М. В. Кратенко
Судебная практика по гражданским делам. Споры о защите прав потребителей: научно-практическое пособие
2.5. Право на получение работы (услуги) надлежащего качества
Исполнитель обязан выполнить работу (оказать услугу), качество которой соответствует договору При отсутствии в договоре условий о качестве работы (услуги) исполнитель обязан выполнить работу (оказать услугу), соответствующую обычно предъявляемым требованиям и пригодную для целей, для которых работа (услуга) такого рода обычно используется (ст. 4 Закона о защите прав потребителей).
Если законами или в установленном ими порядке предусмотрены обязательные требования к работе, исполнитель обязан выполнить работу, соответствующую этим требованиям.
Оценка качества выполненных работ, как правило, не вызывает особых трудностей. Для установления причин возникновения недостатков работ суд может использовать данные экспертизы, проведенной по инициативе потребителя еще до предъявления иска.
Р. обратилась в суд с иском к ООО «Окна и двери плюс» о расторжении договора бытового подряда, возврате уплаченной цены и взыскании компенсации морального вреда. Требования мотивированы тем, что 25.03.2003 г. между истицей и ответчиком был заключен договор, по условиям которого ответчик принял на себя обязательства выполнить следующие работы: изготовить и произвести монтаж (установку) трех оконных блоков и одного балконного блока из ПВХ-профиля. Гарантийный срок на работы определен в три года.
Установленные ответчиком оконные блоки имеют следующие недостатки: не обеспечивают необходимую герметичность (окна пропускают наружный холодный воздух), в зимний период окна промерзают и покрываются льдом. В досудебном порядке Р. неоднократно обращалась к ответчику с требованием об устранении недостатков, однако безрезультатно. Согласно заключению экспертизы, проведенной Государственным предприятием Красноярского края «Центр товарных экспертиз», все оконные блоки установлены ответчиком с нарушением требований ГОСТ 30971-2002, 30674-99 и др., не обеспечивают основных предусмотренных ГОСТ функций по теплоизоляции, влаго-, водо– и воздухонепроницаемости. Указанная экспертиза проводилась в присутствии директора ООО «Окна и двери плюс» и не была впоследствии оспорена.
Решением Свердловского районного суда г. Красноярска от 07.06.2006 г. требования Р. удовлетворены. Удовлетворяя требования истца, суд отклонил доводы ответчика о наличии у последнего сертификата соответствия на оконные и дверные блоки из ПВХ-профилей. Срок действия указанного сертификата, представленного ответчиком в материалы дела, начинается с января 2004 г., в то время как договор с истицей был заключен в марте 2003 г. Кроме того, обнаруженные недостатки связаны с некачественным выполнением самих работ по монтажу оконных блоков[66].
Споры о качестве оказанных услуг и о возмещении убытков, причиненных некачественными услугами, встречаются в судебной практике нечасто (за исключением некоторых видов медицинской помощи и туристских услуг).
Оценка качества исполнения по договору возмездного оказания услуг, с учетом легального определения услуги в п. 1 ст. 779 ГК РФ как деятельности, не направленной на создание какого-либо результата, предполагает определенную специфику в сравнении с оценкой качества работ.
В литературе преобладает подход, согласно которому оценка качества услуги подразумевает характеристику самого процесса оказания услуги (процедуры) и условий ее потребления, но не результата деятельности исполнителя. Соответственно, недостижение какого-либо результата не может по общему правилу рассматриваться как ненадлежащее исполнение обязательства и являться основанием для отказа в выплате вознаграждения исполнителю или применения к нему мер ответственности[67]. Эта позиция нашла отражение в судебной практике по спорам, связанным с проведением лечебными учреждениями пластических операций (хирургическая косметология).
Ш. обратилась в суд с иском к клинической больнице о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда, мотивируя тем, что ей была проведена некачественная пластическая операция, требуемый результат не достигнут: морщины на лице и шее не удалены, возникла асимметрия левой и правой половины лица. Заявлены требования о взыскании с ответчика стоимости проведенной операции 8529 руб., стоимости повторной пластической операции, которую истица намерена сделать, в размере 30 000 руб. и компенсации морального вреда в сумме 50 000 руб. Суд, рассмотрев представленные доказательства, в том числе заключение судебно-медицинской экспертизы, которым подтверждалось соответствие проведенной операции стандартной методике и отсутствие каких-либо послеоперационных осложнений у Ш., в иске отказал. Решение Советского районного суда г. Красноярска от 25.09.2001 г.[68].
