Мари Дюкам
Избранница Дикой Охоты
Глава 4. Правила игры
Только угроза разоблачения заставила меня сдержать удивлённый возглас. Замужество в средневековых декорациях – что может быть «прекраснее»! Я и в своём-то мире к нему не стремилась: сначала карьера, путешествия, самореализация, а уж потом, когда найдётся свой человек, то свадьба и детишки. Но никак не наоборот!
Сразу вспомнилась картина «Неравный брак» из Третьяковки. Вот и меня так же окольцуют с каким-то стрёмным стариком, даже глазом не моргнув – «папеньку» явно волновала лишь послушность дочери, но не её желания. Понятно, почему вчера я очнулась в пруду: похоже, моя предшественница с горя решила утопиться. Если даже её, воспитанную в покорности отцу, испугала перспектива этого брака, то меня она и вовсе не прельщала. С той лишь разницей, что топиться в пруду – не мой случай.
В единое целое собрались неясные упоминания всадников от Аниты, слова Раймонда про «лучше умереть», желание «братца» заставить меня кланяться. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: я выхожу замуж за какую-то местную шишку, и он мне точно не понравится.
– Я думала, свадьба будет позднее… – Говорить приходилось аккуратно, словно ступая по тончайшему льду.
– Так и есть, дорогая, – важно кивнул лорд. Он брезгливо отодвинул осквернённый карликом кувшин, а затем снова уставился на меня. – Сегодня повелитель посмотрит на тебя вживую – и в Сияющую ночь, когда ты прибудешь в Тодбург, состоится свадебный обряд.
Я усиленно запоминала мудрёные названия: надо как-то выяснить, когда проходит эта «сияющая ночь» и как долго добираться в некий Тодбург, чтоб понять, сколько времени до замужества у меня вообще есть.
Но «отец» меня опередил.
– У тебя на сборы всего три дня, Агата, – продолжил он. – Подумай хорошенько и реши, кого возьмёшь с собой. Конечно, Дитмар будет сопровождать тебя до самого замка, но после Сияющей ночи он вернётся домой.
Покорно кивая, я лихорадочно обдумывала план действий. Не хочу я ехать ни в какой замок! Я хочу домой, к роллам, автомобилям и соцсетям – осталось только понять, как это провернуть. Надеюсь, что раз в этот мир есть вход, значит должен быть и выход. Пищащий голосок сомнения «А вдруг не получится?» я постаралась заглушить напрочь. Если я здесь застряну… Нет, не стану об этом думать.
– Разрешите вернуться к себе, отец, – смиренно попросила я.
Сидеть тут, как на иголках, не было ни сил, ни желания, а повод закрыться в своих покоях имелся. Правда, за весь завтрак я не проглотила ни крошки, но лорда Эдвина это, похоже, совсем не смутило. Напутствовав меня очередным нравоучением, он протянул руку для поцелуя, только после этого отпустив на волю.
Я вышла из залы и, не разбирая дороги, побрела к лестнице. Как оказалась в спальне – не помню. Служанки хлопотали вокруг, перебирая наряды, украшения, вытаскивали окованные железом сундуки и радостно щебетали, наперебой рассказывая, как мне повезло. Вот только за их весёлостью угадывалось лёгкое истерическое напряжение.
В моём мире истории о Дикой Охоте – всадниках, уносящих чужие души в канун Рождества – были не более, чем древними сказками. Я никогда не интересовалась мифологией, но чутьё подсказывало, что здесь это был уже не миф, а вполне себе правда. Не знаю, для чего их главе потребовалась жена, но проверять на собственной шкуре не очень-то хотелось.
Мои мрачные размышления прервала Анита: служанки натаскали горячую воду в бадью, чтоб вымыть жертвенную невесту перед вечерним празднеством. Позволив себя раздеть, я покорно забралась в ванну. Нужно получить как можно больше информации, а то сейчас я плутаю как слепой котёнок.
– Анита, ты хотела бы поехать со мной в Тодбург? – словно бы невзначай спросила я, делая вид, что заинтересовано разглядываю связки пахучих трав под самым потолком.
Служанка замерла с намыленной губкой в руках.
