Гай Юлий Орловский
Охота на полузверя
Глава 5
Лотеру мерещились огнетролли, жуткие крылатые твари, желающие сожрать его целиком, чей-то до боли знакомый голос непрерывно завал из-за багровой завесы, заполнившей мир. Когда гигантская морда коровы помчалась на него с диким ревом, полузверь открыл глаза.
Свет отозвался острой болью в голове, ворг застонал и сомкнул веки. Звуки обрушились на него, словно эхо в горах, а голоса показались незнакомыми и гулкими. Он попытался прислушаться, но уловил лишь неразборчивые фразы.
– Нет, лекарь уже на пороге, – произнес кто-то шепотом. – Не успею.
– Надо было быстрей шевелиться, – отозвался второй также тихо, но с каким-то клокотанием. – Кто это был? Что за чужой ворг? Твои проделки? Чуть не испортили все. Надо придерживаться плана, иначе все пропало. Он чуткий, как демон. Даже сейчас.
Первый, более мягкий шепот, проговорил:
– Нет, не мои. Я не знаю, кто это был. Ты мне ясно дал понять, что неповиновения не потерпишь.
– Помнишь, молодец, – бросил второй клокочущий. – Хорошо, что пришлый издох. Так ему и надо.
– Не смей так говорить, – отозвался первый шепот. – Он все-таки ворг.
– Нам тут только лишних воргов не хватало…
Полузверь снова попробовал открыть глаза, но боль резанула еще сильней, и он опять провалился в забытье. На этот раз без видений.
Когда во второй раз пришел в себя, несколько минут лежал без движения, прислушиваясь к ощущениям в теле. Боль в боку притупилась, кто-то возится рядом, иногда прикасаясь к повязке, которой перетянули рану. Попробовал пошевелись рукой, та налилась каменной тяжестью и поддалась с большим трудом.
Заворчав, Лотер все же открыл глаза. Несколько мгновений мир представлял собой мутное цветное пятно, а когда проморгался, перед ним оказался худощавый парень в сером одеянии. Парень щупает повязку на боку и что-то бормочет.
Когда заметил, что ворг очнулся, лицо просияло.
– Наконец-то! – выдохнул он. – Уже хотел чего-нибудь пахучего тебе под нос дать. Думал, не очнешься.
– Ты кто? – прохрипел Лотер, пытаясь приподняться на локте.
Но парень придержал его за плечи и сказал:
– Лучше пока лежи. Я Араон, лекарь из замка Страга. У тебя рана серьезная. Не понимаю, как выжил.
– И не такое бывало, – все еще хрипло отозвался полузверь, откидываясь на подушку. – На воргах быстро зарастает.
Лекарь кивнул.
– Я заметил, – сказал он. – Как только прочистил рану. В ней дрянь какая-то была. Потом кровь течь все же перестала. Да и сейчас заживает на глазах. Но тебя все время погружает в сон.
Лотер покосился на, бок, туго перетянутый белоснежными бинтами, и спросил:
– Где я?
– В "Лихом молоте", в комнате для ночлега, – ответил лекарь. – Ты как сознание потерял, сразу перетащили сюда, чтоб всякие не глазели.
Полузверь оглядел тощую фигуру парнишки, который по возрасту для лекаря слишком молод, но травы и склянки перекладывает на коленях со знающим видом. Потом обвел взглядом комнату.
Потолки низкие, тесно, словно гномы специально сделали помещение похожим на шахту. У противоположной стены маленький столик, а слева в небольшое окно льется свет луны, рисуя бледную дорожку на полу.
– Сколько я тут лежу? – поинтересовался полузверь.
– Сутки, – отозвался лекарь. – Как притащили сюда, так и лежал в беспамятстве. Иногда бормотал что-то, кого-то звал. Бледный, как…
– Только попробуй про эльфов заикнуться, – пригрозил полузверь, поворачиваясь на бок и морщась. – А чего со мной возишься? Мне платить нечем.
Лицо парня вытянулось, глаза округлились, он проговорил растерянно:
– Так ведь я лекарь. Я за травами ходил. Шел мимо таверны, а тут шум, гам. Как протиснулся сквозь толпу, тут ты полуживой, а над тобой воржиха. Какой же я лекарь, если не стану лечить?
