло наперекосяк. Сотрудники стараются изо всех сил, но на них возложены огромные обязанности по экономии, и постоянно появляются новые люди из рекрутинговой компании.
– Почему ты не переведешь ее?
– Куда? Всем, что есть поблизости, теперь владеет «Care4Me». А мама хочет оставаться в том районе, который хорошо знает.
Они миновали черный силуэт чайного домика. Ни одного торговца наркотиками в пределах видимости. Торговля, обычно проходившая под прикрытием самшитовой изгороди, после нападения на SEB, вероятно, срочно перебазировалась в другое место. Рикард почувствовал руку Марии на своем плече.
– Но я рада, что мы встретились.
Она подняла глаза, разглядывая купол башни.
– Пуля, которую я нашла, выпущена из снайперской винтовки. Так что твоя версия по поводу снайперов на крыше вполне разумна. Посмотрим, что скажут эксперты по баллистике по поводу угла – в свете того, что обнаружат судмедэксперты. Зайдем внутрь?
Мария кивнула одному из своих ассистентов, стоявшему на коленях у огороженной церковной лестницы.
– Что-нибудь нашел?
Ассистент покачал головой.
– Только брызги крови. Вероятно, от пострадавшего полицейского.
Осторожно обойдя ассистента, они взялись за массивную церковную дверь – и в ту же секунду лысый человечек распахнул ее изнутри. Мария инстинктивно попятилась, когда он шагнул ей навстречу. Он выглядел как смерть из «Седьмой печати»[10].
– Я уже занервничал, что вы не придете.
Долю секунды ей казалось, что это реплика из фильма, но тут мужчина протянул ей руку.
– Эскиль Нюберг. Я церковный сторож.
Марии пришлось взять себя в руки, чтобы не рассмеяться в этой гротескной ситуации. Низкий глухой голос. Разросшиеся липы с растопыренными ветками, при свете фасадного освещения отбрасывающие на стены церкви причудливые тени, похожие на скелеты. Грязно-коричневые горы снега, образовавшие вокруг здания временный крепостной вал. Где же притаился Носферату[11]?
Рикард кивнул сторожу.
– Хорошо, что вы смогли остаться и дождаться нас.
За спиной у них раздавались голоса и смех из длинной очереди, выстроившейся перед кафе «Опера».
– Нам нужно подняться на самый верх. На башню. Много времени это не займет.
Вопросов Эскиль не задавал. Он уже догадался, в чем дело.
– Никаких проблем, у меня со временем все в порядке. Я ночую в церкви.
Мария успела представить себе мужчину, лежащего в открытом гробу, когда он сам догадался, что его слова требуют пояснений.
– Тут есть дежурная комнатка. Сам я вдовец, много времени провожу на работе. Дети давно выросли, живут отдельно. Сами знаете.
Вслед за ним они вошли в здание церкви. Казалось, с ними вошли ноябрьские сумерки. Мужчина зажег свечу и подвел их к массивной деревянной двери, достав ключ совершенно средневекового вида. Поковыряв им в замке, мужчина вытащил его и с удивленным лицом обернулся к ним.
– Дверь не заперта. Так не должно быть.
За дверью виднелась крутая лестница, уходившая вверх. Попросив сторожа остаться внизу, они поднялись на башню.
Едва ступив в открытое пространство под куполом, они сразу заметили, что здесь кто-то побывал. Мария посветила карманным фонариком. Здесь было тесновато, однако достаточно места, чтобы два взрослых человека могли лежать рядом. В слое грязи на полу отчетливо виднелись отпечатки ног и локтей. Силуэты тел. Мария и Рикард посмотрели вверх. Над ними висел мощный каменный купол, опирающийся на четыре колонны. Мария натянула новые защитные перчатки, достала фотоаппарат и положила линейку рядом со следами в грязи.
По прошествии нескольких минут она обернулась к Рикарду.
– Здесь лежали два человека. Один рослый, второй невысокий. Вероятно, они целились через просветы в ограждении. Уж не знаю, как они смогли найти нужный угол для выстрела, учитывая все деревья, которые заслоняют обзор.
Она опустилась на колени и направила свет карманного фонарика через отверстие в каменном ограждении. Мощный поток света разрезал воздух. Они заметили ее одновременно: прямую линию огня, проходящую прямо сквозь кроны лип. Словно землемер прошелся своим нивелиром. Или снайпер с оптическим прицелом направлял по телефону действия того, кто подстригал деревья. Верхние ветки были аккуратно острижены, как по линейке. Хотя свет фонарика не дотягивался до конца, сомнений не оставалось – эта линия обеспечивает прекрасный обзор лестницы банка SEB.
– Подержи, пожалуйста, фонарик.