Аналогичным было решение по другому делу, где истец С. просил взыскать с государственного учреждения «НИИ медицинских проблем Севера» (далее – НИИ) компенсацию морального вреда в размере 200 000 руб., причиненного вследствие некачественно проведенной пластической операции (ринопластика), возникших осложнений в виде затруднения носового дыхания и неизгладимого обезображивания лица (асимметрия кончика носа).
Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы у истца еще до проведения пластической операции имелась деформация носа (утолщенный кончик носа, расширенное основание и пр.), сама операция была проведена в соответствии с действующими методиками, данных, свидетельствующих о нарушении здоровья истца, также не выявлено. С учетом результатов экспертизы и других доказательств по делу, суд вынес решение об отказе в иске (Решение Советского районного суда г. Красноярска от 28.10.2004 г. Дело № 2-718/04).
В вышеизложенных примерах недостижение медицинской организацией благоприятного результата, на который рассчитывал пациент, суд не счел достаточным основанием для расторжения договора, возмещения убытков и компенсации морального вреда пациенту, поскольку была соблюдена стандартная методика для данного вида медицинской услуги. Возможно, суд вынес бы иное решение, если бы планируемый результат пластической операции был согласован сторонами в договоре об оказании платных медицинских услуг или оформлен в виде приложения к договору (с помощью компьютерного моделировании ит.п.). За пределами косметологических и стоматологических услуг подобных споров пока немного. При лечении большинства заболеваний врач, как правило, не обещает пациенту определенный результат лечения.
Правовое регулирование качества услуг осуществляется с помощью следующих способов:
– стандартизации, то есть подробного урегулирования процедуры оказания услуг (медицинские, образовательные, аудиторские услуги);
– лицензирования (медицинские услуги);
– добровольной сертификации (туристские услуги);
– саморегулирования, то есть посредством утверждения саморегулируемой организацией профессиональных стандартов (риэлторские, оценочные услуги)[69].
В последнее время институт лицензирования отходит на второй план, что вполне объяснимо. Соблюдение лицензионных требований и условий позволяет оценить наличие у лицензиата (исполнителя) необходимых предпосылок для качественной работы, но не качество услуги, оказанной конкретному заказчику.
Большие надежды возлагают на институт саморегулирования, то есть объединения в саморегулируемые организации представителей отдельных профессий. В этой связи, возможно, стоило бы «прибавить» юридического веса всевозможным корпоративным стандартам (кодексам профессиональной этики), приравняв их к обычно предъявляемым требованиям к услуге (п. 1 ст. 721 ГК РФ).
Существуют особенности оценки качества отдельных видов услуг.
Применительно к медицинским услугам вопрос о надлежащем исполнении договора медицинской организацией следует решать поэтапно. Прежде всего необходимо оценить, насколько правомерным и квалифицированным было медицинское вмешательство: получено ли добровольное согласие пациента на тот объем медицинских манипуляций, которые были выполнены; оказана ли услуга специалистом соответствующего профиля с учетом характера заболевания (диагноза); имеет ли медицинская организация лицензию на данный вид медицинской деятельности, разрешены ли к применению медицинские технологии и лекарственные препараты, которые были использованы при оказании медицинской помощи.
Далее оценивается собственно качество медицинской услуги, оказанной конкретному пациенту, – с точки зрения соблюдения стандартов диагностики и лечения, наличия благоприятного лечебного эффекта. Применительно ко второму этапу в юридической литературе существует несколько предложений относительно критериев оценки.
Формальный подход сводится к тому, чтобы проверять медицинскую услугу исключительно на соответствие стандартам, утвержденным Минздравом России, территориальными или муниципальными органами управления здравоохранением[70]. В стандартах определены виды и объем диагностических (лечебных) мероприятий, а также лекарственные препараты, которые следует использовать применительно к отдельным видам заболеваний.
