Собираясь в небольшие коалиции, они спорили о том, что могло происходить и настойчиво предлагали решения. Из-за моей спины выбежала женщина в бигудях, толкнув меня, словно заклинившую дверь, она ринулась к скоплению недовольных с предложением нажать на стоп-кран.
– Помилуйте, леди, если бы мы его видели хоть где-то, разве мы б его не нажали? – ответил ей джентльмен в костюме в полоску с пенсне на самом кончике носа.
– Я считаю, нас везут туда, откуда нет возврата? – кричал, разбрызгивая слюной, седовласый старик с жёлтыми глазными яблоками.
– Поведайте, это ж куда?
– Лучше вам не знать раньше времени. А я здесь оставаться не намерен.
– Сиганёте прямо на ходу? Жаль разочаровывать вас, но двери не открываются.
– А как же окна?
– Они и подавно.
Я обернулся в поисках ответа, потом ещё раз и ещё, пока не закружилась голова. Некогда тихий и пустой коридор нескончаемого вагона в секунду стал скопищем хаоса. Люди ругались, превращаясь в гиен и разбрасывая пену, сочившуюся из пасти, их тела и хребты стали напоминать дуги, а вздымающиеся от ярости грудь сотрясала стены.
Те, кто не принимал участия в полемике, рвали на себе волосы от нетерпения и скуки. Воздух завибрировал от воя изнывающих детей и женщин. И хотя поезд по-прежнему шёл плавно, всё вокруг сотрясалось будто началось землетрясение. Раскалившись до предела, тела буйствующих гиен стали плавится как воск.
Девушка возле меня стала бледной как фарфоровая кукла, я хотел помочь ей, спасти от сего зрелища, но потерял контроль над собой от паники.
– Господи, да что же происходит?
Бледное личико девушки повернулось ко мне, её глаза были черными, а губы потеряли цвет и застыли в улыбке:
– Поезд не останавливается. Вы помните, как оказались здесь? – она наклонила голову в право. – Никто не помнит. Кто-то похитил нас.