Максим Шахов
Свинцовая орда
Глава 4
Вот именно – голоса! Это не были ни радио, ни компьютер, ни телевизор. Это были настоящие человеческие голоса. Но ведь уходя, я оставил в квартире только одного Лешу! Что за чертовщина? Он что – ко мне домой откуда-то бабу приволок? Но ведь это абсурд!
Я вошел в комнату и увидел вытаращенные на меня глаза Славика.
Все стало ясно.
Славик стал моим товарищем еще раньше, чем Леха. Познакомились мы с ним, будучи так называемой «абитурой» на отработке в колхозе – при советской власти это было обязательно, тем более сельскохозяйственный вуз. Слава был будущим экономистом, но жили мы в одной комнате целый месяц, отчего довольно сильно сдружились. Потом наше знакомство продолжалось ни шатко ни валко, но вот в армию мы со Славиком попали в одну бригаду. И вскоре снова оказались в одной комнате, хотя и служили в разных батальонах.
Как и у всех молодых лейтенантов на Кавказе, у Славика быстро начались проблемы с местными гопниками. Я уже говорил, что мне удалось в какой-то степени с этой проблемой справиться и к нам в комнату они ломиться перестали. Для Славика это было огромное облегчение, и, надеюсь, он был мне здорово благодарен.
Но, в любом случае, сдружились мы еще крепче, так что по возвращении домой Славик стал частенько заглядывать ко мне на огонек.
Что мне в Славике не нравилось, из-за чего я остерегался ему полностью доверять, так это его постоянное и неудержимое вранье. Нет, по мелочам он не врал. Его насквозь лживые рассказы касались исключительно его личного благосостояния, его влиятельных знакомых, заграничных поездок, сногсшибательных телок, с которыми он тусовался, и такого прочего. Я уверен, что все это полная чушь. Однажды мне надоело, и я сообщил Славику, что если он не перестанет трындеть о своей крутости, то местные гопники, чтобы не упустить такого жирного баклана, приедут к нему прямо домой. К чести Славика, он сразу сообразил, что я в чем-то прав, и резко заткнулся. До конца службы он держал язык за зубами.
Тем не менее, вернувшись в Саратов, Славик сделал неплохую карьеру в налоговой. Сначала работал в районной инспекции, потом перешел в городскую, а через пару лет оказался в областной. Хотя я, честно говоря, думаю, что столь быстрому продвижению здорово помогла его женитьба. Почему эта девица выбрала Славика – высокого, худого, носатого и частенько заикающегося, особенно при волнении – ума не приложу. Но факт есть факт! Единственная дочь не самого бедного в городе бизнесмена выбрала именно его. То, что выбирал не он – я не сомневаюсь.
Папа – бывший директор треста, выкупивший его у самого себя за копейки, купил молодоженам отдельную квартиру. Живи и радуйся. Они и радовались! Ребенок родился. Но вот прошло четыре года, и Славик Лизе надоел. Обычно бывает наоборот, но Слава не мог позволить себе ссориться с богатым тестем. А вот Лизе бояться было нечего. После декрета она вернулась на работу в городскую администрацию, встретила старых поклонников… С этого момента Слава стал приходить ко мне гораздо чаще и жаловаться на жизнь. Так они ко мне по очереди и приходили – то Слава, то Леха. И даже сдружились между собой на почве тяжелой семейной жизни.
Я смотрел на них, и иногда возникавшая мысль, что время идет, я не молодею, что надо бы жениться, детей завести, вылетала напрочь. Чур меня! Чур!
– Что на этот раз? – спросил я громко и отчетливо, едва перешагнув порог.
Они оба испуганно оглянулись, и вид Славика мне сразу не понравился. Был он какой-то дерганый, с красными испуганными и слезящимися глазами. Да еще и противно сопел. Леха же выглядел озадаченным.
– Ну-ка, колитесь, что тут у вас происходит? – добавил я своему голосу напускной суровости.
