Марина Царь Волкова
Ключи и дороги. Стихотворения 2012
Фото на обложке – Изборск, 2012 г. Марина Царь Волкова
© Марина Царь Волкова, 2025
ISBN 978-5-0065-9960-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Серебрятся нежные берёзы
Серебрятся нежные берёзы,
Небеса застенчиво-румяны.
От хмельного батюшки Мороза
Все мы нынче веселы и пьяны.
Над застывшей в озере водицей
Плещет лебедь белыми крылами.
Гой ты, Русь! Прекрасной вольной птицей
Воспари над снежными долами
В небосвод – в лазурь родного взора!
Я молюсь тебе и верю в чудо:
Осени родимые просторы
С вышины сияющей, откуда
Род очами малого ребёнка
Сморит в мир сквозь облако седое,
Где Заря в багряные пелёнки
Пеленает Солнце молодое.
Небо Севера
Путь покрыт тишиною и тайною.
Отгремели, затихли бои.
Каждой ночью мне снятся бескрайние
Снеговые просторы твои!
Небо Севера – реки молочные
Меж кисельных густых берегов.
Звёзды Севера – тропы полночные
Вновь проснувшихся белых Богов.
Север заревом утренним светится,
И светло, и тепло на душе.
Нам с тобой суждено снова встретиться
У Медведицы в звёздном ковше,
Где меж звёзд происходит слияние
Двух путей в судьбоносный один
В изумрудно-лазурном сиянии
Над просторами снежных равнин.
Царевна Русь
Душу в себе природу бунтовскую
И время вспять отправить не берусь,
Но до сих пор я о тебе тоскую,
Былинная, языческая Русь!
Ты в жизни, а не только в сказах древних
Осталась ли? – Не ведаешь сама,
Царевна Русь, где в весях и деревнях
Не хижины стояли – терема;
Где хлеб с любовью сеяли на воле,
Трудясь на благо Матушки-Земли;
Где витязи твои на бранном поле
В тяжёлый, смертный бой отважно шли,
Гордясь лихой – Перуновой породой,
За мзду не продававшейся врагам;
Где каждый жил в согласии с природой,
И не рабом, а внуком был Богам!
Родная Русь – огнём в небесной сини
И памятью о дедах и отцах,
Ты нас хранишь, как дева – Берегиня,
Ты в нас живёшь – и в мыслях, и в сердцах,
И сквозь века забвенья, сквозь невзгоды
Ты Света не лишилась своего,
Мы словно от святого Древа Рода,
Питаемся от корня твоего!
Ты снился мне
Ты снился мне. Мой город нежный
Укрыл пушистый, чистый снег,
И я под шёпот этот снежный,
Не размыкая сонных век,
Всё шла куда-то за тобою,
А мимо мчались поезда…
Нам путеводною звездою
Была Полярная Звезда.
Ты звал меня всё дальше, дальше
В хрустальный плен поющих лир,
В мир без предательства и фальши —
В прекрасно-зимний белый мир,
Где песни северной метели
По лесу древнему летят,
И на заснеженные ели
Стекает пламенем закат;
Где руки пахнут свежим хлебом,
И исполняются мечты,
Где под бескрайним, звёздным небом
Есть только я, и только ты…
К утру развеялись виденья,
Прервался сон, замкнулся круг,
Но я всё помню. С днём рожденья,
Мой близкий и далёкий друг!
Полярная звезда
Спешат прерывистые строчки,
Несутся в даль, как поезда.
Ещё так рано ставить точку!..
Гори, Полярная звезда!
Пусть не избыть горючей боли,
Не повернуть былое вспять,
Тебе огнём добра и воли
Над головой моей сиять.
Сквозь вихрь ветров, сквозь злую вьюгу
Хранит меня во все века
Рука единственного друга —
Твоя надёжная рука.
Водокрес на Выборгском заливе
Когда растаял в дымке бледной
Свет ясной, утренней звезды,
И первый луч зари победной
Зажёг серебряные льды,
На очарованные ели,
Спугнув заснеженные сны,
Пролился свет, и заблестели
На ярком солнце валуны.
В лучистых отсветах лазури,
Во льдах, прекрасен и бурлив,
Как будто в сахарной глазури,
Под снегом нежился залив;
И над стеной густого леса
Пожаром вспыхнул окоём,
В живой купели Водокреса
Вода сливалася с Огнём.
«Небо над лесом – победное знамя…»
Небо над лесом – победное знамя,
Дышат под наледью волны залива.