Он светил ей, пока она документировала ниточки и отпечатки. Потом остановилась и подобрала пинцетом предмет, закатившийся под каменное ограждение.
– Мы точно обнаружили верное место.
Она поднесла к свету пластмассовую гильзу.
– Это вставка, чтобы заполнить трубку до нужного диаметра для патронов меньшего калибра. Благодаря этой штуке и пулям мы скоро определим вид оружия.
Рикард кивнул и попытался посмотреть в сторону банка SEB, однако моросящий дождь окутал весь парк Кунгстредгорден серым мутным туманом. На освещенном мосту Стрёмбрун, словно муравьи, двигались взад-вперед патрульные полицейские, плотно запахнувшись в свои мундиры. Под аркой моста у их ног тревожно пенилась вода. Рикард проверил свой телефон. Никто не звонил. Ни Эрик, ни Юнгберг, ни кто-либо из начальников подразделений, перекрывших дороги. Преступники бесследно исчезли. Мария жестом показала ему, что заканчивает осмотр тесного помещения под куполом башни. Вернувшись к дверце, она достала дактилоскопическую кисть. Рикард отступил в угол. Мария опустила пышную кисточку в смесь сажи и магнита, встряхнула ее так, что черный дождь излишнего порошка просыпался на землю, и провела по ручке и поверхности дверцы. Ничего не найдя, она повторила процедуру, плотнее провела кистью по металлу, а затем покачала головой.
– Ничего.
В кармане у Рикарда завибрировало. Он отвернулся, заговорил приглушенно, чтобы не мешать Марии работать.
Она почти закончила, когда он отключил разговор и повернулся к ней.
– Звонил Эрик. Он едет из Каролинской больницы. Кто-то убил пострадавшего из банка SEB. Прикончил его уже в отделении смертельной дозой морфина. Судмедэксперты выехали туда.
Мария внимательно посмотрела на него.
– Значит, убийцы действительно охотились именно на этих людей.
Он мрачно кивнул.
– Один из убийц пробрался в больницу, чтобы завершить задание. Позаботился о том, чтобы все трое умерли. Трое мужчин из одного отдела.
– Непохоже на теракт, раз охотились за конкретными людьми. Значит, убийцы не стремились напасть на банк как символ чего бы то ни было.
И она была права.
– Согласен. Если бы за нападением стояли фанаты из ИГ, им было бы все равно, кого именно застрелить.
У Рикарда болели глаза, текст на мониторе расплывался перед ним. Он откинулся на спинку стула в своем кабинете. В животе громко урчало. Так больше нельзя. Он отодвинул чашку с остывшим кофе. Кофеин уже не оказывал желаемого действия. Эрика и Юнгберга он отправил домой, когда они начали засыпать за компьютерами. Мария занята в лаборатории. Достав телефон, он неуклюже потыкал в кнопки и отправил эсэмэску Линн.
Операция вошла в новую стадию. Интенсивность первых часов улеглась. Разыскиваемые либо покинули Стокгольм, либо где-то спрятались. Действия полиции по-прежнему координировал Патрик Энглаум. На Рикарда была возложена ответственность за следствие. Беатрис и другие, дежурившие в ночь, приняли эстафету, продолжая анализ данных, пока Рикард не вернется завтра утром. Пока они проверяли и резюмировали свидетельские показания, обменивались текущей информацией с полицейскими, дежурящими на месте, дожидаясь нового анализа ситуации от СЭПО.
Шея затекла. Спина ныла. Он должен сделать перерыв. Ему сорок пять. Он уже не в состоянии работать круглосуточно – организм начинает возражать. Где бы он ни находился, телефон у него всегда включен. Если понадобится, его всегда найдут. Протерев глаза, он пролистал последние добавления экспертов. Последняя проверка. Они не нашли новых видеозаписей, запечатлевших двух мужчин в черном. Зато лаборатории удалось локализовать на одной из записей камер в Кунгстредгордене человека в кепке. Затем этот человек появился на видео в метро «Ст. – Эриксплан». Позднее тот же человек оказался зарегистрирован камерами таксопарка «ТаксиКурир», когда его подвозили в Каролинскую больницу. Рикард посмотрел короткие записи. Лица мужчины ни на одной из них не было видно. Только надвинутый на глаза козырек с логотипом Nike. Рикард попытался увеличить изображение, но получил лишь черную тень, лишенную очертаний. Он кликнул на последний клип. Снова та же кепка, входящая через главный вход в Каролинскую больницу, и, наконец, спина мужчины, когда он десять минут спустя покинул отделение реанимации и растаял в темноте. Ни одна камера поблизости не зарегистрировала его. Рикард переслал материалы Беатрис и Энглауму, хотя одежда мужчины мало что давала.