– Э-э-э, – сказал Слава, шмыгнув носом. – У меня, как бы сказать, серьезная проблема нарисовалась.
Я рухнул в кресло, вытянул ноги и благосклонно кивнул головой:
– Слушаю внимательно.
Слава присел на краешек дивана, что ему, в общем-то, было несвойственно, и запинаясь начал рассказывать о своей беде.
То, что Слава как заместитель начальника отдела в областной налоговой частенько помогал своему тестю, для меня была не новость. Славик это не афишировал, конечно, но и особо не скрывал. До сих пор все подобные поручения были всего лишь в рамках дружеских услуг. Но теперь тесть потребовал, по словам моего друга, невозможного. Нужно было помочь важному партнеру тестя, проверку которого курировал отдел Славика, причем этот партнер был темным жучарой, но настолько неосторожным собственно в учете, что налоговая недоимка лезла просто на глаза любому мало-мальски разбирающемуся в бухгалтерии человеку.
– Очень жадный тип, экономит на хороших специалистах, вот студенты-недоучки, которых он понабрал по дешевке, ему и состряпали весь учет, – пожаловался Славик.
Раньше это все сходило с рук, потому что у жучары были подвязки где-то много выше уровня Славика. Но того типа, который это все покрывал, взяли на банальной взятке. Рамсы попутал. Не по этому делу – по другому, но из игры он все равно выпал. И вот теперь закрыть эту совершенно внезапно образовавшуюся брешь должен был, по мнению тестя, дорогой зять Славик.
– Ты знаешь, – хрипел Слава, – я дружу с Уголовным кодексом. Все, что я в жизни допускал криминального, всегда тянуло максимум на административку. А тесть хочет втянуть меня в серьезные статьи! С моим-то везением! Меня же обязательно разоблачат и точно посадят!
– А что, – осторожно спросил я, – тестю тебя не жалко? А вдруг и правда посадят? Как же Лизка? Муж – уголовник, ребенок – сирота.
Слава скривился, как будто ему дергали зуб, но мне пришла в голову уже совершенно другая мысль, и я поспешил поделиться ею с окружающими.
– Слушай, друг мой, а не хочет ли Лиза от тебя отделаться? Ты им поможешь, они же на тебя накапают, тебя посадят, и твоя супруга свободна, как вольный ветер! Как вам такой вариант?
Слава впал в прострацию и глотал открытым ртом воздух. Он внезапно осунулся и даже, казалось, на глазах постарел и усох, хотя куда уж больше? Видимо, я поразил его своим предположением в самое сердце. Может быть, я случайно угадал тайные мысли самого Славика, которые в чужих устах выглядят куда более зловеще?
– Мне надо скрыться, – произнес Славик, когда его челюсть опустилась в нормальное положение. – Недели на две, пока все не уляжется. Я все равно отказался это делать и хлопнул дверью. Поэтому я и пришел сюда.
– Почему же не к маме? Я тебе кто – мать Тереза?
Не обратив внимания на мой тон, к которому Слава, видимо, давно привык еще за время службы в армии, он серьезно ответил:
– Маму я беспокоить не хочу. И потом, честно говоря, там нытья будет… Я не выдержу.
– А как ты скроешься с работы?
Славик крутанул головой, словно отмахиваясь от мухи:
– У меня отгулов набралось уже на месяц, наверное. Я напишу заявление.
– А если его не подпишут?
– Подпишут, куда они денутся! Зря я, что ли, по субботам на работу выходил? А не подпишут, все равно скроюсь. Вряд ли меня уволят. Ну а если и уволят, то это лучше, чем идти под статью… Давай я у тебя пока поживу?
Предложение мне не понравилось. У меня что, общежитие имени монаха Бертольда Шварца? Увольте. Если бы они хотя бы в квартире навели порядок… Но никто из них этим, разумеется, не озаботится: будет еще грязнее и гаже, чем даже есть сейчас.
