Маргарита Валькова
Шесть
Замечаю, что у кустика надломлена одна из многочисленных веточек, и поэтому, убедившись, что точно закрываю собой растение от мисс Дламини, приподнимаю её, приводя в исходное положение. Концентрируюсь только на сломанной ветке и жду несколько секунд. Где-то внутри появляется странное чувство, словно невидимая связь с растением, которое я исцеляю, но оно вскоре пропадает – веточка восстановлена. Улыбаюсь такому приятному действию и перехожу к следующему кустику, высматривая всевозможные повреждения.
– Наверное, сегодня у многих проблемы с садом, – после длительной паузы проговаривает мисс Дламини.
– Да, – просто соглашаюсь я. – Сад – это всё-таки открытая местность. Поэтому многие предпочитают оранжереи. В этом плане они более выгодны.
– Мне не нравятся оранжереи, я люблю, когда растения на открытой местности, на свежем воздухе. Мне кажется, им неуютно взаперти, потому что это не изначальное место их обитания.
– Могу убедить в обратном: им очень там нравится. Некоторым видам цветов необходим непрямой солнечный цвет, и тут как раз-таки на помощь приходит оранжерея. Можно, конечно, просто выращивать этот цветок в доме, но что делать, если их много, а места мало? Строить оранжерею.
– А ты хотел бы оранжерею?
– Думаю, нет, я и с садом не всегда успеваю управляться. Хотя оранжереи всегда получаются красивее.
Глава 6. Мелани Ли
Всё небо затянуто туманными облаками, которые из-за своей плотности не оставляют ни единого шанса на появление солнечных лучей. Неспешно гуляет ветер, приятно касаясь не закрытых одеждой участков тела – лёгкая прохлада отзывается мелкими мурашками. Из-за пасмурной погоды те два градуса тепла кажутся миражом: ощущается как ноль. Я глубже засовываю руки в карманы куртки, продолжая прогулку.
Вижу, как переходит дорогу мисс Пеллетье, наверное, она направляется в кафе «Бэйкин Гуд», где подают действительно вкусную выпечку. В отличие от остальных жителей Форт Вермильона она – не местная, приехала, если верить уже появившимся слухам, из самой столицы – Оттавы. Мисс Пеллетье ни с кем не заводит разговор и держится несколько отстранённо: ни разу на её лице я не видела настоящей улыбки, лишь изредка проскальзывала её тень. Если судить по внешнему виду, ей около тридцати лет. Снимает небольшой домик на самой окраине Форт Вермильона: её дом – самый последний, за ним находится только густой, нетронутый лес. Местные жители ведут себя уважительно и гостеприимно по отношению к ней, хотя и немного опасаются её, потому что не понимают причин, возможно и временного, переезда из столицы в не близлежащий посёлок городского типа. Лично мне кажется, что это человек с творческой профессией, потому что не так давно я видела, как она что-то записывает или зарисовывает в своём блокноте. Если её жизнь действительно связана с творчеством, тогда такой переезд не является чем-то необычным – простая смена обстановки, чтобы не было застоя в работе.
Перейдя дорогу, мисс Пеллетье, не останавливаясь, поворачивает голову в мою сторону и чуть приподнимает уголки губ, что можно назвать, хоть и с большой натяжкой, улыбкой. Киваю в знак приветствия, и наши пути расходятся – она заходит в «Бэйкин Гуд», а я продолжаю идти вперед, постепенно отдаляясь от людей и зданий.
Нужно будет как-нибудь познакомиться с таинственной мисс Пеллетье. Она почти улыбнулась мне, это ли не знак судьбы? Если, конечно, это самая судьба вообще существует. Хотя если она действительно есть, то это означает, что у человека нет свободы воли и права выбора – всё уже решено за тебя. В этом случае люди лишь выполняют свои роли, действуя подобно марионеткам: стоит судьбе потянуть за нужную ниточку, и человек пойдёт по выбранному пути. Если же судьбы нет, тогда есть совпадения, которые заставляют нас принять решение, а вот будет ли оно верным – зависит от самого человека.
