Марианна Кисс
Любовник
Глава 3
В половине одиннадцатого звякнул колокольчик на двери. Я повернулась, в проёме стоит мой муж. Ворот рубашки расстёгнут, галстук в руке.
Ричард Олсон, красивый, высокий, сексуальный. Упрямое выражение на скуластом лице. Тёмные глаза. Жгучие, черные брови. Каштанового цвета волосы. Помню, когда увидела Ричарда в первый раз, его брови запомнились мне больше всего. А ещё его крышесносное обаяние. Одна его улыбка заставила меня влюбиться, однажды и навсегда.
Сейчас, мне кажется, я люблю его ещё больше, чем тогда. Несколько седых волос в шевелюре тёмных, крепость и стать, которые он обрёл с годами, сделали его необычайно привлекательным для всех и таким притягательным для меня.
Он всегда хотел меня. Безумно, страстно, настойчиво. Он завоевал меня когда-то напором и страстью. Тогда наша любовь была невероятной. Сейчас она уже не такая…
– Привет, ты ещё не спишь. Прости, никак не мог вырваться.
Подошел, поцеловал в щёку. Прошел мимо меня, взял бутылку, налил себе вина. Сделал глоток.
– Я жду тебя весь вечер, свечи уже догорели, – говорю, грустно глядя на свой бокал. Я уже слегка пьяная. Могу сказать о том, о чём я думаю, – Ричард, что происходит?
– Милая, ну, извини, честно хотел прийти пораньше. Если бы знал, что ты ждёшь меня, я бы точно на всё наплевал. Но там такое, я головы не могу поднять. Ты же знаешь Брига, он дерёт с нас три шкуры, эти выборы…
– А потом следующие выборы, а потом снова… – проговорила я, зависнув взглядом на одной точке.
Ругаю себя за нерешительность, но ничего не могу с этим поделать. Где угодно я могу добиваться результата, но не понимаю, что происходит между мной и собственным мужем. Мы как будто на разных лодках плывём, он в одну сторону, я в другую. Иногда останавливаемся друг напротив друга, чтобы поговорить о том, что нас связывает. Дети, дом, родственники, а потом снова расплываемся. И ничего не помогает: ни встреча каждое утро и каждый вечер, ни поцелуй в щёку, ни взгляд, оценивающий внешность, ни улыбка, ни общая постель. И даже вино уже не помогает. Ближе мы не становимся.
Сижу перед ним в пеньюаре, а под ним то самое развратное бельё. В прорезь на груди видно кусок корсажа. Пола халата упала и оголила ногу в чулке.
Только взгляд Ричарда не вспыхнул. Он как был тусклый и усталый, так и остался.
– Пойду отдыхать, завтра снова с утра вся эта рутина.
Он повернулся, чтобы пойти наверх.
– Я завтра еду в Чикаго, на два дня, – говорю эхом ему в след.
Остановился, обернулся.
А взгляд мой кричит: «Думала, мы побудем сегодня вместе!»
– Да? – нахмурился Ричард.
Окинул меня с головы до ног равнодушным взглядом, задержался на красных, лаковых туфлях на шпильке… Край его губы насмешливо дернулся и остановился.
– Прости, Мари, я очень устал.
Пошел подниматься.
Смотрю перед собой. Взяла бутылку, налила ещё вина, выпила.
Когда я поднялась по лестнице, из спальни уже доносился мерный храп моего мужа. Я прошла в ванную. Остановилась перед зеркалом. Развязала пояс пеньюара. Он скользнул на пол. Смотрю в зеркало. Когда одевала всё это, тоже смотрела, но тогда с уверенностью и надеждой, а теперь с тоской.
Кому это нужно?
Расстегнула крючок, второй, третий. Зацепилась, дернула, не получается. Дернула сильнее , настойчивей, злее, не снимается. Стремительно повернулась, схватила с полки ножницы, резанула прямо по кружеву, дернула с себя тонкую ткань.
Кому это нужно!
Трусы тоже ножницами, чулки резанула, лопнули, скрутились. Стянула с себя, стряхнула, как какую-то гадость или грязь. Стою голая перед зеркалом, смотрю на себя.
Не понимаю – кому это нужно?
-–
– Дорогая, я ухожу! – слышу голос мужа сквозь сон.
