Марина Серова
Аттракцион невиданной щедрости
Тетя Мила и Константин, заслушавшись, прильнули друг к другу, как голуби в мороз.
– Она казалась расстроенной. Тогда я спросил ее: «Почему вы грустите?» Она ответила: «Болит голова. Кажется, я простудилась». Мне нечем было ей помочь.
– Боже мой… – голос тети Милы дрогнул. – И что же было дальше?
Глеб поднял рюмку.
– Я не знаю, я ушел. Но сейчас действительно хотел бы выпить за неравнодушных людей. Иногда нужно всего лишь сказать кому-то два или три слова, дав понять, что ты видишь, насколько ему тяжело. Этого достаточно.
Я не стала пить. Тост получился идиотским. Подводка к нему – не лучше. Перед глазами стояло лицо Артема. Почему он не стал со мной разговаривать? Он ведь меня узнал, я часто бывала у него дома и общалась с родителями, он не мог перепутать меня с другим человеком. Сам Артем с родителями тоже гостил у меня. Почему я не пошла за ним? Могла же выяснить, что произошло. Даже если ничего страшного не случилось. А вдруг случилось?
Зазвонил мобильник. Это был Антон Кормухин.
– Надеюсь, не разбудил? – напряженным голосом произнес он.
– Нет, ты что? Рано спать еще, – возразила я. – Ты насчет Артема?
– Да.
– Подожди, давай встретимся на улице, около детской площадки.
Извинившись перед гостями, я взяла ключи от квартиры и открыла входную дверь. С телефоном около уха я снова вышла на лестничную площадку. Остановилась перед пролетом, прислушалась. Ни звука. Спустившись на первый этаж, я вышла на улицу и пошла к соседнему дому.
В это время Антон должен был производить те же действия, только двигаться мне навстречу.
Он выглядел очень встревоженным и злым одновременно. Пнул ногой камень, некстати попавший под ботинок.
– Ничего? – спросил он, убирая телефон.
– Ничего, – ответила я. – В подъезде пусто, рядом с домом тоже никого нет.
– И я не нашел, – пробормотал Антон. – Всех на уши поднял. По нулям.
– И многим позвонил?
– Ну, всем, кого вспомнил. Это Юлька у нас общается с другими родителями или учителями, но несколько номеров и у меня сохранились.
Теперь стало понятно, почему Антон позвонил мне. А я-то ломала голову.
– Расскажи, что случилось, – попросила я.
– Да блин!
И понеслась. Кормухина рвало на части. Оказалось, что Юля неделю назад умотала в Ямало-Ненецкий автономный округ, где открылся новый торговый центр. Местные программисты справились бы и сами, но владельцу торгового центра порекомендовали подстраховаться и вызвать некую волшебницу из Тарасова, которую ему когда-то порекомендовал знакомый. Юлька согласилась помочь, пообещав семье не задерживаться. Однако что-то пошло не так, и командировка затянулась.
– Значит, вы снова с Артемом остались одни, – поняла я. – Что-то не поделили, что ли? Ты прости, что я так в лоб спрашиваю, но мне нужно знать. На всякий случай.
– Не поделили? – переспросил Антон. – Нет, все у нас нормально… было.
– Было, – повторила я. – Ага. Вот оно в чем дело.
– Именно в этом. Он стал врать, понимаешь?
– Да ладно, все врут.
«Ну, соврал. Не такая уж и беда, – подумала я про себя. – Пацаны в его возрасте часто обманывают. А взрослые иногда вообще врут на каждом шагу, приходится. Порой не соврешь – не выживешь. Хотя…»
– Я не знаю, с какой целью он это делает, – раздраженно продолжал Кормухин. – Для чего-то, вероятно. Но мне не понять. Я же в его глазах выгляжу тупым придурком. А главное, знаешь что? Раньше с ним такого не было. Ругались, конечно. Руку на него как-то даже поднял, когда он свою химичку при всем классе назвал «собака сутулая».
– Господи, – произнесла я, изо всех сил стараясь не улыбаться. – Какой ужас. Как же так можно на педагога-то?
Губы Кормухина тоже дрогнули в улыбке, которая тотчас испарилась.
– Хамло он, вот что я тебе скажу. И возраст ужасный. Но та химичка, если честно, не только его достала. Издевалась над детьми просто так. Если у нее болит голова, значит, всем должно быть плохо. Юлька общается с родителями, она рассказывала, что учительница совсем озверела за последнее время. Правда, сын первый и, подозреваю, единственный, кто ей ответил. До этого все молча сносили оскорбления. Годами она себе позволяла унижать детей, и все почему-то молчали. А наш не выдержал. Разумеется, получил по ушам от всех, кто смог до него дотянуться. Еле уладили конфликт.
