Маргарита Юрьевна Лыкова
Бар «Вечер пятницы»: пандемия
– Потому что они идиоты, – сказал Повар. – Думают, что их хотят чипировать, хотя люди не настолько изобретательны, чтобы придумать чип, да еще антенну и питание, которое поместилось бы в кровоток.
– И излучения боятся, – добавила Певица.
– А что если наш вирус с озверением к ним попал? Вот они и злые такие? – спросила Офик.
– Слышал, проводят такие эксперименты, – Повар закивал. – Болеющих зомби не лечат, а запирают вместе с людьми.
– Как же у тебя в голове насрано, – Уборщица, как всегда, появилась неожиданно.
– Давай, опровергни это, – фыркнул Повар. – Мы сами дали Совету такие полномочия, позволили распоряжаться нашими жизнями.
– Сейчас выгоню тебя на улицу – проживи охотой хотя бы месяц, не соблюдая никаких правил. И посмотрим, – Уборщица угрожающе подняла швабру.
– Это мой бар…
– Твой и Офик, но юридически это дыра, а зомби не существует. Так что не выступай и не беси меня.
Повар хотел перебить, но Хостес не позволила, громко спросив:
– Есть какие-нибудь новости?
– Разрабатывают вакцину. Люди уже со своими работают, но мы не отстаем, – Уборщица опустила швабру.
– Ну да, как же, смогут наши, – фыркнул Повар. – Совет только недавно ничего из себя не представлял, ни одна сфера нормально не работала, зато вакцину от нового вируса – запросто. Лучше дождаться соседней.
– У соседей как будто Советы лучше, ага. Мы везде одинаковые, – ответила Уборщица.
– Технологию наши взяли у соседей, – сказала Певица. – Она хорошо изучена мировым сообществом зомби и протестирована на вирусе из Африки.
– Ага, как же, – Повар скептически покачал головой, махнул рукой и вернулся на кухню.
– Пришибленный антиваксер-конспиролог – комбо, – Уборщица вздохнула, но в ее словах не чувствовалось злости или привычной язвительности. Скорее грусть.
В людских СМИ начали появляться новости о нападениях. Все выжившие рассказывали, что преступники странно двигались, неприятно пахли и ничего не говорили. Кто-то снял на камеру, и видео завирусилось в Сети.
– Крайне скверно, – сказала Хостес, слушая выпуск новостей. – Пока списывают на наркоманов или алкашей, но, если кто-то из них попадется, нам мало не покажется.
Число заболевших возрастало. Оба штамма уже передавались воздушно-капельным путем. Совет велел закрыться всем заведениям. Курьеры снабжались средствами защиты. Гражданским приказано было оставаться по домам и ни с кем не контактировать. Даже одиночки-меланхолики начинали чувствовать давление. Появилась линия психологической помощи. Ночами специальные отряды патрулировали улицы города в поисках озверевших.
Уборщица почти не появлялась в баре, ее обязанности выполнялись остальными по очереди. Хостес допивала запасы алкоголя. Певица пыталась писать песни, но у нее ничего не выходило. Она причитала, что, возможно, музыка – это не ее. Повар почти не показывался в зале, все время работая.
Однажды, не зная, чем себя занять, Офик сунулась на кухню.
– Может, тебе что-то надо?
Она хотела хоть как-то ему помочь, ведь он единственный, по сути, держал их бар на плаву.
Повар резко повернулся.
– А что ты можешь? Чем ты можешь мне помочь? Ножом пользоваться умеешь, рецепты знаешь? Нет? Зачем ты мне нужна? У меня нет времени и желания тебя учить. Найди себе другое занятие.
Офик обхватила себя за плечи и хотела спрятаться от неприятного взгляда.
– Может, мне пойти в патрульные? Говорят, там не хватает зомби…
Глаза Повара расширились от нарастающего гнева, он сильнее сжал нож и угрожающе сделал несколько шагов в сторону Офик. Она прижалась к стене.
– Ты? В патрульные? Тебе же мозгов не хватит продержаться одну ночь! – его голос становился громче. – Слышала, что озверевшие уже убили несколько патрульных? А убегать ты от них как будешь? Своими корявенькими ножками на каблуках? Юбками своими еще внимание неадекватных людей с инстинктами привлечешь. Ты бесполезна, как здесь, так и на улице! Иди, скачай приложения на телефон, какие там у дебилов популярны, и займи себя чем-нибудь, никому не мешая!
Повар крепко схватил Офик за кисть и буквально вытолкал из кухни.
– Проваливай!
Слезы наворачивались на глазах, а в горле застрял ком. Офик не понимала, почему Повар так разозлился. Он всегда был грубым и вспыльчивым, но никогда не говорил такого.
– И прекращай реветь…
– Эй, что ты наделал?! Совсем чердак протек?
Хостес встала перед Офик, отгораживая ее от Повара.
– Сколько раз говорила тебе быть сдержанней! Всем нам нелегко приходится…
– Нашлась здесь мамочка. Зря я вообще согласился принять тебя к нам. Своими правилами ты только жизнь нам портила!
– Не смей разговаривать со мной в таком тоне! Ты ведешь себя, как агрессивный зомби! Настолько устал от общества самого себя?
Хостес очень долго орала на Повара, высказывая ему, все, что думает о его личности, способностях, кулинарных экспериментах, социальных навыках и его скептических настроениях в начале. Даже всегда спокойная Певица, услышав крики, вмешалась в ссору, причем затронула и тему алкоголя.
Офик сидела на полу, прижимая к себе коленки, и чувствовала обиду и злость, что все так происходит. Они столько времени уже вместе и никогда так не ссорились. Они ругались, спорили, ворчали друг на друга, но всегда были семьей, а сейчас…
Никогда не было сказано столько обидных несправедливых слов. Изоляция накладывала свои отпечатки.
Все резко замолчали, когда из кухни начало отвратительно нести.
– Что за…? – Повар метнулся к своим котлам, но тут же вернулся обратно, зажимая нос и рот.
На его бледном лице читался ужас.
– В чем дело? – обеспокоенно спросила Хостес.
– А ты посмотри! – воскликнул Повар и потащил ее на кухню.
Певица и Офик включили вентиляцию и фильтры на максимум, чтобы запах исчез, но на улицу ничего не вырвалось. В глазах начинало слезиться, нос щипало.
В котле, в котором мариновалась доставка, образовалась отвратительная пузырящаяся масса, которая начала трещать. Запах усиливался. Повар и Хостес быстро освободили один из холодильников, и вместе затолкали в него котел.
Вентиляция постепенно очистила воздух и дышать стало проще.
– Я все проверял, доставка свежая: мужская особь, тридцать пять лет, патологий нет, вырос в деревне, – Повар нервно протирал стол пока Хостес изучала документы. – Две недели выдержки. Он не мог быть заражен. Там у них еще какой-то штамм?
– Не знаю, – Хостес покачала головой. – А что с остальными частями?
Все, что было вне котла, не испортилось и выглядело свежим.
Представители Совета в защитных костюмах приехали через полчаса. Они забрали котел, остатки, собрали образцы воздуха и фильтры. Так же всем велели сдать тесты и пройти дезинфекцию. Никто не смел возражать.
Вчетвером сидели на диване и молчали, погруженные в свои мысли. Страшно было озвучить любую из них, словно она могла стать материальной. О ссоре никто не вспоминал. Повар вздыхал и смотрел на нож. Бар закрыли даже для работы через сайт, пока все не будет проверено.