Я открыла глаза. Ричард склонился, навис надо мной.
– Ты уже уходишь? – потянулась я в кровати.
– Работа, милая, – поцеловал меня в щёку. – Ты очень красивая, я тебя люблю, – проговорил своё обычное, утреннее и выпрямился. – Удачной тебе поездки.
– Спасибо, – повернулась на бок, чтобы посмотреть, как он будет уходить.
– Когда вернёшься, обязательно устроим романтический ужин, я тебя приглашаю, – сказал и довольно на меня глянул.
– Ладно, – улыбнулась я в ответ.
– Ну, всё, пока, – он снова подошёл и поцеловал. – Я ушел.
– Давай, – махнула рукой, когда он был уже на лестнице.
Глава 4
Повалялась немного, соскользнула с кровати. После недолгих процедур в ванной пошла вниз. На кухне нажала кнопку кофемашины. Заглянула в холодильник.
Есть не хочу, только кофе. Ну, вдруг. Нет, не соблазнилась ни на что, закрыла дверцу холодильника и сразу услышала в гостиной тихое жужжание пылесоса. Уже кто-то наводит порядок там, где никогда нет беспорядка.
Постояла немного у окна, посмотрела на прохожих. Взяла чашку с кофе и пошла наверх. Нужно собрать сумку. В девять приедет такси, чтобы везти меня в аэропорт. Только успела вернуться в спальню, как зазвонил телефон. Нажала на громкую связь.
– А что такое, почему ты не на работе? – грубоватый голос.
Паола – моя любимая подруга.
– Еду в Чикаго, собираю сумку.
– Понятно. Тогда кинь на всякий случай в сумку то платье, помнишь?
Однажды мы с ней примеряли одежду в одном из модных бутиков, и она практически заставила меня купить платье. Я его купила, но только, чтобы Паола отвязалась.
– Зачем мне такое платье в деловой поездке? Вот приеду, Ричард сказал, устроим романтический ужин.
– Ты в это веришь?
Вот она всё время ставит под сомнения наши с Ричардом отношения. Мне это не нравится, но я молчу. Она всё-таки единственная моя подруга, ещё с молодости. Мы можем многое друг другу простить. Я-то уж точно прощаю, когда она совсем неосторожно поругивает моего мужа.
– Конечно, верю, – вспомнила себя вчера, в сексуальном белье и туфлях, и как равнодушно посмотрел на меня муж.
Паолу не обманешь. Она словно какими-то невидимыми антеннами улавливает всё, что у меня на душе.
– Ага. И я верю, что на Землю летит астероид. Не смеши меня, подруга, я настаиваю на том, чтобы ты взяла платье и туфли красные свои, на шпильках, на них только импотент не поведётся.
А вот это обидно. Ричард на них вчера не повелся… но он ведь устал.
– Ты портишь меня, – выдаю ей слова моего мужа.
Он её тоже недолюбливает, за свободу взглядов и отношений.
– Я давно мечтаю о том, чтобы ты уже, наконец, испортилась. Ну, сколько можно, Мари, у тебя в глазах нет жизни.
– Есть у меня жизнь в глазах. Не говори ерунды, на прошлой неделе я выиграла дело, – неловко, неподходяще, но аргументирую.
– Во-во, только дела тебя и возвращают к жизни. А должно не это… понимаешь. Пока будешь ходить недотраханная, у тебя не будет в глазах никакой жизни.
– Что? – я кинулась к телефону, выключила громкую связь, чтобы не дай бог никто не услышал, и прошипела в трубку, – С ума сошла, что ты болтаешь?
Она только рассмеялась. Её ни капли не трогает мой стыд, и страх, если не дай бог, кто-то услышит и узнает, о чём я говорю со своей подругой.
– Я тебя умоляю, воспользуйся хотя бы один раз поездкой. Все так делают. Ну, что тебе стоит? Зайди в любой бар в том платье и туфлях, и твой вечер не будет испорчен.
– Он и так не будет испорчен, у меня есть материалы дела. Займусь ими, – перекрываю её непристойное предложение своим пристойным.
– А на сколько ты едешь?
– На два дня.
– Охо-хо! Ты обязана кого-то там подцепить, просто обязана, Мари, не будь дурой. Два дня!
