Максим Горький
Открытое письмо А. С. Серафимовичу
Напомню, что торопливость в этом деле уже создала несколько смешных анекдотов: так, например, лет шесть тому назад некий профессор Фатов утверждал, что писатель Пантелеймон Романов равен Бальзаку, Тургеневу, Толстому и ещё кому-то. Профессору верили, но вскоре оказалось, что он бездарен и литературно малограмотен. Были и ещё анекдоты такого рода. Недавно некто Резников утверждал, что Панферов тоже равен Бальзаку и классикам. Я уверен, что этим утверждением Резников очень вредно повлиял на Панферова, нуждающегося в более внимательном и серьёзном отношении к нему.
Нет, Александр Серафимович, не будем торопиться провозглашать гениями писателей, которые ещё должны учиться литературной грамоте, очень слабо освоенной ими. Я вполне согласен с Вами, когда Вы говорите, что
«…пройдёт время, многие из нас, «облизанных», будут белеть костями на полках – мы своё дело тоже, я думаю, сделали и делаем, – но многие из нас будут белеть костями на полках, а вот панферовская вещь – корявая, такая, что торчит во все стороны, надолго останется, ибо вопреки своим недостаткам, своей корявости она насыщена той силой, которая свойственна мужику. Эта сила тоже корявая, тоже с этакими штуками.»
Здесь я разрешу себе маленькое отступление: мне не совсем понятно, почему кости мои будут «белеть на полках»? Значит ли это, что плоть и кости мои не будут сожжены в крематории? Неужели скелетишко мой выварят и косточки мои будут разобраны почитателями таланта моего «на память»? Или же будет создан музей скелетов писательских на предмет внушения малоприятной истины: «как ни пиши, а – умрешь»? Если так, то хотя сие и оригинально, однако ужасает мрачностью своей.