Дева Заката сквозь алое пламя
Гладит Ветров серебристые гривы.
Зимняя ночь чудесами богата:
Смотрят, дивяся, высокие ели,
Как краснощёкую деву Заката
К ночи сменила царевна Метели.
Ай да Метель! Закружила, запела,
Разом рассыпав жемчужные нити,
Вихрем серебряным, облаком белым
След свой оставив на стылом граните.
Воины камни и ели-царевны
Кружатся в снежном, большом хороводе.
Слава вовеки прекрасной и древней
Северной, строгой, суровой Природе!
В берёзовом царстве
В берёзовом царстве лесном —
Владениях Лады и Лели —
Деревья окутаны сном.
Под нежную песню метели
Какие им грезятся сны?
В цветах заповедные стёжки,
Дыхание юной Весны
Иль звонкая песня Серёжки?
Берёзок бессменный певец
Молчит, увлечённый другою.
Лишь тонко звенит бубенец
У тройки под яркой дугою.
Смиренье – спасенье от тьмы.
Не тронуто ветра бунтарством
Безмолвие белой зимы
Над снежным берёзовым царством.
Травы мои, заповедные тропы мои
Травы мои, заповедные тропы мои!
Ладно ль вам спится под белым зимы покрывалом?
Сон, порубежье: былые затихли бои,
А для грядущего время ещё не настало.
Звёзды на небе и тёплые свечи в окне,
Северный край – перемирие белого с чёрным.
Этой зимою тепло и безгорестно мне,
Словно посеянным в землю и дремлющим зёрнам.
Все прорастут! Всё свершится – настанет пора.
Лишь бы весеннее Солнышко ярче светило.
Стоит посеять лишь малую долю добра —
Вырастет древо могучей, невиданной силы!
Плачет душа, пробираясь сквозь страшные сны,
Вязнут в сугробах босые и лёгкие стопы.
Дремлют под снегом и ждут лучезарной весны
Дикие травы мои, заповедные тропы.
Зимний вечер
Вечер снежный и прекрасный,
Запах пирога…
В чистом небе месяц ясный
Высунул рога
Да играет на свирели
Северных ветров.
Белополые метели
Замели мой кров.
Я иду домой с мороза —
Щёки горячи!
Серебристые берёзы
Светятся в ночи.
На окне мерцает свечка,
Вьюги слышен вой.
В доме ждёт меня на печке
Старый Домовой.
Снег за окнами пуховый —
Всё бело кругом.
Будем сбитень пить медовый
С добрым пирогом!
Против кривды этот меч
Ветер. Вечер вороной
Над землёй расправил крылья.
Этой ночью снова в бой —
Краткий сон сменился былью.
Даль красна и горяча,
Грозным пламенем объята.
Вот уже на сталь меча
Пролилась руда заката,
Освещён и закалён
Мой клинок пред смертным боем,
Это рок: в конце времён
Каждый русич станет воем,
Чтобы мощь Земли сберечь.
Светел взор небесной сини:
Против кривды это меч
Поднимаем мы отныне.
А наутро всё пройдёт:
Стихнет гром минувшей бури,
Будет рек хрустальный лёд
На заре светлей лазури,
Сгинет мрак, утихнет грусть —
Груз ненужный за плечами.
И воскреснет Дева Русь
Под рассветными лучами.
Северная Ночь
Час кромешный: тёмно, поздно —
Страх не превозмочь.
Хлещет небо плетью звёздной
Северная Ночь;
И спешит, и хмурит очи —
Нрав её таков.
Впереди, в упряжке Ночи,
Четверо волков.
Ветер им вздымает холки.
Зная млечный брод,
Вдаль несут упряжку волки,
Прямо на восход.
Там, где Солнышко родится,
В светлый ранний час
Встретит Белая Волчица
Каждого из нас.
Час пришёл, качнулось Коло,
Обратив свой бег.
Первый луч упал весёлый
На январский снег.
Встреча под Старый Новый год
Зима была необычайна:
Презрев обыденности ход,
Мы снова встретились случайно
С тобой под Старый Новый год.
Ты по заснеженной аллее
Привычно шёл в знакомый дом,
А снег кружил, и всё светлее,
Всё краше делалось кругом.
Был старый сад под небом звёздным
Белее чистого листа,
И пряным яблоком морозным
Влекли желанные уста.
И словно не было разлуки,
Лишь явь – прекрасна и легка:
Ты грел мне зябнущие руки —
Нежней пухового платка,
Под снежной шалью зимней ночи
Мы, наконец, пришли в свой дом,
Рука в руке, и очи в очи,
Забыв на время обо всём.