– Может, хватит? – начинает раздражать это сталкивание меня с пути истинного.
– Какая же ты упрямая, Мари, – раздраженно вздохнула Паола.
– Не упрямее тебя. Ты постоянно пытаешься навязать мне каких-то призрачных любовников. Это уже переходит все возможные границы…
– Да потому что мне жалко на тебя смотреть! – кричит в трубку, – Это же издевательство!
– Значит, не смотри. Ладно, всё, я собираюсь, у меня скоро самолёт, – пытаюсь закончить разговор.
– Возьмёшь то платье, и туфли, и наденешь их вечером. Сфоткаешься и пришлёшь мне фотоотчёт. А если не пришлешь, считай, что я обиделась, – говорит требовательным тоном.
– Хорошо, возьму платье, ты довольна?
– Да! Всё, давай у меня работа. Удачной дороги, – она отключилась.
Я прошла в гардеробную, пролистнула свои платья, еле нашла то самое. Вытянула его. Тонкий бежевый трикотаж с золотой ниткой, практически без швов, длинный обтягивающий рукав. Длина платья чуть выше колена. Осмотрела его. Приложила к себе, глянула в зеркало. Прочесала пальцами и кинула на одно плечо волосы. Улыбнулась чему-то нереальному, что увидела в зеркале. Нет, это не я. И платье – не моё.
Куда его надевать? Вот, честно, я не знаю такого мероприятия, куда смогла бы надеть подобное платье. В нём я буду чувствовать себя практически голой. И хоть на фигуру у меня почти нет жалоб, но чтобы надеть такое платье… нет, оно не для меня.
Повесила на место. Прошлась по ряду, достала несколько блузок и один костюм. Всё, что мне нужно, это костюмы и блузки.
Сложила одежду в сумку. Постояла немного над ней. Подумала.
Не знаю. Не хочу я слушать Паолу, но её слова всё равно звучат в голове – Воспользуйся поездкой. Все так делают!
Разве все? Нет, Ричард так не делает. Не хочу даже думать об этом. Это невозможно. Нет.
Повернулась, глянула на стойку с платьем. Подошла, взяла быстро, сняла его и скрутила, кинула в сумку. Туфли, те самые, красные, в которых вчера я ходила по дому, в ожидании Ричарда.
Это глупо. Понятное дело, что я не надену платье и не пойду ни в какой бар. Смешно. Я и в баре. Я же не какая-то там…
Звонок телефона прервал мои мысли. Предупреждение, такси будет через десять минут. Я засуетилась, быстро натянула удобные джинсы, кофточку, мокасины и тренч. Пару раз провела помадой по губам. Готово.
-–
– Мы успеем? У меня самолёт в одиннадцать, – беспокойно спрашиваю таксиста, когда мы в который раз останавливаемся на светофоре.
Только бы в пробку не попасть.
– Конечно. Не волнуйтесь. Времени ещё полно, – отвечает мужчина.
Едем по улицам Нью-Йорка. Я тоскливо рассматриваю проносящие мимо авто. Безучастно смотрю на загоревшийся красный на светофоре. Без особого смысла поворачиваю голову вправо, глянуть на стоящий рядом автомобиль. Пару секунд смотрю на профиль мужчины буквально в метре от меня, только чуть впереди.
Ричард? Ричард! Это же мой муж!
Подняла руку, чтобы махнуть. В этот момент он повернул голову, и я увидела там, дальше, на пассажирском кто-то сидит. Женщина. Нет, девушка. Молодая. Очень.
Я влипла в сидение, прижалась затылком к подголовнику. Ледяной колючий дождь накрыл резко и больно. Непонятно. Необъяснимо. Да нет же, это ещё можно объяснить, стоит сейчас набрать номер в телефоне, и сразу всё станет ясным.
Задеревеневшей рукой, не отрывая взгляда от того, что происходит в салоне автомобиля напротив, потянулась к карману тренча за телефоном… И в этот момент девушка повернулась к моему Ричарду, протянула руку и погладила его по щеке. А он склонил голову и щекой прижал её ладонь к своему плечу. Затем повернулся и поцеловал.