– У меня тебя будут искать в первую очередь, после мамы, конечно. Не забывай, что твоя Лизка прекрасно знает, где я живу и где ты можешь спрятаться.
– А что мне тогда делать? – Славик опустил плечи. Таким растерянным и испуганным я не видел его уже давно, с тех самых времен, когда кавказские гопники обещали посадить его на нож, если он им не заплатит.
– Так, я сейчас сам схожу за бутылкой…
– Бери две, – перебил меня Леха.
– Ладно, – сказал я покладисто, после паузы, когда еле сдержался, чтобы не сказать какую-нибудь гадость, – тогда, Леха, пойдем вместе. Я один не хочу тащить бутылки и закуску. А ты, Славик, блин, тоже не сиди, как потерпевший, а вымой посуду и столовые приборы, будь добр. И рюмки тоже. А то у меня чистых не осталось вообще. Мы вернемся, посидим и что-нибудь придумаем.
Славик безропотно поплелся на кухню, а мы с Лехой легким стремительным шагом отправились в ближайший гипермаркет. Денег у меня сейчас было достаточно, настроение – неопределенное. Ну и раз уж мы все равно собрались все вместе, почему бы нам действительно немного не погудеть?
После некоторого размышления я взял не две бутылки водки, как намеревался первоначально, а три. Моего любимого «Голубого Топаза» почему-то в продаже не оказалось, и я купил местную «Столичную» в надежде, что хотя бы не отравимся. Закуску и квас на запивку выбирал Леша. Я только посмотрел в корзинку и одобрил его выбор. Нагруженные, как два осла, мы добрались до дома, изнемогая от пота.
– Только июнь, а уже как в парилке! – простонал Леша, рубашка которого на спине промокла насквозь.
Я промолчал. Меня это все тоже достало: я чувствовал, как ручейки пота стекают по моему телу. Очень хотелось на речку, но я знал, что сейчас это абсолютно нереально. Моя машина подмигнула фарами, на которые упал луч солнца, я открыл подъезд, и мы вошли в прохладу. Постояли, отдышались и поднялись по лестнице ко мне. Я хоть и жил на первом этаже, но подо мной были огромные полуподвальные помещения, поэтому без лестницы было не обойтись.
Слава, конечно, тот еще фрукт в отношении порядка, но не могу не признать, что на кухне в этот раз он постарался. Бытовая химия ему в помощь! Ее у меня было в достатке, другое дело, что я редко ею пользовался. Хотя покупал регулярно, видимо, по инерции. Слава, как мне показалось, пустил в действие ее всю. Он отчистил даже жаровню, которую я подумывал просто выкинуть. Этот факт меня почему-то напугал. Я решил, Славику так страшно, что он упорно отвлекается любой бездумной механической работой.
– Слава, ты супер! – тем не менее громко одобрил я его работу. – Так, давайте сразу по первой и накроем стол.
Я быстро открыл одну из бутылок, налил по полстопочки, раздал друзьям, и мы выпили. Леха занюхал рукавом, Слава сразу налил себе и тут же выпил квасу, а я после первой не закусываю и даже не запиваю – первая у меня пролетает вообще незаметно.
Из кулинарии мы принесли котлеты по-киевски и несколько разных салатов. И, разумеется, копченую колбасу. Я вообще не представляю себе ни одной пьянки без копченой колбасы. Когда в рот уже ничего не лезет, а водку пить надо и нужно чем-то ее закусывать, я закусываю копченой колбасой. Такая вот у меня выработалась многолетняя привычка.
Мы выпили по второй рюмке и начали есть. Друзья оказались весьма голодными, и у них просто трещало за ушами. Я тоже очень хотел есть, но сначала пришлось навести порядок.
– Не съедайте все так быстро! – предупредил я. – Закусывать нечем будет.