Согласно второму подходу, качество медицинской услуги следует оценивать с учетом результативности (эффективности) медицинского вмешательства.
В судебной практике положительный результат как критерий качества медицинской услуги пока не получил особого признания, что обычно объясняется спецификой медицинской деятельности: невозможность гарантировать благоприятный исход лечения в связи с неизученностью многих заболеваний, схожестью симптомов различных заболеваний, индивидуальной реакцией организма пациента на заболевание. Даже в случае удовлетворения иска пациента, связанного с оказанием заведомо неэффективной медицинской услуги, суд предпочитает мотивировать свою позицию нарушением права потребителя на информацию (ст. 10 Закона РФ «О защите прав потребителей»).
Мировым судом был рассмотрен спор между гр. Д., страдающим глухотой, и индивидуальным предпринимателем П., принявшей на себя обязательство в течение 10 дней восстановить гр. Д. слух до нормального уровня с помощью оригинальной методики. Нетрадиционное лечение оказалось неэффективным: клиническое обследование гр. Д. до и после проведения лечения по оригинальной методике показало, что слух остался на прежнем уровне. Пациент потребовал вернуть уплаченную за услугу сумму, поскольку не был достигнут обещанный результат. Предприниматель П. отказалась. Изучив обстоятельства дела, суд удовлетворил иск Д. и взыскал с ответчика стоимость услуг, мотивируя свое решение следующим образом.
По договору П. приняла на себя обязательство добиться определенного эффекта: одно из условий договора включало в себя указание на «ожидаемые результаты лечения» – в виде восстановления слуха до нормального уровня. В соответствии с п. 3 ст. 4 Закона РФ «О защите прав потребителей», если исполнитель при заключении договора был поставлен в известность о конкретных целях оказания услуги, то он обязан оказать услугу, пригодную для этих целей. Гражданин Д. поставил предпринимателя П. в известность о том, что ему необходимо улучшить слух в связи с особым характером работы (на железной дороге).
В соответствии с положениями § 2 гл. 37 ГК РФ о бытовом подряде и ст. 10 Закона РФ «О защите прав потребителей» исполнитель обязан предоставить потребителю достаточную и достоверную информацию об услугах, обеспечивающую возможность их правильного выбора. Поскольку предприниматель П. не ознакомила истца с медицинскими документами, описывающими методику проводимого лечения, а также используемые лекарственные препараты, тем самым она нарушила право истца на получение необходимой информации об услуге (Решение мирового судьи Центрального района г. Красноярска от 13.02.2004 г.)[71].
Такая мотивировка позволила суду применить правило п. 2 ст. 7 3 2 Гражданского кодекса РФ и ст. 12 Закона о защите прав потребителей, в соответствии с которыми заказчик вправе требовать расторжения заключенного договора бытового подряда (возмездного оказания услуг в бытовых целях) без оплаты выполненной работы), а также возмещения убытков в случаях, когда вследствие неполноты или недостоверности полученной от подрядчика информации был заключен договор на выполнение работы (оказание услуги), не обладающей свойствами, которые имел в виду заказчик.
Определенные затруднения суды испытывают при оценке качества туристских услуг.
Несмотря на подробное регулирование в законе содержания, порядка заключения и исполнения договора об оказании туристских услуг, туристам не всегда удается доказать ненадлежащее исполнение договора туроператором. Это объясняется следующими причинами: часто отсутствуют письменные (в том числе фото-) доказательства, фиксирующие те или иные отступления от условий договора о реализации туристского продукта; в договоре нечетко определены потребительские свойства туристской услуги, включая уровень обслуживания в отеле, доступность рекреационных мест, категорию транспортного средства и пр.
Гражданин Б. предъявил иск к туристической фирме «С.» о возврате уплаченной цены, указав, что условия проживания и обслуживания в отеле не соответствовали тем, что были согласованы при заключении договора: отель оказался «не 5-звездочным», не выдавались отдельно (вне приема завтрака, обеда и ужина) напитки и был затруднен выход к морю (из-за коралловой отмели).