Не просто, не случайно, а долго, словно наслаждаясь этим касанием. Поцеловал несколько раз. При этом неотрывно глядя в её глаза. Она улыбнулась, привстала, потянулась к нему, приблизилась и… мне стало плохо, тошно на это смотреть, я схватилась и сжала свою шею до спазма в горле. Сдавила неосознанно, пока не помутилось в глазах. Я отпустила… машина тронулась с места. Проехала мимо. Я обернулась, чтобы хоть на пару секунд увидеть и понять, что это действительно Ричард и мне не показалось, не привиделось.
В этот момент девица впилась губами в губы Ричарда, а он присосался к ней так, как уже давно не целует меня… Несколько секунд, три или четыре, может пять, за это время вся наша жизнь пронеслась перед моими глазами. Всё перечеркнуто. За несколько чертовых секунд.
На повороте меня качнуло в сторону. Когда выпрямилась, заторможенно посмотрела вперёд, но ничего не вижу, не чувствую, не знаю. Меня словно нет. Я исчезла. Пропала.
Ошеломлённая, не помню, как доехала до аэропорта, села в самолёт и как он взлетел. Всё в тумане, мелькает слайдами перед глазами – вот я у стойки регистрации, вот уже сижу в самолёте, вот смотрю в иллюминатор, но вижу не небо и не облака, вижу Ричарда, он целует молодую… девушку. Не разобралась я в её красоте, не поняла, почему она оказалась в машине моего мужа. Это всё неясно.
Ясно одно – Мой муж мне изменяет!
И когда эти слова окончательно и громко прозвучали в моей голове, я вдруг очнулась. Вздохнула громко, повернула голову и увидела рядом с собой мужчину лет пятидесяти. Он читает что-то, глянцевый журнал. Глядя на него, почему-то сразу захотелось заплакать. Я вздохнула и одновременно всхлипнула.
Мужчина повернулся, насупив брови, глянул на меня поверх очков.
– Вам помочь?
– Нет… я… да… мне нужна салфетка, – я быстро полезла в свою сумочку и, пока там копалась, мужчина протянул мне салфетку.
– Спасибо. Простите, – голос мой дрожит.
– Ничего, такое бывает в самолётах. Иногда.
Он сочувственно посмотрел, но от этого мне ещё сильнее захотелось плакать.
– Простите, вы не могли бы пропустить меня?
– Да, конечно, пожалуйста, прошу.
Он встал, выпустил меня. Я быстро посеменила по проходу, подошла к уборной, дернула ручку, но только потом увидела на ручке надпись – «занято». Так тороплюсь, что не могу дождаться, когда освободится эта кабинка.
Наконец, из уборной вышла женщина. Она улыбнулась мне, а я воспроизвела на своём лице что-то наподобие улыбки. Быстро шагнула, закрыла за собой дверь, щёлкнула замком и с силой стукнулась об дверь всем телом. Влипла так, что в голове зазвенело.
Передо мной зеркало. Себя не узнаю. Безумный взгляд, нездоровый румянец на щеках, несколько морщинок у глаз, одна у губы. Осматриваю себя и понимаю, как много я пропустила. А возвращать уже поздно. Захотелось закричать, но я только сжала кулак, закусила его до боли и тихо завыла. Все мои мышцы натянулись, скрутились в одновременной судороге. Ноги подогнулись, я сползла, опустилась на пол, прижалась спиной к двери.
Вот оно – одиночество. Я знала о нём, чувствовала его, но не думала, что это оно и есть. Тупик. Конец. У меня никого нет. Я одна, совершенно одна. Ничего не осталось. Никого. Ещё недавно у меня был полный дом людей. Моих любимых. А теперь никого нет. Дети уехали от меня. Муж… получается, тоже. И вся наша жизнь была только фарсом.
А мне как жить. Как мне со всем этим жить?
Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Я быстро встала, оправилась. Плеснула на руки воды и промокнула слёзы.
Открыла дверь, улыбнулась девушке, которая приветливо улыбнулась мне.
Я прошла на место. Села.
И почему-то только сейчас, посмотрев в иллюминатор, я увидела облака.
Нет, я не одна. Я не одна.
Какого чёрта?
Глава 5
Самолёт сел в аэропорту Чикаго. Снова такси, гостиница.
