Марина Грейджой
Хранители теней
Глава 3. Хранители памяти
Краеведческий музей Вербинска располагался в здании бывшей городской управы – строгом двухэтажном особняке с колоннами, выкрашенном в бледно-желтый цвет. Алексей поднялся по широким ступеням, толкнул тяжелую дверь и оказался в просторном вестибюле с высоким потолком. У стены сидела пожилая смотрительница, дремавшая над кроссвордом. Она встрепенулась, услышав шаги.
– Здравствуйте, молодой человек. Билет желаете приобрести?
– Вообще-то я на собрание общества защиты исторических памятников, – ответил Алексей. – Анна Ковалева пригласила.
– А, так вы тот самый москвич, который купил дом Воронцова, – оживилась женщина. – Проходите прямо и направо, там конференц-зал, они уже собираются.
Алексей поблагодарил ее и направился в указанном направлении. Проходя через основную экспозицию музея, он невольно замедлил шаг. В витринах были представлены археологические находки, старинные монеты, церковная утварь, предметы купеческого быта. На стенах висели портреты местных знаменитостей и виды города в разные исторические периоды.
И, конечно же, здесь были тени. Алексей видел их краем глаза – размытые фигуры, скользящие между экспонатами, задерживающиеся у витрин, словно невидимые посетители музея из прошлого.
В конференц-зале уже собралось человек пятнадцать разного возраста – от студентов до пенсионеров. Среди них Алексей сразу заметил Анну. Она стояла у импровизированной трибуны, раскладывая какие-то бумаги, и выглядела собраннее и увереннее, чем при их первой встрече. Рядом с ней сидела Маша, погруженная в книгу. Девочка подняла голову, почувствовав взгляд Алексея, и приветливо помахала рукой.
– Вы пришли! – Маша просияла. – Мама, смотри, Алексей здесь!
Анна обернулась и кивнула ему, слегка улыбнувшись.
– Рада, что вы решили присоединиться, – сказала она. – Садитесь где-нибудь, мы скоро начнем.
Алексей выбрал место в заднем ряду и с интересом наблюдал, как постепенно заполняется зал. Люди здоровались друг с другом, обменивались новостями, создавая атмосферу дружеского сообщества единомышленников.
Наконец, когда часы показали ровно шесть, Анна вышла перед собравшимися и начала говорить:
– Добрый вечер, друзья. Рада видеть всех вас на нашем еженедельном собрании. Сегодня у нас много вопросов для обсуждения, но прежде всего я хотела бы представить нового жителя Вербинска – Алексея Северцева, реставратора из Москвы, который приобрел дом Воронцова и, надеюсь, станет нашим союзником в деле сохранения исторического наследия города.
Все головы повернулись к Алексею. Он слегка смутился от такого внимания и неловко помахал рукой в знак приветствия.
– Итак, главный вопрос на сегодня – спасение старой мельницы, – продолжила Анна. – Как вы знаете, здание XIX века, уникальный памятник промышленной архитектуры, сейчас находится под угрозой сноса. Компания «НовоСтрой» планирует построить на этом месте торговый центр. У нас осталось всего две недели, чтобы добиться присвоения мельнице статуса памятника регионального значения.
В течение следующего часа Алексей слушал обсуждение стратегии действий – от сбора подписей и организации публикаций в местной прессе до обращения в областную администрацию и привлечения экспертов для оценки исторической ценности здания.
Анна говорила страстно и убедительно. Было видно, что тема сохранения исторического облика города для нее не просто общественная деятельность, а настоящее призвание. Алексей невольно залюбовался ею – в такие моменты усталость и настороженность исчезали с ее лица, глаза загорались, а голос звучал сильнее и увереннее.
После основной части собрания началось неформальное общение. Люди подходили к Алексею, знакомились, расспрашивали о его планах относительно дома Воронцова. Он отвечал, что намерен полностью отреставрировать особняк, сохранив его исторический облик, и возможно даже открыть часть дома для публичных мероприятий или небольшого музея.
