Марика Крамор
На грани развода
Глава 1
– Будем разводиться, – жестокие слова мужа хлещут невидимой плетью.
Перевожу оторопелый взгляд с родного лица на чемодан у входа. И обратно.
– Разводиться? – непонимающе повторяю.
– Да, Кать. Я долго думал и принял решение. Наш брак мне теперь в тягость.
Даже дышать свободно не получается. Как это в тягость?!
– И давно?
– Прилично.
Шагаю назад, опираюсь о стену.
– Ты бросаешь нас с сыном?
– Не с сыном. Я ухожу от тебя. Хотя ты, наверное, даже и не заметишь.
Последняя фраза сбивает с толку окончательно.
– И что тебя не устраивает? – сжимаю руки в кулаки, не осознавая, что ногтями впиваюсь в ладони.
– Многое.
– Например?
– Например, я у тебя всегда на последнем месте. Как будто лишний в семье. Ты раньше выглядела по-другому: ярко, маняще. А сейчас носишь только спортивную одежду и балахоны. Ты перестала для меня прихорашиваться, как только наступает вечер, ты сразу спать. Даже волосы распущенные перестала носить.
В недоумении оглядываю короткий шёлковый чёрный халатик… Красиво же смотрится…
Про сон просто снос головы.
А ничего, что я встаю в пять утра?! Наощупь перехватываю пряди резинкой, а потом еле продираю глаза и к плите, завтрак ему готовить?! Уже почти выплевываю эти слова, но нечто необъяснимое заставляет меня сдержаться.
– Что-то ещё? – поджимаю губы. Очень больно все это слышать.
– Да куча всего, Кать! Обсуждаем только… Кирюхины успехи на футболе! Да то, что ты опять что-то на работе не успела, поэтому придётся снова тебе сесть на телефон вечером!
А ничего, что мне Кирилла из сада забрать надо?! Естественно, я все дела подстраиваю под это. И приходится дома ещё наверстывать!
– Слушаю тебя внимательно, продолжай, – бросаю разрешение с барского плеча, складывая руки на груди.
– Я собирал вещи, ты даже не заметила. Ну я мужик, Кать. А не машина по перемалыванию завтрака. Хочется хоть какой-то лёгкости от тебя, – давай, мужик, не стесняйся, я готова выслушать, – игривости, инициативы. Внимания в конце концов! А не то, как у нас последний год! Раньше по-другому все было.
Воздух напряженно просачивается в легкие. Раньше – это когда я дома в декрете сидела…
– А поговорить об этом нельзя было? По-нормальному? А может быть, у тебя и другая женщина уже появилась?
– Катюш, иногда очень хотелось, чтобы появилась, – муж заглядывает в глаза уверенно. – Но нет.
Мне хочется закричать от бесстрастного выражения его лица. Встряхнуть Женю немного. Потому что происходящее кажется нереальным. Но внутри что-то переламывается, и я вдруг резко цепляю резинку и стягиваю ее с волос. Отбрасываю в сторону и даже не смотрю, куда она приземлилась. Немного нервно поправляю длинные пряди. И начинаю улыбаться.
В меня вселяется бес. Иначе не объяснить те слова, что я произношу в состоянии аффекта от заявления мужа.
– Ты прав, Жень. Наша жизнь давно превратилась в рутину. Я рада, что мы друг друга правильно понимаем.
– Правильно понимаем? – его брови мгновенно взлетают вверх.
– Да. Меня это все тоже достало. Ты стал такой скучный, что мне даже не хочется для тебя, – как он это сказал… ах да! – прихорашиваться.
Женя молча моргает. Неверяще пилит взглядом.
– Ты это серьезно? – челюсть его отваливается.
– Ну да. Остальные вещи когда заберёшь?
– То есть тебя даже не волнует, где я буду ночевать?
– Жень, – беззаботно пожимаю плечами и заставляю свой голос стать медовым, с ноткой иронии, – ну это же твое мужское решение. Разберёшься по ходу дела.
Муж потрясенно оглядывает меня с ног до головы. Как будто видит впервые. А я словно случайно стараюсь немного ослабить пояс, и полы халата чуть-чуть, но раздвигаются.