Я вошла в номер. Не стала даже рассматривать. Кинула сумку у входа. Сделала несколько шагов до спальни, и рухнула на кровать. Нет сил ни на что. Нет желания. Ничего нет. Ни голода, ни жажды. Я словно бесплотная, ничего не ощущающая оболочка, существующая лишь для определенной цели – заниматься разводами. Отбирать, обманывать и наслаждаться выигрышем. Больше ни на что не способна.
Я закрыла глаза, не хочу ни о чем думать. Долго лежала на кровати не в силах двинуться. Рук и ног как будто нет, или они не мои. Не могу себя почувствовать.
Мелодия на телефоне заставила пошевелиться. Я нехотя полезла в карман тренча. Достала трубку. Глянула, на экране Ричард обнимает меня. Мы смеёмся, делаем селфи…
Что он хочет мне сказать? Смогу ли я это слушать? Не уверена.
Нажала ответ. Приложила к уху телефон. Тихо выдохнула и сразу почувствовала надвигающуюся ярость. Нельзя. Не теперь. Вздохнула ещё раз, пытаясь унять дрожание руки.
– Мари? – вкрадчивый баритон мужа, прощупывающий моё настроение.
– Да? – проговорила не своим голосом.
– Ты доехала? Как погода в Чикаго?
Говорит спокойно, даже заботливо. Лицемер.
– Все нормально, хорошо доехала, – отвечаю монотонно, моргнула, разгоняя слёзы. Одна всё-таки скользнула по щеке. – Я не обратила внимания на погоду. Вроде бы тепло.
– У тебя голос какой-то усталый, ложись, отдыхай, – сказал участливо.
Как он так может? Невыносимо слушать его спокойные слова.
Нет, я не скажу этого сейчас. Потом, когда вернусь. Хочу видеть его лицо, глаза.
– Когда у тебя встреча? – заботливо выясняет.
Конечно, у него есть чем заняться и без меня.
– Завтра в полдень, – отвечаю холодно, только он не чувствует.
– Ложись, выспись хорошо, не работай много, – какая забота.
Противно.
– Я не хочу спать, – отвечаю упрямо, с вызовом.
А он даже не понимает. Какой же он…
– Ну, займись чем-нибудь, прими ванну. Если хочешь, могу приехать, погуляем.
– Нет, нет, не нужно. Отдыхай от меня, – ответила торопливо.
– Я от тебя не устала.
Конечно, не устал, когда ему от меня уставать, он же меня почти не видит. Два коротких момента – утро и вечер. Это всё, что у нас есть. Но и тогда мы, словно выполняем обязанности, годами отработанные. Поставленные на автоматическое их выполнение. Никаких всплесков, бурных переживаний, никаких эмоций. Давно. Я даже не могу представить как давно. В какой момент наши пути разошлись каждый в своем направлении, уже не вспомню.
– Я почитаю дело, не волнуйся.
Я его успокаиваю. Чтобы он не волновался обо мне. Издевательство. Самое настоящее.
– Ну, хорошо, я тоже займусь делами. У нас сейчас бешеные дни, я прихожу и падаю без задних ног, – жалуется. Он мне жалуется. Невероятно.
Да, так и приходит. Почти верю. Устаёт. Но не от того, о чём говорит.
– Ты себя загонишь, ради Брига? – сочувствую.
– Я не могу иначе, столько вложено денег, я должен получить свои дивиденды. От этого зависит наше дальнейшее благополучие. Для нас стараюсь.
Ну, конечно. Ты стараешься для себя.
– Да, я знаю, но я ведь тоже что-то зарабатываю. Разводы сейчас подорожали, – говорю, лишь бы отвлечься от картины, которая сейчас стоит перед моими глазами.
Его поцелуй. Его приоткрытый рот…
Боже, и зачем я это увидела? Лучше бы просто проехала мимо и не знала никогда.
– Хорошо, дорогая. О, Бриг на другой линии, отключаюсь, – в телефоне запикало, и я сразу подумала о том, кто это звонит. Теперь во всём, буквально везде, я буду видеть молодое красивое лицо его… любовницы.
– Давай, целую, – я нажала кнопку и отбросила телефон.
Почему я сказала – Целую?
Ему, лицемеру и изменнику, сказала целую!
Да потому что привыкла так говорить, за двадцать лет нашей совместной жизни я каждый день говорю ему «Целую».
