Марина Дружинина
Не зевай! Весёлые школьные рассказы
© Дружинина М. В., 2021
© Кондратова Н. В., ил., 2021
© ООО «Издательство АCТ», 2021
Буду чемпионом!
Тёмка весело скакал по комнате и выкрикивал:
«Школа ждёт учеников!
В школу я идти готов!»
И это была чистейшая правда. Потому что завтра, первого сентября, когда все школы дружно распахнут объятия своим ученикам, Тёмка собирался идти первый раз в первый класс.
– На какие отметки ты намерен учиться? – спросил папа, не отрываясь от телевизора, шёл чемпионат страны по хоккею.
– На одни двойки! – радостно прокричал Тёмка.
– Чего-о-о? – папа так удивился, что даже отвёл взгляд от экрана. – Это почему?
– Потому что я хочу стать знаменитым хоккеистом, как Терентий Барашкин! – Тёмка схватил клюшку и начал бодро ею размахивать. – Вон он сколько голов забил вчера «Мустангам»!
– Не понял, – папа повернулся к сыну, – при чём тут двойки?
– Очень даже при том! – Тёмка стукнул клюшкой по школьному рюкзачку. – После матча Барашкин сказал, что с детства мечтал стать хоккеистом и учился в школе на одни двойки. Ясно? Если бы не двойки, уж не знаю, кем бы он стал!
– Ты всё перепутал! – папа начал объяснять сыну, что к победам ведут спортсмена вовсе не двойки, а трудолюбие и мастерство. Но переубедить будущего чемпиона оказалось не так-то просто.
– Стану двоечником, как Барашкин! – заладил он.
Папа уже хотел было позвать на помощь маму, но тут спортивный комментатор Буханкин громко запричитал из телевизора:
– Опять промахнулся Барашкин! Ни одной забитой шайбы сегодня! Разочаровал нас Терентий! Ох, как разочаровал! Двойка ему за решающий матч!
– Слышал? – папа торжествующе кивнул на экран. – Вот что значит, привычка получать двойки! Ну-с, на какие отметки ты собираешься учиться?
– На пятёрки, – твёрдо сказал Тёмка.
– Молодец! – обрадовался папа.
А Тёмка немножко подумал и добавил:
– Двойки, конечно, тоже придётся получать. Но так, чтоб привычки не было.
Всё бывает по-другому
Стасик и папа смотрели по телевизору концерт «Уморительные звёзды» и время от времени похохатывали над шутками выступающих. Но гораздо больше их веселила реклама, то и дело врывающаяся в передачу.
Действительно, было очень забавно. Например, в одном ролике балерина Виолетта Трясогузкина горестно причитала: «Сегодня ужасный день! Я три раза шлёпнулась на сцене! Ах, как мне грустно!»
Тут же появлялись пирожки, пирожные, торты. Они танцевали и манили бедняжку:
«Улучши настроение —
Отведай угощение!»
Балерина восклицала: «Это мой последний шанс!» и начинала с аппетитом поглощать вкусности. А голос за кадром провозглашал:
«Кондитерские изделия фирмы «Ваш кренделёк» спасут любого от печали!»
И правда, оторвавшись, наконец, от пирожков и пирожных, Трясогузкина радостно сообщала:
«Я больше не грущу! Мне стало очень весело!»
Зато в другом рекламном ролике Виолетта снова отчаивалась:
«Ах, что я натворила! Из-за пирожков, пирожных и тортов я прибавила в весе 10 килограммов! Теперь Вася Цыплёнкин – мой партнёр по «Лебединому озеру» не всегда может меня поднять и тем более подбросить! А если и подбрасывает, не всегда может поймать! Ах, что мне делать?!»
«Есть выход! – ободряюще звучало в ответ. – Верный друг прекрасных дам – всемогущий «Жирнет» уже спешит на помощь!»
К балерине подлетала чудодейственная пилюля и, немного покрутившись около её носа, влетала точно в рот.
Трясогузкина начинала худеть прямо на глазах и радостно восклицала:
«Я счастлива как никогда! Здравствуй, мой любимый вес! Ура!»
