Марина Колесова
Чародейка. Книга 1. Власть в наследство
Глава 4
Къяра вошла во дворец Лорена в сопровождении двух охранников. Всю дорогу она размышляла над тем, зачем ее мог вызвать Владетель. Его мысли были скрыты плотной завесой, незаметно поднять которую она не могла, да и не хотела.
После своей ссоры с отцом, она уже около двух лет не была во дворце. И вот сегодня ее добровольное отшельничество было прервано его требованием – немедленно явиться к нему.
Сумрачные коридоры с черными мраморными колоннами и скульптурами темных тварей, практически не изменились за время ее отсутствия, что было неудивительно. Владетель и величайший маг желал, чтобы все помещения его дворца вызывали робость и страх еще до встречи с их обладателем. Поэтому весь интерьер дворца, продуманный много лет назад и посвященный этой задаче, не менялся долгие годы.
Мрачность дворцовых помещений не действовала на Къяру. Она привыкла к ней и даже любила страшные скульптуры и картины, среди которых провела свое детство. Детские воспоминания закружились перед ней чередой, как только она поднялась на главную галерею дворца, и Къяра с радостью погрузилась в них, стараясь отогнать преследующие ее мысли о том, что сулит ей встреча с отцом.
Приятные воспоминания были недолгими. Сопровождающие ее охранники с поклоном распахнули резные из черного дерева двери и замерли по краям. Къяра оказалась перед входом в тронный зал, где ее ждал Владетель.
То, что отец выбрал местом аудиенции тронный зал, было дурным знаком. Ибо означало, что он собрался что-то сообщить или что-то потребовать, опираясь на собственное положение, а это ничего хорошего не предвещало.
Къяра вошла и на мгновение застыла у входа, дожидаясь пока охранники закроют за ней двери, потом подошла к трону, на котором сидел Владетель. Он ничуть не изменился за то время, что она не видела его. Все те же черные как смоль волосы, тот же гордый разворот широких плеч.
Она опустилась на колени и, склонив голову, произнесла:
– Я полностью в Вашей власти, Владетель.
Маграт поднялся с трона и, подошел к ней.
– Встань, дитя мое.
Къяра поднялась. Он обнял ее за плечи и заглянул в глаза. Она почувствовала легкое ментальное прикосновение и, сняв защиту, приняла его.
– Я рад, что ты пришла, – продолжил он, внимательно ее оглядывая.
– По-моему, Ваше приглашение, Владетель, не допускало отказа, – потупила она взгляд.
– С твоим уровнем магии, дитя мое, ты можешь отказать кому угодно, да и мне ты неоднократно отказывала, так что не лукавь.
– Не в моих интересах отказывать, я стала рассудительнее.
– Неужели? Может, ты и другое свое решение пересмотрела?
– Нет, отец, на это не надейся, – Къяра вскинула голову, и их взгляды скрестились. – Это единственное повеление, которое я выполнить отказываюсь.
– Ну что ж… Я, в общем-то, не очень-то и надеялся. А ты действительно выполнишь любое другое мое повеление?
– Да. Если ты лишишь меня титула, я выполню любое твое требование.
– Поклянись!
Къяра сняла с пальца кольцо, подбросила его в воздух и подставила ладонь. Кольцо зависло над ее ладонью и заискрилось, разбрасывая вокруг тысячи маленьких разноцветных блесток.
– Клянусь! – выдохнула она, и кольцо упало ей на ладонь.
– Ты неосмотрительна, радость моя, – Владетель употребил давно позабытое им обращение к дочери. – Подобными клятвами не разбрасываются.
– Я хочу мира и согласна на все.
– Ну что же, я долго ждал, вдруг ты одумаешься… но видимо напрасно, – Владетель нахмурился, – что ж… ты не оставила мне выбора.
Он помолчал немного, затем продолжил:
– Завтра я оглашу имя нового наследника, вместо тебя, а ты отправишься Владетельницей в восточный предел к киритам, которым я по их настоятельной просьбе дарую независимость, если они примут тебя в качестве Владетельницы.
