Максим Валерьевич Фомин
Эверест. Дотянуться до Небес. Записки альпиниста
Предисловие
«Крыша Мира»[1]. Мечты, грезы давно минувших дней. Озаряясь назад, я думаю что каждый уважающий себя альпинист хочет подняться на нее. Самую большую и знаменитую гору на планете. Что его не покидают мысли и желания о ней.
Эверест – он такой. Не отпускает сразу. Один раз подпав под его обаяние, потом уже сложно от него отделаться. Он как маяк в море или как голубое небо, постоянно маячит перед глазами. Туда-сюда. Туда-сюда.
Да он тоже зацепил меня однажды. Залез в душу и не оставил равнодушным, безучастным. Но в отличие от некоторых его преданных ценителей и обожателей, для которых он только лишь остался в мечтах или где-нибудь на картинках, мне удалось непосредственно подняться на него.
А это, без сомнения, дорогого стоит. И эмоции в этом случае просто не сопоставимы с тем, что он означает для большинства из нас. Каким он видится и отображается в самых наших радужных образах и перспективе.
Хотя и это тоже имеет вес и значение, если делать это под правильным углом зрения и при должном подходе, учитывая различные факторы и нюансы в столь тонком и деликатном деле, как рассказ про высокие горы.
В особенности и те, которые лежат отнюдь не на поверхности, в прямой плоскости в привычном для нас понимании, а несут собой иной, глубинный, ирреальный, метафизический смысл. Который как раз и раскрывает всю суть происходящего.
Как только я совершил свое восхождение на гору Эверест. А это произошло в 2019 году. Я почти сразу сел за написание данной книги. Настолько мне не терпелось поведать обо всем.
С первых дней я был целиком нацелен на то, чтобы она вместила в себя всю гамму, весь спектр чувств и эмоций, которые испытывают горовосходители, когда поднимаются на самые высокие горы в мире. И что они вообще имеют в виду, если речь заходит о горах как таковых.
И мне кажется, что мне в какой-то степени это удалось. И даже более того, я попытался выразить и облечь в слова то, что лежит на душе каждого такого человека-гор. И, что он в силу каких-то причин не может или не хочет высказать во всеуслышание на публику.
Могу добавить одно, что мне доставило немало хлопот и бессонных ночей, а также всего моего жизненного, личностного (по части психологии), спортивного, и Бог весть какого еще опыта, чтобы написать и придать законченный вид этому произведению.
В мире, где нет времени на промедления, приготовьтесь окунуться в мир величественных гор и совершить захватывающее виртуальное восхождение на Эверест! Позвольте перенести вас в совершенно новое измерение восхождений.
Книга, которую вы видите, – это не обычная хронология событий или коллекция статичных фотографий. Это живой рассказ о захватывающих перипетиях и невероятных испытаниях, которые ждут тех, кто отважится штурмовать Эверест – «гору-убийцу».
Забудьте о пустых описаниях и статичных фотографиях. Я не собираюсь тратить ваше время на «воду» или скучные факты. А предложу исключительно живой контент, наполненный эмоциями, чувствами, драйвом и адреналином – всем тем, что делает горы такими притягательными. Вы ощутите холод ледяного ветра на своем лице, усталость в натруженных мышцах и ликование, заполняющее вас на вершине.
Изначально я планировал анонсировать выход книги сразу после своего восхождения на Эверест. Однако затем я решил наполнить ее еще более качественным материалом, «из первых рук». Теперь я готов представить вам нечто незабываемое, что приблизит вашу мечту о покорении Эвереста на один шаг.
Приготовьтесь к незабываемому путешествию, которое наполнит вашу жизнь вдохновением, а вашу мечту – пламенем. Эта книга – ваше виртуальное восхождение в мир больших гор. И оно начинается прямо сейчас!
