Максим Зинин
Снадобье от бессмертия. Часть 5
– Ты чего? – она посмотрела на меня своим детским невинным личиком. Я-то знала, что за этой маской скрывался монстр. – Замёрзла? – спросила она.
– Нет, – кинула я. – всё в порядке. – Надо не забывать с кем я имею дело. Она убийца с детским телом. – подумала я.
Пока я это себе напоминала мы дошли до сапожника.
– Её дары – это лишь прикрытие. – продолжала рассуждать я. – Она чего-то хочет от меня.
– Смотри Аня, выбирай. – сказала София указывая на стоящие на полу сапоги.
Я старалась сильно не привередничать и просто мерила самые дешёвые на вид ботинки. Померив три или четыре пары, я сделала свой выбор.
– Четыре серебряных. – сухо ответил сапожник.
– Вот, – София протянула ему монеты и развернулась, позвав меня. – идём Аня.
Я закинула свои прежние ботинки в рюкзак и пошла за Софией, в новых сапожках. Прямо перед нами, из-за казармы, виднелись городские ворота. Мы прошли за них и оказались в бульваре. Там стояло пару гружёных телег. Миновав их, мы прошли через захаб и было минули стражников, но один из них нас окликнул.
– Эй, красавицы, до поздно не гуляйте. На девятый удар мы поднимаем мост. Барон велел всем держаться в городе. Если не успеете вернуться – бегите к Бочонку. Те ворота всю ночь будут держать открытыми на случай нападения.
– Простите «Бочонку»?
– Да, это вон та пузатая башня. Её ворота выходят прямо в Подказимиркс. Если враг нагрет все деревенские должны забежать в город, и мы закроем ворота. Так что будьте внимательны.
– Хорошо, спасибо что предупредили.
Мы перешли через мост и начали идти в сторону ближайшего леса. Со стороны весь город казался всполошённым. Люди на стенах то и дела перебегали с места на место, а в дереве, мимо которой мы шли, кипела суматоха.
– На девятый удар нам надо вернутся. – думала я.
Пытаясь прикинуть, сколько ударов колокола я слышала до этого, я поняла, что окончательно запуталась в том, как их считают.
– Что с тобой? – поинтересовалась моя спутница. – Ты о чём-то задумалась?
– Простите, просто не понимаю я распорядок городских ударов.
– Я вроде разобралась. Ты помогла мне разобраться в календаре, а я помогу тебе разобраться в городских обычаях измерения времени.
– Буду рада. – сказала я, хотя на самом деле уже сто раз пожалела, что рассказала ей о нашем календаре.
– Если упростить, то сутки делятся на две части, с середины ночи до середины дня и с середины дня до середины ночи. В обоих частях…
– По двенадцать часов! – перебила я, это казалось столь очевидным, что я решила ускорить её разъяснения.
– О-о-о, правильно, хоть на два ты делить умеешь, видно, что ваш пастырь не зря над вами корпел.
– Откуда вы узнали о нашем пастыре? Я не рассказывала вам о нём!
– Я слышала твой диалог с послушницей в храме, да и часть твоих воспоминаний я видела. Не забывай. В них я и видела, как он вас обучал.
Я смутилась, вспоминая свои занятия. Я всегда внимательно слушала пастыря, но несмотря на это не всегда его понимала.
– Не кори себя, он был не лучшим преподавателем.
– О мёртвых: или хорошо, или ничего. – сказал я с опущенной головой.
– А если ты увидишь мёртвого бандита или живого мертвеца? О нём тоже плохо нельзя говорить?
– Вы… я не… не о том речь. – не находила я слов. – Это… другой.
– Ладно-ладно. Не лезу в твоё прошлое. Вернёмся ко времени.
– Да, давайте вернёмся к нему. – облегчённо согласилась я.
– Вот по двенадцать часов в каждой части. А удары – это обозначение нового часа.
– А-а-а. А как же с часами утра? По такой логике в шесть утра должен быть уже шестой удар. Они что всю ночь бьют?
– Нет, ночью я ударов не слышала. Думаю, они бьют с шести утра до девяти-десяти вечера.
– Я поняла. То есть первый удар это на самом деле шестой?
– Да, утром первый удар называю шестым. Так идёт до двенадцати, а потом по новой с первого.
– Как сложно и мудрёно, а ещё с этими ударами вместо часов.
– Думаю если ты назовёшь удар часом тебя поймут. Это просто городской диалект.
– Мда…
Мы закончили обсуждение и продолжили молча идти.
Глава 24. Неприятный разговор и ещё более неприятная встреча
В какой-то момент София обернулась и не сбавляя темпа ходьбы, обратилась ко мне:
– Чем я тебя пугаю?
– Что? – переспросила я. – О чем вы?
– Не прикидывайся дурочкой. Я слышала твои мысли. Ты меня ненавидишь!