Къяра взглянула на него, в ее больших темно-синих глазах читалось удивление, постепенно переходившее в отчаяние. Она медленно, не сводя с него глаз, опустилась на колени и чуть слышно прошептала:
– Это невозможно. Отец, пощади… Умоляю…
– Встань, дитя мое, встань. Для тебя ничего невозможного нет… Было бы желание, – Маграт недобро усмехнулся.
– Отец, они воины, они не подчинятся женщине… Для них это позор. Для них женщины лишь партнерши для совокупления, рожающие им детей, и служанки, обустраивающие их быт. Женщина-Владетельница – это оскорбление, которое не потерпит ни один из них. Они выберут смерть такому правлению. Ведь даже ты до конца не смог их подчинить. А уж женщина и подавно… Пощади.
– Встань! То, что я сказал – это приказ, и он не обсуждается. Если, конечно, ты не изменишь свое первоначальное решение.
Къяра поднялась с колен.
– Ты посылаешь меня на верную смерть, – тихо проронила она.
– Во-первых, ты еще можешь все изменить…
– Я решений не меняю, ты знаешь, – она грустно покачала головой.
– Ну, а во-вторых, – жестко продолжил Владетель, – если ты позволишь киритам убить себя, то значит, ты только того и стоишь… Значит ни я, ни Грег, ни Норлан ничего не сумели в тебя вложить, и тебе действительно нет места в этом мире. Это, конечно, печально, зато у меня появится повод уничтожить полностью весь род киритов. Так что худа без добра не бывает.
– Понятно… Одной стрелой сразу двух уток. И от дочери-отступницы избавляешься и от непокорных киритов. Это мерзко…
– А отказаться от престола, когда ты единственная наследница, когда именно ты, и только ты способна наследовать Империю, это не мерзко? – вскричал Владетель. Его голос загрохотал, эхом несколько раз прокатившись по зале. – Перечеркнуть все мои достижения, разбить все планы, ради своих идиотских моральных принципов, это не мерзко?
Он схватил Къяру за плечи, зло тряхнул, а потом, нависнув над ней, взглядом поймал ее взгляд. Взгляд отца был тяжелым, но Къяра выдержала его и не отвела глаза.
– Ты сильней меня, детка, – тон Владетеля стал более спокойным, но злости в нем не убавилось, – но я все рано заставлю тебя распроститься со всей этой твоей глупой моралью… или ты сдохнешь…
– Кроме как сдохнуть пока другого выхода не вижу, – Къяра положила свои руки, поверх рук отца и медленно сняла их со своих плеч, – я не буду заставлять киритов принять мое Владетельство силой и магией.
– Решать тебе. Не жалко себя, пожалей киритов… Ты же знаешь, на что я способен в гневе, – лицо Владетеля скривила усмешка, он помолчал, потом подошел к трону и тяжело сел, опустив голову.
– Это все что ты хотел мне сказать? – попыталась завершить аудиенцию Къяра.
Она была удручена, не скрывала своего отчаяния, но отступиться от своего решения не хотела.
– Нет, – Владетель вновь поднял на нее тяжелый взгляд, весь его вид говорил о том, что он до последнего ждал, что Къяра изменит решение. – Перед отъездом ты обручишься.
– С киритом? – скривила губы Къяра.
– Нет. Твоим супругом станет Лиат.
Это было слишком. Къяра внутренне уже смирилась со своей смертью, но потащить за собой последнего двоюродного брата было явным перебором.
– Ему же лишь пятнадцать… – в ее голосе зазвенело отчаяние. – Отец, пощади хоть его… Тебе мало, что ты заставил меня убить Геллара, ты хочешь, чтобы я и его обрекла на верную смерть? Он ни в чем не виноват! Он не маг, не воин, он же еще ребенок!
– Я знаю, Лиат тебе не безразличен, и именно поэтому он станет твоим супругом. Может хоть ради него ты образумишься… К тому же в качестве супруга он идеален: красив, влюблен в тебя по уши, ты легко сможешь им управлять. Да и клятву принесет лишь он, а ты будешь свободна от обязательств. К тому же он давно не ребенок, в пятнадцать ты была уже и воином, и магом.