– Потом она опять будет шлёпаться на сцене и уплетать пирожки! – хохотал Стасик. – А потом опять худеть!
– Надо этой Виолетте вместо балета идти работать в «Кренделёк», – смеялся папа. – Будет всегда весёлой и довольной. И подкидывать её никому не придёт в голову!
А известный певец Филимон непрерывно лечился в рекламных роликах. Он то закапывал в нос лекарство «Ноздречист», то обрабатывал горло «Глотопшиком», то снимал головную боль «Головедом».
– Совсем расклеился бедолага, – посочувствовал папа. – Закаляться надо! Или в армию идти – там мигом вылечится! – И переключил телевизор на другой канал.
– Ой, смотри! – воскликнул Стасик. – Полинка Лоскуткова!
На экране среди игрушек действительно сидела его одноклассница. Она горько плакала: «У-у-у! Мне ску-у-учно!»
Мама и бабушка старались развеселить Полинку, предлагали поиграть то в одну, то в другую игру. Но она только размазывала слёзы по щекам: «У-у-у! Не хочу-у-у!»
«Вот беда-то, – огорчённо вздыхали мама и бабушка. – Кто нам поможет?»
«Ну, конечно же, «Лепинька!» – откликнулся невидимый доброжелатель. И прямо перед Полиной шмякнулась коробка пластилина.
«Ура! Обожаю лепить!» – сразу перестала плакать девочка. Она прижала к себе пластилин, начала смеяться, подпрыгивать, кружиться под потолком и даже чуть не вылетела в окно! При этом Лоскуткова выкрикивала:
«Пластилин со мною,
Я теперь не ною,
А всё время хохочу —
Очень я лепить хочу!»
Мама и бабушка ликовали. Они хлопали в ладоши, приплясывали и пели:
«Чем больше пластилина,
Тем радостней Полина!»
А голос за кадром убеждал телезрителей: «Лучший в мире пластилин «Лепинька» – это счастье для детей и взрослых! Ребёнок лепит – в доме тишина!»
– Ух ты, я и не знал, что Полинка – артистка! – восхищённо сказал Стасик.
– А пластилин-то как подействовал на неё, – засмеялся папа. – Надо тебе тоже купить «Лепиньку».
– Да у меня целых две коробки – бабушка вчера принесла!
– Отлично! Значит, скучать не будешь, – улыбнулся папа и выключил телевизор.
А Стасик подумал: «Подарю-ка одну коробку Лоскутковой. Пусть веселится!» И стал укладывать школьный рюкзак, повторяя:
«Чем больше пластилина,
Тем радостней Полина!»
На следующий день Стасик отправился в школу пораньше. Первое, что он увидел, когда прибежал в класс, – кучу пластилина на Полинкиной парте. А ребята всё подтаскивали и валили перед Лоскутковой коробки, свёртки и пакетики с пластилином, распевая:
«Чем больше пластилина,
Тем радостней Полина!»
Но Полинка почему-то не радовалась, а сердито глядела на растущую пластилиновую гору. Губы её подрагивали.
– Чего не веселишься? – удивлялись ребята. – Ты должна хохотать, прыгать и вообще летать от счастья!
– У-у-у! – разревелась в конце концов Полинка, совсем как в рекламном ролике, когда у неё, наоборот, не было пластилина. – Сами летайте с этим дурацким «Лепинькой»!
В класс вошла учительница Наталья Николаевна:
– Что случилось? Что за слёзы над пластилиновым изобилием?
– Я рекламировала пластилин, вот мне его и принесли, – ещё сильней зарыдала Полинка. – А на самом деле я его терпеть не могу! У-у-у!
– А кто кричал «Обожаю лепить! Обожаю лепить!» – передразнил Гошка Заглушкин. – Чего притворялась!
– Это роль такая, – оправдывалась Лоскуткова.
– А ты не рекламируй то, чего терпеть не можешь, – посоветовал Стасик.
– Больше не буду-у-у! – всхлипывала Полинка. – Уберите этого противного «Лепиньку»! А то я сейчас повыкидываю всё в окошко!