– Что? Я ни за чтобы не…
– Я не вчера родилась, дорогуша. Более того, я родилась столь давно, что даже звёзды успели сменить своё положение, а многие и вовсе погасли. Так что не держи меня за идиотку.
– Я не…
– Понимаю, людям, как правило, претит мысли о том, что мёртвых можно вернуть к жизни. И я знаю, что сильные мира сего будут пугать людей своими возможностями. Но твоя ненависть… это нечто иное…
– Нет! Я бы не посмела… это было просто… просто…
– Я не виню тебя. – сказала чародейка с поникшей головой. – Как мне заслужить твоё расположение?
Я не знала, что сказать.
– Я ведь просто хочу быть любимой. – продолжала волшебница. – Уже давно мне никто не выказывал внимания. Ты хоть представляешь, каково это на протяжении полувека быть в заточении. Уж прости, что после стольких лет в клетке я немного не в себе.
Я видела воспоминания Софии. Хоть она в них была жестокой и беспощадной, сейчас же она была хорошим компаньоном. Где-то глубоко в сердце я чувствовала её боль. Мне хотелось её принять, но я не могла.
– Вы жестокая. – попыталась оправдаться я. – Вы не гнушаетесь никакими средствами для достижения цели, сколь бы кровавыми они не были.
– Цели или средства? Хотя это не меняет сути. Дело в том, что этот мир не терпит мягкости. У меня нет времени заковывать в кандалы всех преступников.
– Дело не в них!!! – крикнула я. – Да, убирать тех бандитов было жестоко, но справедливо.
– Тогда что же тебя пугает?
– Меня? Я не…
Было оживившая Соня снова поникла.
– Эх, ладно. – вздохнула чародейка. – Видимо, и в правду проблема во мне. Что ж, я постараюсь быть помягче к тебе.
Этих слов мало, но они хоть немного успокаивали моё сердце. Конечно, меня пугала её сила и та бездушность, с которой она её применяет, но больше всего меня пугало её отношение к людям. Она воспринимала нас как грязь. Наверное, даже хуже грязи. Пускай она и удачно это скрывает, но меня выворачивает, когда она с кем-то говорит. Ибо теперь я знаю: она не воспринимает собеседника даже как животное.
За этим разговором и моими размышлениями, мы дошли до окраины леса. Зайдя глубже, мы ещё раз начали спорить.
– Ты же боишься не меня, а моей силы? – просила София.
– В каком-то смысле не её, – ответила я. – а того, что человек с вашим отношением к миру обладает ей.
– Ну, я не знаю, что тебе об этом сказать. Я…
Вдруг мы обе услышали звук шелестящих кустов.
– Вот вы где, мелкие! – послышались хриплые мужские вопли.
Это был поддатый мужчина в лохмотьях.
– Я знал, что с вами дело не чисто. Вы – две ведьмы! Это вы на нас волков насылаете. Это вы…
София махнула рукой и вокруг мужчины начал сгущаться свет.
– Стойте! – крикнула я, опасаясь худшего.
Свет начал вырисовываться в символы и на мужчину накинулись светящиеся цепи. Они сковали его, и он рухнул на землю. Он и ранее ели-ели держался на своих двоих, но терпеть он не мог даже поднять голову. Мужчина что-то бормотал себе под нос. София ехидно смотрела на него.
– Ваши любимые? – спросила я, желая содрать её высокомерный взгляд с мужчины. Пускай он и был пьян, но он оставался человеком.
– Что? – спросила она. – Любимые?
– Это же ваши любимые цепи? – повторила я.
– А-а, ну да, люблю это заклинание… стой… – опомнилась она. – Что? Как ты…?
– Из снов. – ответила я.
София опешила.
– Хм, надо бы всё-таки избавиться от них, или хотя бы снизить их частоту. Это начинает раздражать.
Я слегка хихикнула и улыбнулась.
– Чего? – непонимающе спросила девушка.
– Спасибо вам. – ответила я.
– За что?
– За то, что оставили его в живых. Я признательна…
Вспышка. Ледяные кинжалы пронзили тело мужчины. Он обмяк, и цепи ещё сильнее сжали его тело. Он был мёртв.
– Что вы наделали?! Зачем вы его убили?! Он не представлял угрозы! Вы это на зло мне?
– Ну-у-у… – она отвернула голову. – если скажу, что «да», это ведь покажет меня не с лучшей стороны?
– И вы ещё смеете спрашивать, почему я вас боюсь? Вы убили этого человека без причины! Ради шутки! Смеха ради!
Она закатила глаза и сказала:
– Не каждая жизнь ценна. Или, по-твоему, жизнь комара или мухи тоже представляет ценность?
– Нет, но он и не муха!
– А как по мне муха. Летает где попало и мешает своим жужжанием.
– Я не хочу быть вашей ученицей! Я не хочу быть вашей спутницей! Я вообще не хочу вас больше видеть!!! Вы – монстр. – кричала я. После этого я развернулась и направилась прочь отсюда.