– Ему всего двенадцать, – напомнила я. – Сбрасывает с себя все лишнее, чтобы стать человеком. Никто еще не сумел этого избежать. У него возрастная ломка. Не гони на ребенка, папаша.
– Но такого масштабного вранья в нашей семье еще не было, – возмущенно прошептал Антон.
– Прямо уж и масштабного, – не поверила я.
– Да фигня какая-то… Он на днях пришел в полицию и заявил, что стал свидетелем убийства. Самого настоящего. Назвал место, описал там все… Видел, говорит, как вчера один мужик грохнул другого, а потом его тело в реку сбросил. На набережной все это было, да еще глубокой ночью. Полицейские у него спрашивают: «Ты зачем на набережную ночью поперся?» А он отвечает: «Это к делу не относится». И сказал еще, что они прямо сейчас обязаны проверить поступивший к ним сигнал.
– Серьезно? Так и сказал? – улыбнулась я.
– Нет, шучу! – рявкнул Антон. – Герой паршивый. Ты думаешь, что он такой вот весь из себя милый мальчик? У Юльки спроси, она расскажет, во что он превратился.
Артема я знала давно, и Юлька никогда на него не жаловалась.
– Ты точно не преувеличиваешь? – осторожно спросила я. – Нет, я верю, верю. Но иногда мы просто раздуваем из мухи слона.
– Не раздуваю я, – обозлился Кормухин. – В общем, добился он своего, полиция поехала по его наводке. Они обшарили все и, конечно, ничего не нашли. Артем обиделся на них и ушел. А сегодня вечером мне на смартфон прилетел звонок из полиции, с которой у нас состоялся весьма неприятный разговор. Мне ласково сообщили, что штрафанут за ложный вызов, потому что мой сын Артем Кормухин – чертов пранкер[1]!
Он достал из кармана мобильник, ткнул пальцем в экран и приложил его к уху.
Я поняла, каким было продолжение. Скорее всего, Антон после разговора с полицией не стал разговаривать с сыном спокойно и терпеливо. Да и не каждый сдержался бы на его месте. Наверняка разразился скандал, после которого мальчишка просто-напросто рванул из дома. Я еще раз осмотрелась. Покинув мой подъезд, он мог уйти куда угодно, но я все же надеялась увидеть его где-нибудь неподалеку. Если он скрывался в моем доме, значит, он не ставил цель сбежать из дома. Нет, он просто искал убежище неподалеку. Ему необходимо было переждать бурю.
– Не отвечает ведь, говнюк, – в сердцах пробормотал Антон.
– И не ответит, – сказала я, – позвони Юльке.
– Зачем? – напрягся Антон. – Ей-то зачем об этом знать?
– А если сын не вернется?
Антон смерил меня ошарашенным взглядом.
– Офигела? Вернется.
– Позвони Юльке, – повторила я. – И доверься мне.
– Да не буду я! – уперся Антон.
– Твой сын у тебя за спиной.
Кормухин-старший резко обернулся. Артем уже несколько минут стоял возле детской площадки, почти сливаясь со стволом старого дуба, и к нам подходить не собирался.
– Черт, – выдохнул обессилевший отец и согнулся, упираясь ладонями в колени, словно после быстрого бега. – Убью его сейчас.
– Позвони жене, пожалуйста, – снова попросила я. – Или дай телефон мне.
– Зачем?
– Позвони. Я свой дома оставила.
Он молча протянул мне мобильник. Видимо, на возражения и расспросы у него не было сил. Кроме того, Антон знал, что я не собираюсь его сдавать. И жаловаться не стану – с какой стати? Их семейные дела меня, конечно, касаются, но только косвенно, потому что они мои хорошие знакомые. Стучать на папу и ребенка я уж точно не стану. Сами расскажут.
У меня было предложение к моей знакомой, и что-то мне подсказывало, что Антону эта идея не понравится.
Подруга ответила сразу же.
– Привет, Тош. Как вы там? – раздался ее довольный голос.
– Да ничего, – ответила я. – Гуляем вот. Я, твой муж и твой сын.
– Вы кто? – обалдела Юлька.
– Твоя подруга, – рассмеялась я. – Женя.
Юлька кашлянула.
– Почему ты звонишь мне с номера Антона?