– К..конечно, миледи, – выдавила она и, пряча взгляд, принялась яростно натирать моё бренное тело. – Это большая честь, миледи, благодарю.
– Но лучше бы ты осталась здесь, верно?
Поняв, что отпираться бесполезно, Анита горестно вздохнула.
– Тодбург – это так далеко, миледи, – промямлила она, отводя глаза. – А у меня здесь Йонас, сами понимаете. Правда, родители ещё не говорили о свадьбе, но…
Она запнулась и умолкла, испуганно уставившись на меня.
– Можем и Йонаса взять, – не сдавалась я. Понятия не имею, кто этот Йонас, мне было важно узнать, чего они все так вздрагивают при одном лишь упоминании резиденции повелителя Дикой Охоты?
– Вы так добры, миледи, – чуть не плача ответила Анита. – Хотя я уверена, что в Тодбурге есть множество опытных конюхов, но, конечно, Йонас будет польщён вашим доверием…
Она отложила губку и, взяв кувшин, принялась аккуратно поливать мои волосы водой. Фанни, неумело складывающая ворох полотенец, старательно прислушивалась, боясь пропустить хоть слово.
– Но вряд ли обрадуется, – подытожила я. – Что ж, посмотрим.
Услышав еле сдерживаемый вздох облегчения, я раздражённо фыркнула и соскользнула под воду с головой.
Роль шпионки совсем для меня не годилась. Все эти намёки, оговорки, испуганные взгляды – вот как по ним я должна понять, кто такой мой будущий супруг? Конечно, ни в какой брак я не собиралась, но надо же выяснить, с кем имею дело.
Вынырнув и отряхнув с лица воду, я спросила напрямик:
– Кто-нибудь когда-нибудь отказывал повелителю?
Глаза Аниты расширились.
– Вы что такое говорите, миледи! Все знают, как страшна будет месть всадников всему роду невесты. Если вы откажетесь…
– Знаю-знаю, всех повесят на стенах замка. Кротость и послушание – ничего больше от меня не требуется, – мрачно пробурчала я.
– А мне мамка рассказывала, что всадники забирают души своих врагов, – чуть заикаясь от волнения проговорила Фанни.
Час от часу не легче! Нет уж, надо выяснить, как выбраться из этого гостеприимного места, вот только к кому мне обратиться?
Этого я не знала. Зато знала, куда могу сходить.
***
Выйти из замка удалось только под вечер, когда тяжёлые, наполненные снегом облака сковали небо. Я неспешно спустилась во двор, напустив на себя уверенный вид, а внутри моля всех богов подряд, чтоб никто не заинтересовался моей персоной. Как на зло народу в замке только прибавилось: кроме многочисленных слуг и стражи во дворе собирался досужий люд из окрестных деревень, прикативший на праздник к своему лорду.
Специально для них развели здоровенные костры, на которых уже во всю жарили туши загнанных на охоте кабанов. Крестьяне вперемешку со слугами сидели на специально приволоченных для празднества брёвнах, ребятня скакала по телегам, шугая местных кошек, носилась за парочкой сбежавших куриц, исподтишка корчила рожи страже. Я видела, как скривилось красивое лицо Дитмара, когда он с воинами возвращался с охоты: ещё бы, весь двор в простолюдинах, слыханное ли это дело! Натянув капюшон до самого носа, я спряталась в тени крытой галереи, пропуская мимо и заносчивого «братца», и хмурого Раймонда. Теперь только нужно пройти через двор, запахнув полы плаща поплотнее, чтоб не привлекать к себе внимание.
А посмотреть было на что. Нарядили меня на помолвку как настоящую королеву. Собранные в низкий пучок волосы оплетала тонкая сетка со вставками сапфиров, тяжёлые юбки цвета синей стали оттеняли блеск серебряной вышивки на лифе. Но как бы я ни куталась в неприметный плащ, всё равно ловила на себе чужие взгляды. Ох, надеюсь, никому не придёт в голову последовать за мной!
Только оказавшись на выбитых в скале ступеньках, ведущих в рощу, я выдохнула. Если спущусь, не свернув себе шею на скользких камнях, то полдела сделано!
