Маргарита Гришаева
Смерть, отбор и котики
Глава 2. Смерть и отпуск
Боги по-своему неплохие ребята,
но приличному человеку с этой шайкой лучше не связываться.
Терри Пратчетт, «Мрачный жнец»
В нашем мире даже детям было известно, что Божественная шестерка – Мать, Мудрец, Смерть, Воин, Любовь и Волхв – создатели и покровители граней Великого кристалла. Каждому из них принадлежало по тройке миров, что влияло на формирование этих граней. Но в целом миры были весьма похожи, хоть и имели свои различия. И прежде всего нас объединяло знание – боги есть, и они пристально следят за нами. Моя покровительница, например, довольно часто давала о себе знать, особенно когда не нужно.
О путешествиях между мирами тоже было известно. Цены запредельные, но прогуляться на соседнюю грань было возможно в пределах своей тройки. А вот попасть в соседние куда сложнее – там границы гораздо прочнее. Мне, например, ни разу не доводилось слышать, чтобы кому-то удалось прогуляться за пределы миров Смерти. Разве что это какие-то страшные государственные секреты. О том, чтобы скакать через весь кристалл, и думать страшно. Ведь портал на дальние грани можно проложить только прямо сквозь кристалл, то есть через потусторонний мир.
Так что стоит признать: храмовикам дико повезло, что ухватили они именно меня – никто, кроме некроманта, перехода через внутреннюю грань потустороннего мира не пережил бы. И получили бы они на выходе просто бездушное тело. В лучшем случае. В худшем туда бы еще кто-то левый успел подселиться.
Другой вопрос, что они вообще не должны были дотянуться своим призывом так далеко! Боги, они, знаете ли, большие собственники и не любят делиться игрушками. Притащить жрицу одной богини по указке другой – немыслимое дело!
Вот тут-то у меня и зародились первые подозрения, что все не так просто.
Встречающая троица мялась рядом, явно не представляя, как бы тактично намекнуть, что мне пора освободить круг призыва. На их счастье, мне и самой срочно понадобилось отойти пообщаться.
Решительно поднявшись на ноги, я одарила иномирцев мрачным взглядом.
– Прошу прощения, мне необходимо посоветоваться с покровительницей, – хмуро заявила я им и, не дожидаясь ответа, направилась в скрытую сумерками нишу, из которой тянуло знакомой силой.
Едва ли портал госпожи Любви мог просто так выцепить жрицу Смерти. И уж тем более без разрешения покровительницы мне бы не нацепили этот безвкусный рисунок на руку. Это значит что? Налицо преступный сговор двух божественных дам. И мотивы хотя бы одной из них я могу попытаться прояснить. Сомневаюсь, что меня решили пристроить замуж, да еще и под чужим ведомством.
В нужной нише едва теплился свет свечей, но его вполне хватало, чтобы рассмотреть прятавшуюся там скульптуру. Увидев темный бесформенный силуэт, я понятливо хмыкнула – неудивительно, что меня приняли за Смерть. В их представлении у Милостивой госпожи даже лица не было – под низко нависшим капюшоном таилась пустота. Меж тем лик Смерти на самом деле прекрасен, ведь он дарует избавление от всех мук и переживаний. Впрочем, представление смертных о божествах неважно – главное, чтобы связь работала исправно.
Полумрак ниши дарил некое подобие уединения – даже шум воспрявших духом придворных сюда не доносился. Преклонив колени на специально заготовленную подушечку (у нас такого сервиса храмы не предоставляли), я принялась взывать к своей покровительнице.
И почти сразу почувствовала легкий вопросительный отклик – мол, чего тебе надобно, дочь моя?
Нормально так. А то она сама не догадывается.
Скрыть мысли, конечно, не удалось, и волна божественного неудовольствия заставила поморщиться от боли.
– Прошу прощения, – признала я свою ошибку, склоняя голову ниже. – И все же объясните, пожалуйста, зачем я здесь?
Статуя подернулась легкой дымкой и в следующее мгновение ожила – богиня снизошла до личной беседы. Считайте меня котякой-подозревакой, но это неспроста.
