Максим Горький
Быт
Густой голос насмешливо говорит:
– Про девчонок вот поешь, а рубаху сам чинишь. Обормот…
– Погоди, будет и девчонка. Все будет…
Тихий ветер, расскажи,
О чем р-размышляла…
…Колонны зала украшены кумачом и нежной зеленью березовых ветвей. Сквозь узоры листьев блестят золотые буквы, слагаясь в слова:
«Пролетарии… Да здравствует…»
В открытые окна свежо дышит весна, видны черные деревья и звезды над ними.
В углу зала черный человек, изогнув тонкую шею, колотит длинными руками по клавишам рояля. По полу скользят, извиваясь, матросы и рабочие, обняв разноцветных девиц, гулко шаркая ногами, притопывая. Дьявольски шумно, неистово весело.
– Гранд-ром, черти! – с отчаянием орет великан-юноша, в белых башмаках и синей рубахе, вихрастый, со шрамом на лбу и на щеке. – Стой, – не гранд-ром, а – как его? Хватайся за руки, кругом – мар-рш!