Через какое-то время я оказываюсь в своём самом любимом месте. Здесь нет людей, потому что это – самая окраина Форт Вермильона, где после нескольких пустующих домов начинается нетронутая природа. Тут также есть река Пис: порой хочется остаться наедине со своими мыслями и смотреть на водную гладь, наблюдая за её движениями, обусловленными ветром. Обычно все выбирают более ближние места, если хотят сходить к реке, но лично мне нравятся длинные пешие прогулки.
До берега реки, где виднеются участки сухой малочисленной травы, остаётся несколько метров, как мне под ноги попадается что-то, обо что я почти спотыкаюсь. Нахмурившись, останавливаюсь и поднимаю предмет. На вид это какой-то странный камень, но что это на самом деле – без понятия. Он лежал здесь так, словно его кто-то подкинул, потому что камней в округе вообще нет: самые ближние находятся в метрах двадцати от найденного мной. В растерянности верчу его в руках, не зная, что с ним делать дальше. Он кажется необычным, и этим привлекает моё внимание: обожаю всё загадочное и непонятное.
Засовывая находку в карман куртки, ощущаю лёгкое головокружение и внезапно накатившую тревогу. Сердце ускоряется в темпе, грозясь выпрыгнуть из грудной клетки. Пытаюсь сделать глубокий вдох, но получается это только с четвёртого раза. Как резко всё начинается, так же резко и заканчивается. В удивлении замираю, восстанавливая сбившееся дыхание. Я даже не знаю, с чем это можно сравнить…
Делаю шаг вдоль реки и вижу вдалеке человека, полностью одетого в чёрную одежду: длинное пальто с капюшоном, штаны, ботинки, перчатки – абсолютно чёрные. До этого он неподвижно стоял на месте, как будто бы наблюдая за мной, но, заметив мой взгляд, резко развернулся и направился в сторону домов. Готова поклясться, что до сегодняшнего дня никогда не видела этого человека. Он слишком запоминающийся для местного жителя, взять хотя бы его стиль одежды – в Форт Вермильоне одеваются немного иначе.
Человек в чёрном скрывается из моего поля видимости, а я всё ещё стою на месте, словно чего-то ожидая. Мотаю головой в попытке выбросить из головы непрошенные мысли. В конце концов, я не намеревалась портить своё утро странным человеком, а просто хотела погулять в излюбленном месте и поразмышлять о жизни.
Спустя два часа возвращаюсь домой и застаю сестру за обеденным столом, которая увлечённо что-то печатает в телефоне, кажется, совершенно позабыв о еде. Она кидает на меня взгляд и приветливо махает рукой, и я отвечаю ей тем же, а затем скрываюсь в ванной комнате, где мою руки. Затем снова возвращаюсь в прихожую, которая совмещена и с гостиной, и с кухней одновременно, и достаю из кармана куртки тот самый камень. Сажусь рядом с сестрой и показываю свою находку. Она откладывает телефон, забирая камень из рук, и внимательно рассматривает, после чего возвращает его и спрашивает:
– Что это за камень? Выглядит необычно.
Пожимаю плечами и отрицательно качаю головой, давая понять, что сама ничего о нём не знаю.
– Где ты его нашла? В том месте, у реки? – спрашивает Агата и заинтересованно наклоняет голову, отчего несколько тёмно-рыжих прядей спадает на лицо. Она тут же заправляет их за ухо.
Я киваю и кладу загадочный камень на стол, освобождая руки.
«Он лежал так, как будто кто-то специально его поместил туда, – объясняю с помощью языка жестов. – И ещё я видела кого-то в чёрной одежде. Я имею в виду, полностью в чёрном. По-моему, он следил за мной, а когда увидел мой взгляд, то отвернулся и быстро ушёл. Думаешь, это связано?»