– Потому что есть разговор, – понизила я голос и отошла в сторону.
Мне пришлось долго объяснять Юльке, что произошло, и далеко не все, что она услышала, было правдой.
– Твои поссорились из-за какой-то ерунды, – вдохновенно втирала я, – и я вот о чем подумала: Антона ведь целыми днями дома не бывает, так?
Но Юльку не так-то просто было «усыпить».
– Из-за какой ерунды они поссорились? Что случилось? С чего вдруг такие вопросы, Жень? Передай трубку Антону, пожалуйста.
– Передам через минуту, – понизила я голос. – Но сейчас между ними завязался непростой мужской разговор, и я бы хотела дать им несколько минут. Все живы, Юль, все здоровы. Но что-то не поделили.
– И сразу же помчались к тебе за помощью и советом? – с подозрением в голосе спросила Юлька.
– Не помчались. Сама случайно их встретила.
Что бы там ни говорил Антон Кормухин, а ложь все же иногда необходимо использовать в жизни. Во благо.
– Они опять поссорились, да? – обеспокоенно спросила Юлька.
Я решила, что свой собственный лимит неправды на сегодняшний день я уже исчерпала.
– Да, – призналась я. – Сразу скажу, что я не собираюсь выступать ни в роли обвинителя, ни в роли защитника.
– Не выступай, – разрешила Юлька. – Я и сама устала метаться между ними.
– Ну как? Рассмотришь мое предложение?
Юлька замолчала, и я примерно представила, что творится у нее в голове: двое не самых спокойных мужчин, муж и подрастающий сын, оказались в эпицентре бури, а того, кто, судя по всему, поддерживал баланс в их отношениях, рядом не оказалось. Задача перед подругой стояла сложная. Я решила напомнить ей о том, о чем шла речь.
– Артем побудет у меня до твоего возвращения. Или вернется домой раньше, если сам захочет. Ты говорила, что Антон загружен делами, сына видит редко. Устает после работы, все такое. Устроим ему отдых, а Артему каникулы.
– Ну… – забуксовала Юлька, – работой Антон сейчас правда загружен. Даже на меня порой может зарычать. Но Артем не брошен. Я только потому и уехала, что за дом спокойна. Знала, что мои мужики голодными не останутся. Но вот… дело-то, оказывается, не в том, полный ли холодильник…
По тону я поняла, что она совсем расклеилась.
– Понимаю, – согласилась я. – Видно, сегодня нашла коса на камень. Они что-то не поделили дома, и Артем пришел ко мне.
– Зачем пришел? – тут же вскинулась Юлька. – Что они не поделили-то?
– Они не докладывали. Но думаю, твой сын решил свинтить из дома, – ответила я. – А так как делать это в первый раз страшновато, то он направился туда, где ему все более-менее знакомо – в мой подъезд.
– Скажи мне еще раз, они в порядке? – спросила Юлька.
– Они оба в норме, – уверила я ее. – Но настроение что у первого, что у второго – не айс.
– Я так боялась этого, – забормотала подруга. – Блин, так просила их держать себя в руках…
Я молчала. Семейная ссора только со стороны кажется обычным конфликтом. На деле же это каждый раз удар под дых.
Юлька, кажется, взяла себя в руки.
– Слушай, – решительным тоном заявила она, – я не очень тебе верю, ты уж прости. Думаю, ты покрываешь их и не говоришь мне всего. На самом деле все, наверное, очень плохо. Я видела, каким становится Антон, когда его что-то не устраивает. И я объективна к поведению сына, потому что в последнее время он может довести до белого каления любого. Уже и до учительницы добрался.
Я вспомнила про сутулую собаку. Что ни говори, но язык у Кормухина-младшего был всегда подвешен.
– Поэтому твое предложение пока не принимаю, – закончила Юлька.
– А разъехаться им никак? – предположила я. – Бабушки, дедушки, крёстные?
– Не вариант, – отмела мое предложение Юлька. – Да и не выход. Надо это как-то пережить всем вместе. Мы же постоянно учимся понимать друг друга… Черт. Мне что, возвращаться теперь?
Она окончательно расстроилась. Я посмотрела в ту сторону, куда ушел Антон. Он стоял рядом с сыном, засунув руки в карманы. Мальчик держал спину прямо и старался не смотреть ему в глаза. Кажется, переговоры зашли в тупик. Все говорило о том, что перемирие откладывается.
– Пусть Артем поживет у меня пару дней, – повторила я. – У меня сейчас отпуск. Тетю Милу он тоже знает. Скучать не будем. Антон неспроста пришел ко мне. Может, ему спокойнее рядом с кем-то, не чужим.