Недовольно бурча и путаясь в складках глубокого плаща, божественное воплощение слезло с постамента. Затем подняла с пола заготовленную для молящихся подушечку, пристроила на освободившийся камень и с удобством устроилась сверху, наконец обратив на меня свой взор.
– В чем проблема-то? – прозвучал из пустоты капюшона мелодичный прохладный голос.
– Никаких проблем, – поспешила я заверить покровительницу. – Но… не просто же так вы позволили перенести меня?
– Не просто, – согласилась богиня. – Ты верно служишь мне вот уже десять лет, поэтому я решила одарить тебя своей милостью.
Я нервно икнула и некрасиво плюхнулась попой на пятки. Нет, Смерть, она и правда Милостивая. Но милость ее вещь довольно своеобразная, так что мало кто стремится получить такой дар. И я в том числе.
– Я дарую тебе этот отдых, – все тем же бесстрастным и прекрасным голосом молвила богиня. Но мне почему-то упорно чудилась в нем насмешка.
– В смысле?
– Ты же мечтала отдохнуть от работы, сменить деятельность, заняться чем-то интересным? – теперь уже не скрывала насмешки в голосе богиня. – Я выполнила твое пожелание.
– А у себя я отдохнуть не могу? – уныло поинтересовалась я.
Спасибо, конечно, но отбор невест для какого-то незнакомого мужика мне отдыхом не представляется.
– Ты отвергаешь божественный дар? – чуть ли не с угрозой прогрохотало в нише.
– Нет, я бы не посмела, – поспешно успокоила я богиню. А то одарят меня еще какой милостью… хватает уже выданной.
– В любом случае, – вернула себе благостный настрой Милостивая, – я ценю твою преданную службу. И раз уж подвернулся случай, решила одарить тебя уникальной возможностью провести отпуск на другой грани.
– Случай? – уточнила я аккуратно.
Богиня довольно хмыкнула.
– Божественная сестра обратилась к нам с просьбой позволить призвать по одной представительнице от каждого триптиха миров. Эта грань слегка расшатана, и Любовь надеется, что иномирная императрица поможет восстановить баланс. Ты подходила под заявленные требования и к тому же желала отдохнуть, так что…
Свезло так свезло… Как покойнице прямо. Вместо того чтобы отсыпаться, тискать племянников и купаться в море, мне придется изображать шута в битве за ненужного мне мужчину. Мечта, а не отдых. Хорошо хоть кормить здесь должны будут. Да и комнату, наверное, дадут. Опять-таки, никакого ночного патруля, никаких духов и умертвий. В принципе, никто же не заставляет меня стараться в этом отборе…
– Ах, да, еще один нюанс, – проследила ход моих мыслей покровительница, – влиять на ваш выбор никто из смертных права не имеет. Вы вольны сами решать, одаривать ли благосклонностью избранника или нет, и уж тем более никто не заставит вас выходить замуж силой – божественная сестра обещала нам проследить за этим. Так что… – с легким смешком заметила Милостивая.
– Благодарю вас за возможность отдохнуть, – устало улыбнулась ей.
Это уже совсем другой разговор… Они будут обязаны меня кормить, поить, одевать и развлекать, а вот заставить биться за сердце и прочий ливер принца не могут. Не то чтобы идея подобного отдыха стала привлекательнее. Но некроманты всегда умели находить плюсы даже в самых мрачных ситуациях. А в этой положительных сторон куда больше, чем может показаться на первый взгляд.
– Погодите, – нахмурилась я, – а как же кладбище? У меня там гули остались неупокоенные. Да и защита на ограде ослабла.
Если нечисть прорвет ограду в мое отсутствие, в городе случится катастрофа, ведь я единственный некромант, закрепленный за городком. Визул, конечно, может чем-то помочь, но при сломанной защите кладбища любое его вмешательство только хуже сделает.
– Не стоит беспокойства, – мягко заметила богиня с неожиданным теплом в голосе, – я уже позаботилась об этом.