– Ну… вполне вероятно, – неуверенно отвечает Агата. – Но с другой стороны, подкидывать какой-то камень, пусть и необычный, и ждать, пока кто-нибудь его не найдёт – бесполезное занятие. Не думаю, что кто-то бы всерьёз таким занимался, – она делает паузу, а я неуверенно киваю головой, соглашаясь. – Но, если вдруг встретишь ещё раз этого человека, лучше никак с ним не контактируй. И не ходи в то место, хотя бы в ближайшее время, – я вопросительно смотрю на неё. – Там безлюдно, а тот, кого ты встретила, может оказаться маньяком. Улавливаешь связь?
Я киваю, и показываю, что буду внизу, на что Агата говорит «хорошо» и возвращается к еде и телефону. Спускаюсь в подвал, который переделан в библиотеку, и включаю там свет. Библиотека не такая уж и большая – здесь около двадцати высоких стеллажей, полностью уставленных книгами. В самом конце подвала из этих книжных стеллажей сделан уютный уголок, в котором располагается письменный стол с настольной лампой и удобное кресло. На деревянной поверхности лежат две книги, которые я совсем недавно читала и несколько больших тетрадей с письменными принадлежностями, чтобы можно было делать заметки во время чтения.
Сажусь за письменный стол, включаю лампу и более детально рассматриваю найденный мною камень. Почти три четверти его поверхности – неровные, усыпанные небольшими кратерами и впадинками, оставшаяся четверть – более гладкая, словно кто-то отпилил этот камень от чего-то большего. Да и в целом выглядит, как осколок. Неровная поверхность имеет чёрный с еле различимым серым отливом цвет, цвет гладкой же части – преимущественно тёмно-серый, но никак не чёрный. Если присмотреться, есть небольшие вкрапления с металлическим оттенком, возможно, именно из-за них этот осколок весит больше, чем обычный камень.
Встаю и прохожу мимо некоторых стеллажей, выискивая нужные мне книги, а именно – о минералах. Я особо не увлекаюсь данной тематикой, поэтому у меня есть всего две книги, и те – не очень толстые. Возвращаюсь за письменный стол и пролистываю каждую из них, а по окончании процесса делаю вывод, что то, что я нашла – осколок метеорита. Скорее всего.
Задумчиво верчу в руках найденный, как выяснилось, метеорит, придумывая дальнейший план действий. У меня нет книг о метеоритах, а узнать побольше об этом предмете я хочу. Значит, нужно идти в Главную библиотеку Форт Вермильона (и, на самом деле, единственную). Но сначала необходимо пообедать.
***
В библиотеке Форт Вермильона безлюдно, что может быть обусловлено тем, что рабочий день ещё не окончился – это причина для тех, кто работает, а погода на улице окончательно испортилась, превратившись в ливень, поэтому ни у кого не возникает желание выходить из дома – а это причина для детей, подростков и пожилых людей. У меня сегодня выходной, да и выйти на улицу в плохую погоду для меня не составляет труда. К тому же, у меня есть определённая цель.
Взяв первую попавшуюся на глаза книгу о метеоритах, я прохожу в читальный зал, подхожу к большому столу и отодвигаю стул, на секунду разрушая тишину. Здесь настолько тихо, что даже сильный дождь на улице почти не слышен – лишь если прислушиваться, то можно различить тихий звон капель. Если честно, вся эта атмосфера немного меня пугает. Возможно, дело в том человеке в чёрном, но я бы не хотела быть в одиночестве где-то, кроме дома. Кто знает, что может случиться.
Пропускаю введение, где рассказывается, что такое метеориты и как они появляются, потому что это я прочла уже дома. Меня интересуют подробности, что-то вроде… о, местонахождения метеоритов! В основном их можно найти в пустынях и Антарктиде, потому что песок и лёд как бы замораживают их, из-за чего они чётко видны на поверхности. Также благоприятны места, где почти отсутствует всякая растительность. Хм, от этой информации понятнее не стало – мой осколок как будто и вовсе подложили. Хорошо, пропустим этот раздел.