– Это замечательно! – сказал пожилой мужчина, представившийся как Виталий Петрович, местный краевед. – Дом Воронцова – настоящая жемчужина нашего города. Столько историй с ним связано…
– Каких историй? – заинтересовался Алексей.
– О, самых разных, – Виталий Петрович понизил голос. – Говорят, купец Воронцов спрятал в доме сокровища перед революцией. И что там до сих пор бродят призраки всей семьи. – Он усмехнулся. – Конечно, это всё местные легенды, но в каждой легенде есть доля правды.
«Если бы вы только знали, насколько правдивы эти легенды», – подумал Алексей, но вслух сказал:
– Я бы с удовольствием послушал эти истории подробнее. Может быть, вы могли бы как-нибудь зайти ко мне в гости?
– С огромным удовольствием! – обрадовался краевед. – Я собираю местные предания уже тридцать лет. У меня даже есть записи воспоминаний старожилов, которые еще помнили семью Воронцовых.
Их разговор прервала Маша, которая подбежала к Алексею и потянула его за рукав.
– Алексей, подойдите к маме. Она хочет показать вам что-то интересное.
Анна стояла у стола с разложенными на нем старыми фотографиями и картами.
– Вот, посмотрите, – сказала она, когда Алексей подошел. – Это план Вербинска 1910 года. Видите, ваш дом отмечен здесь. – Она указала на небольшой участок на окраине тогдашнего города. – А это современный план. Город вырос, но исторический центр в целом сохранил свою планировку.
Алексей наклонился над картами, изучая их с профессиональным интересом. Внезапно его внимание привлекла странная деталь – на старой карте вокруг дома Воронцова был обозначен какой-то замкнутый контур, похожий на защитный круг.
– Что это? – спросил он, указывая на линию.
Анна присмотрелась.
– Хм, странно. Обычно так обозначали ограды или заборы, но круг слишком большой для обычной городской усадьбы. – Она задумалась. – Возможно, это ошибка картографа или какая-то особенность участка, о которой мы не знаем.
Маша, стоявшая рядом, вдруг сказала:
– Это граница. Чтобы они не могли выйти… или чтобы другие не могли войти.
Анна удивленно посмотрела на дочь.
– О чем ты, Маша?
Девочка словно очнулась.
– Ничего, мам. Просто фантазирую, – она бросила выразительный взгляд на Алексея. – Знаешь, как я люблю придумывать истории.
Анна покачала головой и вернулась к обсуждению карт, но Алексей понял, что Маша пыталась ему что-то сказать. Что-то, связанное с тенями и его домом.
Когда собрание завершилось, и люди начали расходиться, Анна подошла к Алексею.
– Спасибо, что пришли. Надеюсь, вам было интересно.
– Очень, – искренне ответил он. – У вас удивительная группа единомышленников. И то, что вы делаете для сохранения исторического наследия, действительно важно.
Анна улыбнулась, и Алексей заметил, как преображается ее лицо, когда она не хмурится.
– Для большинства это просто хобби, – сказала она. – Но для меня… это нечто большее. Когда мы теряем связь с прошлым, мы теряем часть себя. – Она вдруг смутилась. – Простите, я иногда слишком увлекаюсь.
– Нет-нет, я полностью согласен, – поспешил заверить ее Алексей. – Особенно сейчас, когда так много уничтожается ради сиюминутной выгоды.
Они вышли из музея вместе с Машей. Вечер был тихий и теплый, улицы Вербинска казались особенно уютными в свете старинных фонарей.
– Могу я проводить вас? – спросил Алексей.
– Мы живем недалеко, буквально в двух кварталах, – ответила Анна. – Но если вам по пути…
– С удовольствием, – улыбнулся он.
Они шли по тихим улочкам, говоря об истории города, о проблемах сохранения исторических зданий, о планах Алексея по реставрации дома Воронцова. Маша шла чуть впереди, время от времени оборачиваясь и внимательно наблюдая за ними.
Когда они подошли к небольшому двухэтажному дому, где жили Ковалевы, Анна неожиданно пригласила:
– Может быть, зайдете на чай? Я могла бы показать вам некоторые материалы о вашем доме, которые собрала для своей книги.