– Перестань реветь, – сказала учительница. – Лучше ребят поблагодари. Вон сколько пластилина притащили – хотели приятное тебе сделать. Видишь, как тебя все любят. Радоваться надо!
– Ой, правда, – слёзы мигом высохли на Полинкиных глазах. – Спасибо! Только куда девать этот дурацкий пластилин?
– Почему же дурацкий? Отличный пластилин! – ответила Наталья Николаевна. – Я как раз хотела провести с вами урок «Пластилиновое вдохновение». Так что очень удачно получилось. Прямо сейчас и начнём.
Ребята разобрали свои коробки, свёртки, пакетики и принялись лепить героев любимых сказок – так предложила учительница.
Стасик слепил, как Полинка Лоскуткова смеётся и пляшет с кусочком пластилина.
Полинке понравилась работа Стасика. Да и лепить ей тоже неожиданно понравилось. Она смастерила Стасика, везущего на Коньке-горбунке ящик эскимо, и заявила:
– В следующий раз буду рекламировать только планшеты и мороженое!
Вечером папа и Стасик включили телевизор и сразу попали на знакомые рекламные ролики.
Балерина Трясокузкина опять объедалась пирожными, а потом азартно худела. Певец Филимон непрерывно лечил то нос, то горло, то голову.
– Ох, надоели! – сказал им папа. – Я уже всё про вас знаю.
– Спорим, что не всё! – воскликнул Стасик. – На самом деле они совсем не та-кие.
И рассказал про Полинку с «Лепинькой».
Главное – во всём разобраться!
В песочницу прибежал незнакомый малыш. Он приветливо улыбнулся ребятам и показал пальчиком на девочку Иру – видимо, она понравилась ему больше всех.
– Здравствуй! – Ира пожала руку малышу. – Как тебя зовут?
И услышала в ответ:
– Иди вон!
– Грубиян! – обиделась девочка и отвернулась.
– А ну-ка, извинись! – заступился за Иру мальчик Гаврил. – Слышь, ты, как тебя звать?
А в ответ:
– Иди вон!
– Сам уходи отсюда! Не будем с тобой играть!
Малыш огорчённо сморщился – вот-вот расплачется.
Мальчику Емельяну стало жалко его: может, малявка чего-то не понял?
Медленно, внятно Емельян произнёс:
– Парень, говори, какое у тебя имя?
И, представьте, тоже услышал:
– Иди вон!
Это было слишком.
Ребята кинулись к маме малыша, – она сидела на скамейке рядом с песочницей, – и закричали наперебой:
– Ваш сын – нахал! Заберите его! Он всех прогоняет!
– Не может быть! – воскликнула мама.
– А вот и может! Мы спрашиваем: «Как тебя зовут?» А он: «Иди вон! Иди вон!»
– Всё ясно, – улыбнулась мама. – Ребятки, пожалуйста, не обижайтесь! Мой сын вовсе не прогоняет вас, а называет своё имя – Родион. Просто у него получается «Иди вон». Он же ещё маленький.
– Иди вон! Иди вон! – радостно повторил подбежавший малыш и засмеялся.
Ребята тоже засмеялись и, конечно, перестали на него сердиться.
– Вот и отлично! Главное – вовремя во всём разобраться, – заключила мама.
– А я, когда был совсем малюсенький, не умел целиком назвать себя, – вспомнил Гаврил. – Говорил только: «Гав! Гав!». Все думали, что я на них лаю, и не играли со мной.
– А я говорил: «Ме! Ме!» – прыснул со смеху Емельян. – Все думали, что я дразнюсь козлом, и тоже не хотели со мной водиться!
– А я как будто дразнилась ослом: «Иа! Иа!» – подхватила Ира.
Ребята снова захохотали. А громче всех – Родион.