И закружила, завертела
Метель своё веретено,
Лишь любопытный Месяц смело
Всю ночь заглядывал в окно,
А поутру, сверкая взором,
Омылся в звёздном серебре,
Уплыл в молочные озёра
И место уступил заре.
Как счастье наше тонко, зыбко!
Всё сон. Поверить не могу!
Пускай горит зари улыбка
Румяным яблоком в снегу.
Ледяной цветок
В снегу величавые ёлки,
Над лесом сиреневый дым.
Снежинки, как белые пчёлки,
Кружат над цветком ледяным.
Под чарами деда Мороза,
От ласки его хладных уст,
Застыл, как хрустальная роза,
Средь поля ракитовый куст.
Зимы ледяные узоры
Прозрачны, светлы и легки;
Сверкают под солнечным взором
Чудного цветка лепестки,
А рядом подружки-берёзы
В плену ледяной красоты.
У нас на Руси и в морозы
В полях вырастают цветы!
От Велеши до самой Перыни
От Велеши до самой Перыни
Мы с тобой плыли Волховом синим,
Вечер зорьки лелеял красу.
Я люблю эту чудо-дорогу!
Не ревнуй же ты, княже, к Стрибогу,
Что расплёл у княгини косу.
Шли ладьи, не смирявшие бега,
Без привала, огня и ночлега
Мы от вотчины князя Олега
До границ новгородской земли
По реке, будто посуху шли.
Берега – всё рябины, берёзы.
В небе ратились буйные грозы,
И дождя серебристые слёзы
Я ловила счастливой рукой.
А приплыли – и тишь, и покой.
И не знает Перунова гнева
Беспокойное, вольное Нево.
Крещенское. Рубцову
Застит очи вьюгой белой.
А мороз всё злей, да злей…
Над землёй заледенелой
Вновь взошла звезда полей
И пророчит мне несчастье,
Ясно вижу наяву:
Ночь крещенскую, ненастье
Нынче не переживу.
Ох, тяжка моя дорога —
Сам пророк я, сам палач,
Мне осталось так немного.
Полно, матушка, не плачь,
Как под ивой кружевною,
Помнишь, лодку мастерил?
Не кручинься ты за мною —
Всё изведал. Всех простил.
Нынче в горние угодья
Побреду, как в сладком сне.
На размоет половодье
Скорбный холмик по весне.
Брось, родная! Вытри слёзы
С побледневшего лица:
Убаюкали морозы
Неутешного певца.
Уходя уходи
Что ж, всё верно. Всё в масть. Уходя – уходи.
Там, где тонко, там надобно рвать.
И сначала дыхание спёрло в груди,
А потом стало легче дышать.
Стало легче, как только рассеялась мгла,
Без лукавых, удушливых уз;
Словно вышла из сердца обиды игла,
Словно с плеч рухнул давящий груз —
Прежних лет ненадёжный и бренный балласт,
Прежней дружбы разрушенный кров.
Кто единожды предал, тот снова предаст —
Непреложная мудрость веков.
Утро зачинается
Сергею Ульянову
Ясны ночи летние, коротки да белы,
В поле неба чистого танец двух сестёр —
Разгуляться в волюшку ночка не успела,
Заалел над ельником солнечный костёр.
Полыхнула розовым в озере водица,
Бел туман на травушку высыпал росу,
А заря вечерняя утренней сестрице
Звёзды самоцветные заплела в косу.
Брат же их, рассветными крыльями владея,
Взмыл прекрасным соколом над простором вод,
Озарилось солнышком Царство Берендея,
Встали люди русские в вольный хоровод.
Слава солнцу-соколу! Ты лети высоко,
Весть от славных пращуров с неба принеси!
Нынче ближе дальнее; близкое – далёко,
Утро зачинается снова на Руси!
Распахнулись на небе горние чертоги,
Осветили благостью милые края;
Ой, леса зелёные, долгие дороги,
Гой ты, Русь родимая, светлая моя!
О крапиве и лебедях
Возвращаюсь в вотчины искомые:
В облаках, белей живого снега,
Вольно кружат лебеди знакомые
Над застывшим зеркалом Онего.
А тоска сжимает сердце обручем,
А душа огнём горит в пожаре:
Это рок – вкусить полынной горечи
Да изведать всласть крапивной яри.