– С удовольствием, – согласился Алексей, обрадованный возможностью продолжить разговор.
Квартира Ковалевых оказалась небольшой, но уютной. Книжные полки занимали все свободное пространство стен. На столе лежали стопки бумаг, папки с документами, открытый ноутбук.
– Простите за беспорядок, – смутилась Анна. – Работа над книгой…
– Я понимаю, – улыбнулся Алексей. – У меня в мастерской всегда творческий хаос.
Пока Анна готовила чай, Маша отвела Алексея к книжному шкафу в углу гостиной.
– Видите эту книгу? – она указала на старинный фолиант в кожаном переплете. – Это бабушкина. Она тоже была Видящей.
Алексей осторожно взял книгу. На потертой обложке золотыми буквами было выведено: «Хроники теней».
– Что это? – тихо спросил он.
– Дневник наблюдений, – так же тихо ответила Маша. – Бабушка записывала всё, что видела. Все истории теней, которые ей удалось узнать. Все места в городе, где они появляются. – Она оглянулась на кухню, где гремела посудой Анна. – Мама не видит их. Она думает, что это просто фольклорные записи для ее исследований.
Алексей осторожно открыл книгу. Страницы были исписаны мелким аккуратным почерком, с датами, именами, зарисовками. Среди записей встречались схемы города с отмеченными точками, где были замечены тени.
– Твоя бабушка… она многое знала, – произнес Алексей, перелистывая страницы.
– Да, – кивнула Маша. – Она учила меня, как общаться с тенями, как помогать им рассказывать свои истории. Говорила, что мы – Хранители Памяти. Что без нас тени исчезнут, а вместе с ними – часть истории мира. – Она понизила голос до шепота. – И она рассказывала о Стирателях. Тех, кто уничтожает тени.
– Миша тоже упоминал о них, – так же тихо сказал Алексей. – Кто они?
– Люди, которые видят тени, как мы, но считают их помехой. Они умеют… стирать их. Бабушка говорила, что они служат Забвению. Что они хотят мир без памяти, чтобы можно было переписать историю заново.
– Но зачем?
– Власть, – просто ответила Маша. – Кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее. Так говорила бабушка.
Их разговор прервала Анна, вошедшая с подносом, на котором стояли чашки с чаем и тарелка с печеньем.
– Вижу, вы уже нашли мой справочный материал, – улыбнулась она, заметив книгу в руках Алексея. – Это записи моей мамы, Елены Сергеевны. Она всю жизнь собирала местные легенды и поверья. Особенно истории о призраках. – Анна подошла и осторожно взяла книгу из рук Алексея. – Я использую их для своей работы о народной памяти и устной истории.
– Очень интересно, – сказал Алексей. – А о доме Воронцова там есть что-нибудь?
– Конечно, – Анна открыла книгу и начала перелистывать страницы. – Вот, целый раздел. Мама была убеждена, что дом Воронцова – особое место. Писала о каких-то «якорях памяти» и «узлах времени». Конечно, это всё метафоры, но красивые.
«Не думаю, что это просто метафоры», – подумал Алексей, но вслух сказал:
– Могу я как-нибудь более подробно ознакомиться с этими записями?
– Разумеется, – кивнула Анна. – Они представляют большую ценность для краеведения. Я даже думала издать их отдельной книгой после завершения основной работы.
Маша бросила выразительный взгляд на Алексея, словно говоря: «Видите? Мама не понимает истинного значения бабушкиных записей».
Они пили чай и разговаривали о городе, его истории и проблемах сохранения исторического наследия. Анна оказалась не только страстным защитником старины, но и серьезным исследователем, автором нескольких научных статей о локальной истории и коллективной памяти. Алексей был искренне впечатлен глубиной ее знаний и преданностью своему делу.
Когда стало поздно, он поблагодарил за гостеприимство и собрался уходить. На пороге Маша вдруг взяла его за руку.
– Приходите к нам еще, – сказала она с детской непосредственностью. – Мы должны многое обсудить.