– Отец, ты жесток…
– Я знаю, радость моя. Но ты не оставила мне выбора. Иди.
Къяра склонила голову в прощальном поклоне и вышла.
* * *
Всю ночь Къяра гадала. Она смотрела на звезды и строила магические кривые. Проекций будущего было много, и все они были разные, и во всех звезды были добры к ней. Они сулили ей долгую жизнь, но Къяра не хотела им верить. Ни один их ответ ее не устраивал. Она не видела ни одного приемлемого для себя выхода из создавшейся ситуации, и то, что говорили звезды, ее не удовлетворяло. Она задавала вопросы, но впервые в жизни не получала тех ответов, которые ждала. Звезды как будто смеялись над ней. Наконец, Къяра не выдержала. Она достала магический шар и вызвала Грега.
Образ седовласого старика, возник из тумана.
– Что хочет жемчужина моего сердца? – с улыбкой спросил он.
– Прости, учитель, я знаю, что сейчас глубокая ночь. Но я нуждаюсь в твоем совете именно сейчас. Завтра может быть уже поздно… – Къяра грустно улыбнулась.
– Какая разница день или ночь… Ты так редко вспоминаешь о старике, что для меня твое обращение в любое время суток – праздник.
– Я боялась тревожить тебя…
– Да, ладно, не оправдывайся, – улыбнулся старик, – лучше говори, в чем проблема.
– Отец решил дать киритам свободу, если они примут меня в качестве Владетельницы.
– Ну и в чем проблема?
– Кириты не примут, и отец их уничтожит, а заодно погибнет Лиат, которого отец вешает мне на шею в качестве супруга. И при всем этом звезды говорят, что я остаюсь жива…
– Я стал стар, звездочка моя. Я не понимаю в чем проблема, – образ колыхался в туманном облаке, но в определении выражения лица нельзя было ошибиться, старик лукаво улыбался.
– Грег, прекрати! – рассердилась Къяра, догадка как молния сверкнула у нее в мозгу. – Ты все понимаешь! Даже более того, теперь я уверена, что это ты натолкнул отца на эту «гениальную» идею.
– Ну не надо мне приписывать гениальность, которой нет, отрада моих очей. Твой отец давно уже не прислушивается к моим советам. Я действительно не понял в чем проблема. Тебя не устраивает то, что кириты могут не принять тебя Владетельницей или то, что они погибнут, если не признают? Или же то, что даже в этом случае ты останешься жива? Или то, что погибнет Лиат?
– Меня не устраивает ничего!
– Давай по порядку. Что первоочередное.
– Если погибнут кириты, а я останусь жива, меня обвинят в их гибели.
– Это как дважды два. И что тебя не устраивает? Ты не хочешь, чтобы погибли кириты, или чтобы тебя обвинили в их гибели?
– Понятно куда ты клонишь… Да, я не хочу командовать воинствующими головорезами, я не хочу заставлять их мне подчиняться, и мне все равно как отец будет решать свои проблемы с ними. Но при этом я хочу остаться непричастной. И скорее соглашусь сдохнуть, чем дать повод обвинить меня в истреблении целого народа.
– Ну тогда Вам шах и мат, голубушка. И звезды Вам про это яснее ясного объяснили. Только Вы, отрада моего сердца, видеть это отказываетесь. Так как все это не соответствует Вашим собственным планам.
– Грег, прекрати!
– Драгоценная моя, ты неприкасаема. На этом жизненном витке, даже при своем большем желании, с жизнью ты расстаться не сможешь… Отец поймал тебя, поставив на кон жизни киритов и Лиата. Хочешь сохранить их жизни, играй по его правилам. Не хочешь, жертвуй ими, но будь готова к тому, что именно тебя обвинят во всех этих жертвах.
– Отец знает, что я не могу погибнуть?
– Он не хуже тебя читает по звездам…
– Значит, в любом случае он выигрывает… Если я усмиряю киритов, значит, я вынуждена стать деспотом, иначе их не заставить принять мое владычество. И моя мораль рушится сама собой. А это первый шаг на пути к престолу… Если не усмиряю, то киритов он уничтожает, а я являюсь причиной их уничтожения и обретаю образ «истребительницы народов», что опять же рушит все мои моральные устои. Грег, неужели он сам догадался загнать меня в этот тупик, из которого только один выход – на его престол?