Для разнообразия
Первоклассник Стасик учился на «отлично». То есть в дневнике у него стояли сплошные пятёрки. Это было, конечно, здорово. Но однажды Стасик полистал свой дневник и заскучал: «На каждой странице – одно и то же! Никакого разнообразия! Вот у Гошки Заглушкина каких только отметок нет! А у меня всё пятёрки да пятёрки!». И поставил зелёным фломастером на свободное место несколько троек.
Тройки выглядели, прямо скажем, не слишком привлекательно – кого они вообще могут порадовать! – но своим изумрудно-ярким цветом, несомненно, оживили страничку.
Стасик довольно хмыкнул и щедро добавил сине-голубых четвёрок, оранжевых двоек, бордовых и розовых колов.
Страничка весело запестрела, как цветущая лужайка. Красота! Стасик прямо залюбовался. И вдруг услышал возмущённый голос:
– Ты что с дневником сделал?! – перед Стасиком стоял папа.
– Это для разнообразия, – объяснил Стасик.
– Двоечником, значит, захотелось побыть? А ты знаешь, что двоечников наказывают? – папа поставил Стасика в угол и строго пообещал:
– Сегодня никаких мультиков! Для разнообразия.
Время тянулось бесконечной жвачкой. Стасик задумчиво расковыривал обои в углу и вздыхал: «Оказывается, не всякое разнообразие – штука хорошая».
Минут через двадцать, показавшихся самодельному двоечнику двадцатью часами, папа участливо поинтересовался:
– Как дела в углу? Может, теперь хочешь побыть забиякой, попавшим в полицию? – Папа сделал страшное лицо.
– Нет, – засмеялся Стасик. – Я снова хочу быть отличником и твоим любимым сыном. Без разнообразия! – и кинулся к папе на руки.
Бутерброды для птенцов
На газоне возле дома кто-то набросал куски хлеба, сыра, колбасы. Воробьи и синицы почему-то не примчались дружной стайкой, как всегда в таких случаях – наверно, пировали в другом месте. Зато прилетела ворона.
Она положила на хлеб колбасу, сверху – сыр, затем снова колбасу и сыр. Широко открыла клюв, ловко схватила еду и куда-то унеслась.
За всем происходящим наблюдали с балкона Стасик и папа.
– А я и не знал, что вороны любят бутерброды, – задумчиво произнёс папа.
– Бутерброды – это классно! Я их тоже обожаю! – облизнулся Стасик. – Но я никогда не ел одновременно с колбасой и сыром. Только по отдельности.
Тем временем появилась знакомая ворона, и всё повторилось. В точно таком же порядке были уложены сыр и колбаса. Правда, с первого раза вороне не удалось ухватить бутерброд – он развалился. Но хозяйственная птица аккуратно сложила его снова и опять умчалась. И так – несколько раз.
– Птенцов кормит, – объяснил папа. – Наверно, гнездо неподалёку.
– Давай кинем ей кетчуп, чтоб вкусней было, – предложил Стасик. – Или огурчик солёный.
– Необязательно, – улыбнулся папа. – А вот колбаски можно добавить, а то не хватит на ещё один бутерброд.
Они бросили колбасу, ворона благодарно каркнула, смастерила завершающее блюдо и окончательно улетела к своим воронятам.
– Надо попробовать бутерброд по вороньему способу, – решил Стасик. – Кушать хочется!
– Пора перекусить, – согласился папа.
Бутерброды получились отменные. Даже маме понравились.
– Молодцы! – похвалила она. – А главный молодец – ворона. Может, у неё ещё какие-нибудь кулинарные рецепты есть? Вот бы узнать!
На следующий день в школе на уроке «Окружающий мир» учительница Мария Николаевна вызвала Стасика к доске и сказала:
– Я буду называть животных, а ты – перечислять характерные для них действия. Не меньше трёх. Итак, что делает корова?
– Мычит, бодается, пасётся на лугу, даёт молоко, – быстро ответил Стасик.
– Собака!
– Лает, виляет хвостом, сторожит дом, грызёт косточку.
– Отлично! – кивнула учительница. – А что ты скажешь про ворону?
– Летает, вьёт гнездо, каркает, делает бутерброды.