– Раз мы поговорили и все выяснили… Мне ещё Кирюше сырники жарить, ты не мог бы поскорее… – серьезно киваю на дверь.
– Кать, я не понял, – шокированно и очень эмоционально тянет муж, – у тебя мужик, что ли, появился?!
А я понимаю, что все сделала правильно. Потому что его глаза в эту секунду загораются от возмущения. Беззаботности и равнодушию в них вдруг не стало места.
– Жень. Ты же разводиться со мной собрался. Значит, мы теперь чужие люди. А я личную жизнь с посторонними не обсуждаю.
– Ты что, мне изменяешь?! Катя!
Женя резко подаётся вперёд и хватает меня за руку.
– Ну что ты, Женя, я замужняя женщина, мне принципы не позволяли.
Пытаюсь увернуться.
– То есть предложения были?!
Широкий разлет плеч, ярость в карих глазах, стильная аккуратная щетина… Мой муж привлекательный мужчина. Но в эту минуту я не чувствую былого притяжения. Его слова ранили слишком сильно.
Освобождаю руку и отодвигаюсь назад.
– Кстати, насчёт сына, – роняю тихонько, внимательно изучая ногти с отросшим розовым покрытием. – Ты же не против, да, если он будет жить со мной? – и тут же округляю глаза, поднимая «сконфуженный» взор, – ты только не подумай ничего. Видеться можете в любое время!
Сердце грохочет в груди. Я не верю в то, что сейчас происходит. И ещё меньше в то, что я сейчас делаю.
– А ну-ка пошли поговорим, – хватает за талию, резко притягивая к себе.
Я… кажется, сейчас совершенно не готова его слушать дальше. Мне необходимо слегка отдышаться.
– Нет, погоди, – упираюсь в широкую грудь, но муж не пускает. – Поговорили уже. Ты хотел уйти? Вперёд. Чемодан не забудь.
Больше не чувствую тяжести сильных рук. Горячих ладоней…
– Вот так, значит? – его подбородок выезжает вперёд. На скулах ходят желваки.
– Да. Так. Ты ведь уже все решил. Дверь за спиной.
Глава 2
– Да сто процентов у него баба есть! – подначивает подруга. – Но я снимаю шляпу. Последнее бы отдала, чтобы увидеть Женькино выражение лица, когда ты сказала, что он тебя достал!
Моя жизнь рушится, а ей смешно.
Обхватив колени руками, уныло оглядываю букетик из кустистых роз.
– Зачем ты его вообще приперла? – киваю на нежные лепесточки.
– А затем! – Маша в ярости сверкает глазами. – Когда твой ненаглядный явится в следующий раз с сыночком увидеться, заметит цветы! Это тебе для легенды! Пусть думает, что ухажеры подарили!
– Какой легенды, Маша?! От меня муж уходит. У меня развод на носу, а ты…
– Вот именно, Кать! Вот именно! Пусть Женька локти кусает, что его жену кто-то другой обхаживает! И мечтает в постель утянуть! А то смотри-ка на него, скучно ему стало, балахоны ему не нравятся!
Мы с ней обе знаем, что я работаю с клиентами и всегда выгляжу прилично. Безразмерную одежду я не ношу. Всегда все чисто, опрятно, ну да, не слишком раскованно, зато максимально удобно… а домой прихожу, и хочется от усталости коньки отбросить, но надо ещё к плите… и волосы правда удобнее в пучок собирать или, на худой конец, в хвост. Не думала, что это такое преступление. Да и дома я хожу… ну… по-обычному… в простой домашней одежде. С чего Женя мне столько высказал, я не понимаю…
– Маш, хватит! И так тошно, – фыркаю.
– Я только начала. А ну быстро к шкафу!
– Чего?..
– Быстрее, говорю!
Тянет за руку. Я нехотя поднимаюсь.
– Это отдать, – на пол летит старое желтое платье. Когда-то я его носила… ещё до декрета. – Это тоже, – Маша продолжает выбрасывать из шкафа мою одежду. – Это только в мусорку!
Округляю глаза и мгновенно выхватываю из наманикюренных пальчиков чёрный свёрток.
– Обычная водолазка! Ты что?!
– Свитер модный себе купишь! Приятного оттенка! Который освежает! Тебе не на похороны идти.