– Ну почему же на его престол, он же обещал назвать другого наследника…
– Грег, да ладно тебе… Это я вначале поверила… А теперь все его планы читаются даже без магии. Ведь если он жертвует даже Лиатом, то что говорить о любом из его учеников. В любой момент наследник может погибнуть в результате какого-нибудь несчастного случая или же падет смертью храбрых, например, защищая Владетеля, и место вновь окажется вакантно… Его наследник – это смертник, с отсрочкой приведения приговора в исполнение на неопределенное время. И кстати, откуда ты знаешь про его обещание? Я тебе ничего не говорила… Вот ты и попался!
– Неужели ты думаешь, что я не слежу за событиями во дворце?
– Не следишь, Грег. Отец установил блокираторы чуждой ему магии. Твой уровень они блокируют. Так что лучше не оправдывайся. Я знаю, отец – величайший маг, прекрасный Владетель, но он не стратег.
– Хорошо, поймала… Маграт со мной советовался.
– Отлично, – Къяра сделала движение рукой. – А теперь быстро и честно! У меня есть шанс свести игру хотя бы вничью?
– Ну зачем же так… я тебе и без этого все скажу, моя радость, – старик, поморщился. – Шансы у тебя появляются только в том случае, если ты поработишь киритов. Только в этом случае игра затягивается, и твои условия будут рассматриваться. В противном случае все будет быстро и более жестко.
– Замечательно, Грег. Продолжай, раз ты все это подготовил, то ты наверняка знаешь, как наименее безболезненно для киритов, я смогу заставить их принять мое Владычество.
– Къяра, отпусти… Я и так расскажу тебе, что знаю, – гримаса боли стала читаться явственнее на лице старика.
– Я сожалею, Грег, но ты ждал того, что я к тебе обращусь, и твои слова тоже могут быть частью плана, а я хочу знать правду… Так что тебе придется потерпеть.
– Предводитель киритов, конунг Раннег ценит бесстрашие, отвагу и ненавидит магию. Он любит свой род и если ты, на момент принятия им решения, изолируешь его от мнения его военачальников, и не будешь давить магией, то девяносто девять из ста, что он добровольно отдаст тебе бразды правления и преклонит колени.
– Предводитель воинствующих головорезов любит и ценит что-то кроме собственной власти? – Къяра покачала головой. – Ты удивляешь меня, Грег. Откуда такие сведения?
– Сокровище моей души, я собирал эту информацию для тебя. Я не мог отказать Маграту… Кроме тебя ему, ты же знаешь, никто не отказывает. И я не смог, но я надеялся, и так оно и вышло, что ты обратишься ко мне за советом, и я хоть чем-то смогу помочь тебе.
– Ну что ж, и на том спасибо. Я оценила. Отцу действительно невозможно отказать, поэтому я не удивлена.
– Не сердишься на старика? – туманный образ склонил голову.
– Не сержусь… Ты же знаешь, я не могу на тебя долго сердиться. Иди с миром, – она взмахнула рукой, и туманный образ над шаром растаял.
Подумав немного, Къяра вновь обратилась к звездам. Но теперь она уже спрашивала не о себе, а о конунге Раннеге. И через полчаса знала о конунге все, что хотела.
* * *
Утром Маграт сам пришел к дочери. Один, без свиты. Войдя в дом, он был поражен, убранством ее жилища. Весь дом казалось был сплетен из веток цветущих деревьев и кустов. Воздух был напоен ароматом цветов, устилавших пол. И везде мелькали силуэты бабочек, птиц и маленьких зверьков, которые деловито сновали в разные стороны, но не издавали ни звука, оберегая сон своей хозяйки.
Къяра спала на огромной кровати, увитой со всех сторон цветущими лианами. Тишину нарушал лишь дыхание тихого теплого ветерка, залетающего в спальню через распахнутые окна, шелест колышущейся листвы, шуршание крыльев больших ярких бабочек, перелетающих с цветка на цветок, и шорох коготков мохнатых зверюшек.