– Благодарю вас, госпожа. Но позвольте поинтересоваться, как именно? – уточнила я с осторожностью. Забота госпожи Смерти почти такая же, как и ее милость, – вещь весьма неоднозначная.
– Я запечатала кладбище на время твоего отсутствия, – просветила меня богиня. – До тех пор, пока ты не ступишь вновь на земли Кастелии, никто и ничто не сможет покинуть территорию или попасть туда.
Недоуменный вопрос «А что, так можно было?», к счастью, удалось удержать. Зато унылая мысль, сколько работы меня ожидает после возвращения и распечатывания этой «коробочки с несчастьями», прозвучала в моем сознании слишком громко.
– Мой барьер – не то же самое, что магия смертных, – холодно и с раздражением заметила богиня. – Пока он там, все земли застыли в том миге, когда заклятие было наложено.
– Благодарю за вашу бесконечную мудрость, – с искренним раскаяньем поклонилась я.
– Хоть я и зовусь Милостивой, помни, дочь моя: милость моя вовсе не бесконечна, – вновь стал безликим голос оскорбленной недоверием Смерти.
Признаю свою ошибку. В нынешнем положении обижать покровительницу не лучшая идея – кто знает, какие еще сюрпризы приготовит мне этот незнакомый мир.
– Простите, я забылась и искренне раскаиваюсь в этом.
– Я понимаю, – одарили меня благосклонным кивком, но голос остался равнодушным.
Посчитав на этом разговор законченным, воплощение богини поднялось на ноги и, отбросив подушечку, принялось лезть обратно на постамент, тихо ругаясь себе под нос и путаясь в подоле.
И только когда статуя уже почти заняла первоначальное положение, я вспомнила о другом не менее насущном вопросе:
– Милостивая госпожа, а как же мои подопечные?
Если к утру я не вернусь с кладбища, Визул поднимет панику. Хотя раньше тревогу поднимет мохнатое братство, когда не сможет пройти на подведомственную территорию. Наверняка уже подняли!
– Павший темный предупрежден о твоем отсутствии и его причинах, – успокоила меня покровительница. – Он обещал известить твоих родных, а также позаботиться о маленьких стражах, – ощутила я теплоту в ее голосе.
Говорю же, не зря некроманты и коты связаны, наверняка не обошлось без вмешательства Милостивой. Да и как еще мохнатые могли заполучить себе возможность возрождения?
– Благодарю вас за заботу, – со вздохом облегчения склонила я голову.
– Отдыхай, дочь моя, – раздалось уже еле слышно.
Когда я подняла взгляд, статуя уже вновь застыла безликой фигурой, и ничто вокруг не напоминало о божественном вмешательстве.
Итак, что мы имеем на выходе? Я в отпуске в чужом мире. Работать не придется, но надо как-то отбиться от участия в ярмарке тщеславия имени наследника престола. Или хотя бы свести к минимуму.
Жаль только, что мне не доведется увидеть того удивительного момента, когда Визулу придется выйти в город. Мохнатое братство он на произвол не бросит, денег дома достаточно, и рано или поздно он пойдет пополнять запасы. И, увы, эпичная встреча лича с городскими жителями пройдет мимо меня. А ведь там наверняка будет очень весело.
Впрочем, меня здесь ожидало собственное веселье.
За время моего разговора по душам с богиней в храме стало куда люднее. Или, точнее, «попаданистее». Ошибки здесь быть не могло – растерянный вид, одежда, заметно отличающаяся от пестрых нарядов местных. С божественной помощью целых три девушки были выцеплены из своих миров и сейчас с разными выражениями лиц внимали речам толстяка, пока жрец вновь колдовал вокруг призывного рисунка на плитах. Никак готовился выуживать следующую жертву божественного заговора.
Не спеша приближаться к компании моих подруг по несчастью, я решила приглядеться к ним издалека, пытаясь определить, из каких миров их притащило сюда.
Высокая широкоплечая девица с темной короткой стрижкой и перевязью с мечом за спиной – однозначно уроженка мира Воина. Взгляд хмурый и проницательный, смотрит на разряженных придворных с подозрением и легкой ноткой недоумения – прекрасно ее понимаю.
