Марина Цветаева
Феникс
Плаща меня – и шмыг в гондолу.
“Молчи, молчи, мой кавалер!”
“Куда?” – “В Мурано, гондольер!”
К зловоннейшей из всех лачуг
Причаливаем.
Видероль и Французская гостья, переглянувшись, отходят.
“Болен внук:
Откройте!” – Притаилась, шельма:
Ни звуку! “Донна Нина, бельма
Вам выцарапаю!” Засов
Тут скрипнул. Целый рой бесов
Нам под ноги – и остов клячи!
Я – в судороге. “Taci, taci, —
Mi’аngelo![8] Не то – в огонь!”
Трикраты поплевав в ладонь
И в ноздри мне дохнув трикраты,
Старуха – сам шельмец рогатый
Так не смердит —
Капеллан, пожав плечами, отходит.
У бабки с рук
Меня хватает – и в сундук
Вниз головой! “Молчи как мышка!”
И с донной Марцией – на крышку!
Чту, тут пошло! Уж ту был гул!
Уж ту был грохот! “Вельзевул!
Вниз головой свечу в три пуда
Тебе поставлю! Сделай чудо!”
Крик бабушки: “Яви любовь!
Останови младую кровь!”
Крик ведьмы: “Чаю!” Бабки: “Чаю!
Тебе младенца посвящаю!”
Крик ведьмы: раз! крик ведьмы: два!
Крик бабки: стой!!! – Но тут слова
Такие уж пошли и скрежет
Такой бесовский —
Польская гостья, украдкой крестясь, отходит.
что – пусть режут!
Пусть жарят! – изловчился вдруг
И – головой прошиб сундук!
И к донне Марции на ручки!
А ведьма: “Отстояли внучка!
Теперь ему другой закон, —
Вторым крещением крещен!”
И, смраду завязавши в узел,
Мне пуд нос тычет: “Как в союзе
Дым и огонь, перст и ладонь,
Всадник и конь, – так в этот узел
Я кровь твою стянула. Вновь
Цвесть будешь ты – всем на любовь.
Еще приказываю прямо
На спинке спать, и будет дама
К тебе с визитом из трубы.
А если за мои труды
Хоть слово ты о том, что видел
И слышал… то – не будь в обиде,
Коль шейку… Понял? – Ну, смотри!”
А час спустя после зари…
Первые звуки менуэта. Последний слушатель – Венская гостья – бабочкой выпархивает в дверь. Вокруг Казановы – никого. Он – в пустоту – со все возрастающим жаром.
…Уж полная луна вставала
Предстала мне из мглы канала —
(утишая голос)
Не смею имени назвать —
Венеции младая мать
И соименница, из пены
Как тб – возникшая. Колена
Я жарко обнял ей. Она ж,
Дивясь на юный возраст наш,
Как нехотя, с улыбкой важной
Нам плащ свой приоткрыла влажный…
И вот, на лбу моем, меж струй
И водорослей – поцелуй…
Когда ж пурпурно-бирюзовый
День занялся…
СТАРЫЙ КАМЕРДИНЕР
(в дверях, громким шепотом)
Герр Казанова!
КАЗАНОВА
(спросонок)
Что? Кто? Ни с места! Что? Раздет!
Не принимаю.
СТАРЫЙ КАМЕРДИНЕР
Я портрет
Принес вам.
КАЗАНОВА
Что за лепет вздорный?
Что за портрет?
СТАРЫЙ КАМЕРДИНЕР
Сказать зазорно,
В каком, поганейшем из мест,
Висел…
КАЗАНОВА
(принимая из его рук портрет, вглядываясь)
Что значит?
СТАРЫЙ КАМЕРДИНЕР
Вот вам крест,
Бог покарай меня подагрой! —
Никто другой, как энтот наглый
Рифмач. Ловкач до этих штук-с!
КАЗАНОВА
(широко раскрывая глаза)
Плащ… Водоросли…
(И – отчаянным криком.)
Замок Дукс!!!
Картина третьяКонец Казановы
Но люблю я одно: невозможно.
И. А.
Книгохранилище замка Дукс, в Богемии. Темный, мрачный покой. Вечный сон нескольких тысяч книг. Единственное огромное кресло с перекинутым через него дорожным плащом. Две свечи по сторонам настольного Ариоста зажжены только для того, чтобы показать – во всей огромности – мрак. Красный, в ледяной пустыне, островок камина. Не осветить и не согреть. На полу, в дальнедорожном разгроме: рукописи, письма, отрепья. Чемодан, извергнув, ждет.