Маграт наклонился над дочерью и невольно залюбовался ею. Иссиня-черные локоны Къяры разметались по подушке, словно драгоценная рама черного дерева, подчеркивающая нежную матовую кожу лица, неповторимый и изысканный излом бровей и капризный изгиб коралловых губ. Не в силах сдержаться, он приблизился губами к ее щеке и поцеловал. В ту же секунду сознание его заволокла свинцовая тяжесть, и мрачный взгляд темно синих глаз дочери устремился внутрь его, парализуя все силы и все желания.
– Считаешь, что предупреждать о визите излишняя трата времени? – через секунду с усмешкой произнесла она.
– Ты очаровательна спящая, – с трудом стряхивая, наведенный ей морок, пробормотал Маграт, – спасибо, что дала полюбоваться.
– Да, не за что… по большому счету я сама истосковалась по семейным взаимоотношениям, – Къяра улыбнулась и села на кровати, – поэтому, когда почувствовала, что ты пришел, лежала и мечтала, что ты подойдешь и разбудишь поцелуем… А когда так и случилось, сыграл инстинкт самосохранения… Ты ведь это проверить пришел?
– И это тоже… Получилось у тебя замечательно, и я рад, что твои инстинкты опережают твой разум… и Грег, и Норлан на славу потрудились.
– Так ведь именно на это у вас и расчет, как я поняла… Как только кто-то из киритов попробует хоть что-то предпринять против меня, мое тело и моя магия решат все раньше, чем сможет вмешаться мое сознание… а потом уже вступишь в игру ты, но за моей спиной.
– Къяра, девочка, откажись… – Маграт сел на кровать рядом с дочерью, обнял за плечи и прижал к себе.
– Я знаю, что был всегда очень жесток с тобой, и у тебя совсем не было детства, по которому ты так тоскуешь, – продолжил он, кивнув в сторону цветов и бегающих зверюшек, – но ты родилась моей наследницей и это твое предназначение и твоя судьба! У тебя нет иной цели. Та дорога, которую ты сейчас выбираешь, она туда же, но более длинна, терниста и трудна…
Къяра потерлась головой о щеку отца. Ласка, которой он одаривал ее сейчас, была столь долгожданной, что она не могла противостоять искушению продлить ее.
– Я знаю, отец… Вчера я прочла это по звездам… Ты действительно не оставил мне ни единого шанса… и звезды говорят, что ты получишь то, что желаешь, но не сейчас… Сейчас я не соответствую титулу твоей наследницы, и ты знаешь почему…
– Глупости! Империей невозможно управлять, не будучи деспотом и тираном, – Маграт выпустил дочь из объятий и, устремив на нее тяжелый, холодный взгляд, медленно поднялся.
– Возможно это и так… – Къяра тоже встала с кровати. Ее легкая кружевная накидка, не прятала ее достоинств: высокой груди, тонкой талии и крепких бедер, а лишь подчеркивала идеальность фигуры, своей обладательницы.
– Ты прекрасна, – окинув взглядом фигуру дочери, констатировал Маграт, затем отошел к окну и отвернулся.
Къяра не спеша одевалась, Маграт молча ждал. В воздухе витало напряжение.
Одевшись, Къяра прервала молчание:
– Скорее всего, кириты – это действительно лучший способ заставить меня стать тираном… Я не хочу становиться им под твоим руководством… Твоя жестокость и беспощадность гнетут меня. Я могу их принять, как твоя подданная, но учиться им у тебя не буду.
– Радость моя, кровавые мятежи уносят гораздо больше жизней, чем планомерные казни непокорных… – Маграт отошел от окна. – Ты же знаешь, именно ради уменьшения общего количества жертв, я поддерживаю имидж беспощадного тирана и всю жизнь отказываю себе в проявлении любой слабости. Ты что думаешь, мне не хотелось быть хоть изредка великодушным и добросердечным? Хотелось… и достаточно часто, но я не позволяю себе.