Рядом с ней ютилась невзрачненькая девица, то и дело оглядывающаяся и пытающаяся спрятаться за широким плечом соседки. Серая хламида, волосы скручены на затылке в тугой узел. Хм-м, здесь либо Волхв, либо Мудрец. И я бы, скорее, поставила на первое – уж больно смахивала девчонка на какую-то просветленную монашку.
Третья девица выглядела самой нормальной. Русая коса, чуть полноватая фигура, вполне приличный фасон платья, прикрывающего носки туфель, но при этом нескромное декольте, выставляющее богатства фигуры на обзор. Она прислушивалась к речи встречающих с должным вниманием, но при этом не забывала стрелять любопытным взглядом по сторонам. Методом исключения приписала ее к миру Матери Покровительницы. Увы, в теории граней я была не сильна, потому плохо себе представляла, чем грозило божественное покровительство остальным мирам.
Стоит признать, что для «глубоко попавших» дамы выглядели на удивление спокойными. Напрашивалась мысль, что не все покровители решили устроить такой сюприз, как моя госпожа. Наверное, девушек призывали не наугад, а в соответствии с какими-то критериями. И кажется, в отличие от меня, они прекрасно знали, куда и по какому случаю отправляются.
Впрочем, какая разница. В конкурентки я не напрашиваюсь, и, думаю, девушкам и без меня будет с кем пообщаться. Сомневаюсь, что в борьбе за наследного принца будут участвовать лишь пришлые дамы – этак можно и мятежа от местных красоток дождаться. Так что, не думаю, что потеря одной из кандидаток станет особо заметна.
И вообще, идеальный отпуск в моем понимании исключает какие-либо общественные мероприятия и по возможности людей из моего окружения совсем. Только сон, еда, одинокие прогулки в каком-то живописном месте и книги. И я буду не я, если не попытаюсь хотя бы приблизиться к этому идеалу. Поэтому стоило сразу дать некоторым понять мою позицию по этому вопросу.
Приближение странной фигуры в темном плаще девушки отметили сразу. Воительница присматривалась ко мне с явной настороженностью – с какой позиции меня будет лучше прибить, если я окажусь опасна. Увы, как бы ни била, ей ничего это не даст. Спасибо любимой покровительнице за очередную «милость».
Монашка откровенно побаивалась, а милашка смотрела с любопытством не пуганного жизнью человека. М-да, та еще компания у нас подбирается.
Наконец, мое возвращение заметили и встречающие. И рады повторной встрече определенно не были.
– Позвольте вам представить еще одну из участниц, – заявил новоприбывшим нервничающий толстяк, – месса Амелика Розенвар.
– Месса? – уточнила я. Звучит как-то…
– У нас это традиционное обращение к незамужней девушке благородного происхождения, – вежливо объяснил хлыщ, стоящий рядом. – А что? У вас есть какое-то похожее слово?
– Есть, – фыркнула я в ответ, – и оно обозначает погребальную песню.
Господа придворные нервно сглотнули. Монашка аж побледнела, воинственной даме было все равно, а вот последняя из девушек отозвалась приятным мелодичным голосом:
– У нас тоже. Но я решила не заострять на этом внимания, – мило улыбнувшись, пожала она плечами.
Надо же, и правда, наши миры не настолько уж разнятся.
– В любом случае, – попыталась я вернуть нас к первоначальной теме, – господа, позвольте узнать, кто из присутствующих отвечает за этот… – едва не вырвалось «балаган», – за это мероприятие?
Встречающие настороженно переглянулись.
– Я, мессир Кралус Врал, являюсь распорядителем этого отбора, – дрожащими руками в очередной раз утерев лицо, представился толстяк. – А месс Даурелио Сонбени представляет интересы наследного принца на время его отсутствия.
Занятно, а почему же сам будущий счастливец не встречает избранниц? Или наследный принц вовсе не желает быть осчастливленным?