Перелистываю несколько страниц и читаю следующий заголовок – разновидности метеоритов. В основном метеориты – каменные, но бывают железно-каменные и железные, хотя их и находят намного реже. Прочитав более подробную классификацию и посмотрев фотографии, прихожу к выводу, что найденный мною метеорит – либо хондрит, потому что очень похож по фотографии, либо мезосидерит, потому что подходит под описание. Тем не менее, я бы не сказала, что мой осколок точно является каким-то видом, что есть в книге, потому что есть различия. И даже с подвидами не совпадает на все сто процентов.
Похоже, я не узнаю ни как же всё-таки на самом деле появился этот метеорит, ни то, что это за вид. Можно только предположить, но правда вряд ли раскроется, здесь нужны эксперты, коих в округе нет. Однако найденный осколок стоит сохранить: вдруг через какие-нибудь десять лет мне достанется шанс узнать всю правду?
Пока я обдумываю всё прочитанное и увиденное, в библиотеке появляется ещё один человек – мисс Пеллетье. Она садится за тот же самый стол наискосок от меня, однако абсолютно не замечает, что помимо неё в библиотеке есть кто-то ещё. Вернее, она точно меня увидела, просто не подала виду. Я притворяюсь, что читаю, хотя на самом деле незаметно поднимаю взгляд, рассматривая, чем занимается девушка: она взяла какую-то толстую книгу, и теперь достаёт блокнот и карандаш. Блокнот – тот же самый, что я видела и в прошлый раз. Мисс Пеллетье открывает книгу где-то посередине – должно быть, она её уже начинала читать, – и её взгляд начинает скользить по строчкам, а затем она что-то записывает или даже зарисовывает в блокнот.
Возвращаюсь к своей книге, несколько минут неосознанно читая, а потом закрываю её и осторожно, стараясь не шуметь, поднимаюсь и собираюсь уходить, как мисс Пеллетье разрушает тишину, заставляя меня остановиться.
– Можем встретиться завтра у меня дома после заката, – её голос приятно обволакивает, внушая доверие. – Если хочешь, – спокойно добавляет она, хотя что-то мне подсказывает, что она откуда-то знает о моей заинтересованности в её таинственной личности.
Я согласно киваю, и на её лице с бледными веснушками расцветает обаятельная улыбка. Улыбаюсь в ответ и покидаю здание библиотеки, тут же попадая под тяжёлый ливень. В лице мисс Пеллетье есть что-то притягивающее и отталкивающее одновременно, из-за чего оно кажется загадочным. Однако её улыбка… есть в ней что-то приятно-таинственное, очаровывающее.
Что ж, за сегодня случилось слишком много странных вещей. Во-первых, я нашла осколок метеорита, о котором толком ничего не могу узнать, во-вторых, встретила человека в чёрном, который наблюдал за мной. И в-третьих, мисс Пеллетье улыбнулась мне и предложила встретиться. Слишком много загадочного для одного дня.
Прихожу домой и рассказываю Агате о случившемся в библиотеке, а именно – о мисс Пеллетье.
– Она позвала тебя к себе домой? – удивлённо переспрашивает она, не веря услышанному. Я энергично киваю. – Зачем бы ей понадобилось это делать? Она же даже не знакома с тобой.
«Может, она так и знакомится?» – жестами спрашиваю я.
– Мне так не кажется, – скептически отвечает Агата. – Может она вообще связана с тем человеком, которого ты встретила утром, мы можем предполагать всё, что угодно.
«Поэтому я завтра пойду к ней и попытаюсь что-нибудь выяснить!»
– Думаешь, она знает язык жестов?
«Возьму с собой блокнот», – закатывая глаза, объясняю я.
– Она живёт на самой окраине с восточной стороны? – снова киваю. – Хорошо, тогда я хотя бы знаю, где тебя искать, – смотрю на неё взглядом, выражающим что-то вроде «ты серьёзно?», а она продолжает: – Да, не спорю, возможно она просто хочет познакомиться с тобой, но я склонна не доверять странным приезжим, которые ведут скрытный образ жизни, а потом ни с того, ни с сего предлагают одному из местных жителей прийти в гости.
«Всё будет хорошо, – заверяю я, получая в ответ вопросительный взгляд. – Я это чувствую, – поясняю, и Агата усмехается. – Серьёзно. Я встретила её сегодня утром, и она мне почти улыбнулась. Значит, она действительно не имеет ничего плохого на уме».