Ребята ка-а-ак захохочут! А Мария Николаевна удивлённо подняла брови:
– Какие ещё бутерброды?
– С колбасой и сыром, – пояснил Стасик и рассказал, что видел вчера[1].
Хорошо быть оптимистом!
Стасик сидел за компьютером, когда мама пришла с работы.
– Как дела, сынок? – мама ласково потрепала Стасика за вихры. – Не скучал один?
– Ни капельки! – бодро ответил Стасик. – Я радовался, что могу играть на компьютере, сколько душе угодно!
– Всё ясно, – покачала головой мама. – Тогда, наверное, ты огорчился моему приходу: я же не разрешаю тебе часами сидеть у компьютера!
– Нет, я опять очень рад! Я уже по тебе соскучился! – Стасик решительно выключил компьютер. – Да и поужинать очень хочется. Ты ведь принесла что-нибудь вкусненькое?
– Молодец! – засмеялась мама. – Ты настоящий оптимист!
– Кто-кто?
– Оп-ти-мист, – по слогам повторила мама. – Это человек, который во всём находит хорошее, никогда не унывает.
– А тот, кто унывает?
– Того называют пессимистом. Например, если отключили горячую воду и дома стало холодно, пессимист ноет: «О-о-ох, я простужу-у-усь!» А оптимист говорит: «Отлично! Самое время зарядку сделать!» – и р-раз! Р-раз! Помашет руками, поотжимается и согреется.
– А если слишком жарко?
– Пессимист стонет: «Ох, как плохо!». А оптимист: «Ах, как приятно залезть под холодный душ! Самое время закаляться! – Мама на секунду задумалась. – Или размораживать холодильник!»
– А если они оба заболели? – продолжал допытываться Стасик.
– Пессимист, ясное дело, причитает: «Бедный я, несчастный!». А оптимист себя подбадривает: «Скоро выздоровею! Начну заниматься спортом и не буду болеть. А пока посижу дома, книжек побольше почитаю». И выздоравливает быстрее пессимиста!
– Здорово! – захлопал в ладоши Стасик. – А ты, мамочка, оптимист?
– Конечно, – улыбнулась мама. – Я стараюсь никогда не унывать.
– Правильно! – обрадовался Стасик. – Значит, ты не очень огорчишься, что я сегодня двойку получил! Я ведь её обязательно на пятёрку исправлю!
Выходи, Василёк!
Гошка Заглушкин сочинил отличную дразнилку про Костю Васильева.
И сразу, как прозвенел звонок на перемену, начал его дразнить:
– Выходи-ка, Василёк!
Попорхай, как мотылёк!
– Сам порхай! – отмахнулся Васильев. Он выскочил из класса и помчался в конец коридора. Гошка – за ним, не унимается:
– Выходи-ка, Василёк!
Попорхай, как мотылёк!
Некоторые ребята одобрительно захихикали. А некоторые покрутили пальцем у виска, мол, всё ли в порядке у Гошки с головой.
Вдруг открывается дверь кабинета, возле которого распевал Гошка, и выходит грозный директор школы:
– Кто меня звал?
– Он! Он! – показали все на Гошку.
– Я не звал! – испугался тот.
– Как это не звал? Ты кричал: «Выходи, Василёк…»? Вот он я, перед тобой: Егор Кузьмич Василёк, директор школы, в которой ты, между прочим, учишься. Не слышал про такого?
– Слышал, – покраснел Гошка. – Но я не думал, что Вы – Василёк.
– А какая же, по-твоему, у меня фамилия?
– Одуванчик, – пролепетал Гошка первое, что пришло на ум.
– Гм… Может, ещё скажешь «облетевший одуванчик»? – директор погладил себя по лысине.
– Нет, не облетевший! – отчаянно замахал руками Гошка.
– И на том спасибо. Надеюсь, теперь ты запомнишь мою фамилию. Давай дневник!
И директор написал: «Неуважительно предлагал директору школы порхать, как мотылёк». И расписался: «Василёк».
С тех пор Гошка прослыл отважным парнем. Однако с тех же самых пор никого он больше не дразнил.