– Ну это уже слишком! Я в ток-шоу «Модый приговор» не записывалась. Не надо мои вещи выбрасывать.
– А вот это уже ничего… – игнорируя мои слова, снимает с плечиков летящее белое платье. Разрез до середины бедра. V-образный вырез. На талии красиво смотрится… – Новое?
– Да, полгода назад покупала, – роняю кисло.
– Ну и, конечно, ни разу не надетое, – Маша обвиняющее крутит в руках ещё пришитую бирку.
– Да особо некуда было, маркое же… – глупо оправдываюсь.
Телефон мой оживает. Женя звонит…
– Катюш, ответь ему, – подруга решительно протягивает мне телефон.
– Не буду.
– Отвечай, кому говорю!
– Да не хочу я с ним общаться!
Машка со школы любила наглеть. И сейчас не постеснялась, вскинув брови, принять вызов и включить громкую связь. Мой яростный протест руками уже не поможет. В итоге я вымученно выдавливаю в трубку:
– Алло.
– Привет. Я сейчас заеду на полчаса, с Кириллом посидеть. Заодно кое-что из вещей заберу.
– Кирилл у моих родителей сегодня, – тяну неуверенно, а Маша активно мотает головой. И я добавляю твёрдости в голос: – можешь в другой день заехать. Мне сейчас некогда.
– Я тебя не сильно потревожу. Через пять минут буду.
И отключается.
Наши с подругой взгляды скрещиваются.
– Нормально так, – тяну с сомнением.
– Ты сама-то чего хочешь? – выдаёт Машка.
– Чтоб пожалел. И очень сильно, – проговариваю уверенно. – Захотел вернуться. А я уж подумаю, стоит ли.
– Ну что ты сидишь тогда? – подскакивает. – Платье натягивай! Волосы распускай!
– А это не слишком…
– Не слишком!
– Черт… – на мои руки опускается тонкая белая ткань. И в крови уже бурлит азарт. Черт с ним, если все это не принесёт плоды, но я вдруг почувствовала себя… живой. Задор, энергия, огонёк. Мне так этого не хватало в последнее время. Упаханная с работы в детский сад за Кирюхой, потом бытовуха засасывает, дай бог ещё на завтра собраться вовремя. Обязательно кто-то позвонит из клиентов. Ну «очень срочно»! Сейчас понимаю, что я что-то делала совсем не так.
– Давай-давай, ну же, – подначивает Машка.
Как можно скорее переодеваюсь. Быстренько устраняю в спальне следы недавнего погрома. Швыряю вещи в шкаф, захлопываю дверцу. Наспех провожу расчёской по мягким пепельным прядям.
– Помаду возьми! – суёт мне в руки чёрный тюбик. Снимаю крышку. Протяжный стон тут же срывается с губ. О боже!
– Ты с ума сошла?! Я такой яркой в жизни не пользовалась!
– Ну вот, пришло время начать! Давай скорее!
– Ладно.
Пара аккуратных движений, и вуаля!
– Иди закрой за мной, – подгоняет Маша, – без меня эффектнее будет! Только мириться сегодня не вздумай!
Я лишь фыркаю в ответ. Какой там уже мириться…
Спустя четыре минуты любуюсь своим отражением в зеркале. Платье подчёркивает фигуру, придает хрупкости. Разрез вообще огонь. Сразу и не заметен, а при ходьбе… Кроваво-алые губы притягивают взгляд. Вообще-то мне очень идёт, не могу не признать. Но чувствую себя уязвимо..
Только я успеваю об этом подумать, ключ в замке поворачивается два раза.
Пулей бегу на кухню!
Сердцебиение учащается. Не дыша стою. Жду. Удастся маленькая хитрость или нет…
– Привет, Жень! – воодушевленно кричу мужу в коридор. – Кофе нальёшь сам, ладно? Я убегаю.
В дверях сталкиваемся. Ловлю на себе горящий потрясённый взгляд. Супруг настороженно оглядывает меня с ног до головы. И его взор в итоге приземляется на мои губы.
– Привет… А ты куда?
– У меня встреча. Закроешь, окей?
Обхожу его и, стараясь выдавить максимально искреннюю улыбку, иду в коридор. Со мной творится что-то невероятное. Чувствую себя восемнадцатилетней безбашенной девчонкой. С колотящимся сердцем. В ожидании чуда.