Мой оптимизм держался на скромной надежде: если вход в этот мир был через пруд, то, возможно, и выход здесь же? И те существа, которых я видела, не могли же приглючиться? Уж они-то наверняка знают, как вернуться домой.
Ступив с последней ступеньки на тропу, я понеслась к пруду.
– Эй! Кто-нибудь! – позвала я громким шёпотом, не осмеливаясь кричать.
Ответом мне стал шелест ветра в голых ветвях дуба, а поверхность воды, подёрнутая тончайшей плёнкой льда, даже не шелохнулась. Но так легко сдаваться я не собиралась. Подобрав с земли камешек, запустила им в середину пруда.
Лёд хрупнул, треснул сеткой, сквозь которую тут же проступила вода – и ничего. Только звуки леса, такие до боли знакомые, обступили меня со всех сторон.
Как бы не хотелось лезть в ледяную воду, но выбора не осталось. Выругавшись, я дёрнула завязки плаща: если уж тонуть в пруду, то не в таком количестве одежды, вдруг передумаю? Обнажённые руки тут же покрылись мурашками, холодные пальцы ветра скользнули по линии декольте, заставив поёжиться. Упрямо поджав губы, я медленно сделала первый шаг в воду.
Ледяные иглы впились в ногу, ступню свело судорогой, аж дыхание от боли перехватило. Невольно отшатнувшись назад, я обхватила голые плечи руками. Былая решительность тут же испарилась. А вдруг заныривание в пруд ничем не поможет? Может, стоило сначала осмотреть рощу?
Малодушно согласившись отложить купание, я снова завернулась в плащ. Горло сковали внезапно подступившие слёзы. Не хочу оставаться в этом чужом мире! Хочу домой, к электричеству и водопроводу!
– Да покажитесь вы!
От нахлынувшего отчаяния шёпот перешёл в крик. Услышат меня – ну и пусть! Нет ничего хуже, чем застрять в доморощенном Средневековье.
Я устало привалилась спиной к высоченному дубу. Ветер кинул мне в лицо горсть листвы, ещё сильнее зашумел ветками, за спиной хрустнул валежник.
– Чего ты хочешь, Призванная?
Голос раздался вовсе не из рощи, куда я изо всех сил вглядывалась, а будто сверху. Голые ветви дуба яростно рвал ветер, срывая с них остатки бурых листьев. Небо стремительно чернело, грозя разразиться нешуточным ливнем.
– Верните меня домой! – отчаянно закричала я.
Ярость бури стихла в мгновение. Мир застыл в мрачной красоте осени, переходящей в зиму. Я тяжело дышала, изо рта облачками вырывался пар.
– Сейчас это невозможно.
Мягкий женский голос заставил меня подпрыгнуть на месте. Она появилась словно из самих деревьев: прозрачная до зелени кожа, нечеловечески огромные глаза, тонкие губы приподняты в усмешке, за ними виднелся ряд острых верхних зубов. Спутанные светлые волосы и простая рубаха до пят довершали образ деревенской сумасшедшей. Вот только я могла поклясться, что это был не человек.
Я так долго таращилась на странное существо, что аж забыла, зачем пришла. Девушка – назвать её тварью или монстром язык не поворачивался – не мигая смотрела в ответ. И если меня сковал страх, то в её взгляде скорее сквозило неподдельное любопытство.
– Кто ты? Кто вы все такие? – наконец выдавила я, отступая на всякий случай в сторону.
– Когда-то мы были первыми жителями этих земель. – Девушка прикоснулась к коре дуба, и на миг мне показалось, что от её ладоней исходит тусклый свет, на который дерево отозвалось движением ветвей. – Сейчас о нас ещё помнят, но после заточения Триединой всё меньше и меньше. Без неё и без людской памяти мы угасаем.
– Но что вы хотите от меня? – Я непонимающе нахмурилась.
– Освободить Богиню, конечно.
С губ сорвался саркастический смешок.
– Боюсь, вы обратились не по адресу. Я могу подготовить годовой бюджет, разработать план экономического развития, подсчитать эффективность работы отдела, но всякие штучки с богинями – это не ко мне.
Сомневаюсь, что девушка поняла каждое слово, но общий смысл наверняка уловила. Она улыбнулась, снова обнажив острые верхние зубы, а я невольно почесала горло – уж больно угрожающе выглядела её ухмылка.
