Максим Образцов
Империя
Весьма четкое издание, для всех оно – терзание,
А для всей системы национальное самосознание.
Простить погрешность или дать свободу писанию.
Глупость приведет к оседанию осознания.
Тяжело же научиться любить без сознания
От перехода в метро до высоток мироздания.
У нее есть сила, которая может разрушить все здания,
Но и так же бессильна. Перед инстинктами, как в тумане.
Наступает эйфория, и сразу голова тонет в обмане,
Мысленное цунами захватывает полис зубами,
Выброс адреналина, сужаются сосуды,
Как ущелья в долине.
И чувствуешь притяжение между различными полюсами,
Твоя сверх настройка исчезает под алкоголем.
Интеллект кричит тебе: «Стой!». А другие: пойдем с нами,
Легкие эмоциональные расклады.
Ты магнит и плюс между нами.
Но после экстаза ты станешь без энтузиазма.
Как же хватило тебе маразма,
Стать тем, от кого ты так пренебрежительно отзывался.
Ты только сунул руку в болото,
И в миг пропала твоя свобода
От смеси азота с примесями иода.
На город уличных войн напала дремота.
И это не пехота с щедрым донкихотом,
Люди не дают своим поступкам отчета.
И никто не ждет счастливого исхода.
Как много слов из эпизода боев, баталий, всяких анархий,
И ни разу о счастливых построенных иерархий.
Кричит с лозунгом: "В атаку!" – тщеславный гиппархи,
Тяжелому времени не хватает чайной заварки.
ВоинГрад, в особый такт
Ходит комбат, записывая что-то в трактат,
А потом рвут листы, там подписанный чей-то контракт.
Берут людей наугад и используют,
Как самокат напрокат.
Смесь людского яда и повсеместных иллюзий
Живет тесно и добротно в прекрасном союзе.
Подключатся к народу, как сеть по блютузу.
Продюсер кричит: давайте закусим.
ВоинГрад – это место цензуре,
И хватит аллюзий, здесь смех толстопузый,
Выступающий на мировых ежегодных дискуссий.
Боже, прекрати, я увидел Империю в конфузии.
8. Тех, которых рядом нет
Забыть таймлапс чудовищных событий,
Простить греходеяния, как искупитель.
Да, я помню, эти уличные бои,
Шелест листьев, говорящий: «А ну-ка молчи».
И не видно укрытий от бури назойливой
На моей тропе жизни изворотливой.
Но мой характер весьма неповоротливый.
Увижу в чужбине солнечные лучи, только
Не смотри, на эти бездонные сны,
В которых над могилой матери плачут чужие сыновьи.
Разукрашен обелиск, на нем прощальные стихи,
Люди идут против могучей и бесстрашной толпы.
Я родом из Империи, КупГрад – родина моя.
Мне грустно в смотрении, внезапно в обострении
Вижу улыбку счастливой группы – семья.
И как вам описать все то, что мне не дано,
Депрессивная аура исчезает сквозь валидол.
Меня воспитала она, единственная, одна
Загрузила себе на плечи, судьба тяжела.
Да, были невзгоды, провалы, плачевные оры,
Жизнь нам ставила заборы, непроходимые дороги.
И если б не она, каждый раз рыдая, втихаря,
Заботилась не о себе, думала день ото дня,
Растила она меня, с надеждой смотря,
На мои глупые очи, смотрящие не туда.