Вступление
Мечта о покорении Эвереста, самой высокой вершины Земли, сбылась для меня. Я стал одним из немногих, кому выпала честь оказаться на этой недосягаемой высоте. И поверьте, это стоило всех усилий и лишений, через которые пришлось пройти.
Как и для всех, кому посчастливилось взойти на Эверест, путь к этой вершине был усеян не только захватывающими моментами, но и суровыми испытаниями. Каждый, кто ступил на эти склоны, знает, что ему предстоит пройти через горнило трудностей и лишений, приобрести стойкость и упорство, чтобы его мечта стала реальностью.
У каждого восхождения своя цель. Кто-то стремится доказать себе и миру, на что он способен. Другой ищет славы и признания. Третий надеется найти убежище от суеты в лоне величественных гор.
Я ехал на Эверест, чтобы проверить, испытать себя, свою веру. Я прекрасно понимал, что на высоте более 8000 метров, в так называемой «зоне смерти»[2], физические силы человека иссякают, и он поднимается исключительно благодаря силе воли и моральному стержню. Мне было жизненно важно ощутить это состояние на собственном опыте.
Эта книга представляет собой собрание записок, которые я делал во время своей экспедиции в Гималаи. Лишь малая часть из них была опубликована ранее в виде отдельных статей и воспоминаний. Большинство же изложено здесь впервые в неизменном виде.
Моя цель – дать читателю максимально полную и правдивую картину всего происходившего «без купюр». Это будет, словно бы вы прошли весь этот путь вместе со мной, от начала до конца.
Я расскажу о том, как шел к своей вершине, что предшествовало моему восхождению, и затрону вечные вопросы бытия, борьбы духа и безграничных человеческих возможностей.
Восхождение на Эверест – это прежде всего преодоление себя, своих страхов и слабостей. На высоте более 8000 метров человек находится в крайне неблагоприятных условиях: кислорода в воздухе недостаточно, температура падает до экстремальных значений, а тело подвергается постоянным физическим нагрузкам.
В таких условиях проявляются все скрытые изъяны и комплексы человека. Кто-то ломается, сдается и поворачивает назад. Кто-то, напротив, находит в себе скрытые резервы и продолжает свой путь к вершине.
Мне запомнился один эпизод, произошедший в лагере на высоте 8300 метров. Один из участников экспедиции, молодой и физически крепкий, вдруг начал жаловаться на слабость и усталость. Он умолял руководителя группы развернуть экспедицию и спуститься вниз.
Руководитель, опытный альпинист, прекрасно понимал, что если участник не преодолеет себя в этот момент, то он уже не сможет подняться на вершину. Он сурово приказал ему продолжать восхождение, даже если тот будет ползти на четвереньках.
И он пополз. Поначалу медленно и неуверенно, но постепенно его движения стали более уверенными. В итоге он вместе со всеми поднялся на пик.
Преодоление себя – это не только физическое испытание. Это еще и внутренняя борьба, борьба с собственными слабостями и страхами. Тот, кто побеждает в этой борьбе, достигает не только вершины Эвереста, но и вершин собственного духа.
Другой аспект – вера. На пути к вершине Эвереста вера играет не меньшую роль, чем физическая подготовка или техническое снаряжение. В моменты, когда кажется, что силы на исходе и нет никакой надежды, именно вера помогает не сдаться и продолжать восхождение.
Вера может быть разной: религиозной, философской, личностной. Главное, чтобы она давала человеку силы и вдохновение идти вперед.
Для меня вера – это прежде всего вера в Бога, самого себя, в свои возможности и в то, что все возможно, если по-настоящему этого захотеть. Эта вера помогала мне преодолевать все трудности и лишения и, в конечном счете, достичь вершины.
Во время экспедиции я общался с людьми из разных стран и разных профессий. Среди них были альпинисты, путешественники, художники, писатели. Каждый из них шел к своей вершине, у каждого был свой путь. Но всех их объединяла одна общая черта – вера в то, что нет ничего невозможного.
