Макс Блэквуд
Сломанная воля

Полная версия

Холодная лаборатория

Лампы дневного света, холодные и безжалостные, высвечивали стерильность помещения. Белые кафельные стены отражали свет, создавая ощущение бесконечной, давящей пустоты. В воздухе витал резкий запах хлорки и еще какой-то неуловимый, металлический оттенок, который могла почувствовать только натренированная ноздря – запах крови, тщательно вымытой, но все равно просачивающейся сквозь поры кафеля.

В центре комнаты возвышалось кресло, похожее на тронутое коррозией подобие стоматологического, только гораздо большее и зловещее. К нему были прикреплены кожаные ремни, толстые и прочные, словно предназначенные для удержания не человека, а дикого зверя. В кресле сидела женщина. Молодая, лет двадцати пяти, с растрепанными темными волосами, запавшими глазами и бледным, восковым лицом. Её взгляд был прикован к потолку, словно она искала там спасение от ужаса, который сковывал её тело.

Вокруг кресла стояли столы, заставленные приборами: электроэнцефалографы, кардиомониторы, датчики давления, генераторы звука и света, шприцы и пробирки с неизвестными веществами. Всё это оборудование соединялось множеством проводов, змеящихся по полу и создающих впечатление паутины, в которую угодила жертва.

У одного из столов стоял Архитектор. Он был одет в безупречно чистый белый халат, поверх которого был надет фартук из плотной прорезиненной ткани. На руках – хирургические перчатки. Его лицо оставалось скрытым за маской, но даже сквозь нее можно было почувствовать его ледяное спокойствие. Он был невысокого роста, худощавый, но в каждом его движении чувствовалась уверенность, даже какая-то механическая точность.

Он медленно осматривал инструменты, откладывая в сторону те, которые ему понадобятся в первую очередь. Его движения были плавными и бесшумными, словно он боялся нарушить тишину, которая казалась здесь такой же осязаемой, как и запах крови.

Женщина в кресле вздрогнула. Её губы задрожали, но она не издала ни звука. Она боялась. Боялась каждого шороха, каждого движения, каждого вздоха.

Архитектор повернулся к ней. Он смотрел на нее сверху вниз, словно рассматривал экспонат в музее. Его глаза, единственная часть лица, видимая сквозь прорезь маски, были холодными и бесстрастными.

Он заговорил. Его голос был тихим, ровным, почти шепчущим, но в нем чувствовалась стальная твердость.

– Доброе утро, – сказал он.

Женщина не ответила. Она продолжала смотреть в потолок, словно не слышала его слов.

Архитектор сделал шаг вперед.

– Я знаю, что тебе страшно, – продолжил он. – Но бояться не стоит. Я не собираюсь причинять тебе вред… просто так.

Он остановился, словно ожидая реакции. Но женщина молчала.

– Меня зовут… Архитектор, – произнес он после паузы. – Это, конечно, не настоящее имя, а скорее, должность. И сегодня я… архитектор твоих ощущений.

Тишина в комнате стала еще более гнетущей. Только слабый писк кардиомонитора нарушал ее.

– Ты, наверное, хочешь знать, почему ты здесь, – сказал Архитектор. – Что ж, это довольно просто. Ты – часть эксперимента.

Наконец, женщина подала признаки жизни. Ее взгляд опустился с потолка и встретился с глазами Архитектора. В них читался ужас, непонимание и мольба.

– Эксперимента? – прошептала она. Её голос был слабым и дрожащим.

Архитектор кивнул.

– Да, эксперимента. Очень интересного, я надеюсь. Мы будем изучать… боль и страх. В их чистом, неразбавленном виде.

– Боль… страх…? – повторила женщина, словно не веря своим ушам.

– Именно, – подтвердил Архитектор. – Я хочу понять, что заставляет вас, людей, бояться. Каков порог вашей боли. Как ваш разум и тело реагируют на экстремальные стимулы.

– Вы… вы сумасшедший! – выдохнула женщина.

Архитектор слегка наклонил голову.

– Возможно, – согласился он. – Но гениальность и безумие часто ходят рука об руку, не так ли?

Он взял со стола небольшой скальпель. Лезвие блеснуло в свете ламп.

– Не надо! – закричала женщина. Её голос наполнился паникой. – Пожалуйста, не надо!

– Тише, тише, – успокоил ее Архитектор. – Я же сказал, я не хочу причинять тебе вред… просто так. Это необходимо для науки. Для понимания.

– Какая наука? – крикнула она, дергаясь в кресле. Ремни больно врезались в ее кожу. – Зачем вам это?

– Зачем? – Архитектор на мгновение задумался. – Затем, что это неизведанная территория. Затем, что в боли и страхе кроются ответы на многие вопросы. Затем, что я хочу знать. Я должен знать.

Он подошел к ней ближе. Лезвие скальпеля коснулось ее щеки.

– Не надо! – взмолилась она. – Я скажу вам все, что вы хотите! Я сделаю все, что вы попросите! Только не делайте мне больно!

Архитектор проигнорировал ее мольбы. Он сделал небольшой надрез на ее щеке. Кровь медленно потекла вниз.

– Первая стадия, – прошептал он, записывая что-то в блокнот. – Реакция на механическое повреждение кожных покровов. Уровень страха – умеренный. Пульс – учащенный. Дыхание – прерывистое.

Женщина закричала. Это был тихий, болезненный крик, полный отчаяния.

– Пожалуйста… – прохрипела она. – Пожалуйста, остановитесь…

Архитектор поднял руку, приказывая ей замолчать.

– Тише, – сказал он. – Я же сказал, я не хочу причинять тебе вред… больше, чем необходимо.

Он взял со стола шприц, наполненный прозрачной жидкостью.

– Что это? – спросила женщина, с ужасом глядя на шприц.