– С клиентами встречаешься? – Женя идёт за мной по пятам.
– Эмммм… – влезаю в бежевые лодочки. Не люблю их, натирают. Так и не разносила. Но ради подобного представления можно и потерпеть! Цепляю сумочку. – Можно и так сказать.
И тут взгляд супруга натыкается на свежий букет на комоде. Вот Машка! Вытащила его из вазы и положила на самое видно место. Спасибище тебе!
– Кать! – машет перед моим лицом этой прелестью. – Это че такое?!
– Ох ты ж… – в порыве наигранного веселья прикрываю рот рукой, – вот я забывашка. Не поставила в вазу. Ты не мог бы…
– Нет, не мог бы! Что это вообще такое?! Кто его тебе ПОДАРИЛ?!!!
– Жень, ну я ж не лезу к тебе с неуместными вопросами. Не спрашиваю, кто тебе так плохо рубашку выгладил. Зачем приехал… мы сегодня не договаривались, между прочим.
– Если что – тут мои вещи!!! – кипит супруг. – И мой сын!!!
– Ну я даже не знаю… – задумчиво растягиваю слова, – заранее как-то надо согласовывать…
Резкая хватка обжигает запястье. Муж твердо дёргает на себя так, что я бы ощутимо впечаталась носом в его грудь, если бы не каблуки. Теперь мы с Женей одного роста.
– У тебя что, любовник появился?! – цедит в ярости.
– А ты за собой теперь следи, за мной не надо.
Выдёргиваю руку, не глядя хватаю с крючка первую куртку, что попадается под руку. Хорошо хоть моя, не Кирилла.
С громким хлопком закрываю дверь.
Ну надо же, а? Он ещё претензии предъявляет!
Машка уже строчит СМС: «Ну что там?!»
Я: «Все отлично. Ты далеко уехала? Пошли хоть кофе выпьем. Дебют красной помады пропускать нельзя».
Машка: «:)))»
Глава 3
Скашивая глаза на часы, выбегаю из салона красоты. Ух и невеста досталась! Нет, я свою работу очень люблю, обожаю личные встречи и обсуждения. Но люди попадаются разные, а сидеть с кислой миной не вариант. И своим раздражением заливать тоже.
Жаловаться не привыкла, но иногда смотрю на девушек, и мне заранее женихов жаль, сочувствую ребятам. А эта дамочка очень уж своеобразная. В кафе на обсуждение тратить время она не хочет. По телефону ей неудобно, приехать ко мне в офис – упаси бог! Где это видано, чтобы барыня сама к крепостным ездила?!
Пришлось мне лететь в салон. И пока будущая мадам соизволила ногти красить-с, я перед ее носом листала на планшете варианты оформления зала. Ну а что? Ей же на досуге самой просмотреть сброшенные мной материалы некогда. Она уже четыре раза передумала насчет места проведения церемонии. Дважды отменяли бронь.
Как треснула бы ей этим самым планшетном по голове! Но нельзя – БАРЫНЯ же…
Вообще с утра весь день наперекосяк: планы неумолимо сдвигаются, а я продолжаю мечтать о том, чтобы в сутках появилось ещё хоть полчасика.
Одно радует: Женя сегодня в кои-то веки обещал забрать Кира из сада и отвезти на тренировку. Это прям вау! Я даже слегка переживаю: сады-то наш горе-папаша не перепутает?
Вообще, мысли о Жене навевают уныние и режут самооценку под корень. Но я стараюсь отстраниться от безрадостных дум. Решил – пусть валит на все четыре стороны. Получить такой удар от родного человека, ну это уж простите! Я в ожидании следующего идти супругу навстречу не намерена. Да и почти смогла уговорить себя, что у него все же есть другая женщина. И давно. И плевать, что он отрицает.
И только где-то в глубине души раздается тихий настойчивый шепот: «Кого ты обманываешь? Не знаешь, как жить дальше без него»….
Самый мой вопиющий страх – это признаться Киру, что папа теперь будет жить отдельно. Не представляю, как сын отреагирует. Паника внутри дезориентирует.
Вновь гляжу на время. Хм… В принципе, если Женя немного погуляет с Киром после тренировки, то я, в общем-то, и совсем не опаздываю.