Озноб последнего отъезда. Единственное, что здесь живо, это глаза Казановы.
И надо всем – с высот уже почти небесных – древняя улыбка какой-то богини.
Казанова, 75 лет. Грациозный и грозный остов. При полной укрощенности, рта – полная неукрощенность глаз: все семь смертных грехов. Лоб, брови, веки – великолепны. Ослепительная победа верха.
Окраска мулата, движения тигра, самосознание льва. Не барственен: царственен. Сиреневый камзол, башмаки на красных каблуках времен Регентства. Одежда, как он весь, на тончайшем острие между величием и гротеском.
Ничего от развалины, все от остова. Может в какую-то секунду рассыпаться прахом. Но до этой секунды весь – формула XVIII века.
Последний час 1799 года. Рев новогодней метели.
КАЗАНОВА
(над сугробом бумаг)
Теперь посмотрим этот хлам
Бумажный…
(Читает)
“Хочешь, пополам
Поделим: мне, дружок, урок,
Вам – розы…” Помню назубок!
Тереза? Нет, Манон! – Осел!
“Когда ты от меня ушел,
Я долго, долго…”
(После каждого отрывка, комкая, швыряет письмо в сторону.)
“Черный ад
Вам уготован. Вот назад
Вам перстень ваш. Люблю”. Бедняжка.
Монашка! От кольца – бумажка
Одна. А это что? “Вассал!
Нам Бог наследника послал.
Вы крестный”.
(Смеясь.)
Понимаю, крестный!
Проказница! – “Вы мне несносны,
И если б не твои, злодей,
Глаза… Готовьте лошадей,
Держите наготове шпагу…”
Воительница! “Под присягой
Клянусь: патрицианки зов
Весь остров Корфу до зубов
Вооружит…” Стих из Талмуда…
“Не забывайте!” – “Не забуду”.
“Все позабуду!” – “Нынче в пять,
Вы крестите…” Уже опять
Крещу? “Тебя любить – как в шахту
Без фонаря…” – “К тебе вся шляхта
Ревнует…” – “Обошлись с сестрой:
Ей день, мне ночь…” – “Волны морской
Мгновенней…” – “Жизнь в твоей ладони!”
“В моем туманном Альбионе
Нет черных глаз…” – “За сей Эдем
Всей вечностью плачу. М. М.”.
Ты вечностью, а я подагрой!
А это что? Абракадабра
Какая-то!..
(Отшвыривает, берет новое.)
“Жги до костей!
Неистовостию страстей
Прославлены венецианцы”.
“Нет женского непостоянства,
Есть только миллионы уст
Пленительных…” – “Клянусь, клянусь…”
“Я в ревности страшнее тигра!”
“Ты нами в кости был разыгран, —
Мой выигрыш!” – “Живу – права,
Помру – отправят!” Какова? —
“Всю кровь мою отдам, чтоб плакал!”
А это что? Таких каракуль
Не видывал! Ни дать ни взять,
Побоище! Должно быть, мать
Водила детскою ручонкой:
“Все кости мне прожег… печенки…”
Безграмотно, но как тепло!
“Пусть филином тебя в дупло
Забьет отмщающая старость!”
“Так медленно сгорал твой парус,
Лазурный огибая мыс
Коралловый…” – “Вернись! Вернись!”
“В тот день, когда, поняв, что – вот он!..”
О эти женские длинноты!
“Прощайте! Порван наш союз!
С простой мужичкой не делюсь!”
“Из гроба поднимусь, чуть свистни!”
“О смерть моя!” – “Верните письма!”
“Простого рода я хоша,
Но тоже у меня душа,
И так что в пору первых ягод…”
(Смеясь, подбрасывает в воздух воображаемого ребенка.)
“Весь мир перелюбила за год, —
А все-таки ты лучше всех!”
“Последствие твоих утех
Откроется не раньше святок”.
“Зачем вам не седьмой десяток,
Чтобы никто уже…” – “Дружок,
Зачем вам не седьмой годок,
Чтобы никто еще…” – “Как саван,
Страсть надо мной…” – “Плюю в глаза вам”.
(Оскорбленно.)