Хотя, что это я? Ннельзя быть такой подозрительной. Это же мир госпожи Любви, поэтому здесь все может быть устроено совершенно иначе. Наверняка принц прекрасен и благороден и в данный момент занят чрезвычайно важными государственными делами. Война там, например, восстания, эпидемия, а может ,он спасает котят и переводит благородных дам в возрасте через дорогу. За котят можно и простить подобное пренебрежение.
– Приятно познакомиться, – вежливо склонила голову в приветствии. – К кому из вас можно обратиться с вопросом по поводу этого отбора?
Толстяк и хлыщ переглянулись. Короткая битва взглядов за право избежать близкого общения с некроманткой, и победитель определен. Тяжко вздохнув, ко мне шагнул месс Сонбени.
– Что вы хотели узнать? – изобразил он на лице вежливую радость от общения со мной.
Предлагая проследовать за мной, я отошла в сторону, не желая смущать умы остальных участниц своим бунтом. Хлыщу волей-неволей пришлось двинуться следом.
– Какой вопрос вас беспокоит, месса? – вздохнул он, бросая завидующий взгляд на толстяка.
– Я хотела бы предупредить организаторов, что отказываюсь от чести быть одной из избранниц принца, – со сладкой улыбкой заявила я опешившему аристократу.
– Что? Но… позвольте, месса. Мы уже предупредили, что не сможем вернуть вас в родной мир до окончания отбора…
– Я понимаю, – лучезарно улыбнулась ему, – и не против побыть гостей в вашем дворце на время проведения отбора.
Хлыщ занервничал, не ожидая такой подлости от бесправной призванной. А что они хотели? Что девицы покорными овцами пойдут в наследный загон? Видимо, да.
– Месса, я понимаю вашу растерянность, – затараторил месс Сонбени, бегая глазками и явно мечтая сбагрить на кого-то другого обязанность объясняться с опасной «невестой». – Но вы не можете отказаться от участия! Отбор благословлен не только прекраснейшей богиней Любви, но и получил одобрение со стороны всей Божественной шестерки.
– Меня посвятили в эти подробности, месс, – прервала я его, пока «исполняющий обязанности принца» не успел завраться. – Моя Милостивая госпожа сообщила мне, что перенос был произведен с ее разрешения. Как и то, что ни боги, ни люди не имеют права влиять на выбор и решение избранниц, – улыбка моя перешла в откровенный оскал. – Мое решение таково: я отказываюсь от места избранницы. Думаю, найдутся куда более достойные этого звания мессы.
Хлыщ нервно мялся, явно пытаясь подобрать какие-то аргументы, способные перевесить дозволение самой богини забить на все, что будет здесь твориться в дальнейшем.
– Но вы же еще не познакомились с наследником, – попробовал вякнуть месс.
– Не интересует, – отрезала я решительно.
Будь он хоть самым прекрасным из людей, к нему в нагрузку пойдет целая страна. А я с управлением одного-то кладбища, полного активных мертвецов, справлялась с переменным успехом. Да и переселение на чужую грань не привлекало. А как же мои родные? Мое мохнатое братство? И вредный, но уже почти родной лич? Однозначно, они куда лучше принца с королевством в придачу.
– Участницы получат множество подарков: драгоценностей и нарядов… – не придумал месс ничего лучше банального подкупа.
Ну да, так и представляю: я в ярких шелках и кружевах, сверкающая камнями, как витрина ювелирной лавки, с оружием наперевес несусь сквозь кусты по кладбищу от толпы оживленцев. Или предполагается, что моя несравненная красота и ослепительный блеск украшений повергнут мертвецов в благоговейный шок, за время которого я успею всех упокоить?
– Возможность стать императрицей? – робко предложил он с вопросительной интонацией, но быстро все понял по моему взгляду. В каком именно гробу и саване я видела эту возможность и как глубоко готова ее закопать.
Еще раз нервно оглянувшись и поняв, что поддержки ждать не от кого (толстяк крайне усердно изображал занятость с остальными конкурсантками), мессу Сонбени оставалось лишь тяжко вздохнуть.
– Боюсь, месса, я не уполномочен решать подобный вопрос.