– Да нет, – неуверенно произнесла Юлька. – Ну, с какой стати, Жень?
– Пусть твои отдохнут друг от друга, – продолжила я чуть увереннее. – Я же не чужая вам. Пауза всем нужна. А я нянька неплохая, ты же знаешь.
Юлька молчала. Кажется, теперь она решила все-таки рассмотреть вариант с временным переселением Артема ко мне. Предложение следовало обдумать, посоветоваться с мужем, поговорить с сыном, а уже потом принять решение. Я не стала торопить. Просто сказала Юльке, что подожду, и вернула мобильник Антону.
Ох, как он сопротивлялся. Чего мы только с Артемом не услышали в этот вечер!
– Ты совсем сдурела, что ли?! Не доверяешь мне? Нет, нет и нет! Ничего не знаю, пусть подстраивается! И тебе бы лучше поменьше валандаться по командировкам! Я что, по-твоему, такой хреновый отец?
Я тронула Артема за плечо.
– Знаешь, почему они ругаются?
– Понятия не имею, – буркнул пацан.
– А я тебе скажу. Тебя делят.
Он молча уставился себе под ноги.
– Слушай, – не отставала я, – если они договорятся, то поживешь у меня до приезда мамы? Или сколько там получится.
– А если не договорятся?
– А если не договорятся, то все равно приходи. Только не сиди больше в одиночестве между этажами. Хорошо?
– Я им надоел, я знаю, – вдруг выдал Артем. – Я всем надоел.
Такого откровения я не ожидала. Сразу вспомнился рассказ Глеба о детях, которые считают себя никому не нужными. Я не думала, что столкнусь с подобной ситуацией нос к носу. Стало по-настоящему страшно. Рядом со мной стоял маленький человек, который был гораздо ниже ростом, но носил на сердце огромный камень и, возможно, хотел бы избавиться от него, но не понимал, как это сделать. Помощи от мамы и папы не было – оба изо всех сил пытались жить правильно, заботиться, но получалось у них не очень. И куда Артему теперь деваться?
Я не знала, каким будет финал этого дня, если Артем вернется домой. Возможно, отец продолжит его воспитывать, и последствия будут непредсказуемыми. Или Юльке удастся успокоить мужа и как-то помирить своих мужиков. Внутренний голос мне подсказывал, что я должна вмешаться.
Антон подошел к нам и сунул трубку в руку сына.
– На. Мама хочет сказать тебе пару слов.
Артем взял телефон и отошел в сторону. Пока он что-то тихо отвечал Юльке, Антон успел сообщить мне новости: он согласен отдать сына на ночь мне и тете Миле. Но только на одну ночь.
– Что за манера вообще уходить из дома? – не понимал он. – Так можно отвыкнуть справляться с трудностями.
– Ты бы воспользовался моментом и отдохнул бы хорошенько, – посоветовала я. – Юлька сказала, что ты много работаешь. Даром это не проходит. Родители на нервах, в школе переживания, и в итоге Артем ушел из дома. Не из-за тебя, – поспешила исправиться я, – а из-за того, что сам устал находиться в постоянном стрессе. Знаешь, что сейчас сказал мне твой сын? Он сказал, что всем надоел. И почему он так решил, а?
Антон мрачно взглянул на меня. То ли я его стала раздражать, то ли оказалась права – непонятно. Но одно было ясно: ему не нравилось, что в дела его семьи вмешиваются посторонние люди.
Сын снова передал трубку отцу. Начался второй этап выяснения отношений. Мы с Артемом смиренно стояли в сторонке и ждали, пока его родители повоюют по телефону. Правда, в этот раз Юлька говорила одна, а Антон слушал и не перебивал.
– Ладно, – вдруг произнес он. – Ладно, говорю! Отдыхай. Все будет хорошо. Утром созвонимся. Да, соберу. Передам. Да. Да. Пока.
Он убрал телефон и подошел к сыну. Я отошла в сторону, дав понять, что приму любое их решение.
– Я из дома тебя не выгоняю, – услышала я спокойный голос Антона. – Но мама уверена, что нам с тобой пойдет на пользу небольшой перерыв в общении. Я с ней не согласен, но, кажется, я в меньшинстве. Если хочешь, то можешь переночевать сегодня не дома.
– Я бы попробовал переночевать не дома, – с сарказмом произнес Артем. – Спасибо за предоставленную возможность… папа.