О! – “След целую ваших ног
По всем дорогам…” – “Наш сынок…”
“Чтоб первым не ушел – я первой
Ушла…” – “Венецианским перлом
Слыву, – отважься, водолаз!”
“Благодарю за каждый час,
За каждый взгляд, пишу в горячке,
Час жить осталось…” – “Наши скачки
Блистательны…” – “Мой чемодан
В харчевне “Золотой фазан”.
“Наложницу прогнал – сиделкой
Прокрадываюсь…” – “В этой сделке
Смерть – мой единственный барыш!”
“С тобой и в небе согрешишь!”
“Под свист супружеского храпа…”
“А Джакомино нынче папа
Сказал…” – “Я нынче под замком”.
“Поздравьте первенца с зубком, —
Отцов не посрамляют львята!”
“О ваши клятвы, ваши клятвы!”
“Вернейшая из Пенелоп,
Сижу и жду…” – “Там хоть потоп!”
“За путь от альфы до омеги
Благодарю, учитель неги!”
(Блаженно улыбнувшись, блуждает глазами. Целует письмо.)
“От ветренейшей из подруг —
Клэрэтты – Королю Разлук:
Не плачьте, друг: Бог – дал, лорд – отнял!”
“Привет преемнице – от сотни
Преемников…” – “Стеклянных бус
Пришли и денег…” – “Не вернусь.
Я вас люблю, но он богаче”.
“Изменник, дни и ночи плачу!
Манон. Она же – Стрекоза”.
“О ваши черные глаза!”
“Грех на земле один: безгрешной
Остаться…” – “Казанове. Спешно.
Сын. В восприемники прошу”.
О Господи, весь свет крещу!
Какой-то полк черноголовый!
“О Казанова, Казанова!”
Без подписи… Цветок… Число…
“Разлука – тоже ремесло,
Но есть и мастерство разлуки…”
“О ваши руки, ваши руки!”
“Нанесший рану – будь врачом!”
“Сынок Джакомо наречен:
Так барственен, что в очи колет!”
(Разводя руками.)
“Чудовищно! Пложусь, как кролик!”
“Поздравь! Еще один солдат.
У Франции!” – Какой-то град
Ребячий! Не моргну без сына!
“Не опоздайте на крестины!”
– О Господи! – “Наш сын здоров”.
– Да сколько ж у меня сынов?!
Достаточно! Пора бы дочку!
“Готовь крестильную сорочку.
Но розовую: дочь…” – Пойдут
Наследницы теперь! – “Ты плут:
Мне сына посулил, а в качке
Дочь заливается…”
(Хватаясь за лоб.)
Горячка!
Дотанцевался, любодей!
“Забывчивейший из друзей,
Такие глазки не у вас ли?”
Да что ж это такое? Ясли?
Дом воспитательный? Завод?
Вот – вот – вот – вот – вот – вот – вот – вот!
Вот – вот – вот – вот!
(Комкая, швыряет письма в огонь.)
“Ждут верховые…”
Вот! – “Но и в хладной Московии
Сердца пылают…” – Вот! Пылай,
Снег московийский! – “Менелай
Уехал…” – Догоняй, час пробил!
“Я без тебя остригла брови —
Для верности…” – Вот верность! – “Рвусь
На части…” – Дорвалась! – “Зовусь
Терезой…” – Хоть треской! – “Влекома,
Влачусь”. – Влачись! – “О мой Джакомо!”
– Вот он, Джакомо твой! – “О Жак!”
– Вот Жак твой! Так – так – так – так – так!
“В Версале…” – Посветлей Версаля
Дворец! – За то, что все писали,
И все бросали! За сынов,
За сорок тысяч Казанов,
Которых я крестил, которых
Всех по ветру пустил! – За порох,
Растраченный по всем дворам —
Дворцам – ветрам – морям – мирам…
Вот вам, застежки! Вот вам, пряжки!
Вот, герцогини! Вот, монашки!
В одной рубашке, чаще – без!
Вот вам, три полчища чудес
Под пологом! Вот – сволочь – сводня —
Любовь, чьей милостью сегодня
Я так встречаю Новый год!
Вот – вот – вот – вот – вот – вот – вот – вот!
(Внезапно успокоившись.)
Цветы и локоны отдельно.
Не хватит ста моих горстей!
Сброд всех шерстей и всех мастей!