Слава, дожевывая кусок котлеты, согласно закивал головой. Ему явно захорошело. Но разговор пока не клеился. У каждого были свои причины для грусти, а я не мог подобрать тему, чтобы развеселить нашу унылую компанию. Чтобы зажечь разговор за столом, я могу подбросить даже провокационный вопрос, и если бы мои собеседники не знали, что я могу отправить кое-кого в глубокий нокаут, то быть бы мне часто битым. Но пока проносило.
Но даже ничего провокационного не приходило мне в этот момент в голову. Я, уже слегка навеселе, решил, что в этот раз никого шевелить не буду, а расскажу друзьям о том невеселом задании, которое мне подсунул мой писклявый шеф и его начальство. Обычно я помалкиваю о своих делах, но в этот момент мне не казалось, что в этом есть что-то секретное. Да и чего там секретного-то? В конце концов, и Леша, и даже Славик мне много ближе, чем любой из моих коллег на работе, не говоря уже об этом толстом уроде Диме.
И я начал рассказывать. Естественно, я приукрасил все возможные трудности и так распалился, что вскоре и сам в них поверил и ужаснулся. Леха и Славик начали оживленно обсуждать мою предстоящую поездку, развлеклись, повеселели – ведь трудности друзей и знакомых всегда повышают собственное настроение, пусть даже не намного, а потом – после шестой рюмки, я перешел в «контрнаступление». Я напомнил Лехе, что предупреждал его о такой жене, как Ядвига, что экзотическое имя и сексуальная активность – это еще не повод жениться, и все в таком духе. Леша разошелся и начал кричать, что, если нужно будет, он может и уйти от нее. Да! В любой момент уйти! Хотя бы прямо сейчас!
Доведя до белого каления Лешу, я переключился на Славика и его коварную супругу Лизу. Славик перестал улыбаться и снова съежился. Видимо, начал думать, где он будет кантоваться, пока не закончится вся эта мутная и опасная история.
И тут в мою пьяную голову пришла блестящая идея. Вернее, в тот момент она мне казалась таковой. Мы выпили где-то полторы бутылки и были в том промежуточном состоянии, когда в голове уже царит эйфория, а ноги, руки и язык еще работают.
– Братцы! – воскликнул я, стукнув кулаком по столу. – А поехали со мной! И все ваши проблемы решаются на раз! Леха проучит свою жену. Пусть поживет без мужа! Пусть поволнуется! Пусть почувствует, как это – остаться одной! Может быть, протрезвеет наконец и поймет, что так дальше жить нельзя! Что так быть не может! А ты, Славик, скроешься на время. Кто тебя сможет в этой Киргизии найти? Да никто! А потом вернемся, скажешь, что помогал фронтовому другу… Ну, как вам идея?
– А на какие шишы мы билеты купим? – спросил до предела меркантильный Славик.
Даже в пьяном угаре он помнил о своем гешефте.
– Слава! – Я широко и радушно распахнул руки. – Бабло есть. Мне выдали. На билеты точно хватит. Так что насчет этого будь спокоен… Но текущие расходы – за твой счет. Кормить тебя мне не на что.
Разговор как-то сразу зашел в практическое русло, и Слава даже не вспомнил, что он, в общем-то, может никуда и не ехать. Леха, до сих пор хмуро молчавший, внезапно широко улыбнулся.
– Я еду! – закричал он. – Давно я никуда не ездил. Все обрыдло! Имею право!
– Имеешь, – обнял я его. – Конечно, имеешь. Туда – воздухом, оттуда – на «Порше». Прикинь!
Внезапно Леха хитро прищурился:
– Я могу купить билеты прямо сейчас. Через Инет. Прямо домой принесут.
Возможность не тащиться завтра за билетами меня очень обрадовала.
– Давай, – сказал я. – Давай прямо сейчас!
– О’кей, – ответил Леха и с трудом, держась за стол, поднялся. Он ушел в комнату к компу, а Славик помчался в сортир. Я остался за столом, подпер тяжелую голову обеими руками. Хотелось говорить, хотелось убеждать, но никого не было рядом. Я выпил холодного квасу прямо из холодильника. Меня слегка отпустило.