Ночь длинна. Заре с зарёй не встретится,
За окном ревёт шальная вьюга:
Ты сотки, покуда не завертится
Новый круг сменяющих друг друга
Примирений и кровопролитий,
За ночь все одиннадцать рубах
Из ядрёной – в кровь! – крапивной нити,
Да сотки за совесть – не за страх!
Тяжко рвалось – весело прядётся,
Всё, что летом мучило и жгло,
Отболело и уже не жжётся,
Снегопадом горечь замело, —
Снегопады буйные, обильные,
Мне же здесь и ладно, и светло,
Подставляют братья руки сильные,
Только младший – белое крыло.
Лето
Как пахучи ягодные закаты,
Что текут кисельной, густой рекою
В молоко светящейся белой ночи!
Нежных звёзд прекрасны и светлы очи;
Так близки, что можно достать рукою,
Небеса – Богинь и Богов палаты.
Как медовы ласковые рассветы —
Золотистой, сладкой сурьи озёра
Над зелёным, чистым простором поля!
Ветер утра пахнет пыльцой и волей,
И красой цветущей чаруют взоры
Новый день, тепло, золотое лето!
Как красно полуденное светило!
Раскалившись жарко в своём зените,
Светлый Яр проходит по небу в танце.
И летят, пылают протуберанцы,
Выжигая раны в седом граните.
Летний полдень – Солнце вступает в силу!
Стрелок
В молочно-розовых туманах
Рождается восход.
В лесу на солнечных полянах
Цветочный хоровод.
А воздух гуще и тягучей —
Июльская жара.
Спустясь к воде гудящей тучей,
Гадает мошкара:
«Здесь в заболоченных низинах
Кем пущена была
На хрупких крыльях стрекозиных
Лазурная стрела?»
Прильнул стеблём к коре узорной
Взволнованный вьюнок:
«Кто он – творец красы озёрной,
Таинственный стрелок?»
Сорока, поглядев на это,
Сказала соловью:
«Стрелу пустил Царевич Лето,
Ища судьбу свою».
Русь лебединая
Летят кликуны вереницами
В лучах заходящего солнышка,
И я за прекрасными птицами
Иду по родимой сторонушке.
У нас с лебедями единая
Душа – благодатная, смелая,
Встречай меня, Русь лебединая,
Крылатая, вольная, белая!
Тут светят мне звёзды приветные,
И месяц на небе – подковою.
Ложится тропа неприметная
Под ноги травою шелковою,
Идти по такой любо-дорого,
Немало путей неизведанных.
Да долго ли царствовать ворогу
На землях моих заповеданных?
Да долго ли темень постылая
Скрывать будет небо родимое?
Проснись, же ты, рать белокрылая,
Могучая, непобедимая!
Великое предков наследие
Не стёрто веками мятежными,
Очнётся, воскреснет Лебедия,
Крылами взмахнёт белоснежными!
Февральское. Громница
Рябина – кровью на снегу,
В тумане млечном даль.
Опять на нашем берегу
Неистовый февраль.
И самый первый зимний гром
Встречает древний лес
Стволов чернёным серебром
И просинью небес.
Покуда синь не скрыла мгла,
Порхают снегири;
Громницы жаркая стрела
Горит в лучах зари!
Но вечер звёздною крупой
Усыпал облака,
Легла нам под ноги тропой
Застывшая река.
Далёкий огонёк свечи
Метелью белой скрыт,
Лишь месяц лунницей в ночи
Серебряной горит.
Пойдем, мой добрый, верный друг,
Держи мою ладонь!
Спасём от злобы зимних вьюг
Божественный Огонь!
Волчьи святки
Поздней ночью в снежный лес
Вновь бегу я без оглядки,
Волчьи, Велесовы святки —
Время сказочных чудес.
Ёлки тёмны и остры.
Над могучими камнями
Заповедными огнями
Разгораются костры.
Запалив в костре зарю,
Зажигаю ночью свечи,
В полночь Велесовой сречи
Ворожбу свою творю.
Но криница вещих снов
Белым инеем покрыта,
Ночь из звёздного корыта
Кормит диких кабанов.
Навь закрыта на засов,
Тьма разбита на осколки,
Воют Велесовы волки —
Стражи северных лесов.
Месяц скрылся, брода нет
В бледном мареве тумана.
Лишь горит звезда Мерцана,
Обещая нам рассвет.
И в лучах рассветных бор,
Закружась в метельном танце,
Разгорается румянцем.
Здравствуй, Велес – Зимобор!
Солнце-Медведь
Прямо над лентой засыпанной снегом дороги
Блещет Громница, торопит зимы перелом.