– А, ну раз уж улыбнулась, тогда я спокойна, – добродушно-саркастически произносит Агата.
«Ты не понимаешь: она до этого никогда никому не улыбалась».
– Ладно, Мелани, – она проходит на кухню и ставит на плиту чайник. – Я всё равно не смогу тебя переубедить, так что делай так, как считаешь нужным. В конце концов, ты умеешь чувствовать людей, понимаешь, кому стоит доверять, а кому – нет, – она достаёт две кружки. – А с тем камнем что? Узнала что-нибудь?
Рассказываю ей все свои умозаключения, к которым пришла ещё в библиотеке. Поначалу Агата задумчиво смотрит в окно, а затем, когда вскипает чайник, она выключает конфорку и, занимаясь приготовлением чая, говорит:
– Хорошо, это метеорит. Но откуда бы ему здесь взяться? Ты сама мне говорила, что его как будто бы подкинули, а это очень странно, потому что вместо того, чтобы кому-то отдавать такой камень, лучше оставить его себе. Не вижу в этом действии никакой логики, – она молчит пару секунд. – Хотя этот вариант кажется более правдоподобным.
«Я думаю точно так же, как и ты, – соглашаюсь я. – Только ещё мне кажется, что человек в чёрном каким-то образом связан с моей находкой».
– Вполне возможно.
Она ставит на стол две чашки чая, и мы отвлекаемся от этой темы.
Глава 7. Марко Фернандес
Приятный ветерок просачивается в комнату сквозь приоткрытое окно, охлаждая. Я медленно поглаживаю Руби по обнажённой спине, ведя пальцами по плавным изгибам её тела. Она, удобно устроившись на моей груди, почти не шевелится, наслаждаясь моментом. В голове всё крутится вопрос, который не покидает меня со вчерашнего визита к другу Руби.
– Как думаешь, сколько в мире людей с такими способностями помимо нас? – спрашиваю я в пустоту, зная, что всё равно не получу ответ на заданный вопрос.
– Не знаю, – честно произносит Руби, задумавшись. – Может, мы вообще единственные, у кого есть способности?
– Я так не думаю, – тут же отвечаю я.
– Почему? Ты не можешь быть в этом уверен, – не разрывая объятий, она меняет положение головы, устанавливая зрительный контакт. Даже в темноте – пусть и немного прерываемой ночником – заметен их отблеск. – Да это и не так важно…
– Это важно, – обрываю её, переставая скользить пальцами по телу. В комнате повисает напряжённое молчание, и я пытаюсь это исправить. – Я имею в виду, что… неизвестно, что у них на уме. Если их много, то рано или поздно они могут объединиться для не самой благородной цели.
Руби снова меняет положение, на этот раз на точно такое же, что было до этого. Похоже, обстановку разрядил: в комнате больше не царит напряжённость. Я не стал говорить ей истинную причину моих опасений насчёт других людей, которые также имеют сверхспособности, чтобы случайно не оттолкнуть её от себя. Мне нравятся наши взаимоотношения, но одно неверное слово может их разрушить, а я ни в коем случае не хочу этого допустить. Так что лучше пусть думает, что я опасаюсь тех людей по причине того, что они могут причинить вред, а не потому что могут стать для меня помехой.
– Мы в любом случае не можем знать ответ на этот вопрос, – после задумчивой паузы произносит Руби. – К тому же нельзя исключать и то, что они могут стать нашими друзьями, ведь не все люди плохие. А если твои опасения когда-нибудь подтвердятся, то… – она секунду замолкает. – Я не хочу об этом думать, тем более на ночь. Это совершенно бессмысленно, – в её голосе я улавливаю напуганные нотки.
– Все опасности пройдут мимо тебя, – говорю я, сильнее прижимая её к себе. – Обещаю.