Алексей кивнул, понимая, что девочка имеет в виду не просто светские визиты, а разговоры о тенях и их тайнах.
– Обязательно приду, – пообещал он, глядя сначала на Машу, а потом на Анну, которая смущенно улыбнулась.
По дороге домой Алексей размышлял о странном повороте, который приняла его жизнь. Он приехал в Вербинск, чтобы сбежать от своего дара, от теней, преследовавших его в Москве. А вместо этого оказался втянутым в какую-то мистическую историю о Хранителях Памяти и Стирателях, о борьбе между воспоминанием и забвением.
И почему-то это уже не пугало его, как раньше. Напротив, впервые за долгое время он почувствовал, что, возможно, его способность видеть тени – не проклятие, а дар. Дар, который накладывает определенную ответственность.
Приблизившись к своему дому, Алексей увидел, что в одном из окон второго этажа горит свет. Он замедлил шаг, вглядываясь в окно. Свет был странным – не электрический, а словно от свечи или лампады, мерцающий и неровный.
«Тени», – подумал он и, вместо привычного желания отвернуться и не замечать, почувствовал любопытство. Кто из прежних обитателей дома Воронцова решил показаться ему сегодня? И какую историю они хотят рассказать?
С этими мыслями Алексей открыл калитку и направился к дому, который с каждым днем всё меньше казался ему чужим.
Глава 4. Первые шаги
Ранним утром Алексей проснулся от резкого звука дверного звонка. Он не сразу сообразил, где находится – комната с высоким потолком и обоями в цветочек была совсем не похожа на его московскую квартиру. Через мгновение память вернулась: Вербинск, дом Воронцова, тени прошлого.
Звонок продолжал трезвонить. Алексей накинул халат и спустился по скрипучей лестнице. На пороге стоял молодой человек в форме курьера с огромной коробкой в руках.
– Алексей Северцев? Доставка из Москвы, – сообщил курьер. – Распишитесь, пожалуйста.
За следующий час Алексей принял пять больших коробок с вещами, которые отправил из Москвы перед отъездом – книги, инструменты, одежда, некоторые предметы мебели и, самое главное, реставрационное оборудование.
К полудню гостиная дома Воронцова превратилась в подобие мастерской. Алексей расставил инструменты, развесил чертежи и фотографии на стенах, установил рабочий стол у окна с наилучшим освещением. Работа всегда помогала ему собраться с мыслями, и сейчас, после странных открытий последних дней, ему особенно нужно было вернуться к чему-то привычному и осязаемому.
Он решил начать с реставрации деревянных панелей в столовой – они были покрыты многослойной краской, под которой скрывалась тонкая резьба. Алексей осторожно удалял слой за слоем, открывая искусную работу мастеров прошлого.
Погрузившись в работу, он не сразу заметил, что в комнате стал меняться воздух – словно уплотнился, стал холоднее. А потом боковым зрением уловил движение.
У противоположной стены стоял высокий мужчина с окладистой бородой, одетый в строгий костюм конца XIX века. Его фигура была полупрозрачной, но более четкой, чем у большинства теней, которых видел Алексей. Мужчина внимательно наблюдал за работой Алексея, слегка кивая головой, как будто одобряя его действия.
«Михаил Воронцов», – понял Алексей. Хозяин дома, отец Миши, человек с фотографии на лестнице.
Вопреки своему обыкновению избегать контакта с тенями, Алексей повернулся к призрачной фигуре.
– Здравствуйте, – сказал он, чувствуя себя немного нелепо. – Я Алексей Северцев, новый владелец дома.
Тень Воронцова склонила голову в легком поклоне, но не произнесла ни слова. Вместо этого она подошла ближе, указала на участок панели, над которым работал Алексей, и сделала жест, словно что-то показывая.
Алексей присмотрелся внимательнее и заметил, что под слоем краски скрывается не просто орнамент, а целая картина – миниатюрный пейзаж с домом, очень похожим на особняк Воронцова, но окруженным садом, гораздо более пышным, чем нынешний.