– А кто уполномочен? – спросила я, впрочем, уже представляя себе ответ.
– Лишь Император, – подтвердил мои опасения хлыщ.
– Как скоро вы сможете организовать мне встречу с ним? – обратила я на него тяжелый взгляд с намеком. С явным таким намеком, что могу и его отправить по тому же адресу, где видела возможность стать императрицей.
Ответить побледневший до зелени хлыщ не успел. Раздавшийся истошный крик заставил всех резко обернуться к центру храма.
Пока все мы были заняты разговорами, деятельный жрец продолжал свое неблагое дело по выдергиванию девушек из родных миров. И как раз сейчас в пентаграмме очутилась очередная жертва божественного соглашения. Но такого от шестерки я не ожидала…
В центре вычерченного на полу круга дрожала хрупкая фигурка. Ничего не могу сказать, призванная была явно женского пола – длинная рыжая коса, аккуратное темно-зеленое платье довольно закрытого фасона. Одна проблема – девице на вид было от силы тринадцать зим! Это что у них там за критерии, что позволили выдернуть ребенка?
Я перевела угрожающий взгляд на этого «представителя наследника», который наблюдал за происходящим с явным удивлением.
– Искренне надеюсь, что это какая-то ошибка, – заметила я с нажимом в голосе. – Вы же не собираетесь заставлять ребенка участвовать в этом… «мероприятии»?
– Я… я не… – заволновался хлыщ и потом и вовсе затрясся, когда глаза мои на миг вспыхнули тьмой.
Не знаю, какие у них тут порядки и брачные законы, но если наследник или кто-то еще потянет к девчонке руки, то у него отсохнет все. Не только то, что он потянул, но и то, что заставило его их потянуть.
Тем временем к жрецу подоспел на помощь толстяк, и они вместе принялись что-то объяснять испуганной рыжей, да с такими сладкими и одухотворенными лицами… Я бы на ее месте ни за что им не поверила.
Решительно отодвинув запуганного хлыща, я направилась к пентаграмме.
– …это великая честь – быть осененной божественной милостью и участвовать в отборе под покровительством самой богини, – вдохновленно вещал жрец уже знакомую сказочку, а толстяк радостно ему поддакивал.
На фоне этих блаженных приближение растрепанной седой девицы в заляпанном неизвестно чем плаще девчонку почти не напугало. Я выглядела этаким понятным злом на фоне подозрительных личностей и к тому же не спешила нарушать личных границ девочки, да и границ круга тоже.
При моем приближении парочка убеждающих замолкла, и все трое обернулись ко мне с настороженностью в глазах. Но, по крайней мере, при взгляде на меня рыжую не тянуло кричать. Опустившись на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с испуганно распахнутыми зелеными глазами, я доброжелательно улыбнулась девочке.
– Привет, я Амелика, – представилась я спокойно и без лишнего энтузиазма, явно невозможного в таких обстоятельствах. – Меня тоже выдернули из родного мира на гранях Смерти и перенесли сюда. И мне это тоже очень не понравилось. А когда мне что-то не нравится, я очень злюсь. И благодаря моему дару окружающим приходится чутко реагировать на мою злость. Так что, если ты тоже недовольна столь грубым вмешательством в твою жизнь, то я предлагаю тебе дружбу и поддержку, – протянула я ладонь в ее сторону, не спеша приближаться.
К моему удивлению, рыжая не кинулась мне на грудь в поисках защиты и утешения. Ладно, не так уж я и удивилась. Если бы такое и правда произошло, я бы сильно засомневалась в ее психическом состоянии. Нет, девочка смотрела на меня хмуро и настороженно, но слушала весьма внимательно и на придворных косилась с куда большим опасением, чем на меня. Окинув меня внимательным взглядом, вдруг нахмурилась и подалась вперед.
– Вы ранены, – прозвучало утверждение, а я удивленно вскинула брови.
Ну надо же – целительница. Причем талантливая: даже без прикосновения ощутить травмы рядом находящегося.
– Немного, – скупо кивнула ей.