Солнце-Медведь вылезает из тёмной берлоги,
Ягоды звёзд уплетая зари языком.
Лакомка – Солнце! Румяные блики восхода
Бурно приветствует древний заснеженный лес,
И растекается целое озеро мёда
По бесконечной лазури рассветных небес.
Долго до Масленой, мёрзнуть-то что за потреба?
Снежные горы метелью опять намело…
Солнце-Медведь колобком прокатился по небу,
Рано проснулся, знать, скоро придёт и тепло!
Я Мир благодарю
Я Мир благодарю!
За знаний горьких соль,
За полночь и зарю,
За радость, и за боль,
За звонкий детский смех,
За тяжкий груз утрат,
За радостный успех,
За тяжкий шаг назад.
Горю я иль угас,
Ломаю иль творю, —
Во всякий день и час
Я мир благодарю!
Рассвет на Олеговом кургане
Курган
Нет горы – глубокая воронка,
А над нею реет вороньё.
Только луч скользит светло и тонко —
Золотое, острое копьё —
И лаская вымерзшую рану,
Топит снега белого ковёр.
В самом сердце древнего кургана
Пышет жаром жертвенный костёр.
Небо тонет в золоте червонном,
С каждым мигом жарче и светлей;
И горит над жальником поклонным
Серебро заснеженных ветвей.
Над водой, у Волховского брега
Тихо песнь протяжная гудит,
То проходят воины Олега
По туману – навьему пути.
А о чём его дружине пелось,
Как летела песня по холмам,
Знает только многомудрый Велес,
Да и то, навряд ли скажет нам.
Зимнее утро в Ладоге
Вспыхнул свет над тёмной чащей —
Запалил костёр
Полный зорь и звёзд слепящих
Голубой шатёр.
Спят в серебряном тумане,
В блеске чистоты,
На Олеговом кургане
Снежные кусты.
Нет нигде чудесней места —
Даль светла, тиха…
Крепость, нежная невеста,
Жаждет жениха —
Близок, близок наречённый!
Освещая лёд,
Шлем могучий, золочёный
Над горой встаёт,
И от солнечного взора —
(Вот он, светлый князь!) —
Тают снежные узоры,
Ледяная вязь.
Каждым утром снова вместе
Сотни зим подряд!
Золотится на невесте
Свадебный наряд.
Друг мой верный, будь же смелым,
Выйди за порог!
Рушником волшебно-белым
Волхов лёг у ног.
Посмотри, как Яр лучится,
С башни крепостной,
Волхов-батюшка струится
Лентой ледяной.
Сердца вечная отрада —
Милые края.
Как прекрасна ясна-Лада,
Ладога моя!
Старая Ладога
Неба тонкие вены
Льют лазурный покой.
Гладит Ладоги стены
Солнце жаркой рукой,
Лик в бойнице старинной
Яр и неугасим.
Островок той былинной,
Синеокой Руси,
От которой ты ныне
Не получишь вестей.
Но остались святыни
Храмов и крепостей,
Где не сгинули вои
Под холстами знамён,
Где остались герои
Прежних, славных времён.
Как дойти к ним? Одною
Из незримых дорог —
Вот тропой ледяною
Замер Волхов у ног,
Перейди эту млечность
Отвердевшего льда —
Нашу древность и вечность
Сохранила вода.
Я Солгце встречаю как Бога
Тумана легло полотенце
На снежные ветви дерев,
Рождению Солнца-младенца
Внимает весь мир, замерев.
Блестят ледяные узоры,
В преддверии нового дня
Рассветного неба озёра
Полны синевы и огня.
Небесная эта дорога
Чудесней и краше всего.
Я Солнце встречаю как Бога,
Как Бога – я славлю его!
Солнце – сота!
В заветный час, с зарёю ранней
Приходит новая пора,
И шесть пунцовых, чётких граней
Сверкают в зареве утра.
Среди рассветной позолоты,
Спалив огнём хрустальный лёд,
Восходит Солнце в форме соты
И льёт на Землю горний мёд.
На небе новая загадка
Горит оранжевым костром:
Оно теперь не кругло-гладко,
А шестигранно и остро.
Скользнёт лучом своим весёлым,
Погладит нежно по лицу,
И мы, как солнечные пчёлы,
Несём ему свою пыльцу.
Серебро и золото Зимы
У Зимы не только серебро,
У Зимы и золота довольно!
Как жар-птицы яркое перо —
Солнца луч! Гляжу, и оку больно!