– Это был ваш сад? – спросил Алексей, и тень кивнула.
Михаил Воронцов снова сделал жест, указывая на другую часть панели, еще не очищенную от краски. Алексей начал работать над ней и вскоре обнаружил изображение какого-то предмета, похожего на старинный ключ или амулет.
Тень купца явно пыталась ему что-то сообщить, но, в отличие от Миши, не могла или не хотела говорить. Алексей вспомнил, что мальчик упоминал о разных видах теней – возможно, не все могут общаться с живыми напрямую.
– Это важно? Этот ключ? – спросил Алексей, и Воронцов энергично кивнул, затем сделал жест, словно пряча что-то.
– Он где-то спрятан в доме? – Тень снова кивнула, но затем покачала головой, словно уточняя: не совсем так.
Эта странная немая коммуникация продолжалась еще некоторое время. Алексей пытался задавать вопросы, на которые можно ответить кивком или покачиванием головы, но во многих случаях тень Воронцова не могла объяснить то, что хотела передать.
Наконец, купец указал на входную дверь, как бы говоря «иди туда», и растворился в воздухе, оставив Алексея в некотором замешательстве.
Через минуту раздался стук в дверь. Алексей вздрогнул от неожиданного совпадения и пошел открывать. На пороге стояла Маша с небольшим рюкзаком за плечами.
– Привет! – радостно сказала она. – Мама на конференции в областном центре до вечера, а меня отпустили с последних уроков из-за болезни учителя. Я подумала, что могу зайти к тебе и помочь с тенями.
Алексей не мог не улыбнуться энтузиазму девочки.
– Заходи, – сказал он, пропуская ее в дом. – У меня только что был интересный посетитель. Точнее, тень посетителя.
– Кто? – с любопытством спросила Маша, проходя в дом.
– Думаю, сам Михаил Воронцов. Он пытался мне что-то показать, но не мог говорить.
– Это нормально, – кивнула Маша с видом эксперта. – Не все тени могут общаться. Бабушка говорила, что есть разные типы теней. Одни – просто отпечатки, как след на песке. Они повторяют одни и те же действия, не осознавая себя. Другие – осознанные, как Миша, они помнят, кто они, и могут взаимодействовать с нами. А третьи – что-то среднее. Они осознают себя, но ограничены в способах коммуникации.
Алексей был впечатлен глубиной знаний Маши.
– Твоя бабушка многому тебя научила.
– Да, – грустно улыбнулась девочка. – Жаль, что она умерла. Она столько знала о тенях и о том, как с ними работать. – Маша оглянулась. – Так что тебе показывал господин Воронцов?
Алексей привел ее в столовую и показал резьбу, которую очистил от краски.
– Здесь изображение дома с садом, а здесь – что-то вроде ключа или амулета. Мне кажется, Воронцов хотел, чтобы я нашел этот предмет, но не мог объяснить, где именно он спрятан.
Маша внимательно изучила резьбу.
– Знаешь, это похоже на описание из бабушкиной книги, – сказала она задумчиво. – Она писала о неком «ключе памяти», который хранился в семье Воронцовых. Якобы этот ключ позволял открывать двери между настоящим и прошлым, но не физически, а… ментально, что ли. Усиливал способность видеть и общаться с тенями.
– И где может быть этот ключ?
Маша пожала плечами.
– Бабушка писала, что его спрятали во время революции. Может быть, он до сих пор где-то здесь, в доме. – Она огляделась. – У тебя есть план дома? С отмеченными тайниками или что-то в этом роде?
– Нет, – покачал головой Алексей. – Но у меня есть кое-какие документы, которые передал предыдущий владелец. Может быть, там что-то найдется.
Они перешли в кабинет, где Алексей достал папку с бумагами, касающимися дома. Там были технические планы, документы о предыдущих ремонтах, договоры купли-продажи разных лет.
Маша внезапно вытащила пожелтевший лист бумаги с рукописным текстом.
– Смотри! Это похоже на письмо.