Поднявшись на Эверест, я понял, что все ограничения и барьеры существуют только в нашем сознании. Если мы верим в себя и свои силы, мы можем достичь любых высот, как в прямом, так и в переносном смысле.
Восхождение на Эверест – это не просто достижение вершины. Это долгий и тяжелый путь, полный испытаний и лишений. Но в то же время это путь к познанию самого себя, к выявлению своих скрытых возможностей и к обретению веры в безграничность человеческого духа.
Тот, кто однажды поднялся на Эверест, никогда не забудет этот опыт. И даже если он больше никогда не вернется в Гималаи, он навсегда сохранит в своем сердце ту веру и ту силу, которые он обрел на пути к вершине мира.
Часть 1. Начало
Там – на Эвересте я почувствовал дыхание, прикосновение Бога.
от автора
Сколько помню себя, я всегда мечтал об Эвересте и хотел оказаться на его вершине. И эта неудержимая тяга к нему она просто убивала, не утихала. Доводила меня до какого-то безумия, фанатизма, маниакальной привязанности.
И я не знал куда деться от нее. Как побороть ее в себе. Но старался, держал себя как мог. Эверест крутился перед глазами, звал и не отпускал меня. Словно какая-то злосчастная, злополучная тень нависла надо мной.
Он что-то хотел от меня. Но в то время я не понимал. Потом уже, с течением времени, я нашел ответ на этот вопрос. А тогда все, что было связано с ним, было как в сказке, ново, необычно.
У меня загорались глаза при одном лишь упоминании о нем. И я со всей головой на полном серьезе, окунулся во всю эту тему. Изучал, просматривал – фото, кино, видеоматериалы, как может быть и все, кого так затронул и пленил Эверест.
Было в нем что-то особенное, сильное и притягательное, что потрясало до глубины и что заставляло тебя застывать на месте, когда ты заглядывался в его сторону. Не знаю, откуда у меня появилась эта тяга, любовь к горам.
Раньше мы ходили в походы, совершали небольшие вылазки в горы. Хотя и горами это нельзя было назвать. Так – ребячество. В большинстве своем это были местные горные ущелья, скалы, холмы.
Верно, это была удивительная, прекрасная пора. И все эти турпоездки, которые мы организовывали производили на меня эффект, – Вау! И всегда принимались мною на ура, на все сто процентов.
Однозначно, они зажгли во мне ту искру «пламя», которые впоследствии наложили на мою жизнь существенный отпечаток. Если не сказать более – в корне изменили ее.
Родом я из Карпинска[3]. Маленького провинциального захолустного городка на Севере Урала в России. Коих здесь, в этой части нашей необъятной Отчизны приогромное множество. Родился в 1974 году.
На дворе процветал старый-добрый СССР[4]. В целом это был спокойный, миролюбивый год. В мире стабилизировался курс на «разрядку международной напряженности», а Страна Советов начала вползать в то, что потом назовут «периодом застоя». Да, Золотые годы Брежневского застоя, эпохи![5]
Основными заботами советских граждан тогдашнего времени было накопить на автомашину «Жигули», построить домик на садовом участке ("дачу"), съездить отдохнуть «на югах». В общем, это был стандартный набор благ. Солнце, море, квас, портвейн, молодость, наконец – что ещё надо было людям для беззаботного отдыха.
А хочешь увидеть настоящую Европу – отправляйся в Таллин, в Прибалтику. Где в 1974-м открылось первое советское варьете. Особо удачливые могли поехать по профсоюзной путевке на Золотые пески Болгарии, где можно было лицезреть конкурс красоты.
Но это показательное внешнее изобилие и роскошь касалось не всех. В основной массе, простой народ был лишен всего этого и довольствовался теми крохами и подачками, которые падали с «барского стола». Сам я рано познал эту теневую изнанку жизни и всегда болезненно переживал по этому поводу.