Спит под снегом Русская Земля,
Но знакомы мне тепла приметы:
Засверкали белые поля
В золочёном зареве рассвета,
Серебром украшен зимний лес
И блестит, как царские палаты.
Солнцебог смеющийся с небес
Льёт на землю солнечное злато!
Тает снег
Тает снег. Над мокрой талью
Дождик – плетью. Грузом – грусть.
Чай с полынью. Дом с печалью.
Ну и ладно. Ну и пусть.
Заколоченные ставни
В завтра. Тонкому лучу
Не пробиться. Помнить давних
Не желаю, не хочу.
Отгорело. Отболело,
Но шумит со всех сторон —
Режет душу, давит тело,
Проникает в чуткий сон,
Ломит сон мой, словно розгу,
И бросает прутья в явь.
Дай покой больному мозгу,
Боли в пламени расплавь,
Золотая ярь рассвета!
Лишь в твоих лучах усну.
Минет холод. Будет лето.
Пережить бы нам весну!
Безголосая, простоволосая…
Безголосая. Простоволосая.
Босиком – по камням, а не травами.
Не дорогами и не покосами —
Тёмным ельничком всё, да дубравами.
Не спросясь, я пошла за калиточку
Поискать свою вольную волюшку.
Уведи меня, красная ниточка,
Размотайся, клубочек, по полюшку!
Ноша тяжкая нынче, как пёрышко,
Пусть кричат вслед мне карны, пусть бесятся!
Не под ярким лучом красна солнышка —
Под оскалом двурогого месяца
Я нехоженой – Мариной – тропкою
Прибегу на луга на Велесовы.
А что нитка соткалась короткая —
Разве жалко, коль яро да весело?!
Разговор
Июльский день. Перрон. Вокзал.
Не сердце – гром в груди.
Всего два слова не сказал:
«Постой. Не уходи!»
А лишь стоял, нахмурив бровь,
Курил и ждал грозы.
А ты кусала губы в кровь —
Ни слова, ни слезы.
Лишь взгляд… О, нет, не взгляд – кинжал! —
По сердцу. Я затем
Ушёл. Уехал. Убежал.
Надолго. Насовсем.
Был тяжек груз – не налегке
Ушёл – кляня, скорбя.
Но там, в далёком-далеке
Я чувствовал тебя.
Как ты смогла любовь сберечь
В суровой мгле разлук?
Без объяснений и без встреч,
Без глаз моих, без рук;
Без «из единой чаши пить»,
Без «вместе – навсегда»?
Неужто можно так любить?
И я отвечу: ДА.
Паутинка
Средь тысячи дел и событий,
Средь будней, которые душат,
Бывает, серебряной нитью
Вдруг свяжутся близкие души.
Блестит паутинка в лазури —
Нечаянной дружбы основа,
Не рвётся от ветра, от бури —
А рвётся от грубого слова.
Как хрупко доверие наше!
И прежде так было, и ныне,
И дружбы хрустальная чаша
Вдруг бьётся от зла и гордыни.
И в миг уплывают куда-то
Знакомые сердцу картинки…
Толстенные рвутся канаты,
О чём уж мечтать паутинке?
Меня пугают одиночеством
Меня пугают одиночеством,
Грозят, что волком буду выть,
А я не верю их пророчествам,
Мне так легко вдруг стало жить!
Была нужна, теперь постылая,
Прозренье – сказочная месть:
Любили лишь за то, что милая,
А не за то, какая есть.
Ждала, терпела, молча слушала,
Прощала, боль в душе тая,
А лишь молчание нарушила,
И мигом сгинули друзья.
И вот иду я тёмной ночкою
В метельной путаясь крупе:
Быть лучше просто одиночкою,
Чем одинокою в толпе.
Сталь и серебро
Любимому Городу
Высокий шпиль – острейшее ребро,
Гранит и лёд. И прежде, и доныне
Не серость тьмы, а сталь и серебро,
Он весь – союз стихии и твердыни!
Он весь – полёт! Светло и высоко
Его чело. И сердце бьётся гулко.
Не смрадный дым – туманов молоко
Течёт в ночи по сонным переулкам.
Грядёт рассвет. Ветров водоворот
Уносит мрак, и расцветают зори.
Не затхлым духом высохших болот
Он пахнет – ветром, вольностью и морем!
Ему к лицу морозная пора
Ничуть не меньше, чем весна и лето.
Любимый сын Великого Петра,
Любимый друг Великого Поэта.