– Это твой выбор, отец… не делай его за меня. Я хочу найти свой способ правления.
– Ты хочешь учиться на своих ошибках, что ж это твое право. Учись!
Они помолчали недолго, затем Владетель, кивнув в сторону увитой цветами кровати и мельтешащих зверюшек, спросил:
– Сама все уберешь, или мне потом позаботиться?
– Сама…
Къяра опустила глаза и, резко подняв вверх руки, хлопнула в ладоши. И тут же бабочки сложили крылья и, как сорванные ветром листья, безвольно упали на пол, цветы поникли и пожухли, а потом рассыпались пылью, зверюшки обмякли, осели на лапы, ткнулись носами в пол, а затем словно растворились в утреннем тумане, тихо наползающем изо всех щелей. Этот туман медленно окутал все вокруг, а затем умчался, влекомый резко налетевшим порывом ветра, и унес с собой все то, что еще недавно составляло жилище Къяры.
– Красиво, – констатировал Владетель, с интересом наблюдавший за происходящим.
– Я старалась… – Къяра тряхнула головой, и черные волосы, словно крылья волшебной птицы, упали на лицо, но не скрыли от его проницательного взгляда полные тоски и слез глаза Къяры.
– Неужели вся эта чепуха была столь дорога тебе? – он был явно удивлен.
– Была… это ключевое слово, – Къяра отбросила волосы с лица, минутная слабость прошла, слезы, стоявшие в глазах, исчезли, она улыбалась.
– Ну что ж, если «была», то это неплохо. Только учти, что это только начало того, что тебе предстоит испытать. У меня для тебя еще имеется сюрприз. Так что приготовься, – недобрая усмешка тронула губы Владетеля.
Он взял дочь за руку, и шагнул в раскрывшуюся перед ним мерцающую арку, и через несколько секунд они вышли из арки в одной из галерей его дворца. Не отпуская руки Къяры, Маграт повел ее по лабиринтам лестниц в подвалы дворца.
– Так что же меня ждет в темницах твоего подземелья?
– Лиат. Там ждет тебя Лиат. Сегодня ночью его подготовили к обручению с тобой, – не останавливаясь, произнес Владетель.
– Что ты имеешь в виду?
– Радость моя, ты все увидишь сама…
– Что ты с ним сделал?
От нахлынувшей злости у Къяры свело скулы, она побледнела, сжала зубы и выдернула свою руку из руки отца. Тот остановился, обернулся и, пристально посмотрев на нее, покачал головой.
– Эмоции свои надо уметь скрывать. Это помогает выигрывать, – проронил он и вновь зашагал вперед.
Некоторое время они шли молча. Затем Владетель рывком открыл одну из массивных дверей подземелья и кивком пригласил Къяру войти:
– Думаю, тебе будет полезно побыть с ним наедине.
Къяра шагнула внутрь, и отец захлопнул за ней дверь.
* * *
Лиат стоял на коленях в центре небольшой пыточной камеры, руки его, заведенные за спину, были заломлены и приподняты так, что пленник практически висел на них, и любое движение вызывало боль.
– Лиат, мальчик! – Къяра кинулась нему. – Я сейчас все исправлю, потерпи… я сейчас…
Она встала перед ним на колени и, наложив руки, с помощью магии попыталась освободить его от пут, стягивающих его руки. К ее огромному изумлению Лиат судорожно забился у нее под руками и страшно закричал.
Къяра немедленно прекратила свои попытки, Лиат тут же перестал кричать и с мольбой в голосе произнес:
– Госпожа, я буду послушен, не надо больше.
– Лиат, ты не понял, я хотела помочь, – качнула она головой.
Поведя рукой, в которой тут же появился нож, она перерезала ремни, стягивающие его руки. И он со стоном повалился на пол.