– Алло, – не глядя отвечаю на вибрирующий телефон.
– Кать, – голос мужа бодро льётся из динамиков. – У меня завал. Начальство пожаловало с проверками. Я никак Кирюху не заберу. Давай завтра, ладно?
Торможу резко, каблуки впиваются в асфальт. Вздох отчаяния срывается с губ. Ну что?! Как?! Время уже! Да блин!!!
– А раньше предупредить никак нельзя было?
– Ну извини, форс-мажор.
– Шикарно, что сказать.
Надо замочек дома поменять, а потом выдать: «ну извини, форс-мажор».
Отключаюсь, не слушая продолжения. Мгновенно перекраиваю планы.
В сад, естественно, опаздываю.
Сын тут же начинает возмущаться, что папа обещал забрать его сам.
– Кир, у папы на работе форс-мажор. Только сейчас выяснилось, – кратко проясняю и тут же переключаю тему, передавая сыну толстовку.
– А что такое форс-мажор?
– Это когда все идёт не по плану, – вот как у меня сейчас!
– Ааа, понял, – тянет разочарованно.
– Поэтому мы сейчас пулей летим на тренировку, потом по мороженому, – и тут же строго добавляю, – после ужина.
– Ну он же обещал! – Кирилл со злостью натягивает толстовку, лениво обувается. А я бессмысленно отсчитываю в голове уплывающие секунды.
– Форму взял?
– Забыл, – виновато вздыхает.
– В рюкзаке. Забывашка.
– Ну мам, – ноет сын уже на выходе, – ну папа хоть после футбола приедет?
– Нет, он будет поздно ночью. Когда приедет, обнимет тебя, договорились?
Заобнимает аж! Как же.
Кир расстроенно цыкает и тяжело вздыхает. А я чувствую себя обманщицей. Но пока не знаю, как лучше признаться. Кирилл очень любит отца. Каждой минуте, проведённой вместе с Женей, он радуется, как чуду.
В спорткомплекс летим на всех парах. Переодеваемся, не сбавляя чемпионского темпа. Мы и тут припоздали, потому что в раздевалке ни одного мальчика из команды сына.
– Давай-давай! – подталкиваю моего футболиста.
– Мам, а вещи?!
– Я сама сложу. Пошли!
Прохладный металл под ладонью слабо покусывает кожу. Дверь здесь тугая, каждый раз приходится налегать. «Ничего, подкачаюсь», – самокритично добиваю себя в мыслях.
Черт, надо как-то взбодриться!
Просачиваемся… и замираем. Орет музыка, раздаются взрывы мужского хохота. Четверо амбалов меняют оградительную сетку. На поле никого, только два мужика разминаются с мячом.
Ну здравствуйте. Приехали.
– Мам, а где все? – Кир указывает ладошкой на это безобразие.
– Ну как где? – начинаю не вовремя ёрничать. – Разошлись. Не дождались тебя ребята. Отменили тренировку…
И тут голова резко дёргается, а я чувствую острую пробирающую боль в скуле. Осекаюсь, не понимая, что происходит.
На пару мгновений теряю ориентацию и равновесие, на автомате закрывая лицо руками. Все. Искры из глаз точно повалили. Так больно мне в жизни ни разу не было!
Взбодрилась на все сто!
Рядом валяется виновник происшествия. Охренительно. Мячом по скуле заехали.
Осталось только чье-нибудь торжество запортачить, и все. Своё дно за неделю я скоро пробью.
Перевожу пришибленный взгляд на подбегающего парнишку. Да-да. Того самого, который с мячом на поле гонял. Я так понимаю, это его рук дело. Точнее, ног.
– Простите! Не видел вас!
– Почему-то другого и не ожидала.
Даже не смотрю на него.
– Вас здесь быть не должно, – подходит вплотную. Он что, тут главный? Следом за ним ещё двое взволнованных.
– Сейчас у пятилеток тренировка. Вы вроде как переросли, – сердито.
– Ее отменили вчера с заморозкой занятия. В чате сообщение было.
Я мгновенно сдуваюсь. Какое, к черту, сообщение?! Не видела ничего!