– Это… обезболивающее, – ответил Архитектор. – Чтобы ты не страдала слишком сильно.

Он ввел содержимое шприца в ее вену.

– Обезболивающее? – прошептала женщина. – Но зачем…?

– Чтобы ты могла чувствовать страх, – ответил Архитектор. – Чистый, неразбавленный страх. Боль притупляет чувства. Страх усиливает.

Он улыбнулся. Улыбка, скрытая за маской, была холодной и зловещей.

– Начнем, – произнес он. – Настоящий эксперимент только начинается.

Женщина закричала снова. Но на этот раз ее крик был другим. Он был наполнен ужасом, предчувствием чего-то страшного, чего-то, что превосходит ее самое страшное воображение.

Архитектор снова посмотрел на нее, в его глазах не было ни капли сострадания. Только холодный, расчетливый интерес.

– Итак, – сказал он. – Что тебя больше всего пугает?

Женщина молчала.

– Давай же, – поторопил ее Архитектор. – Не стесняйся. Расскажи мне свои самые темные кошмары.

– Я… я боюсь… темноты, – прошептала она.

Архитектор кивнул.

– Темноты, – повторил он. – Интересно.

Он подошел к выключателю и выключил свет.

Комната погрузилась в кромешную тьму.

Женщина закричала в третий раз. Этот крик был самым страшным из всех. Он был наполнен первобытным ужасом, страхом перед неизвестностью, страхом перед тем, что скрывается во тьме.

– Что ты чувствуешь? – спросил Архитектор, его голос звучал из темноты.

– Я… я ничего не вижу! – закричала женщина. – Я боюсь! Я очень боюсь!

– Хорошо, – сказал Архитектор. – Это именно то, что я хотел услышать.

Он включил генератор звука. Из динамиков раздался тихий, монотонный звук, похожий на капающую воду.

– Что это? – спросила женщина, ее голос дрожал от страха.

– Это звук, – ответил Архитектор. – Звук капающей воды. Он будет капать все время. Пока ты здесь. Он будет сводить тебя с ума.

– Пожалуйста, выключите его! – взмолилась женщина. – Пожалуйста!

– Нет, – сказал Архитектор. – Он останется включенным. Он часть эксперимента.

Он подошел к столу и взял еще один шприц.

– Что это на этот раз? – спросила женщина, ее голос едва слышен.

– Это… – Архитектор сделал паузу, словно раздумывая. – Это адреналин.

– Адреналин? – повторила женщина. – Зачем?

– Чтобы усилить твои чувства, – ответил Архитектор. – Чтобы ты чувствовала страх еще сильнее.

Он ввел содержимое шприца в ее вену.

Сердце женщины бешено заколотилось. Она почувствовала прилив энергии. Ее чувства обострились до предела.

– Что ты чувствуешь? – спросил Архитектор.

– Я… я чувствую… все, – прошептала женщина. – Слишком много. Я чувствую, как бьется мое сердце. Я слышу, как капает вода. Я чувствую… страх. Невероятный страх.

– Отлично, – сказал Архитектор. – Это именно то, что я хотел.

Он подошел к столу и взял еще один инструмент. Это был небольшой, острый нож.

– Что это? – спросила женщина, ее голос был полон ужаса.

– Это… нож, – ответил Архитектор. – Я собираюсь сделать еще один надрез.

– Нет! – закричала женщина. – Пожалуйста, не надо! Я больше не могу! Я больше не выдержу!

– Тише, – сказал Архитектор. – Это всего лишь небольшой надрез.

Он поднес нож к ее руке.

– Не надо! – закричала женщина. – Пожалуйста! Я умоляю вас!

Архитектор остановился. Он посмотрел на нее. В его глазах не было ни сострадания, ни жалости. Только холодный, расчетливый интерес.

– Что ты готова сделать, чтобы я остановился? – спросил он.

Женщина замолчала. Она смотрела на него, ее глаза были полны отчаяния.

– Все, – прошептала она. – Я готова сделать все.

– Все? – переспросил Архитектор.

– Да, – подтвердила женщина. – Все.

– Хорошо, – сказал Архитектор. – Тогда я хочу, чтобы ты рассказала мне свою самую страшную тайну.

Женщина снова замолчала. Она колебалась.

– Давай же, – поторопил ее Архитектор. – У тебя нет времени.

– Я… – прошептала женщина. – Я… убила человека.

Архитектор слегка приподнял бровь.

– Убила человека? – повторил он. – Интересно. Расскажи мне об этом.

Женщина начала рассказывать. Ее голос был тихим и дрожащим. Она рассказала о том, как случайно убила человека в автокатастрофе. О том, как она скрыла это преступление. О том, как она жила с этим грузом на душе все эти годы.

Архитектор внимательно слушал. Он не перебивал ее, не задавал вопросов. Он просто слушал.

Когда она закончила, в комнате снова воцарилась тишина.

– Интересно, – сказал Архитектор после паузы. – Очень интересно.

Он отложил нож в сторону.

– Что вы собираетесь делать? – спросила женщина.

– Я… я думаю, что на сегодня достаточно, – ответил Архитектор. – Ты хорошо поработала.

Он выключил генератор звука. Тихий, монотонный звук капающей воды прекратился.

– Вы… отпустите меня? – спросила женщина с надеждой в голосе.

Архитектор посмотрел на нее.

– Нет, – ответил он. – Я не отпущу тебя. Но я дам тебе отдохнуть.

Он выключил свет и вышел из комнаты.

Женщина осталась одна во тьме. Она была напугана, измучена и сломлена. Но она была жива. Пока что.

В темноте она услышала, как Архитектор закрывает дверь на замок. Щелчок замка был последним звуком, который она услышала перед тем, как потерять сознание.