– Так я ж ворг, – буркнул полузверь.
– Для лекаря нет разницы, кого лечить, – произнес Араон, заглядывая в сумку. – Мы люди мирные, полезные. А ты хуже смерти выглядел. Воржиха от тебя не отходила, пока не выгнал, чтоб не мешала.
Лотер хмыкнул.
– Прям не отходила?
– Честное слово, – заверил лекарь. – Я зашел сразу, как ты отрубился. Осмотрел. С тремя гномами перетащили тебя сюда….
– Меня несли гномы? – изумился ворг. – То-то думаю, чем-то пахнет.
Араон кивнул, ковыряясь в сумке.
– Сказали, ты весишь, как чугун. А воржиха твоя…
– Она не моя.
– Хорошо, – согласился лекарь, засовывая руку все глубже в сумку, – не твоя. В общем, воржиха эта, прям так хлопотала. Только отвернусь, она уже возле тебя сидит пылинки сдувает. Когда выходил за водой, вообще заперла дверь и никого не пускала. Вот и решил, что твоя.
Лотер покачал головой и все же сел. Бок заныл, но ломота в теле прошла, он провел языком по пересохшим губам и сказал:
– Воды бы. Пить охота.
Араон наклонился, послышался плеск, через секунду он протянул ковш, с которого капли падают на простынь.
Лотер обхватил ладонями и припал к воде. Живительная влага потекла по глотке, заставляя внутренности почти шипеть. Напившись, вытер губы тыльной стороной ладони и отдал ковш.
Лекарь бросил его вниз, снова послышался плеск, а он сказал:
– Насколько я понял, раны на воргах должны затягиваться быстро.
– Верно, – отозвался Лотер кивая.
– И твоя, вроде, затягивается, – продолжил лекарь. – Но что-то с ней не так. Будто там зараза какая-то. Да только не пойму, какая.
Ворг попытался встать, но Араон снова уперся ладонью в плечо.
– Лучше лежи пока, – сказал он.
– Да некогда мне тут разлеживаться, – огрызнулся полузверь. – За помощь спасибо. Но дел много. А рана заживет, не впервой.
Араон нахмурился, на лицо набежала тень, он посмотрел на ворга так, словно пытается проникнуть в голову, разгадать загадку. Но полузверь лишь ухмыльнулся и развел руками.
Лекарь покачал головой. Через секунду наконец что-то нащупал в сумке и вытащил склянку с темно-синей жидкостью. Он навел ее на свечу и прищурился одним глазом, будто так может разглядеть неведомые ингредиенты. Потом вздохнул и протянул Лотеру.
– Возьми, – сказал он. – Не знаю, что в тебе за гадость, но это снадобье поможет вывести ее из тела. Не сразу, но постепенно. Пей два раза в день. Поначалу может быть дурно, но лучше потерпеть, чем потом сгинуть от неизвестной хвори.
Лотер молча взял и сунул в карман, промолчав о батлоке, о его влиянии на воргов, и о том, что сейчас беззащитен, как овца.
Араон вернул пучки трав и склянки в сумку, затем поднялся и сказал:
– Я пойду. А то Страг хватится, где меня сутки носило.
Лотер медленно, словно его и впрямь опоили какой-то гадостью, спустил ноги на пол, едва не вступив в кадку, из которой Араон набирал воду, и проговорил:
– Погоди, я тоже пойду.
– Тебе лучше бы полежать, – посоветовал лекарь.
– Нечего мне в гномьей таверне разлеживаться, – отозвался полузверь поднимаясь.
Араон не стал спорить, попытался подставить плечо, но Лотер посмотрел на него угрюмо, и лекарь выставил перед собой ладони, мол, не трогаю, делай сам.
Толкнув дверь, полузверь шагнул в коридор. На шею бросилось что-то маленькое, теплое, обвило руками и зашептало:
– Слава великой медведице, ты живой!
Лотера качнуло, бок отозвался острой болью, он кое-как удержался на ногах и отодвинул от себя существо, посмевшее бесцеремонно вешаться на Хранителя воргов. Черноволосая воржиха, что пела в таверне, застыла, вытаращив глаза, словно устыдилась собственной развязности.