Подошедшие мужчины предлагают сопроводить до администратора. А меня сокрушает мысль: «Все сразу пойдут?»
Я демонстративно лезу в сумку, не сводя разъярённого взора с голубых омутов. Ни разу в жизни таких ярких глаз не встречала. Еще и в обрамлении светлых нереально пушистых ресниц. Вот зачем мужикам такие ресницы?!
Разблокирую телефон, лезу в чат.
Листаю вверх сообщения и меняюсь в лице.
«Отмена тренировки! У Александра Юрьевича соревнования! Подменный тренер присутствовать не сможет, он на больничном!»
Ну и дальше про заморозку абонемента на одно занятие.
Поднимаю сконфуженный взгляд.
Кажется, я ошиблась. Дно уже пробито.
– А пока сетку меняют, – уверенно проговаривает незнакомец. – Давно уже было пора.
– Ладно, извините. Я проглядела сообщение в общем чате, – отворачиваюсь. – Пошли, Кир.
Вновь эта дурацкая дверь! Ну же! Поддаётся она на удивление легко. А я не сразу понимаю, что голубоглазый незнакомец помог мне ее открыть.
– Пойдёмте к администраторам. У них есть лёд.
Вымученно шагаю вперёд. Лицо болит страшно. Кир льёт масло в огонь, не стесняясь:
– Мам, а тебе очень больно?
Чувство, что с меня скальп снимают.
– Да нет, конечно, чепуха, – улыбаюсь сыну. Надеюсь, получилось правдоподобно.
– Но холод приложить нужно, – морщится парень. Виновато косится на ушиб. – Ларис, – обращается к девушке на ресепшн, – дай «снежок».
– Ох, ключи от ящика у Ани, она вышла. Срочно? – хлопает ресницами и поправляет длинные белые волосы.
«Бля-яядь», – одними губами тянет парень и закатывает глаза. На его лице страдальческое выражение.
– Все нормально, я обойдусь. Кир, идём.
Ну вот, даже вещи не пришлось складывать.
Шикарный денёк, ага.
– А про мороженое ты не забыла? – с надеждой уточняет сын уже в раздевалке.
Я прикрываю глаза и медленно выдыхаю. Ещё крохотная искорка, и я взорвусь.
– Нет, родной, зайдём в магазин возле дома.
Кирилл оживляется и начинает быстрее переодеваться.
Из здания выходим уже минут через пять и бодрым шагом устремляемся вперёд.
– Девушка! – громкий окрик заставляет обеспокоенно оглянуться. К нам мчится тот самый парень, который не допросился льда у администратора.
В руках его полупрозрачный пакет.
– Погодите! Нужно обязательно холод приложить! Иначе разбарабанит лицо, – шагает вплотную.
Теперь он стоит так близко, что я улавливаю его запах – слабый пряный аромат. В парфюме я, к своему стыду, разбираюсь плохо и с ходу не смогу определить ни название духов, ни базовые нотки. Но присутствие фруктового сладковатого оттенка чувствую абсолютно точно. Есть запахи, которые взывают у меня неприятие: они тяжёлые, резкие, ужасно горькие, так и хочется зажать нос. А этот аромат тёплый, вызывает ощущение защищённости.
– Я к машине гонял, у меня в аптечке есть.
Вздрагиваю, как только холод начинает покусывать кожу под глазом. А тёплая широкая ладонь обжигает затылок непоколебимостью.
– Ну вот. Уже мне спокойнее. Очень болит, да?
Обеспокоенно заглядывает в мои глаза. Господи, в природе разве встречается такой невообразимо яркий голубой цвет?
– Что? Совсем плохо? Может, в травму сгоняем? Я оплачу, – выдаёт торопливо.
– Да нет. Вроде не настолько все плохо.
Это такое острое ощущение… боль притупляется, а пробирающий холод скользит по скуле. И ещё этот небесный взгляд держит в плену.
– Спасибо. Мне легче, – отрезаю.
– Жуть как стыдно. Я даже близок к тому, чтобы приехать на следующую тренировку к ребятам и удостовериться, что с вами все в порядке.
Улыбка выходит скованной. А Кир возмущённо отжигает:
– Ага! Чтоб ещё раз маме мячом заехать?! Не надо приезжать! Александр Юрьевич проверит!