Решением мирового судьи Центрального района г. Красноярска от 23.04.2003 г. в иске отказано. В мотивировочной части решения суд отметил, что истец не смог пояснить, каким именно требованиям должен соответствовать пятизвездочный отель и чем именно условия проживания (размещения) отличались от тех, что были согласованы при заключении договора и описаны в рекламных каталогах ответчика: «Пояснения истца о небольшом размере ванной комнаты и вообще номера, редкой смене белья – всего раз в неделю – являются оценками субъективного характера, а не свидетельством некачественно оказанной услуги»; поскольку вышеуказанные условия не закреплены сторонами в договоре в качестве его дополнительных условий – нарушения договора со стороны турфирмы, в части условий проживания в отеле, отсутствуют».
По тем же причинам была признана необоснованной претензия гр. Б. по поводу невыдачи напитков (договор этого не предусматривал). Кроме того, суд учел то обстоятельство, что в период отдыха истец не заявлял каких-либо претензий представителям турфирмы за границей, не звонил и в саму турфирму в г. Красноярске. В этом же деле суд признал недостатком туристской услуги затрудненный доступ к пляжу (наличие коралловой отмели с острыми наростами) и отсутствие нормальных условий для купания, поэтому взыскал в пользу гр. Б. сумму компенсации морального вреда в размере 1500 руб.[72].
Аналогичным было решение и по другому делу об оказании некачественных туристских услуг. По мнению истца, его отель не соответствовал требованиям, предъявляемым к пятизвездочным отелям. Представитель ответчика (турфирмы «М.»), объяснил, что отель является пятизвездочным по системе сертификации отелей и гостиниц, принятых в государстве пребывания, а «общепризнанных критериев деления отелей на трех-, четырех– и пятизвездочные не существует, они являются условными и для каждой страны особенные». Суд отказал в удовлетворении иска, отметив, что истец имеет смутное представление о тех критериях, которым должен соответствовать пятизвездочный отель и какие услуги характерны для отелей такого класса, а потому основывает исковые требования только на своем субъективном мнении; отступлений от условий договора и рекламного проспекта ответчика не выявлено (Решение Центрального районного суда г. Красноярска от 27.08.2003 г.)[73].
Комментируя данные примеры, следует еще раз отметить всю важность для заказчика туристской услуги максимально четко, без использования иностранных терминов и аббревиатур, согласовать предмет договора: точное наименование средства размещения (отеля), его расположение относительно побережья или другой рекреационной зоны; набор предоставляемых в отеле услуг; категорию и вид номера; вид транспортного средства и класс услуги по перевозке и т. д.
2.6. Право заказчика работы (услуги) отказаться от исполнения договора
В статье 32 Закона РФ «О защите прав потребителей» закреплено право потребителя отказаться от исполнения договора о выполнении работ (оказании услуг) в любое время при условии возмещения исполнителю фактически понесенных расходов, связанных с исполнением обязательств по договору. Данная норма частично воспроизводит положения п. 2 ст. 731, п. 1 ст. 782 ГК РФ.
Наиболее удачной следует признать редакцию п. 2 ст. 731 Кодекса, в котором прямо решен вопрос о последствиях отказа заказчика после того, как подрядчиком уже была выполнена часть работ по договору бытового подряда. В таком случае заказчик обязан оплатить подряд чику часть установленной цены пропорционально части работ, выполненных до уведомления подрядчика о расторжении договора, а также возместить подрядчику расходы, понесенные в счет предстоящих по договору работ[74].
Судя по всему, вышеуказанное правило следует распространять и на договоры об оказании услуг длящегося характера (образовательных, медицинских, оздоровительных и пр.). Так, если гражданин заключил договор с автошколой об оказании услуг по обучения навыкам вождения и правилам дорожного движения в течение одного месяца, однако по прошествии двух недель занятий решил отказаться от услуг автошколы, он должен оплатить услуги в размере 1/2 от согласованной в договоре цены. Кроме того, гражданин обязан возместить автошколе расходы, понесенные в расчете на оказание будущих услуг (часть арендной платы за использование помещения, используемого для занятий, и часть вознаграждения, выплачиваемого приглашенным преподавателям, – пропорциональные количеству всех обучающихся в автошколе в предусмотренный договором период).