– Паспорта! – крикнул из комнаты Леха. – Мне нужны ваши данные.
Я отнес свой паспорт, а документ Славика позаимствовал из его борсетки. Сам Славик по-прежнему сидел в сортире. Я надеялся, что он там хотя бы не уснул. Впрочем, если бы и уснул, невелика беда. В данный момент меня волновало только Лехино состояние. А он, по крайней мере внешне, чувствовал себя неплохо.
– Я заказал курьера, – сказал Леха, – откинувшись на спинку стула. – Он будет через час.
Я, хотя и был уже довольно пьян, но сразу почувствовал опасность. Если мы сейчас продолжим квасить, то до курьера мы можем просто не дожить. Чтобы предотвратить это, я отправился в ванну и подставил голову под струю холодной воды. Мне это немного помогло прийти в себя. Когда я вышел, за столом на кухне по-прежнему никого не было. Я заглянул в комнату: Леша уже погрузился в дебри Интернета. Он даже закурил. Обычно я выгоняю гостей курить на кухню, но сейчас мне было безразлично. Я принес Лехе пепельницу, тот благодарно проурчал что-то нечленораздельное, но даже не оторвался от экрана. Славик так и сидел в сортире. Меня и это не возмутило. Чтобы убить время, я пошел на кухню и начал мыть грязную посуду. В моей квартире временно стало тихо. В открытое окно вливались шум ночной улицы и тепло остывающего асфальта. Я включил радио. Славик, наконец, вылез из сортира и вернулся за стол.
– Чего не наливают? – сказал он, икнув.
– Мы ждем курьера с билетами, – ответил я спокойно. – Принесет, оплатим, продолжим.
– А водки нам хватит? – обеспокоенно спросил Славик, который, насколько я знал, спиртное пил-то раз в месяц, если не реже.
– У меня есть НЗ, – успокоил я его. – Для самых ответственных случаев в дальнем углу шкафа я держу бутылку «Немирофф». Нам хватит.
Курьер прибыл даже раньше, чем мы предполагали. У паренька был очень современный прикид – длинная осветленная челка, серьга в правом ухе и проткнутая шариками ноздря. Типичный представитель современной молодежи.
Сначала он с большим недоверием посмотрел на наши пьяные рожи, но, когда увидел паспорта и деньги, сразу успокоился. Курьер ушел, и мы, наконец, смогли вернуться за стол. Выпили еще по две стопки, и дальнейшее я помню более чем смутно. Помню, что стелил себе постель, а Леха и Славик укладывались на полу. Помню, что Славик вроде бы включал телевизор, но зачем и что он там собирался смотреть своими собранными в кучку глазами, я точно не знаю. И не узнаю никогда, потому что Слава вообще ничего не помнит ни о каком телевизоре.
Пробуждение мое было ужасным. Мутить меня не мутило, но голова раскалывалась. Я знаю эту свою физическую особенность, но так пока и не придумал способа ее побороть. Кто-то посоветовал мне пить перед пьянкой винпоцетин; я пробовал, но мне не помогло. Я знаю только один приемлемый для себя способ – выпить таблетку анальгина и снова лечь поспать. Я так и сделал. Хотел было зайти в туалет, но он снова был занят, и снова Славиком. Того, видимо, мутило, и выходить он не торопился. Я нашарил в старом бабкином комоде пачку анальгина, выпил сразу две таблетки, чтобы наверняка, и вернулся в постель. Леха, свернувшись калачиком, мирно дрых на полу, не подавая даже признаков жизни.
О Господи! Я хотел быстро заснуть, но вспомнил, что мы сделали вчера. Теперь, утром, это все выглядело не очень перспективно, несмотря даже на билеты, ровной стопкой лежащие на компьютерном столе.