Алексей взял лист. Это действительно было письмо, датированное апрелем 1917 года:
«Дорогой Дмитрий,
Ситуация становится все более тревожной. После отречения Государя страна погружается в хаос. Не знаю, что ждет нас в ближайшие месяцы, но предчувствия у меня самые мрачные. В связи с этим я принял решение спрятать Ключ в надежном месте. Ты знаешь, о чем я говорю и понимаешь важность этого предмета для нашей семьи и для всех, кто обладает Даром. Место я выбрал, руководствуясь подсказкой, которую получил от деда – "там, где прошлое и будущее встречаются, где холод не достигает, а свет не гаснет". Надеюсь, для тебя эта загадка окажется разрешимой, если возникнет необходимость. Береги себя и семью.
Твой отец, Михаил Воронцов».
– Дмитрий – это средний сын Воронцова, которого потом расстреляли большевики, – пояснила Маша. – Он тоже был Видящим, как и его отец. А вот младший, Миша, открыл в себе дар незадолго до смерти. Бабушка говорила, что в некоторых семьях дар передается по наследству, но не всем детям.
Алексей перечитал письмо.
– "Там, где прошлое и будущее встречаются, где холод не достигает, а свет не гаснет"… Что бы это могло значить?
Маша задумалась.
– Может быть, это какое-то особое место в доме? Где-то, куда не проникает холод зимой и всегда есть свет?
– Надо подумать, – Алексей потер подбородок. – Дом большой, много комнат, есть подвал, чердак…
– А может, это связано с садом? – предположила Маша. – На резьбе ведь изображен дом с садом.
– Возможно, – кивнул Алексей. – Но сад сейчас в запустении, а письмо написано больше ста лет назад. Если что-то и было спрятано на улице, вряд ли оно сохранилось.
– Если только это не было что-то очень прочное и спрятанное глубоко, – задумчиво произнесла Маша. – Или если место не было каким-то образом защищено.
Они продолжили изучать документы, но ничего существенного больше не нашли. После часа поисков Алексей предложил сделать перерыв и выпить чаю.
На кухне, пока закипала вода, Маша вдруг спросила:
– А почему ты раньше не хотел признавать свой дар? Бабушка говорила, что видеть тени – это особенная способность, которой нужно гордиться.
Алексей вздохнул. Рассказывать о своих страхах и сомнениях четырнадцатилетней девочке казалось странным, но в то же время Маша, несмотря на свой возраст, понимала природу дара лучше, чем он сам.
– Я боялся, – честно признался он. – В детстве думал, что сошел с ума. Потом, когда понял, что тени реальны, стало еще страшнее. Особенно в Москве… там много мест с тяжелой историей. Тени, которых я видел там, часто были… болезненными. Застрявшими в моментах страдания или отчаяния. – Он помолчал. – Я не понимал, зачем мне дана эта способность, и считал ее проклятием.
Маша внимательно слушала, не перебивая.
– А здесь, в Вербинске, тени другие? – спросила она наконец.
– Да, – кивнул Алексей. – Более… спокойные, что ли. И впервые они пытаются общаться со мной, а не просто существуют в своих замкнутых циклах.
– Это потому, что они тебя признали, – уверенно сказала Маша. – Бабушка говорила, что тени чувствуют, кто готов их слушать, а кто нет. Они не тратят энергию на тех, кто закрыт.
Алексей задумался. Возможно, Маша права. Годами он старался закрыться от теней, игнорировать их, даже принимал лекарства, чтобы притупить восприятие. Неудивительно, что они не пытались с ним контактировать.
– Ты очень мудра для своих лет, – улыбнулся он.
Маша слегка покраснела.
– Это всё бабушка. Она учила меня с шести лет, когда поняла, что я тоже вижу. – Девочка вдруг стала серьезной. – Она говорила, что нас, Видящих, становится всё меньше. И что Стиратели становятся сильнее. Именно поэтому так важно найти Ключ и другие артефакты, усиливающие дар. Чтобы сохранить баланс.
– Маша, а ты знаешь, кто такие Стиратели? Ты когда-нибудь встречала их?