– Ты и только ты можешь это сделать. Дар многих из нас пожертвован ради её возвращения. Без Триединой ты не сможешь пересечь черту.
– Но как-то же я оказалась здесь! – в отчаянии воскликнула я.
– Твоя предшественница была слаба. Мы пожертвовали своей магией ради того, чтобы забрать тебя.
И без уточнений стало понятно: обратно меня никто не отправит. Я с трудом подавила готовый вырваться крик и вместо этого выдохнула. Ярость ни к чему не приведёт, а только привлечёт лишнее внимание. Если я хочу вернуться домой, надо мыслить рационально – насколько это возможно в ситуации, когда тебя забросило в чужой мир.
– И как мне освободить вашу богиню? – хмуро спросила я.
– Убить повелителя Дикой Охоты.
Час от часу не легче! Я сжала виски обеими руками, боясь, как бы голова не раскололась на части от информации. Мало того, что меня выдают замуж за этого повелителя, так теперь ещё его и пристукнуть надо умудриться?
Я нервно хихикнула:
– По-вашему, это легко?
– Только ты можешь это сделать, – спокойно повторила девушка. – Ты единственная, чей Призыв не подчиняется ему и его всадникам.
Опять эта ересь про магию… Хотелось затопать ногами, причитая, что никакого призыва у меня нет, но усилием воли я заставила себя взглянуть правде в глаза. Вчера я вызвала огонь, сегодня позвала хоть кого-нибудь – и вот разговариваю с кем-то типа феи. Осталось только понять, как это работает.
– Что это такое – Призыв? – спросила я, обессиленно привалившись к стволу дуба. – Что тут вообще происходит?
– Призыв – сила этих земель, – просто ответила девушка, но, заметив мой взгляд, продолжила: – Раньше ей обладали многие жители Алатрута: знать в большей степени, простолюдины – в меньшей, но всё же. Когда сюда пришли паломники из Хельгланда со знаменем Создателя и новым даром, люди приняли их настороженно, но не стали истреблять новую веру. Подумали, что места хватит всем. – Она горько усмехнулась. – Но один из людей, лорд Водан, предал Триединую. Он обменял свой Призыв на дар Создателя – Подчинение, сковал Богиню и заточил её в озере. Он стал первым повелителем, а присягнувшая ему знать, согласившаяся отдать Призыв взамен на Подчинение, стала его свитой, Дикой Охотой. С тех пор уже двести лет как всадники отбирают по всему Алатруту одарённых мальчиков и девочек для того, чтобы увеличивать мощь Подчинения на нашей земле, а повелитель обязан брать себе в жёны деву с Призывом – ведь только так он может удерживать Богиню в её темнице, а всех нас погружать в забвение.
Девушка умолкла. Всё это время она смотрела в упор, чуть склонив голову, и словно бы запоминала каждое движение мышц на моём лице. Я поспешила отлипнуть от дерева, чтобы сделать несколько шагов по берегу пруда – так неуютно становилось от её взгляда.
– Но как… Я не смогу никого убить, вы ошиблись, – тихо, но твёрдо сказала я, пнув попавший под ногу камешек.
– Сможешь. Пройди церемонию, а в ночь после неё отними дар и жизнь предателя. Тебе нужно только пожелать.
От её спокойного тона по спине пробежали мурашки. Что это за магия такая, которая одним словом может отправить неугодного в могилу? Я повернулась, чтобы возразить, но у корней дуба никого не было. Существо исчезло также внезапно, как и появилось, не оставив ни следа в грязи.
– Но как мне вернуться домой?! – отчаянно закричала я в тяжёлое от туч небо.
– Освободи Богиню, и она отправит тебя обратно, – был мне ответом шёпот дубовых ветвей.
Снова зашумел ветер, закачались деревья, тучи стремительно почернели, где-то за спиной сверкнула молния, бросив яркий отсвет на застывшую гладь пруда. Громыхнул гром.
Внезапная волна первобытного страха сковала всё тело, даже дышать стало тяжело. Я заставила себя сделать один шаг, второй и бросилась обратно к ступеням в скале. Увидеть других людей, укрыться у огня – всё это вдруг стало невероятно важно.