Сейчас я был почти уверен, что Вячеслав решит, скорее всего, от нас срулить. Не сказать, чтобы он был трусоват… Хотя нет, вру. Это как раз и можно сказать. Трусоват. Поэтому постарается слинять. Значит, надо хотя бы взыскать с него стоимость билета. Я благотворительностью не занимаюсь, и деньги мне самому нужны.
Ну а Леха… А чего ехать Лехе-то? Ну, поругался с женой. Ну, разбила ему эта пьяная дура комп. Помирятся, первый раз, что ли? И комп починит. А не сможет, так новый купит. Они сейчас не такие дорогие, как раньше. Зачем ему со мной в Ош ехать?
И если эти двое сейчас сваливают, то придется мне лететь в Киргизию одному. Неприятно…
Здесь я, видимо, уснул, потому что когда снова открыл глаза, то Алексея на полу уже не было, и даже постель он успел куда-то убрать. Головная боль у меня прошла, чувствовалась только неприятная слабость во всем теле, и, можно сказать, легкий тремор.
Я поднялся и отправился на кухню. В ванной кто-то мылся.
– Леха, это ты? – спросил я, постучав по деревянной двери костяшками пальцев.
– Да! – ответил он сквозь шум воды. – А Славик пошел в налоговую. Сказал, через час будет здесь. Заявление начальнику отдаст, вещи в дорогу купит и вернется.
Это было любопытно. Вообще-то я был уверен, что Славу я теперь очень долго не увижу. Но раз он сказал, что будет покупать вещи в дорогу… Зачем он вообще это говорил? Можно, конечно, было позвонить ему по телефону и пригрозить, что если он не поедет со мной, то пусть возвращает прямо сейчас деньги за билет, но у меня не было желания этого делать. Тем более что Слава мог просто отключить свой сотовый, как он очень часто это делал раньше. Вместо этого я решил сделать себе кофе, несмотря на то что в квартиру с улицы уже начинал вливаться наш нестерпимый летний зной.
Хлопнула дверь ванной, и показался Леша. Утренний душ подействовал на него положительным образом: он выглядел явно свежее меня.
– Вылет в три часа, – сказал он. – На чем мы поедем в аэропорт?
– На такси, – пожал я плечами. – А свою машину я сейчас на платную стоянку отгоню. Заплачу, на всякий пожарный, за неделю, а там видно будет. А ты точно едешь?
Леха посмотрел на меня с жалостью:
– А ты думал, я шучу? Если я сказал вчера еду, пусть даже пьяный, значит, еду. Я своих слов на ветер не бросаю.
– Поменьше пафоса, – улыбнулся я. – Но я в тебе никогда и не сомневался.
Мы мирно выпили кофе, доели остатки вчерашнего пиршества. Я почувствовал себя гораздо лучше, а чтобы закрепить успех, да и вообще – собраться перед долгим перелетом, сам отправился в ванну. В это время раздался звонок домофона.
– Это Славик! – стукнул Леша в дверь ванной.
Я откинулся на спину. Ну и дела! Славик вернулся – мир перевернулся. Я мог предположить только один вариант. Дела у Славы реально поганые, и он боится оставаться в городе сильнее, чем лететь со мной в Ош.
Когда я выполз из ванной, до вылета самолета оставалось три часа. Я прикинул время на дорогу, на досмотр и решил, что времени на раскачку больше нет.
– Так, друзья, я сейчас галопом на стоянку. Когда вернусь, будьте в позе первой готовности. По зеленому свистку вызываем такси, и в аэропорт. Операция «Литой свинец» начинается!
– Почему «Литой свинец»? – спросил Слава.
– Ну ладно, тогда «Большой ***», – я неприлично срифмовал. (Леша заржал, Славик надулся.) – Какая разница? Леша, будь другом, закрой все окна на задвижки, выключи воду, газ, и выдерни все, что найдешь, из розеток. Ладно?
Леха кивнул. Я забрал свою борсетку, ключи от авто и отправился на улицу.