– Это они? – опасливый взгляд в сторону местных, не спешащих вмешиваться в наш разговор.
– Нет, – покачала я головой, – подрать меня успели до прибытия сюда. И как бы ни хотелось этого признавать, меня вовремя вытащили из родного мира.
– Меня тоже, – тихо пробормотала себе под нос девочка.
Вздохнув и еще раз хмуро оглядевшись, она поднялась на ноги. Чуть поморщившись от боли, я поднялась следом. Вот пока не помнила про раны, ничего и не болело, а как сказали – сразу заныло с утроенной силой.
Изрядно нервничающий толстяк бочком подобрался к рыжей с противоположной от меня стороны и вновь заискивающе улыбнулся. Правда, перехватив мой недобрый взгляд, добродушие приглушил.
– Месса, прошу прощения, что мы напугали вас. Мы с уважаемым жрецом всего лишь хотели поприветствовать вас и объяснить происходящее. Вы удостоились чести быть избранной своими богами и представлять свой мир на отборе для нашего наследника.
Я выразительно кашлянула, напоминая о своем присутствии. Поймав бегающий взгляд придворного, с нажимом уточнила:
– Вы уверены, что призыв прошел правильно?
– Кхм… мы не исключаем некоторых неточностей, – поспешил исправиться толстяк. – Поэтому, месса, будьте так любезны, представьтесь и назовите свой возраст.
– Я нира Сари фон Грейслинг, – после небольшой заминки все же проговорила рыжая. – И вчера мне исполнилось восемнадцать весен.
Признаюсь, после этого заявления я и сама вытаращилась на мелкую с удивлением.
Восемнадцать? Вот этой мелкоте? С круглыми наивными глазками, пухлыми щечками и подростковой хрупкостью?
Хотя, если приглядеться, к маленькому росту и детскому личику прилагалась вполне себе сформировавшаяся фигурка. Ладно, будем считать, что призыватели более-менее реабилитированы – не совсем кроху призвали. И все же… восемнадцать – это все еще маловато для брака. У нас, например, взрослыми считались только с двадцати зим.
Судя по тому, с каким сомнением переглянулись жрец и мессир Врал, в их законодательстве девочка пока тоже еще не могла что-то решать самостоятельно.
– Позвольте уточнить, месс Грейслинг, а с какого возраста дозволен брак в вашем мире?
А вот тут произошло странное. Девчонка отчего-то вдруг смутилась и спрятала взгляд, чтобы едва слышно вымолвить:
– С восемнадцати…
Не знаю, какой умелец разрабатывал для них этот ритуал, но подготовился он явно плохо. В таких делах всегда стоит учитывать погрешности на культуру других миров. Не удивлюсь, если и остальные из призванных дам припрятали неожиданности в рукавах.
Хотя чего тут было ожидать? Вот откуда в мире Любви взяться толковому ритуалисту? Другое дело у нас – после практики первого курса способность просчитывать такие вот моменты при формировании пентаграммы призыва некроманты отрабатывали до автоматизма. А то рискуешь вместо мирно почившего духа дедульки призвать душу его вполне себе живого тезки и родственника. И получить за это штраф, незачет и вообще вынос мозга от преподавателей.
– А ты из какого мира? – полюбопытствовала я, пока жрец с толстяком отошли о чем-то тихо переговорить.
– Я из Кайраса, – настороженно осматриваясь, призналась Сари. Правда, название мира мне ничего не сказало – лучше надо было учиться в школе. – Это правда другой мир? Переходы обычно очень дорогие. Да и похоже на обычный храм…
– Другой, можешь не сомневаться, – обреченно вздохнула я.
– Откуда знаешь? – бросили на меня недоверчивый взгляд.
– Меня богиня-покровительница просветила во все подробности происходящего.
– Нас и правда прислали сюда боги? – с каким-то отчаяньем в голосе вопросила мелкая. – Тогда… мне придется участвовать в этом отборе, и если принц выберет меня… – совсем стих голос девчонки от открывающихся перспектив.