Поднялась. Села на кровати, провела рукой по волосам. Не знаю, что и думать, что делать, не знаю ничего.
Встала, скинула тренч, стянула кофту, расстегнула джинсы. Сняла всё и пошла в ванную. Ванна, как бассейн, в полу. Я крутанула кран, взяла вазу с цветами, кинула их все в воду, туда же несколько мыльных шариков цвета морской волны.
Стянула с себя бельё и полезла в ванну. По двум ступенькам, спустилась в ароматную воду. Легла. Расслабилась. Положила голову на борт и закрыла глаза.
Сейчас я в полной мере ощутила всю свою бесчувственность, безучастность и холодность. Неужели они сыграли такую роковую роль. Отдалили от меня моего собственного мужа.
Но разве я не старалась?
В комнате зазвонил телефон. Я не стала реагировать, лежу и постигаю то, что я узнала сегодня.
Сколько раз я сама была свидетелем измен, сколько раз выслушивала подобные истории, сочувствовала и подавала салфетки плачущим клиенткам.
И вот теперь, я сама в точно такой же ситуации. Кажется всё простым и неотвратимым. Это было неизбежно. Всё к этому шло. Я, наверное, чувствовала, но упрямо старалась не замечать. Замазывала понятия, подменяла чем-то другим. Не искала точного ответа, не выясняла и не противостояла тому движению, которое уже началось и неотвратимо должно было отработать. Да, я тоже виновата.
Открыла глаза, смотрю в потолок, чувствую, как нежно колышется от моих движений вода. Приподнялась, глянула на цветы и вдруг, резко, так горько стало. Так обидно. Взяла один цветок, смяла в руке, второй, третий. Дергаю, рву их и кидаю. Беспощадно разрываю нежные лепестки, бью ими по воде.
– Боже, что я делаю? – прошептала, глядя на растерзанные бутоны и остановилась.
Быстро встала, протянула руку за полотенцем. Снова зеркало, как свидетель всего, что не хочу показывать. Свидетель моей догорающей молодости.
В комнате настойчиво зазвонил телефон, на этот раз не переставая. Подхожу к кровати, на экране Паола.
– Да, алло, – нехотя ответила.
– Ты заснула? Нормально. Я жду обещанный фотоотчёт, а она там непонятно чем занимается, – возмущается громко.
– Я в ванной лежала, голубая ванна, с красными цветами, – оправдываюсь, запахивая гостиничный халат.
– О, нормально. Теперь надевай платье и вперёд.
– Ты с ума сошла? – усмехаюсь.
– В каком именно месте я сошла с ума? – дерзит.
– Сказав Вперёд.
– Можешь идти назад, я не возражаю. Но в платье.
– Паола, не смеши меня, – я подошла к окну, ещё не темнеет, но солнца уже не видно за облаками.
– Я не шучу. Жду через десять минут, ладно, через пятнадцать и, если не хочешь, чтобы я села на самолёт и прилетела и не потащила тебя сейчас в клуб, надень это чертово платье! – раздражается, но тут же мягко добавляет, – Ради меня, надень. И туфли не забудь.
– Ох, как ты мне надоела, ладно, надену. Жди, – вздохнула я.
– Наконец-то, – она отключилась, а я пошла к двери, взяла сумку, притащила и кинула её на кровать.
Покопошилась, выудила пресловутое платье. Даже не помню, как я выглядела, когда его примеряла, кажется, я его даже не меряла, или меряла. Не помню. Мы тогда много чего перерыли, Паола накупила целый ворох вещей, а я всего только это платье и что-то ещё, не помню уже что.
– Так, ну, хорошо, – кинула я его на кровать. Тонкая ткань легла струями. – Это ужасно, как я такое вообще согласилась купить?
Но обещание нужно выполнять. Надела бельё, потом туфли, а уже потом платье. Снова волосы на плечо. Смотрю на себя в зеркало. Чего-то не хватает. Повернулась, достала косметичку, откопала помаду, провела по губам. Отошла на шаг от зеркала, ещё раз посмотрела.
Странное чувство. Эта ткань, она обхватила меня легко, обволокла нежно, напрочь отбивая желание снять платье немедленно. Она проникла в мою кожу прикосновением нереального желания, заставила послать сигналы мозгу о том, что сейчас в данный момент я красивая.