С колотящимся где-то в горле сердцем, я так быстро взбежала к замку, что аж в боку закололо. Натянув капюшон до самого носа и опустив голову, я пошла через двор, стараясь успокоить расшалившиеся нервишки.
Чем больше вокруг было людей, тем быстрее отступал страх. Я даже успела пожурить себя за несвойственное малодушие, как врезалась в спину взявшегося из ниоткуда мужчины в чёрных как ночь доспехах.
– Прошу проще… – Слова застряли в горле, стоило мне поднять на него взгляд.
Он держал в руках только что снятый шлем, алый плащ развевался за спиной. Мужчине можно было одновременно дать и шестьдесят, и тридцать лет – настолько не вязалось гладкое худое лицо с обильной сеточкой морщин вокруг глаз. Светлые с проседью волосы только усиливали этот контраст. Лицо искривила презрительная усмешка, когда он оглядел меня с ног до головы.
– Моя невеста, полагаю? Вот мы и встретились.
Глава 5. Не мой жених
Сказать, что я испугалась – значит несколько преуменьшить чувства, захлестнувшие меня в тот миг. Отшатнувшись, я с трудом подавила отчаянное желание развернуться и снова сбежать. Сердце подскочило аж в горло, когда я невольно приблизилась к огромному вороному коню своего суженого. Животные фыркнуло, тряхнуло длиннющей гривой, скосив на меня багряный злой глаз. Меня бесцеремонно дёрнули обратно: в ту же секунду там, где была моя рука, щёлкнула пасть.
– Ну-ну, Рутших, спокойно. Не оставь меня без жены раньше времени, – с усмешкой обратился к коню предводитель Дикой Охоты, не забывая следить за моей реакцией.
От этих слов мороз пробежал по коже. Вокруг негромко засмеялись. Только сейчас я заметила, что оказалась окружена ещё десятком мужчин в таких же чёрных доспехах. Они спешивались с одинаково вороных коней, снимали шлемы, внимательно оглядывались, словно оценивая обстановку перед битвой.
– Повелитель Хейдрек! Как я рад вас видеть!
Лорд Эдвин уже спешил к нам через двор, стараясь выглядеть почтительно, но не испуганно. Дитмар из-за его спины аккуратно рассматривал всадников, то и дело опуская взгляд. Нахальство «братца» поубавилось, теперь он не выглядел так самоуверенно, как утром.
Только когда подбежавший лорд склонил голову в приветственном поклоне, люди вокруг словно очнулись. Рыцари преклонили колени, крестьяне и слуги уткнулись лбом прямо в грязь. Никто не хотел встречаться взглядом со всадниками.
Повелитель Дикой Охоты повернулся ко мне, по-прежнему застывшей на месте. Он явно ждал реверанс, но я не могла заставить себя согнуться. Всё моё существо будто задеревенело. Я смотрела в его холодные глаза и видела в них приговор. Уж не знаю, что случилось с предыдущей женой, ясно одно: рядом с ним мне не жить.
– Ваша дочь на редкость упряма, лорд Эдвин. Вы описывали её совсем иначе. Уж не пожалею ли я о своём выборе? – Хейдрек небрежно отпустил мою руку, жестом веля «батюшке» сопровождать его.
– Прошу прощения, повелитель. Агата попросту ошеломлена вашим внезапным появлением. – Отец бросил на меня яростный взгляд, от которого я непременно бы обратилась в кучку пепла, умей он воспламенять одним лишь желанием.
– Как и некто, сумевший дважды Призвать? – Ледяной тон Хейдрека пригвоздил отца к месту.
Лорд Эвин непонимающе нахмурился, переглянулся с Дитмаром.
– Прошу прощения, повелитель, – снова повторил он с покорностью в голосе. – Не представляю, кто бы сумел Призвать, минуя ваш запрет…
– Оставьте оправдания, – отмахнулся Хейдрек. – Мои всадники проверят замок.
– Да-да, всенепременно окажем вам помощь…
Мужчины направились внутрь, всадники последовали за своим повелителем, а люди вокруг начали оживать. Конюхи робко приблизились к лошадям прибывших, подталкивая друг друга, и мялись бы так ещё долго, если бы Дитмар не прикрикнул на них.