Для осуществления права на односторонний отказ от исполнения договора заказчику достаточно направить другой стороне – исполнителю соответствующее письменное уведомление. В отсутствие специальной нормы о процедуре одностороннего отказа в гл. 37 и гл. 39 ГК РФ, можно использовать по аналогии правило п. 4 ст. 523 ГК РФ, согласно которому договор считается расторгнутым с момента получения одной стороной уведомления другой стороны об одностороннем отказе от исполнения договора.
Право заказчика работы (услуги) отказаться от исполнения договора с возмещением исполнителю фактически понесенных расходов закреплено императивной нормой. Любые условия договора, ограничивающие данное право заказчика, являются ничтожными (п. 2 ст. 731 Гражданского кодекса РФ).
На практике встречаются разного рода злоупотребления со стороны исполнителей работ (услуг), которые так или иначе стараются ограничить данное право заказчика, в том числе включая определенные условия в текст договора. Это может быть условие о выплате заказчиком неустойки в случае досрочного отказа от исполнения договора либо иной денежной «компенсации», условие об удержании исполнителем аванса или задатка, внесенного заказчиком в счет оплаты услуг. Во всех перечисленных случаях следует исходить из того, что отказ заказчика от исполнения договора – действие правомерное, которое не может быть основанием для применения к заказчику каких-либо имущественных санкций. Для осуществления данного права заказчиком не требуются в качестве предпосылки какие-либо виновные действия исполнителя[75].
Достаточно актуальна обозначенная проблема в сфере оказания туристских услуг, а также платных образовательных услуг.
Многие туроператоры и турагенты включают в договор условие о том, что при отказе заказчика (туриста) от туристической поездки менее чем за X дней до ее начала (где X – это определенное количество дней) туристическая фирма вправе удержать с заказчика фактические понесенные расходы, размер которых обычно составляет определенный процент от стоимости туристских услуг. Иными словами, туристическая фирма, не желая документально подтверждать свои фактически понесенные расходы, использует понятие «обычных расходов» и тем самым перекладывает на заказчика бремя доказывания реальных расходов исполнителя.
Эта порочная практика уже привлекла к себе внимание Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (Роспотребнадзор). Согласно разъяснениям данной службы, при расторжении заказчиком договора и отказе туроператора возвратить заказчику денежные средства, внесенные ранее в счет оплаты услуг по договору, заказчик вправе требовать предоставления ему информации о реальных расходах туроператора, понесенных им в интересах конкретного лица – стороны расторгнутого договора (ст. 32 Закона). При этом включение в договор условий об удержании с потребителя в пользу туроператора при расторжении договора части денежных средств, внесенных в счет оплаты услуг, в виде фиксированных сумм, в том числе в процентном отношении к цене услуги, не основано на нормах права и составляет объективную сторону правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.8 КоАП РФ[76].
Признавая ничтожными условия о применении каких-либо санкций в отношении заказчика за досрочный отказ от исполнения договора, суды не так единодушны в решении другого сопутствующего вопроса: вправе ли контрагенты согласовать порядок заявления об отказе от исполнения договора, в том числе срок предупреждения об отказе другой стороны.
С одной стороны, законодатель не регулирует процедуру одностороннего отказа от исполнения договора подряда (возмездного оказания услуг) и, казалось бы, оставляет место для проявления принципа свободы договора (ст. 421 ГК РФ). С другой стороны, установление достаточно продолжительного срока предупреждения исполнителя об отказе от договора может свести к нулю исследуемое право заказчика, сделать его неэффективным. При разрешении соответствующих споров, связанных с осуществлением заказчиком права на односторонний отказ от договора, суд должен оценить условие договора о предупреждении исполнителя о предстоящем расторжении договора с позиции ст. 16 Закона РФ «О защите прав потребителей» (запрещающей включать в договор условия, ущемляющие права потребителя в сравнении с законом).
Последствием осуществления заказчиком права на односторонний отказ от исполнения договора является его обязанность возместить исполнителю фактически понесенные расходы. Речь идет не только о тех расходах, которые понесены исполнителем на дату получения уведомления от заказчика об отказе от договора, но и предстоящих, неизбежных для исполнителя затратах (расходах), связанных с заключением и исполнением договора с заказчиком.