– По секрету, – сделав шаг ближе, понизила голос, – Милостивая госпожа сообщила, что, помимо переноса, больше они никак вмешиваться и влиять не будут. Не слушай этих пустозвонов – никто не может заставить тебя участвовать. А если попробуют, смело жалуйся мне, – подмигнула я рыжей.
– Ты поклоняешься госпоже Смерти Милостивой? – ахнула девчонка, уставившись на меня широко распахнутыми зелеными глазищами. – Значит, ты некромант?
– Не все, кто поклоняются Смерти, некроманты, – усмехнулась на столь яркие эмоции мелкой. – Но я и правда являюсь им. А что, не похожа?
– Нет, – смутилась та. – Просто… у нас рассказывают, что некроманты – это почти живые мертвецы. Тела их покрыты полуразложившейся плотью, одеяния почти истлели, в глазах бушует темное пламя, а вместо плаща их окутывает дымка смерти…
Я подавилась смехом от такого красочного описания. Хотя, стоит признать, доля правды в их представлениях есть.
– Это все выдумки? – робко улыбнулась девушка, с интересом рассматривая меня и не находя следов разложения. Да и плащ мой хоть и потрепан, но явно не собирается рассыпаться на куски или оборачиваться тьмой.
– Почти, – слукавила я, решив, что стоит сыграть на том, что в других мирах плохо себе представляют, что такое некромант обыкновенный. Учитывая, что я собираюсь нагло прогуливать их отбор, мне не помешает дополнительное средство устрашения. – С возрастом мы и правда становимся такими.
Мысленно припомнила Визула: косточки, сияющие белизной, столь же ослепительно белые рубашки и шейные платки. Даже перчатки! Идеально выглаженный сюртук – не каждая девица столь трепетно следит за своим внешним видом. Поговаривали, что еще в бытность живым, он умудрялся с дождливого кладбища, полного восставших мертвяков, выходить без единого пятнышка, при этом успешно расправившись со всеми. А уж сколько я жалоб выслушала о своем неаккуратном виде, не соответствующем гордому званию некромага. В общем… перед другом стыдно, но в стане врага любые средства запугивания хороши.
– Сочувствую, – искренне пожалела девчонка о моем печальном вероятном конце. Мне даже стыдно на мгновение стало.
– Не переживай, – успокоила я ее, – мне еще очень долго жить до этого момента.
Тем временем обсуждение между призывателями закончилось ничьей. Жрец недовольно ворчал себе под нос, возвращаясь к нам, а мессир Врал окончательно растерял нездоровый энтузиазм и доброжелательность.
– Боюсь, месса Грейслинг, мы не можем с уверенностью утверждать, можете ли вы участвовать в отборе или нет. Этот вопрос вне нашей компетенции, поэтому пока мы приглашаем вас остаться во дворце в качестве почетной гостьи, – устало выдал аристократ.
Что-то мне подсказывает, что я знаю, в чьей именно компетенции этот вопрос. Они хоть что-то без вмешательства императора способны решить? Не слишком-то серьезно они подготовились к отбору. Значит, на аудиенцию к правителю отправимся вместе. Подозреваю, что, если отпустить мелкую одну, они ее просто запугают.
– Прошу вас покинуть круг призыва, – ворчливо добавил жрец, – мы ожидаем прибытия еще одной счастливой избранницы.
Уж скорее несчастной, но вслух поправлять я его не стала.
– Месса Грейслинг, позвольте проводить вас и представить остальным участницам, – с вымученной улыбкой предложил мессир Врал.
Что примечательно – мне знакомиться с остальными никто не предлагал.
– Благодарю вас за предложение, – внезапно талантливо изобразила рыжая врожденное высокомерие, – но я бы предпочла сначала заняться ранами мессы… Некромантки, – запнулась она в конце фразы, не припомнив моего имени. – Раз уж вы не озаботились этим сами…
Ух, какой тяжелый камешек в огород организаторов! Котеночек-то с коготками и зубками оказался. Теперь чувствуется, что не столь она молода, как казалась, и благородное воспитание, что называется, налицо. Только аристократия умеет оскорблять так вежливо и мягко.