– Поторапливайтесь, олухи! А ты… – Брат навис надо мной, сжав руки в кулаки. – Не смей перечить повелителю, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Если из-за твоего поганого характера сорвётся помолвка, я лично протащу тебя голышом через все наши деревни, чтоб усмирила свою непомерную гордость.
Щёки обдало жаром, но это был не стыд или страх. Так со мной никто не разговаривал с самого детства: родители себе подобного не позволяли, Николай пару раз пробовал, но тут же получал отпор. Я не стеснялась пускать в ход кулаки, а потом научилась отвечать словами так, что Коля бледнел, серел, но продолжать ссору уже не желал.
Чувствуя, как ярость заволакивает мозг, я сжала пальцы в кулаки, вздёрнула лицо к брату и прошипела не менее угрожающе:
– Только попробуй, братец, посмотрим, как у тебя это получится.
Нарываться ещё больше в моём положении было неосторожно, но и спускать такое обращение с собой я никому не могла позволить. Если у Дитмара это проходило с предыдущей Агатой, то у меня имелись для него неприятные новости.
На лице мужчины заходили желваки. Он больно схватил меня за запястье, дёрнул к себе и прошептал:
– Не забывайся, сестрёнка. Я могу наказать тебя и по-другому.
От его слов по телу пошли мурашки. Уж не знаю, как он наказывал свою сестру раньше, но эти намёки мне вовсе не понравились. Я уже приготовилась послать его к местным чертям, наплевав на предосторожность, как бархатистый мужской голос прервал наш короткий диалог.
– Отпустите девушку, лорд Дитмар.
Тот посерел – то ли от гнева, то ли от страха, – но упрямо вздёрнул подбородок.
– Это моя обязанность, как любящего брата и верного слуги повелителя – призвать сестру к послушанию, – чуть дрогнувшим голосом ответил он, продолжая притягивать меня к себе, теперь уже словно для защиты.
Зазвенел меч, извлечённый из ножен, и остриё клинка недвусмысленно коснулось шеи брата.
– Повелитель справится с этим сам, а вы лишь наставите его невесте синяки перед свадьбой. – Голос чужака за моей спиной был всё так же тих и холоден, когда он продолжил говорить. – Вашим людям лучше отступить, милорд, пока не случилось непоправимое.
И правда, рыцари вокруг, не успевшие проследовать за лордом Эдвином в замок, замерли неподалёку, схватившись за оружие. Но обнажать его они не спешили, глядя расширившимися глазами то на Дитмара, то на странного незнакомца.
Брат колебался недолго. Скривив губы в презрительной улыбке, он оттолкнул меня прочь, сделав знак воинам успокоиться. Одновременно с этим от конюшен раздался вопль, полный муки, от которого все разом вздрогнули.
– Кажется, Рутших нашёл об кого поточить зубы, – заметил чужак, возвращая меч в ножны. – Проследите, чтоб конь повелителя никому больше не навредил.
Дитмар побледнел от злости: ещё бы, ему, великому, приказывают! – но отступил, ворча под нос проклятья.
Я медленно повернулась, не зная, то ли страшиться, то ли благодарить своего спасителя. Позади меня стоял один из всадников. Он возвышался надо мной на целую голову, словно гора. Белоснежные волосы, распущенные по плечам, сияли на фоне чернильно-чёрных доспехов. Жёсткие скулы, угловатый подбородок, нос с лёгкой горбинкой, глубоко посаженные глаза пронзительной синевы – от мужчины веяло опасной красотой.
– Вы в порядке, миледи? – Он протянул ладонь. Латная перчатка, в которую была закована кисть, растворилась в воздухе лёгким серым туманом.
– Благодарю, господин, не стоило. – Я чуть замялась: всё-таки впервые видела проявление магии так близко, – но руку в ответ протянула. – Семейные разборки, знаете ли. Со стороны они всегда выглядят странно.
– Защищать жену повелителя – долг каждого всадника, – не согласился мужчина.