– Я… – проговорила она, отшагивая, – просто переживала. Ты же Хранитель.
– Жить буду, – отозвался Лотер, глядя на воржиху сверху вниз. – Тебя как звать?
– Вельда, – ответила воржиха.
Лотер окинул ее быстрым взглядом. Воржиха молодая, крепкая, с высокой грудью, которая туго натягивает короткую жилетку. Стоит с гордо выпрямленной спиной, всем видом демонстрируя -она полузверь. Но черты лица мягкие, глаза чуть раскосые и с хитрецой, которые сейчас смотрят с тревогой и восхищением.
Ворг потер болящий бок и сказал:
– Слышал, ты заботилась обо мне?
Вельда взглянула ему в глаза и проговорила, выпрямляясь еще сильнее, отчего ткань на жилетке едва не треснула:
– Ты вожак. Так поступил бы любой ворг.
Лотер довольно оскалился и сделал к ней шаг, воржиха попыталась пятиться, но уперлась спиной в стену. Вскинув голову, она прямо посмотрела на него, а ворг наклонился и потянул носом.
– Вожак, – проговорил он. – Да только ты не клялась мне, чернобурка. Хотя мне твой запах знаком.
Несмотря на загорелую кожу, воржиха побледнела, словно эти слова ее напугали, но взгляд не отвела.
– Это правда, – сказала она, чуть дрогнувшим голосом. – Не клялась. Потому, что у меня уже есть вожак. И я поклялась ему. Но ты Хранитель всех воргов, поэтому мой священный долг заботиться о тебе.
Лотер нехотя отпрянул, продолжая пробовать на вкус чужой запах, потом повернулся к проходу в основной зал и двинулся по коридору.
Араон и Вельда последовали за ним. Если лекарь смиренно шагает позади, то воржиха постоянно пытается прошмыгнуть справа и пойти рядом. Лотер намеренно раздвигает плечи, размахивает руками, и в узком коридоре с низкими потолками становится совсем тесно.
Когда наконец вышли в зал, посетители на секунду притихли. Гномы, чье гоготанье слышно за версту, замолкли и наблюдают, как ворги и человечий лекарь пересекают таверну. Лишь когда они вышли на улицу, за спиной снова грянул шум.
Молча они прошли мимо шахты Тарната. Лотер поглядывал на воржиху, что без лишних приказов последовала за ним. Спина прямая, в движениях кошачья плавность и сила, что значит, много упражняется.
Когда двигались мимо мерцающего от обилия светлячков Дерева Каонэль, из верхнего дупла высунулась фигура эльфа, что помог Лотеру в битве со стриженным.
Он коротко кивнул и сказал громко:
– Рад, что ты здравствуешь, полузверь.
– Я тоже рад, – отозвался Лотер.
В Дереве послышалось шуршание, эльф скрылся, но чуткий слух ворга уловил:
– Рыжий король запретил общаться с полузверями.
– Это у рыжего короля с полузверями разногласия. А у остальных лесных эльфов нет.
– Ты нарушаешь приказ.
– Не нарушаю, а приспосабливаю к условиям.
Лотер хмыкнул, качая головой, и двинулся дальше, в тайне радуясь, что не только в его стае разлад. В любом королевстве найдутся те, кто недоволен королем, вожаком или главой.
Когда оказались возле башни Теонарда, Араон сказал:
– Тут я вас покину. Нужно отнести некоторые травы Главе. Он в последнее время плохо спит.
Лотер кивнул.
– Отнеси, – проговорил он. – И сообщи, что с делом, которое мне поручил, разбираюсь.
Лекарь поправил сумку на плече и повернул на тропинку вправо, которая ведет прямиком ко входу в башню.
Лотер и Вельда пошли дальше. Полузверь еще некоторое время молчал, косясь на высокую грудь девицы и втягивая ее запах, потом произнес:
– Если у тебя есть вожак, зачем пришла в Цитадель?
Вельда, словно готовилась к вопросу, ответила быстро:
– Здесь Хранитель воргов. Удивишься, но во многих стаях почтут за честь лично увидеть тебя, а потом вернуться и рассказывать, как встретил Лотера.
– Хитришь, лиса, – отозвался полузверь, усмехаясь.