Она ничего не отвечает. То ли она не видит в этом необходимости, то ли считает, что опасности неминуемы, но не хочет об этом спорить. Она лишь подтягивает одеяло, и я заботливо укутываю её. Я действительно не хочу, чтобы она как-то пострадала из-за чьих-то – будь то даже моих или её собственных – сверхспособностей. Не хочу видеть в её глазах боль или разочарование. Хочу, чтобы она была счастлива.
Постепенно комната погружается в полную тишину, и даже лёгкий ветерок из окна гуляет абсолютно бесшумно. Ночник тускло освещает угол мягко-зелёным цветом, не давая темноте подступиться к нему. Почему именно зелёный? Неужели он отгоняет все страхи лучше любых других цветов? Или Руби наугад выбрала цвет, не придавая никакого символического значения?
Отвожу взгляд от ночника и закрываю глаза, постепенно погружаясь в глубокий сон.
Утром я просыпаюсь позже Руби, прямо как в прошлый раз. Смотрю на время и с удивлением отмечаю, что сейчас почти одиннадцать утра; а по ощущениям как будто не выспался. Поднимаюсь и одеваюсь, а затем выхожу из спальни в поисках Руби, которая оказывается в гостиной. Она отрывает взгляд от книги и смотрит на меня с мягкой полуулыбкой.
– Доброе утро, – произносит она. – Ты так хорошо спал, не стала тебя будить.
– Ага, вот только я ни черта не выспался, – потираю пальцами переносицу, пытаясь прийти в себя. Да уж, всё-таки столько спать нельзя. – Я в душ, вдруг поможет проснуться.
– Завтрак на столе на кухне, – коротко сообщает Руби и возвращается к чтению книги.
Так хочется подойти к ней, обнять и никогда не отпускать. Продолжаю смотреть на неё несколько секунд, борясь с этим желанием, а затем всё-таки направляюсь в ванную комнату. Руби такая хорошая. Нет, это слово недостаточно точно описывает её. Идеальная! Она – идеальная. Я почти точно уверен, что и у неё найдутся свои секреты и тайны, о которых лучше никому не знать, но, чёрт возьми, мне плевать на это! Она мне безумно нравится!
Приняв душ и съев самый лучший завтрак в мире, приготовленный самой восхитительной девушкой в моей жизни, возвращаюсь в гостиную, где застаю Руби в точно таком же положении – она сидит на диване, одна нога касается пола, а другая согнута и полностью лежит на диване. Сажусь рядом с ней, но даже не притрагиваюсь, хотя очень хочется, боясь разрушить её идиллию. Однако она захлопывает книгу и смотрит на меня, а затем выдаёт:
– Я сегодня телепортировалась, – удивлённо смотрю на неё, и она несколько раз кивает головой. – Да-да, я телепортировала саму себя, – повторяет она. – Просто стояла в ванной комнате перед зеркалом, как мне в голову совершенно неожиданно пришла мысль не дойти до кухни, а телепортироваться туда. Тогда я сосредоточилась на этом, в деталях представила себе кухню, даже закрыла глаза. А когда открыла их, то уже была не в ванной, а перед кухонным столом.
– И как ощущения? – заинтересованно спрашиваю я.
– Весьма странные, – она отводит взгляд, делая небольшую паузу. – Во время самого процесса чувствовала себя так, словно мои органы исчезают, а я сама становлюсь невесомой. И всё это происходит с такой скоростью, что мысли даже не успевают пронестись, – она усмехается. – А потом, когда я уже была на кухне, мне стало плохо. Несильно, просто закружилась голова и немного потемнело в глазах.
– А сейчас ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно спрашиваю я.
– Да, сейчас всё в порядке.
– Точно? Посмотри на меня, – она поворачивает голову и смотрит на меня немного укоризненно. – Пожалуйста, будь аккуратна со своими силами, а то мало ли… сведут тебя ещё в могилу.
– Эй! – восклицает она, несильно пихая меня в плечо. – Я бы не стала использовать свои силы, если бы чувствовала себя очень плохо. Я не настолько глупая!