Его теплая ладонь сжала мои заледеневшие пальцы, согревая и утешая. Он не смотрел на меня с той хищной жадностью, что сквозила во взгляде его повелителя. Всадник еле заметно ободряюще улыбнулся, вернув мне способность ровно дышать. Но когда он напоследок оглядел двор, его лицо снова стало холодной маской.
Однако никто вокруг не заметил напряжения. Празднование помолвки набирало обороты. К горящим повсюду кострам добавились битые горшки с огоньками внутри. Дети прыгали через них, загадывая желания, плели венки из стыренной откуда-то соломы, примеряли на лица маски из коры деревьев. Женщины пели печальные мелодии, призывавшие защиту молодожёнам, которые сменялись разудалыми фривольными песенками про первую брачную ночь. Молодые парни и девушки танцевали вокруг костров, мужики посматривали на них и тихо переговаривались о своём. Другой мир, другие люди, а празднуют так похоже.
Я им даже завидовала.
– Не проводите меня в залу, леди Агата? – тихо попросил всадник, аккуратно вклиниваясь в поток мои печальных мыслей.
Тряхнув головой, я поправила выбившуюся из причёски прядку и постаралась мило улыбнуться. Надо держать себя в руках, иначе моё и без того странное поведение, станет совсем уж подозрительным.
– Конечно, господин, пойдёмте.
– Рейнар, миледи. Я никакой не господин. Просто один из всадников.
***
В замке праздник протекал с не меньшим размахом. Люди за длинными столами ели, пили, шутили, о чём-то спорили, стараясь не слишком откровенно разглядывать прибывших гостей.
Всадники – и Рейнар среди них – сидели за столом напротив, переговариваясь только между собой. Их предводитель восседал отдельно, по правую руку от лорда Эдвина, я – по левую, и оба молчали. «Отец», устав вести светскую беседу, покачивал кубком в такт задорной музыке.
Мне кусок в горло не лез. Не знаю, как в этом мире принято организовывать помолвки, но вряд ли всё ограничится просто долгим ужином. Эх, надо было разузнать хоть какие-нибудь подробности: злить своей неуклюжестью будущего супруга всё-таки не стоило.
От одной мысли о замужестве, становилось трудно дышать. Только в сказках принцесса влюбляется в принца с одного взгляда, а потом они живут долго и счастливо с кучей детишек. Мне же светила нешуточная опасность от человека, которого все боятся. И не без оснований. Что стало с его прежней женой? Какие обязанности меня ждут, кроме очевидных супружеских?
Всего на миг я представила первую брачную ночь и вздрогнула от омерзения. Надо отодвинуть этот момент как можно дальше, пока не разберусь в происходящем. Вспомнился разговор с таинственным существом в роще, её негромкие слова.
«Убей повелителя Дикой Охоты».
Шёпот раздался будто над самым ухом. Вздрогнув, я украдкой скосила глаза сначала на лорда Эдвина, потом на Дитмара, угрюмо сидящего по другую сторону от меня, но никто ничего не заметил.
Проклятье! И как вы себе это представляете?! Да от одного взгляда на повелителя у меня дрожали пальцы. Почему-то совершенно не хотелось подробнее знакомиться с его магическими способностями – а в том, что они были, я не сомневалась.
Должен же быть какой-то способ вернуться домой без ритуальных убийств! Я отказывалась верить в иное, ведь это означало не просто взять в руки оружие, что совсем не по моей части. Пойти на этот шаг можно только придумав целый план, ведь попытка будет одна. Да я в корпоративных интригах принципиально не участвовала, а тут нужно организовать целое покушение, провернуть его, а потом ещё и самой остаться в живых! Ох, не уверена, что всадники так просто спустят мне убийство их предводителя.
Машинально я нашла взглядом Рейнара, сидящего за столом напротив. Он даже от своих товарищей держался отстранённо, то и дело поглядывая в нашу сторону. Вряд ли всадник заинтересовался моей персоной, скорее следил за повелителем, готовый прийти на помощь по первому зову. Верный пёс своего хозяина. Надо быть с ним осторожнее.
От какофонии звуков, едкого запаха факелов, душного аромата жарящегося мяса мутило. Хотелось закрыться наверху, вдали от шума, накрыться одеялом с головой и проснуться уже в своём мире. Я начала даже обдумывать предлог, под которым можно было бы улизнуть из залы, как кто-то громко закричал:
– Да здравствует повелитель! Долгих лет жизни повелителю и его невесте!