– Не хитрю, – заверила Вельда, прижав ладонь к груди.
Этот жест от внимания ворга не ускользнул. Несмотря на ноющую боль в боку, он чуть отклонился, оглядывая воржиху со спины, а та, словно нарочно, прошла вперед, покачивая бедрами.
Лотер хмыкнул, а девица вновь поравнялась с ним.
– Тогда почему не пришла сразу? – спросил полузверь.
Вельда отвела взгляд и проговорила нехотя:
– Не знала, как явиться к Хранителю, и сказать, что класться ему не буду.
– Так бы и явилась, – сказал Лотер, глядя на небо, с которого одноглазо светит луна.
Воздух наполнился ночной свежестью, впереди из ворговского леска доносятся трели сверчков. Ворг время от времени трогает бок, потом подносит пальцы к носу и морщится. Вельда поглядывает на него с опаской, словно боится, что вдруг кинется.
Когда уже оказались возле кустов малины, Лотер сказал:
– Этот ворг… Стриженый, что хотел оспорить право вожака. Он ведь… Зачарован что ли был.
– Похоже на то, – согласилась Вельда. – Или что-то еще. Когда тебя отнесли в комнату, лекарь меня выгнал. Пришлось заняться осмотром мертвого. Никогда не видела, чтоб ворги дважды умирали. Позор и посрамление ему. Такой никогда бы не стал вожаком. Но тело его почему-то иссохло почти сразу.
Лотер сдвинул брови, в груди зародился рык, по телу потекла ярость, но оно так и осталось человечьим. Он тряхнул головой, ноздри раздулись.
– Зачарованный он или нет, все равно не ладно. Ворг уже не ворг, коли боится смерти и защищает себя магией. Или что там это было, – произнес полузверь. – И кто его зачаровал? Как проник в самое сердце Цитадели?
– Не знаю, как он, – сказала Вельда. – Но я прилетела воробьем. А уже в твоем леске перекинулась человеком.
– Проклятье леших, – прорычал Лотер в бессильной ярости. – Еще бунтующих воргов не хватало. И эта рана… Знаешь про батлок?
– Знаю, – сказала воржиха кивая. – Пока в он в твоей крови, ты не сможешь оборачиваться.
Вельда сопроводила его до самой землянки. В другой ситуации Лотер пригласил бы к себе, но боль в боку и общая слабость заставили поступиться привычками. Тем более, воржихи, в отличии от людей, избирательны.
– Тебе следует обзавестись землянкой, если собираешься жить в Цитадели, – сказал полузверь, отпирая замок. – Или пожить у кого-нибудь. Можешь к шаманке постучаться. Скажешь, я позволил.
Взгляд Вельды опустился, чуткий слух ворга уловил, как часто забилось ее сердце.
– Я лучше пригляжу за тобой, – сказала она. – Рана глубокая, не хочу, чтобы что-то случилось.
Лотер приподнял бровь.
– Уверена? – спросил он. – Переночуешь в моей землянке, все ворги узнают.
Вельда кивнула и произнесла:
– Уверена. Здоровье Хранителя важнее слухов.
Полузверь хмыкнул и толкнул дверь. В лицо пахнуло теплом и сухостью, словно кто-то натопил невидимую печь. Пройдя внутрь, Лотер чиркнул огнивом и на столе зажглась крохотная свечка.
Землянка мигом залилась теплым светом, высвечивая шкуры на полу, одинокую полку под потолком и горстки зеленоватых костей на столе.
Он обернулся к воржихе, которая все еще стоит в дверях, ожидая приглашения, и сказал:
– Проходи, чувствуй себя как дома. Обычно свет не зажигаю, но раз в гостях женщина…
– Я могу без света, – отозвалась Вельда, оглядывая помещение с порога и все не решаясь войти.
Лотер проигнорировал ее слова.
– Входи говорю, если не передумала, – проговорил он. – Нечего в дверях стоять. Не к добру это. Землянка у меня простая, суровая, так что…
– Самая настоящая, – перебила его воржиха и, наконец, вошла. – Такая и должна быть землянка у настоящего ворга. Без вычурностей и прекрас. Даже без досок на полу.