От льна голландского младенца
До хны турецкой. Уроженцы
Всех стран. Вся страсть от А до Z —
Лети, чудовищный букет!
(Опять разъяряясь.)
Фиалками звались? Вот Парма!
В Голландию, высокопарный
Гордец! Ты, чудище, – в Лион!
О Боги, как я был влюблен
В одну танцовщицу в Лионе!
Как будто все еще в ладони
Трепещет стрекозиный стан…
Розина!
КНЯЗЬ ДЕ ЛИНЬ
(входя)
Что тут за разгром,
Друг Казанова?
КАЗАНОВА
(отрывисто)
Так, с добром
Вот с этим расправляюсь. Счеты
С Венерой.
КНЯЗЬ ДЕ ЛИНЬ
Сердце не болит?
КАЗАНОВА
Нет, филин я и инвалид.
А нб смех дворне – нет охоты!
Чтоб чья-то дерзкая ладонь
Их, насмеявшись, в ящик сорный?
Рожденные в огромном горне —
Обратно: из огня – в огонь!
Как будто был он в сердце жен
Затем зажжен, чтоб кости греть мне
Сегодня…
(С едкой усмешкой.)
За почти – столетье
Впервые в тратах возмещен!
Все достояние мое —
Вот здесь!
(Ударяет себя в грудь.)
Когда же серп двурогий
Взойдет…
КНЯЗЬ ДЕ ЛИНЬ
Позвольте, а белье
Вы тоже в печку?
КАЗАНОВА
Нет, в дорогу.
– Немного —
КНЯЗЬ ДЕ ЛИНЬ
Как в дорогу?
КАЗАНОВА
Так.
КНЯЗЬ ДЕ ЛИНЬ
Когда? Куда?
КАЗАНОВА
Сейчас. Не в Дуксе
Одном гробовщики есть.
КНЯЗЬ ДЕ ЛИНЬ
Жак!
Друг! Пунш мне новогодний в уксус
Вы превратить хотите. – Вздор!
КАЗАНОВА
(вскипая)
Вам – вздор, светлейший, мне – позор,
Что до сих пор (клянусь, краснел бы,
Коль было б чем!) – что до сих пор
Я здесь – не вор! Добро бы вор!
Вор – королям король! Нахлебник.
КНЯЗЬ ДЕ ЛИНЬ
Библиотекарь!
КАЗАНОВА
(разражаясь)
Все одно!
Что воду мне велел в вино
Дворецкий лить – не знали? Что
Мне мимо носу решето
С клубникой проносили летом —
Не знали? Что своим фальцетом
Мне как ланцетом режет слух
Какой-то – черт его! – петух
От полночи до двух – не знали?
Что нынче в оружейном зале
Сиятельным гостям копье,
Святую память Валленштейна,
Не я показывал – вам тайна,
Быть может? А мое тряпье,
Развешанное на заборах —
На посмеяние? А ворох
Пергаментных редчайших книг
Изрезанных? А духовник,
Сей жировой нарост на теле
Вселенской церкви, три недели
Обкармливающий меня
Писанием?.. Когда коня
– Лететь! – прошу, дает мне клячу
Шталмейстер. Суп такой горячий,
Что глотку обжигаю. Граф
Мне кланяться не стал. Устав
Гласит: сильнейший должен первым
Склоняться. В нашем парке серна
Пропала – я виной. Чту знать —
Чту дворня… Дайте досказать!
Еще не приходилось в Дуксе!
По-здешнему скажу – смеются,
На языке Вольтера тщусь
Их ум возвысить – как укус,
Как уксус – смех, в теченье часа
С движеньем рук и глаз им Тасса
Вещаю – смех, сержусь – еще
Сильней! На правое плечо
Главу склонив, три па поклонных,
Черчу, как высокорожденных
Учил еще в сорок седьмом
Марсель– смеются! Ниц челом
К перстам прелестных гостий – стая
Смешков придушенных! Пытаюсь
Ввести их в тайные appas[9]
Па менуэтовых – толпа
В дверях! А, например, сегодня:
Камзол мой золотой – не моден,
Но мой, – подмигивают! Всех
Скорей съел персик – смех! Орех
Не разгрызается – смех, лавры
В петличке – смех, фиалки – навзрыд
Смех, ем – смех, сыт – смех, пью – смех, трезв —
Смеются, на секунду резв —
Смех, запою – как по заказу
Смех, впопыхах с ночною вазой