Все как один бросились поднимать кубки. Слова эхом загуляли по замку. Слышно было, как радостно присоединились люди снаружи. Молчали только всадники, лорд Эдвин и Дитмар.
Я заметила, как Раймонд, весь вечер наблюдавший за мной почти не скрываясь, безмолвно поднёс кубок ко рту. Только бы он не натворил дел! Пусть я не могла разделить его чувства, затевать скандал посреди празднества тоже не дело. Сомневаюсь, что повелитель спустит ему это с рук.
– Что ж, ваша милость, – почтительно обратился к Хейдреку лорд Эдвин. – Вот и настал момент соединить вас с моей дочерью под взглядом Создателя.
Тут же перед нами появился жрец в одеянии, напоминающем рясу с капюшоном. В одной руке он держал огромный талмуд в кожаном переплёте, другой опирался на деревянный посох, украшенный сверху мутным белым кристаллом величиной с кулак. Я вспомнила, что заметила этого человека, когда только заходила в залу, подивившись тому, как он выделялся из толпы разряженных воинов и мелких помещиков. Жрец бережно положил книгу на стол, раскрыв её на нужной странице.
Отец поднялся на ноги. Следом за ним начали вставать все присутствующие в зале гости, поворачиваясь в нашу сторону. Шум стих, даже музыканты умолкли. Чувствуя себя ягнёнком на заклании, я медленно поднялась со своего места, не видя и не слыша ничего вокруг. Разум по-прежнему отказывался поверить в происходящее.
Лорд Эвин протянул мне левую руку, а повелителю – правую. Его голос с лёгкостью заполнил залу.
– Я, лорд Эдвин Харт, даю согласие, добровольное и нерушимое, на брак моей дочери, Агаты Харт, и повелителя Дикой Охоты Хейдрека Крайгера. Пусть этот союз станет залогом нашей верности Создателю, а Призыв покорится Подчинению до конца времён!
Он соединил наши руки над книгой. Ладонь всадника обожгла мои и без того ледяные пальцы холодом. Жрец тихо затараторил молитву. Откуда-то из складок его рясы появился золотой кубок, украшенный драгоценными камнями. Словно во сне я смотрела, как жених обнажил кинжал, висевший до того на поясе, и проткнул себе палец. Одинокая капля крови упала в кубок, а острие тут же оцарапало мою руку. Похоже, всё моё существо сопротивлялось этому браку: Хейдреку пришлось с силой сдавить палец, чтоб появилась хоть капля крови. Я закусила губу. Ни за что не покажу, как мне больно.
– Вода, приди, – негромко велел повелитель, и кубок мгновенно наполнился до краёв, без следа растворив кровь. – Пей.
А это обращение было ко мне.
Выбора не осталось. Я смиренно приняла кубок из рук жреца, сделала пару глотков. Надеюсь, после такого обряда мы оба не подхватим столбняк или ещё что потяжелее. Хотя избавиться от нежеланного мужа с помощью болезни не худшая идея.
Хейдрек равнодушно проследил за мной и тоже отпил воды. Возвращённый жрецу кубок оказался каким-то чудом пуст, а новоявленный жених, игнорируя приветственные крики со всех сторон, повёл меня на середину залы. Музыканты затянули тоскливую мелодию, я вдруг оказалась в ледяных объятиях повелителя. Теперь осталось не опозориться в танце.
К счастью, это оказалось наименьшей из проблем. Хейдрек вёл меня по зале, то притягивая к себе, то чуть отступая в сторону. По началу я сбивалась, но когда он положил ладонь на мою талию, медленно кружа, стало всё равно. Сомневаюсь, что помолвка расстроится из-за одного неуклюжего танца.
– Вы не выглядите счастливой, леди Агата, – вдруг сказал Хейдрек.
Я посмотрела ему в глаза. Его взгляд пробежался по моему лицу, спустился на декольте и также медленно вернулся обратно. Он оценивал меня как очередную новую лошадь, без особого интереса, скорее со скучающим любопытством.