Полузверь нахмурился, пытаясь понять, серьезно она, или пытается посмеяться над его скромным жилищем. Но потом решил, воржиха слишком осторожна, чтобы шутить над вожаком, пусть и не своим.
Он прошел к шкурам, расстеленным на полу, кривясь от боли, опустился. Вельда покосилась на кучки зеленоватых костей, глаза голодно сверкнули, а ворг проговорил:
– Бери, если нужно. Я еще нарублю. Только оклемаюсь.
Она пробормотала что-то благодарственное и запустила пальцы в горстку поменьше. Потом несколько косточек исчезли у нее во рту, Вельда жевала с видимым удовольствием, чуть прикрыв веки.
Лотер наблюдал, гадая, чем закончится вечер. Но тупая боль в боку сказала, что для него он завершится крепким сном.
Когда воржиха проглотила еще пару косточек и смущенно подняла взгляд на Лотера, мол, я не нарочно, просто давно не ела мертвячьих костей, полузверь покашлял и отодвинулся к стене.
– Как с голодного края, – проговорил он. – Ты ешь-ешь. Спать можешь рядом. Ты приличная воржиха, приставать не буду. Если все же решишь уйти…
– Не решу, – заверила Вельда.
Лотер хмыкнул.
– Если все же решишь уйти, – повторил он, – дверь прикрой.
Она кивнула, Лотер откинулся на спину, подсунув под голову руку, прикрыла глаза. Но даже теперь видел, как воржиха переминается с ноги на ногу и порывается сделать шаг.
Через несколько секунд, послышался тихий выдох, запахло дымом свечи, а рядом на шкуру опустилось легкое тельце. Полузверь ощущал тепло, исходящее от воржихи, но остался неподвижен, делая вид, что уже спит.
Вельда несколько минут мостилась, укладывалась и переворачивалась. Когда Лотер осторожно приоткрыл левый глаз, воржиха скрутилась калачиком на самом краю шкуры к нему спиной.
Первым желанием полузверя было сграбастать женщину и подвинуть к себе, но со свободными воржихами так не поступают.
– Под столом овечья шкура, – произнес Лотер. – Можешь взять.
С другой стороны шкуры донесся упрямы голос.
– Я воржиха, а не какая-нибудь человечья девка. Переживу.
– Бери говорю, – приказал ворг. – Замерзнешь, начнешь зубами стучать, меня будить. А мне выспаться надо, силы восстановить.
Вельда поднялась. В темноте прошла к столу. Лотер невольно потянул носом, втягивая и изучая запах воржихи.
Та ковыряется под столом, гремит досками и молотками, которые полузверь там хранит. Наконец, послышался облегченный вздох. Воржиха вернулась к шкурам и опустилась на этот раз намного ближе к Лотеру.
Он хмыкнул, понимая, что Вельда прекрасно знает, где он лежит, и пытается притулиться намерено.
Когда она легла и укрылась овчиной, полузверь сказал:
– Если пинаешься во сне, лучше отодвинься. А то попадешь в рану, а я спросонья тебе голову отхвачу. Голова у тебя красивая. Жалко будет.
– Я не шевельнусь, – пообещала Вельда.
Ощущая мятный запах воржихи и ее тепло, полузверь стал медленно засыпать. Батлок все еще плавает в его крови, и сны окрасились странными картинами. Снова какие-то ворги, бесконечный бег. Чей-то мягкий голос что-то кричал ему, то ли звал на помощь, то ли о чем-то предупреждал, потом была рыжая кошка, которая бежала по багровому небу.
Лотер пытался подозвать ее, но кошка растворилась, как облако, а ее место застелил туман, такой же красный, как гребень Керкегора.
Проснулся от грохота в дверь. Разлепив глаза, потрогал бок. Рана затянулась, но батлок все еще в теле, а значит с оборотами придется потерпеть.
– Кого принесло в такую рань? – гаркнул Лотер.
Из-за дверей донеслось.
– Это я, Фалк!
– Фалк? – переспросил полузверь, спешно соображая, кто такой Фалк. – А… Фалк… Это ты, смелый звереныш?
– Да-да! Я!
– Заходи, не заперто, – отозвался Лотер и поднялся.
Дверь скрипнула и отворилась. В землянку полился чистый утренний свет, а на пороге застыл взъерошенный, как медвежонок после спячки, бурый ворг.