Подтверждение размера фактически понесенных расходов является обязанностью исполнителя, который не вправе посредством договора перекладывать бремя доказывания данного обстоятельства на заказчика.
В судебной практике по спорам, связанным с расторжением договора об оказании платных образовательных услуг и возвратом оплаты за не истекший период обучения, вышеуказанное правило о распределении обязанностей по доказыванию учитывается не всегда. В ряде случаев суды отказывают заказчику (студенту, аспиранту) в возврате внесенной платы за обучение, ограничиваясь общими фразами о том, что при отчислении студента вуз продолжает нести затраты в текущем учебном году, которые были запланированы исходя из набора студентов в начале учебного года.
Ц. обратился в суд с иском к Санкт-Петербургскому Гуманитарному университету профсоюзов (далее – Университет) о защите прав потребителя, взыскании уплаченной за обучение суммы в размере 303 842 руб. Исковые требования мотивировал тем, что 07.07.2006 г. заключил с ответчиком договор о платной подготовке специалиста с высшим образованием по специальности «музыкальная звукорежиссура». 13.07.2006 г. и 13.12.2006 г. истцом внесена плата за обучение за первый курс (2006/2007 гг.) в сумме 82 837 руб., за второй курс (2007/2008 гг.) в сумме 87 946 руб., за третий курс (2008/2009 гг.) в сумме 87 947 руб., за четвертый курс (2009/2010 гг.) в сумме 87 947 руб. и за пятый курс (2010/2011 гг.) в сумме 87 947 руб., всего досрочно оплачена стоимость пятилетнего обучения в размере 434 625 руб.
В конце третьего курса (2009 г.) истец был отчислен из вуза, в этом же году восстановлен на 3-й курс, заплатив за восстановление 7 600 руб. и стоимость повторного обучения на третьем курсе в размере 171 920 руб. В том же 2009 г. истец был вновь отчислен с третьего курса, больше не восстанавливался. Таким образом, фактически истец получал образовательные услуги при обучении на 1 и 2 курсах, а также в течение половины 3-го курса обучения. После отчисления Ц. обратился к ответчику с заявлением о возврате денежных средств, внесенных в оплату обучения на 3–5 курсах, однако ответчик в этом отказал.
Решением Советского районного суда г. Красноярска от 06.04.2011 г. по делу № 2-1717/2011 в удовлетворении исковых требований отказано в полном объеме, со ссылкой на положения п. 2 от. 781 ГК РФ, п. 4 от. 453 ГК РФ, от. 46 Закона РФ «Об образовании» и от. 29 Федерального закона «О высшем и послевузовском образовании» и условия договора, заключенного между истцом и ответчиком.
Суд пришел к выводу, что заключенный между Ц. и Университетом договор, в силу специфики оказываемых исполнителем услуг и особенностей образовательного процесса, не может в полной мере подпадать под действие положений гл. 3 Закона РФ «О защите прав потребителей», включая положения от. 32 об одностороннем расторжении договора по инициативе заказчика. В соответствии с условиями п. 3.6, 3.8 при отчислении студента (независимо от причины отчисления) плата за текущий курс не возвращается, внесенная за последующие курсы плата может быть возвращена при условии письменного заявления до 1 апреля текущего курса обучения. Согласно п. 4.1 договора студент соглашается с тем, что расходы Университета на обеспечение образования студента на текущем курсе являются запланированными и не могут быть предотвращены при отчислении студента. Указанные условия договора, которые суд признал не противоречащими ГК РФ и законодательству о высшем образовании, были приняты Ц. добровольно при подписании договора.
Поскольку в установленный договором срок до 1 апреля текущего года обучения Ц. с письменным заявлением о возврате оплаты за 4-й курс не обратился, а внесенная Ц. предоплата за 5-й курс обучения была зачтена в счет стоимости повторного обучения на 3-м курсе (после восстановления), суд пришел к выводу об отсутствии у ответчика каких-либо денежных обязательств перед истцом. В мотивировочной части суд также сослался на особенности образовательного процесса, в силу которых финансирование расходов на подготовку обучения в следующем учебном году может начинаться уже в текущем году и также расходы подлежат возмещению, а также отсутствие вины ответчика (от. 401 ГК РФ) в невозможности продолжить оказание услуг истцу, отчисленному за академическую неуспеваемость.