Моя мама рассказывала мне, что когда она рожала меня, то я никак не хотел вылезать из ее утробы. Как она объясняла, я упирался всеми руками и ногами и орал благим матом. И акушеркам, которые занимались ее родами, пришлось приложить немало усилий и сноровки, чтобы вытащить меня оттуда наружу.
Одна из них даже, когда меня все же благополучно извлекли, возьми да ляпни еще. – Что этот будет страдать всю свою жизнь. Ибо он (я) категорично не хотел цепляться за эту жизнь. Ни в какую. Хоть убей.
И что самое занимательное и трогательное во всей этой пикантной ситуации – этому пророчеству суждено было сбыться. И вся моя последующая жизнь, была явным тому подтверждение. Видно Бог отвернулся в тот момент, когда я появлялся на этот белый свет. Хотя…
В нашей матриархальной семье я был вторым ребенком и самым младшим. Мой родной брат, его звали Никита, был старше меня на 3 года. В раннем детстве с ним приключилась беда. Он потерял слух и практически стал инвалидом. Это было неожиданным ударом и немалым испытанием для нас. Но жизнь такая. Против нее не попрешь.
Не сказать, что мы жили в достатке и могли позволить себе шиковать на «широкую ногу». Но как вспоминаю, нам всегда чего-то не хватало. И мама, не смотря на то что тоже сильно болела, старалась изо всех сил и экономила на всем, считала каждую копейку, чтобы хоть как-то скрасить это наше существование.
Тогда я не понимал всего этого. Отчетливо помню, что мы постоянно варили и ели суп. Это было основным блюдом в нашей семье. И он почему-то всегда был таким наваристым. Мяса в нем было мало. И его никогда нельзя было съесть много.
Только потом с годами я узнал, до меня дошло, что моя мама всегда клала в него много жира. Такая примитивная похлебка, конечно, утоляла голод. Но здоровой пищей это трудно было назвать.
Да добротных и качественных продуктов всегда недоставало. Помню дедушка привозил с областного центра, где он часто бывал в командировках буханку черного ржаного хлеба, связку спелых бананов, а иногда и колбасу сырокопченую, настоящую «Московскую». Это было целое событие, которое выливалось в семейное застолье.
Что касается моего отца, он был отличным спортсменом, футболистом «местного разлива» и всю свою сознательную профессиональную жизнь трудился на заводе. Причем на одном и том же месте. Он был классным специалистом в своем деле.
Я как законопослушный сын пошел по его стопам. Закончил один из технических ВУЗов. Прилежно учился. По его завершении работал несколько лет на угольных карьерах и шахтах.
В 22 года поступил в церковную семинарию, которую также успешно окончил. И впоследствии закрепился на этой духовной стези. Сейчас служу Богу верой и правдой. И стремлюсь не покладая рук хранить и приумножать свой богоданный дар.
Эта деятельность, теперь уже ставшая смыслом всей моей жизни налагает на меня большую ответственность, в тоже время требует много физических сил (ты всегда на ногах, в холодном липком поту). И я черпаю их в занятиях спортом (видать гены моего отца передались). В том числе и в горовосхождении.
Последнее, меня дак вообще зацепило и не на шутку. И я, когда позволяет возможность, стараюсь утолить этот свой голод по ним (горам) или что-то боле менее похожее на них. И, что не говори, мне это вполне удается. Как поется в одной известной песни:
Ах, горы. Горы!
Вы не просто горы,
А знак преодоления невзгод.
И скалы, устрашающие взоры,
Не просто скалы, – стойкости оплот.
Они как вечный зов. Верх мечтаний. Для которых ты был своим изначально. Но это осознание пришло не вдруг, не сразу. Понадобились годы, чтобы понять это. А покамест, ты делал только первые шаги к этой своей мечте, свободе.
Плато Мансепаль. Северный Урал
Перевалочный лагерь (Тохта). Север Урала
5.08.2018
В начале сентября я в составе экспедиции из 12-ти человек, съездили на перевал Дятлова. Далеко в горах на Севере Урала, в место, именуемое плато Мансепаль. Или по-другому перевал «Молебный Камень»[6].