Он скользнул взглядом по перемотанному боку Лотера, глаза расширились. Но когда раскрыл рот, чтобы что-то сказать, позади Лотера заворочалось, Фалк замер.
Полузверь покосился назад, где из вороха овечьей шкуры высунулась заспанная мордашка, обрамленная черными, как деготь волосами, и сказал:
– Чего ты вопишь? Сожрали кого?
Фалк, все еще косясь на воржиху за спиной вожака, проговорил:
– Да там… это… Я мешать не хотел. Может, лучше с глазу на глаз?
Лотер отмахнулся.
– Нечему мешать, – многозначительно произнес он. – Да и безобидная она. Сиделкой подрядилась. Говори, чего стряслось. Только если с утра по пустяку поднял, заставлю гоблинам шахты копать.
– Так шахты ж у гномов, – запинаясь, сказал бурый.
Хранитель кивнул.
– Верно, – сказал он. – У гномов. Так что сразу закапывать придется, чтоб гоблины не оскорбились позорному сравнению с подземниками.
Фалк похлопал ресницами, пытаясь понять, шутит вожак или нет. Но Лотер ковыряет в зубе и осторожно трогает пальцами бок. Воржиха за его спиной поднялась и, закутанная в овчину, словно у них и впрямь была бурная ночь, прошла к столу. Взяв двумя пальцами зеленую косточку, аккуратно положила в рот и стала жевать, громко хрустя.
Бурый оглядел ее, брови сдвинулись. По лицу видно, при чужой воржихе говорить не хочет, но все же сделал вдох и сказал:
– В общем, прибежали бой-бабы…
– Амазонки что ли? – уточнил Лотер.
Фалк кивнул.
– Ага, они, – сказал он. – Требуют тебя. Говорю, не положено кому ни попадя по ворговскому леску шастать. А они давай кричать на перебор. В общем, к нам их не пустил, и они признались. В большом лесу на дороге, что через Поломанную рощу идет, напали на людей.
Полузверь слушал, краем глаза наблюдая, как Вельда аккуратно поедает косточки и переводит тревожный взгляд с одного ворга на другого.
– Ну напали, – проговорил Лотер. – Раз напали на людей, значит это забота Теонарда. Или, как минимум, Страга. Я-то тут причем?
– В том и дело, – сказал Фалк, все еще недовольно поглядывая на воржиху. – Амазонки утверждают, что напали ворги. Двоих на месте задрали, а третий, когда нашли, был живой. Но пока страговский лекарь добежал, издох. То есть, помер.
– Тьфу ты леший, – выругался полузверь, вытирая лицо ладонями вместо утреннего умывания. – Этого только не хватало. Теонард в курсе?
При имени Главы Фалк покривился и произнес нехотя:
– Видать, нет, если он сам к тебе не постучался.
Лотер зарычал и выругался под нос, отчего щеки Вельды покрылись легким румянцем, зато Фалк почему-то послал ей победный взгляд.
Одним движением полузверь приблизился к столу и сгреб горстку костей. Три сразу закинул в рот и шагнул к двери.
– Пойдешь со мной, – сказал он зверенышу.
Тот просиял, словно его только что при всей стае назначили правой рукой вожака. Спина выпрямилась, глаза сверкнули, а губы растянулись в улыбке, обнажая короткие клыки.
– Ты не пожалеешь, вожак, – проговорил он с жаром.
Когда они вышли из землянки и двинулись напрямик в сторону Поломанной рощи, Лотер уловил за спиной шуршание и шаги. Обернувшись, обнаружил Вельду, послушно следующую за ним.
– Ты чего тут? – спросил он удивленно.
– За раной следить буду, – отозвалась она смирно.
Лотер нахмурился, хотел сказать что-нибудь резкое, но, видя распахнутые и честные глаза воржихи, смягчился.
– Рана моя зажила, – произнес он. – Там дела не для воржих, пусть они трижды сильные и выносливые. Иди обратно. Можешь у меня остаться, но лучше к шаманке. А то мало ли что подумают.
Вельда набрала воздуха, чтобы запротестовать, но Лотер развернулся и широкими шагами направился к Поломанной роще.