Кассационным определением Красноярского краевого суда от 27.06.2011 г. N9 33-6108/2011 указанное решение оставлено без изменения, доводы жалобы Ц. отклонены со ссылкой на положения ст. 401, п. 2 ст. 781 ГК РФ о том, что образовательные услуги не были оказаны по вине самого заказчика.
Приведенный выше пример не является единичным. Аналогичные решения об отказе заказчику платной образовательной услуги в возврате денежных средств, внесенных за обучение в текущем (или последующих учебных годах), выносились и другими судами со сходным правовым обоснованием. Так, решением Фрунзенского районного суда г. Санкт-Петербурга от 28.10.2010 г. по делу № 2-4178/2010 отказано в удовлетворении исковых требований Б. к Санкт-Петербургскому Гуманитарному университету профсоюзов о возврате денежных средств, внесенных в оплату второго курса обучения, со ссылкой на условия договора о платном обучении. Оставляя указанное решение без изменения, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда указала на то, что толкование п. 1 ст. 782 ГК РФ (о праве заказчика услуги отказаться от договора) в отрыве от положений п. 2 ст. 781 ГК РФ (о последствиях невозможности оказания услуг по вине заказчика) и норм законодательства об образовании, противоречило бы основным началам гражданского законодательства, нарушало бы баланс интересов участников гражданских правоотношений, возлагая на университет обязанность нести убытки за действия другого лица (апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 19.04.2012 г. № 33-4765/2012//СПС).
Суды отказывают заказчику (студенту) и в возврате денежных средств, внесенных в оплату проживания в общежитии за текущий год обучения (независимо от даты отчисления и фактического освобождения комнаты), ссылаясь на то обстоятельство, что комната другим студентам не предоставлена (не заселена) и вуз продолжает нести запланированные расходы по ее содержанию[77].
Как представляется, при разрешении данных споров допущено смешение понятий «фактически понесенные расходы» и «убытки» исполнителя. Вполне очевидно, что любое учебное заведение (особенно негосударственное!) не реализует образовательные услуги по себестоимости. Можно предположить, что плата за обучение студента (абитуриента) установлена с таким расчетом, чтобы компенсировать затраты вуза на образовательный процесс и приносить определенный доход учебному заведению. Точно так же плата за проживание в общежитии или доме для студентов вряд ли эквивалентна затратам по содержанию данного жилого помещения. Вместе с тем из процитированных выше решений следует, что Университет при отчислении студента удерживает всю плату за обучение на текущем курсе (а иногда и плату за последующий курс обучения), не уточняя, какая ее часть приходится на покрытие фактически понесенных и предстоящих расходов, а какая часть соответствует доходу (прибыли) Университета. При этом суд не возлагает обязанность на ответчика (Университет) подтвердить реальный размер расходов, мотивируя это наличием в договоре условия о том, что студент согласился с заранее определенной величиной затрат Университета при отчислении студента. Указанному условию не дается оценки на предмет соответствия ст. 16 Закона РФ «О защите прав потребителей» о запрете включения в договор условий, ущемляющих законные интересы потребителя[78].
Также выглядит неубедительной ссылка на положения п. 2 ст. 781 ГК РФ или ст. 401 ГК РФ в качестве оснований для отказа заказчику в возмещении денежных средств, уплаченных за обучение. Говорить о невозможности исполнения договора можно лишь условно, принимая во внимание отсутствие в законодательстве какого-либо запрета за обучение «неуспевающих» студентов, а также наличие у студента права восстановиться на курсе, с которого он был отчислен. Довод об отсутствии вины образовательного учреждения в отчислении студента с позиции п. 1 ст. 782 ГК РФ или ст. 32 Закона РФ «О защите прав потребителей» является юридически безразличным, поскольку закон наделяет заказчика правом на односторонний (безусловный) отказ от договора, не указывая в качестве предпосылок отказа какие-либо виновные действия исполнителя.