Растирая Лиату затекшие руки, Къяра под обрывками ремней нашла то, что дало объяснение столь необычной реакции юноши на ее магию. На руке его чуть повыше локтя виднелся след браслета Вирты. Раскаленный браслет надели мальчику на руку, заставив перед этим произнести заклятье, причем ориентированное именно на нее. Этот обряд сделал Лиата невосприимчивым к ее магии, которая теперь вызывала невыносимую боль и только…
Ей стало ясно, зачем отец это сделал. Теперь она не сможет с помощью магии защитить Лиата от гнева киритов, не убив нападающих… Это была дополнительная страховка. Поняв, что с помощью магии уже ничего не исправить, Къяра грустно вздохнула.
Они некоторое время сидели на полу, лицом друг к другу, Къяра нежно обнимала и ласково поглаживала по спине двоюродного брата. А потом встала, приготовила эликсир, восстанавливающий силы и заживляющий раны, и дала ему выпить.
– Благодарю, госпожа, – произнес Лиат, беря кружку из ее рук.
– Перестань так ко мне обращаться. Ты всегда звал меня просто по имени, – она раздраженно повела плечом.
– Не могу, я обещал дяде, что буду так обращаться к тебе, по крайней мере, до обручения.
– Даже так? Ну и что ты ему еще наобещал под пытками?
– Что буду тебе верным супругом и принесу клятву перед алтарем, а больше ничего.
– Ладно, но после обручения, уж будь добр, зови как раньше.
– Как скажешь, госпожа, – Лиат улыбнулся.
* * *
Когда Маграт распахнул дверь, Къяра сидела на полу, а Лиат спал, положив ей голову на колени.
– Нам пора? – спросила она.
Владетель кивнул. Къяра, тихо потрепала за плечо спящего кузена: – Просыпайся, пора.
Лиат открыл глаза и, увидев стоящего в дверях Владетеля, тут же вскочил. Мертвенная бледность залила его щеки, он судорожно сглотнул и потупил взгляд.
– Можешь не бояться, отныне для тебя страшен гнев лишь твоей госпожи, – Маграт кивнул в сторону дочери, – и ты не смотри, что она сейчас такая добрая, через пару лет одно ее имя будет нагонять страх на все близлежащие пределы. Поэтому будь послушен, а то потом возможная твоя вольность сыграет с тобой злую шутку.
– Отец, прекрати его запугивать! – Къяра медленно поднялась с пола. – Со своим мужем я уж как-нибудь сама разберусь.
– Конечно, разберешься, но предупредить я его был должен, – ехидная улыбка озарила лицо Владетеля, – а теперь пойдем, нас уже ждут, к церемонии все готово.
* * *
Обряд обручения прошел в дворцовом храме. Лиат принес клятву, которую приняла Къяра, и они обменялись кольцами.
Там же Владетель объявил, что отныне его наследником считается Артес – старший из его учеников, а Къяра отправляется Владетельницей к киритам, которым даруется независимость.
Все присутствующие были несколько шокированы указами Владетеля. Но старались вида не подать и лишних вопросов не задавать. Любой указ Владетеля не обсуждался. Артес тут же приосанился и с усмешкой взглянул на Къяру.
«Ну что, допрыгалась до изгнания? И поделом тебе. Нечего было спорить с Владетелем и разыгрывать из себя борца за справедливость», – явственно читалось в его взгляде.
Къяра потупила взор. Ей не хотелось, чтобы Артес смог прочесть в ее взгляде ту жалость, которую она к нему испытывала. Она подошла к Владетелю и склонила голову в прощальном поклоне перед ним. А затем вместе с Лиатом вышла из храма. Им надо было подготовиться к отъезду, путь предстоял неблизкий.
* * *
На рассвете Къяра с Лиатом покинули дворец и верхом на двух великолепных конях, подаренных Владетелем, направились в сторону восточного предела, во владения киритов. Конь Къяры был вороным иноходцем, как и бывший ее любимец Бриз, и даже звали его так же.
От охраны и свиты Къяра отказалась, с собой у нее был лишь свиток с указом Владетеля. Выехали они налегке, так как любую необходимую вещь она могла создать с помощью магии.
Если бы Къяра была одна, то в восточный предел она легко переместилась бы с помощью магии, но теперь, будучи обременена невосприимчивым к магии супругом, ей пришлось довольствоваться хорошими скакунами, и рассчитывать, как минимум, на пять дней пути.
