Марина Петровна Крумина
Горячий песок
– Подожди! Но ведь в феврале 89-го советские войска были полностью выведены из Афганистана…. – не сдержав эмоций, звонким голосом возразил Роман, тот самый молодой коренастый попутчик.
– Конечно, полностью, – на лице Артема промелькнула, еле заметная улыбка полная горечи и печали. – Вот только ты мне ответь: что случилось с теми, кого так и не признали ни пропавшими, ни погибшими, с теми которые просто исчезли и из жизни, и из списков?
– Это как?
– Да, просто… Моя «вертушка» была сбита в сентябре 86-го в районе Джелалабада. Но об этом, пожалуй, знают только моджахеды, я, а теперь еще и ты. – В голосе чувствовался сарказм.– Впрочем, знают и другие, но только признавать этого не хотят. Пойди, загляни в советский архив, там записано, что были сбиты два вертолета. Но, я то знаю, что был и третий. Я был! Понимаешь? Я был, я есть! Я тот самый третий, потерю которого так и не признали. А и действительно зачем?! Если признать, то придется искать. А где искать?! Вот и получается, что так всем проще. Нет человека – нет и проблемы.
После недолгой паузы Артем продолжил свой рассказ.
– Знаешь, о собенно люто горцы ненавидели нас – русских лётчиков. Захваченных живыми оставляли на солнце, сделав небольшой разрез на животе, так что внутренности распухали, вываливались наружу и поджаривались до тех пор, пока облегчение не приносила смерть. Так что, те кто были убиты сразу, могли считать себя счастливчиками. Хуже всего, когда у тебя на глазах, отрезают голову твоему другу и засовывают ее ему же в распоротый живот. Некоторые наши ребята от увиденного попросту сходили с ума.
От подобных повествований в купе стало невыносимо душно, тяжело дышать, жарко как в пустыне.