Это чуть южнее, 80 километров от урочища «Перевал Дятлова»[7]. Того места, где в 1959 году трагически погибла группа туристов из 9-ти человек, известная как группа Дятловцев[8].
В горы, на перевал мы отправились рано чуть свет. За мной заехала машина ГАЗель и мы поехали дальше на Север. Одна группа (из 6-ти человек) уехала чуть раньше. Я поехал со второй группой в составе пяти человек.
В моем родном городе только сошел утренний туман и мы ехали уже при отличной видимости. В дополнение, вовсю светило солнце. Погода выдалась хоть куда. Не подвела.
Если честно, с погодой нам повезло. На всем пути нашего прохождения и уже там – на самом перевале погода не менялась. Было довольно-таки солнечно, сухо и тепло.
Мы доехали до города Ивдель, что на Севере Урала. Пересекли поселок Полуночное и поехали по прямой петляя к Перевалу. Как только выехали за пределы поселка, дорога решительно изменила свой рисунок.
Теперь это уже была не ровная гладь асфальта (с которой явно не хотелось расставаться), а изрытая и изъезженная вдоль и поперек непроходимая лесная дорожная полоса, которая с каждым километром становилась все круче и круче на подъем.
Так проехав кряду порядка 70 км, мы оказались на турбазе «Вижай»[9], с которого как «реки живы» исходят все горные маршруты по разным местам.
Это был первый перевалочный пункт в горах, который встретился нам на нашем пути. Мы без задержек проехали его, окинув потухшим взором покосившийся и истрепанный столб с указанием схем различных дорог.
Как позже оказалось, мы допустили ошибку. Надо было оставить машину на турбазе и далее ехать уже на другой технике. Мы сделали ненужный крюк, потратили время, силы и нервы.
Но это было чуть позже. А сейчас, все те же ломаные горные дороги, караваны холмом, кряжи, которые все больше обкладывали, пожирали тебя и не оставляли тебе ни единого шанса. Как бы внушая непрошенным путникам, что им здесь не место.
Так проехав еще километров тридцать, мы наконец-таки подъехали к реке Вижай. Это первая река, которая несет свои воды на пути к перевалу Дятлова.
Там мы сбросили свои пожитки в ожидании другого транспортного средства, на котором мы должны были доехать до самого лагеря, где нас уже ждала первая группа.
Мы сообщились с ней по рации (мы предпочитали использовать такой способ связи – удобно, практично).
И почти впритык с нашим приездом, к нам с перевала подъехал пикап – Элька (как мы его ласково называли), который забрал нас и отвез в лагерь.
На пути нам встретилась группа людей на бобике. То были рыбаки и завсегдатай этих мест Сергей (пожарник). Ему тут знаком каждый закоулок.
Бывшие с ним были мягко говоря навеселе, в чересчур приподнятом настроении. Они нас угостили свежепойманным хариусом. «Царская рыба» – как ее называют, которая водится в окрестных водоемах. Ничего лучшего в жизни не ел.
Дорога, с каждым нашим удалением от родного очага становилась все сложнее и сложнее. Ехать было тяжело с натугой.
Эти бесконечные подъемы, спуски, камни, ухабы. Мы забрались уже в самую гущу горных и таежных дебрей. И дороги домой, назад уже не было.
С горем пополам. Не знаю как, но мы все же докатили до лагеря – нашего конечного места сборища. Вся эта новоиспеченная местность имеет название – Тохта[10]. Чуть ниже лагеря переливается река с одноименным названием Тохтинка.
Придя в лагере, мы как подобает в таких случаях, как водится, сначала поздоровались с парнями из первой группы. На радостях побратались с ними от души.