Девочка отрицательно покачала головой.
– Нет, лично не встречала. Но бабушка встречала. Она говорила, что обычно это очень успешные, влиятельные люди. Они используют свой дар для продвижения по карьерной лестнице, для манипуляций. Стирая неудобные воспоминания, они переписывают историю, меняют восприятие людей.
– И как они это делают? – спросил Алексей, чувствуя холодок по спине.
– Бабушка говорила, что они каким-то образом высасывают энергию из теней, делая их сначала бледнее, а потом полностью уничтожая. А вместе с тенями исчезают и воспоминания о событиях, которые они представляют. Не у всех, конечно, но у многих. История становится… размытой, податливой. – Маша нахмурилась. – В последние годы бабушка замечала, что тени исчезают быстрее, чем раньше. Она считала, что в Вербинске появился сильный Стиратель.
– И вы не знаете, кто это?
– Нет, – покачала головой Маша. – Бабушка умерла раньше, чем смогла выяснить. Но она подозревала кого-то из новых влиятельных людей города.
Они допили чай в задумчивости, каждый погруженный в свои мысли. Затем Маша взглянула на часы и вскочила.
– Мне пора домой! Мама скоро вернется, а я обещала приготовить ужин.
Алексей проводил ее до двери.
– Спасибо за помощь, Маша. И за то, что поделилась знаниями.
– Не за что, – улыбнулась девочка. – Мы ведь теперь союзники, правда? Хранители Памяти.
– Правда, – кивнул Алексей, понимая, что это не просто слова. Что-то изменилось в нем за эти дни. Он больше не хотел бежать от своего дара. Впервые он чувствовал, что эта способность дана ему не случайно, что у нее есть цель и смысл.
После ухода Маши Алексей вернулся к реставрационным работам, но мысли его были далеко. Он размышлял о словах девочки, о загадке ключа, о Стирателях, которые уничтожают память мира.
Вечером, когда солнце уже садилось, он вышел в сад. Заросший, запущенный участок земли мало походил на ухоженный парк, изображенный на резьбе. Но внимательно приглядевшись, Алексей мог различить следы былой планировки – остатки аллей, места, где когда-то стояли беседки или скамейки, заросший пруд в дальнем углу.
Он медленно шел по саду, пытаясь представить, как это место выглядело сто лет назад. Где здесь могло быть место, «где прошлое и будущее встречаются, где холод не достигает, а свет не гаснет»?
Внезапно Алексей заметил странную особенность – в центре сада, несмотря на общую запущенность, была небольшая круглая площадка, практически свободная от сорняков. В середине площадки стоял каменный постамент, на котором, судя по всему, раньше располагалась статуя или фонтан. Подойдя ближе, Алексей увидел, что на камне высечены солнечные часы – плоский круг с радиальными линиями и следами от когда-то прикрепленного гномона (стержня, отбрасывающего тень).
«Солнечные часы… место, где отмечается время, где прошлое переходит в будущее», – подумал Алексей, и вдруг его осенило: «Где холод не достигает, а свет не гаснет» – это может означать, что тайник находится под часами, глубоко в земле, куда не проникает зимний холод, и где не важен солнечный свет!
Воодушевленный догадкой, он начал внимательно осматривать постамент. Каменная кладка выглядела монолитной, без явных швов или отверстий. Но когда Алексей провел рукой по краю солнечного циферблата, он почувствовал едва заметную щель. Надавив на один из секторов циферблата, он с удивлением обнаружил, что тот слегка поддается.
Солнце уже почти село, и стало трудно различать детали. Алексей решил отложить исследование до завтра, когда у него будет больше света и необходимые инструменты. Но одно он знал наверняка – он на верном пути к разгадке тайны дома Воронцова.
Возвращаясь к дому в сгущающихся сумерках, Алексей не заметил темного автомобиля, медленно проехавшего мимо его ворот. Человек за рулем внимательно наблюдал за ним, а затем, набрав номер на телефоне, тихо сказал:
– Он нашел солнечные часы. Похоже, он близок к обнаружению Ключа.