– Я и не считаю, что ты глупая, – заверяю её. – Просто я… беспокоюсь о тебе и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Наверняка есть какой-то предел, достигнув которого можно умереть или, по крайней мере, серьёзно покалечиться. И я очень надеюсь, что ты не дойдёшь до этого предела, – я замечаю её хитрый взгляд и самодовольную улыбку. – Что?
– Я тебе нравлюсь, – уверенно произносит она, не переставая улыбаться.
– Конечно, нравишься, – спокойно отвечаю я, и она на секунду меняет выражение лица, явно удивляясь моей спокойной реакции. – Я в жизни не встречал кого-то восхитительнее, чем ты, – её щёки начинают краснеть, и приходит моя очередь самодовольно улыбаться. – И поэтому я хочу, чтобы ты была в безопасности.
Притягиваю её к себе и целую, и она отвечает взаимностью, руками обхватывая мою шею.
***
Через день друг Руби сообщает, что изучил осколок метеорита. Руби хотела тем же вечером поехать к нему, но я её остановил: ей нужно отдохнуть после смены. После долгих уговариваний она согласилась отложить встречу на сутки.
И вот, наконец, мы снова оказываемся у него дома, но в этот раз в гостиной. Если быть честным, то Даррен мне сразу не понравился, слишком он… любопытный. Конечно, это можно объяснить его профессией, но моя интуиция с этим не соглашается и считает, что это лишь прикрытие. Да и в целом этот Даррен какой-то отталкивающий, не хочется долго находиться в его обществе. И, похоже, он так же думает обо мне.
– Я изучил осколок, который ты мне дала, – его взгляд направлен на Руби. – Как я и сказал, это действительно метеорит. И вот что странно: по всем внутренним характеристикам это палласит, но внешне он выглядит как абсолютно другой вид. Более того, я нашёл, как бы понятнее выразиться… остатки чего-то не известного науке, – он делает паузу, наблюдая за нашей реакцией, а затем, видя только недоумение, пытается объяснить. – Вероятнее всего, этот необычный палласит излучал некую остаточную энергию, которая при прямом контакте с кожей перешла… на вас. И поэтому вы получили сверхспособности. И ощущения боли, головокружения и прочих подобных симптомов могут свидетельствовать как раз о контакте с палласитом, – он аккуратно подбирает слова. – В теории, – добавляет он.
– В теории? – недоверчиво переспрашиваю я, и Даррен оскорбительно на меня смотрит.
– Да, в теории, – отвечает он. – В осколке всё ещё есть остатки этого необычного элемента, но в очень малых размерах. Я не могу точно сказать, что это. Это есть в составе палласита, но оно не известно науке: нет ни названия, ни каких-либо характеристик, – он устало трёт переносицу, как будто и сам начинает запутываться в своих объяснениях. – Давайте, чтобы не путаться, будем называть это нечто, не известное науке, скажем… Иной материей? Потому что это действительно что-то иное, – усмехается он.
– То есть ты хочешь сказать, что эта Иная материя живет в… нас? – спрашивает Руби.
– Предположительно.
– Что-то мне не нравятся твои ответы по типу «предположительно» или «в теории», – не выдерживаю я. – Ты вообще хоть что-то знаешь наверняка? Если нет, то зачем нужно было звать нас?
– При всём уважении, – сдержанно улыбается Даррен, а в его зелёных глазах плескается чистое раздражение, – я звал только Руби. Ты вообще можешь исчезнуть и никогда больше не появляться.
– Так, давайте не будем ссориться, – повышенным тоном говорит Руби и укоризненно на меня смотрит. – Это последнее, что нам сейчас нужно.
– Полностью согласен, – как ни в чем не бывало говорит Даррен. – А для особо непонятливых и нетерпеливых объясняю: я не могу быть уверен в том, что строится исключительно на догадках. Чтобы понять, перешла ли на вас Иная материя, мне нужно, чтобы вы сдали кровь. И только тогда я смогу чётко ответить на вопрос, – он встаёт с кресла и отходит в сторону, а возвращается уже с камерой в руках. – А теперь причина, по которой я звал тебя, Руби, – он выделяет её имя, намекая, что я вообще здесь не нужен, на что раздражённо закатываю глаза. – У меня появилась идея, как можно понять, каким именно способом ты телепортируешь предметы.