Потом к нам подошел хозяин лагеря Алексей (сторожила этих мест) со своею женой Евгенией. Приземистый такой, сгорбленный, но необыкновенно радушный и добрый человек.
Мы постояли чуть-чуть, потолкались, поболтали о том о сем. Затем принялись оживленно распаковывать и затаскивать вещи в дом, где нам надлежало обосноваться.
Первое, что бросилось в глаза, еще на подходе к лагерю – это виды. Роскошные и шикарные виды на горы.
Здесь они предстали во всей своей красе. Большие, взъемные, волнообразные, огромные по своим меркам (размерам). Они внушали неподдельный страх.
Сам лагерь располагался в глухом низовье. Вокруг него были необъятные горы и бескрайние таежные леса, уходящие туда – в беспросветную даль за горизонт, которым не было конца и края.
Масштаб от всего увиденного изумлял и восхищал. Выводил тебя из равновесия. И было такое ощущение, что ты находишься в каком-то забытье, прострации, полусне.
И, что удивительно – это чувство сродни дежавю. Оно не покидало тебя все те нескончаемые дни, сколько мы находись там на высоте.
Да, но все же день шел к вечеру. Ужинать мы разместились в подвижной машине. Это был ГаЗ 66 с курсом. Кунг оборудованный как дом на колесах. Мы называли ее Шишигой. Там решали всем миром, что и как нам быть дальше.
После, некоторые из нас отправились спать, кто задержался еще на кухне. С утра, спозаранку позавтракали и засобирались в дорогу. Путь был нелегкий.
Впереди нас ждал Ад, лютейший Ад. Самые дебри дикой непроходимой тайги. Все из нас это прекрасно понимали, чувствовали и готовились к худшему.
Раннее утро ознаменовалось ревом моторов, двигателей от машин. Мы подтянули свои ремни, животы. Взяли все необходимое, что понадобится нам в походе и тронулись в путь.
Мы ехали медленно, не спеша, шаг за шагом стараясь по возможности объезжать неровные поверхности.
Иногда нам это удавалось, но только наполовину. Нас запрокидывало, трясло, бросало взад-вперед, подкидывало до потолка со всем шмотьем, что было в кабине.
Из-за этого нам неоднократно приходилось останавливаться, очищая путь от повалившихся деревьев, залежавшихся и острых как бритва камней, кочек, зарываясь в землю.
Мы то и дело уворачивались от свисающих веток деревьев, которые били нам в кровь по лицу, срезая их на лету, насколько это удавалось. И так почти всю дорогу. Тогда мы натерпелись прилично.
Уже почти недалеко от самой горы, мы все слезли с машин и пошли в гору пешком. Потому что ехать было уже невозможно. Последние километры мы тащились, а вернее карабкались, ползли, что есть мочи по отвесным горным тропам.
Дорога напоминала груду камней, которых кто-то специально свез сюда, уронил. И казалось, что она никогда не кончится.
Наконец этот полуразбитый и рваный участок дороги был пройден. Мы вышли на более-менее ровную поверхность и в гору уже поднимались налегке.
На самой вершине горы круто поменялся ландшафт. Если до этого нас сопровождал густой и пышноцветущий лес. То сейчас это была уже голая, выжженная дотла земля, с таким ярко выраженным красновато бурым цветом, оттенком.
Точь в точь как в фильмах фэнтези, где ты попадаешь на Марс, на какую-то другую планету. Кругом цвел ягель, мох. И росли изуродованные и скрюченные в три погибели стволы молодых берез и сосен.
И эта картина уже больше не менялась. Мы почувствовали приближение конца нашего затянувшегося путешествия. И стали более активно подниматься в гору.
Мы бегали, резвились, прыгали по одутловатым вершинам Медного Камня (так называлось место, где мы находились) и просто смеялись, и радовались от того, что уже все позади. Вместе с этим не переставали любоваться и дивиться тому, что явилось нашему взору. А поглядеть было на что.
