Максим Горький
Литература и кино
Что тут получается? Получаются некоторые недоразумения, от которых надо избавиться, – они многому мешают, многое портят.
Я редко бываю в театрах, но замечаю, что у героя, который по сцене ходит, слова не совпадают с жестом, и образу автора герой не отвечает по той причине, что режиссер подходит к нему с традиционным отношением, как издревле принято подходить к герою. Между тем герой наш, как это здесь сказано кем-то, – другой: он иначе грустит, он иначе веселится, он иначе себя ведёт. Он, может быть, грубее себя ведёт, он не так культурен, как маркиз, но мы пока не маркизы и, надеюсь, не будем оными.
Почему я это говорю и чего боюсь? Я боюсь, чтобы режиссёры кино не своевольничали в той степени, в какой своевольничают режиссёры театра. Как тут, так и там должно быть достигнуто этакое гармоническое соединение двух сил, работающих в одном направлении. Это даже не параллельные силы, а силы, как бы втекающие одна в другую.
Думается мне, что на будущем собрании, если таковое состоится, надо поставить вопрос этого порядка. Надо потолковать не о какой-то демаркационной линии, которая распределила бы права режиссёра и сценариста, а о том, как сделать так, чтобы это слилось в нечто единое целое и дало бы наибольший эффект.
Здесь говорилось довольно много, и всё время звучало, что одни работают как будто на чужом материале, которым они сплошь недовольны, а хозяева материала также сплошь недовольны тем, что с их материалом обращаются недостаточно уважительно, недостаточно бережно и т. д. Надо это устранить. Мы грамотные люди и люди, одержимые стремлением делать хорошие вещи. Мы можем столковаться.