– И себя, – тихо дополняет она.
– Себя? – спрашивает он и получает в ответ кивок. – Занятно. Но отложим это на потом. Сейчас мне нужно, чтобы ты телепортировала предмет, – говорит он, настраивая камеру. – Я сниму это в замедленной съёмке, и тогда, возможно, мы увидим то, чего нельзя рассмотреть невооружённым глазом. Пошли, – он кивает ей в сторону кухни, и они направляются туда, а я – вслед за ними, потому что ни разу не видел, как работают силы Руби. – Давай возьмём что-нибудь небольшое… вот, к примеру, чайную ложку, – он кладёт её на стол перед Руби. – Постарайся телепортировать её в радиусе нескольких сантиметров, чтобы всё действие было в кадре, – она молча кивает. – Можешь начинать.
Руби концентрирует свой взгляд на ложке, и через несколько секунд она исчезает, появляясь на новом вместе в пятнадцати сантиметрах от предыдущего. В удивлении смотрю на это: конечно, когда я смог зажечь свечу без помощи спичек или зажигалки, было неожиданно, но то, что сделала Руби, – ещё более поразительно. Она переместила предмет, не касаясь, и это, чёрт возьми, восхищает и пугает одновременно: мало ли куда она может телепортировать что-то… или кого-то.
– Отлично, – только и произносит Даррен.
Мы с Руби подходим к нему, заглядывая в маленький экран камеры, где Даррен уже пересматривает получившуюся запись. Поначалу ложка так и лежит на месте, и я уже ожидаю, как она резко исчезнет, но к своему удивлению вижу нечто более поразительное. Поначалу контур ложки будто бы размывается, истончаясь, и только потом она полностью исчезает. Так же происходит и с уже переместившимся предметом: сначала появляются еле заметные контуры, а затем разом всё остальное.
– Отлично! – на этот раз восхищённо восклицает Даррен. – Это тот самый способ: квантовая телепортация. Правда, я не ожидал, что приду к такому выводу с помощью обычной замедленной съёмки.
– Получается, и я сама тоже частично… разрушалась, когда телепортировалась? – потрясённо спрашивает Руби, и Даррен положительно отвечает. – Кошмар… – задумчиво протягивает она.
Даррен говорит нам, когда и куда мы должны прийти, чтобы сдать кровь. Он заверяет, что сам будет проверять её на наличие Иной материи, а потом, получив нужные результаты, позвонит Руби. По его словам, это может завести нас всех в тупик, а может и стать большим прорывом. Руби, кажется, в предвкушении, а я, в отличие от неё, настроен весьма скептически: наверняка опять ничего не найдёт и будет предполагать.
Распрощавшись с ним, мы с Руби выходим на улицу, где она тут же принимается отчитывать меня за то, что я немного повздорил с Дарреном. Однако после нескольких минут она успокаивается, и уже в мирной обстановке мы уходим – нам как раз по пути – от дома её друга, что-то увлечённо обсуждая.
Следующие два дня провожу всё своё время с Руби: она показывает мне город, а я увлечённо слушаю всё, что она мне рассказывает, наслаждаясь красотой Канберры. Хотел прогуляться по достопримечательностям сразу же, как только бы выспался после перелётов, однако не сложилось: вместо этого я встретил Руби, очаровавшись ею, а там уже стало не до разглядывания города.
За это короткое время мы успеваем посетить национальный музей Австралии. В нём представлена экспозиция, посвящённая социальной истории страны, людям и событиям, которые сформировали современную австралийскую нацию. По архитектурной части всё замечательно: такой источник вдохновения! Я даже делаю несколько зарисовок, чтобы потом возвращаться к ним в кризисные моменты жизни.
Так же мне нравится Здание Парламента, особенно оно красиво в ночное время суток: белые колонны освещаются тёплым жёлтым светом, отчего создается атмосфера уюта. А водная гладь отражает здание так, словно это зеркало. Пожалуй, самое красивое здание Канберры.