Эти дурманящие облака. Глубинные впадины, каньоны с растущими на них деревьями, елями, растянутые на десятки, сотни тысяч футбольных полей. Это было нечто, невообразимое, невероятное.
Так пройдя еще пару километров по склону, мы оказались на горе Ялпынер (то есть священная гора), аккурат возле идольского капища мансий. Он состоял из двух камней слитых воедино, по форме напоминавших две башни.
Каждый из нас запечатлел себя на телефон рядом с ним. И мы довольные и счастливые, явно оставшись под впечатлением, отправились дальше.
Поднявшись на вершину Медного Камня – Мансепаль (Мансийская гряда) как его еще по-другому называют, мы продолжили обозревать местные горные красоты.
Нам нужно было торопиться, так как уже смеркалось, вечерело и дело близилось к ночи. Вскоре солнце зашло и стало уже совсем темно. Мы встали лагерем на ночлег, разбили палатки и заночевали на перевале.
Ночью мы жгли костры, готовили еду, играли на гитаре, орали песни, травили байки; плавали в кучево-дождевых облаках и хватали рукой звезды с ночного бездонного неба. Ночь прошла как-то незаметно.
Проснувшись с утра чуть свет, я решил малость пробежаться, размяться. Благо нашлись еще двое «бегунов», которые составили мне компанию.
Мы направились к водопаду, здесь недалеко в расщелине. Но не добежали. Так как до него было далеко. Но мы видели его и слышали его журчанье.
Зато мы нафоткались вдосталь, возле лежалых камней и останцев. Этих каменных плантаций, на фоне пологих безлесных вершин с нагорными террасами, которые раскиданы здесь повсюду, куда ни ткни. И двинули обратно в лагерь.
Потом был перекур на завалинке в кругу, стрельба из автомата, спуск. Чай сваренный на газовой плите; баня, рыбалка, свежие медвежьи следы на песке.
Рассказ Алексея о здешних облаках, в которых ничего не видно дальше локтя. Много еще всего памятного и примечательного.
Но все это как-то оставалось на заднем плане. Главное были горы. И моя душа – она парила в этих необъятных просторах, не чувствуя земли под ногами, ничего.
Мне хотелось одного – лететь, летать. Забываться и уносится с головой в эти бескрайние и непроглядные выси. Кто знает, может быть ища лучшей доли, лучшей жизни.
Но помню точно, в те редкостные минуты я не принадлежал себе. Может это так действовали горы. Эта их загадочная, манящая сила или еще что-то. Но мне было все равно.
Мне было по-настоящему хорошо, уютно, по кайфу. Я был «на коне». Я раскрывался полной грудью, был свободен, абсолютно свободен. И грезил, просил Небеса, чтобы это никогда не прекращалось.
Мы возвращались, уезжали обратно. И я все оборачивался назад, как бы отдавая дань тому чудесному, дивному, изумительному, что мне довелось пережить. И, что может быть не состоялось.
Я видел эти горы, эти кочующие «бездонные корабли», которые с каждым километром таяли на глазах, уходили прочь и становились все менее различимы. И моя душа – она опускалась вниз, все ниже и ниже.
Что это было, – Спрашивал я тогда себя? Плод утомленного воображения, игра, забава, придуманная какой-то неведомой высшей силой. Злой рок.
Как ни старался, я не мог этого понять и дать этому хоть какое-то мало мальское объяснение. Но не принимал близко к сердцу. Обнадеживало то, что я был частью всего этого. Странствовал, жил здесь, постигал новые «миры». И я ни о чем не жалею. Судьба свела нас, распорядилась так.
Да мы были здесь. Мы искали удачу, упиваясь и радуясь каждому мгновению. Ловили каждый миг отведенного нам тут времени, боясь упустить что-то очень значительное, особенное, многозначащее.
И это было непередаваемо, незабвенно, восхитительно, как во сне. Это были всего несколько дней проведенных здесь на перевале, которые растянулись в целую вечность.