Стало понятно, что вот-вот запахнет жареным.
– Так, – весело заявила я, – вопрос наконец-то решен, это хорошо. Артем, гоу[2] ко мне. Ты из дома ничего взять не хочешь?
– Не хочу.
– Вот и славно.
И я пошла к своему подъезду. Артем плелся позади. Я знала, что Антон стоит на месте и смотрит нам вслед.
Через полчаса мы с Артемом сидели за накрытым столом и доедали салат двумя ложками прямо из салатницы. Оказалось, что оба сильно проголодались. Гости разошлись, в квартире, кроме нас, никого не было.
Глава 2
Тетя Мила вернулась через час после нашего с Артемом прихода. Она сбросила с себя туфли, сняла узкую юбку, переоделась в домашнее и упала в кресло.
– Это было нечто, – заявила она и осмотрелась. – Спасибо за то, что навела порядок. Я бы драила это до рассвета.
Пока тети не было, я успела убрать со стола, разложить остатки еды по контейнерам и отправить их в холодильник. Посуду тоже помыла. А потом мы с Артемом дружно вынесли мусор.
– Проводила мужчин до остановки, – сказала тетя Мила. – Сначала хотели ехать на автобусе, потом передумали. Долго ждали такси, потом прощались… Глеб просил передать тебе привет. Ты куда ушла, кстати?
Тетя Мила привыкла к моим неожиданным исчезновениям. Если Женя только что была на виду, а потом пропала, значит, так надо.
– Да было одно срочное дело, – объяснила я. – Уже решили.
– Я так Глебу и объяснила. Он подумал, что это как-то связано с твоей работой.
– Да, отчасти.
Горячий чай на ночь еще никому не помешал. Мы с тетушкой налили себе полные кружки напитка и решили отдохнуть после напряженного дня.
Настало время рассказать ей о произошедшем вечером. Новость о том, что теперь в нашем доме будет жить мужчина, ее не обескуражила.
– Им просто повезло с тобой, – сказала тетя, имея в виду Кормухиных. – И мальчишке тоже подфартило. Ему же у нас нравилось, кажется?
– Нравилось. У нас он был счастлив.
Артем уже ночевал у нас. Только было это много лет назад, когда его еще водили за ручку в детский садик. Тогда Юлька затеяла ремонт и выбрала жутко вонючую краску. Когда стало понятно, что ребенок в условиях химической атаки существовать не сможет, а от вонищи так скоро не избавишься, Артема было решено переселить к нам. Маленький Кормухин провел в этом доме четыре дня и вел совершенно разгульный образ жизни: просыпался в полдень, ложился спать в час ночи, уминал на обед печенье с газировкой и черный хлеб со смородиновым вареньем. Тетя Мила разрешала ему абсолютно все, а я, полностью отдав ему кровать, спала на самом краю.
Его маме мы, разумеется, не стали рассказывать подробностей. Артем сам нас сдал со временем, и Юлька, к счастью, отнеслась к его рассказам спокойно.
– Только теперь спальное место у него отжать не получится, – сказала я тете Миле. – Этой ночью пусть спит на моей кровати, а завтра переберется на раскладушку. Но, блин, как же я устала. Я пойду, если позволишь. День был непростым для всех, согласись?
* * *
Утро оказалось совсем не добрым. Сначала я заметила, что Артем выглядит слишком бледно, затем он отказался от завтрака, а потом пожаловался на головную боль.
– Родной, да ты горишь, – ахнула тетя Мила, приложив ладонь к его лбу. – Жень, принеси градусник.
Температура оказалась не очень высокой, тридцать семь и три, но Юльке об этом я сообщила сразу же. Я думала, что она прикажет сыну вернуться домой, но Юлька отреагировала на новость вполне спокойно.
– Ну ты подумай только, а? – только и сказала она. – Наверняка хватанул чего-то холодного. Дай-ка ему трубку.
Вскоре мы с тетей Милой узнали, что ангина – «любимая» болезнь Артема. Вчера днем он действительно выпил бутылку ледяной воды, а поздно вечером угостился мороженым. Вот и последствия.
– Если горло заболело только сегодня утром, то можно затормозить процесс, – принялась учить меня подруга. – Дома у нас есть таблетки, а еще специальный спрей. Артем знает, что и в каком количестве принимать. Ты, кстати, знаешь, что ангина заразна?
Я была в курсе, конечно. Тетя Мила тоже.
– Ему лучше вернуться домой? – спросила я. – Ты про это?
– Думаю, да.
Но перебираться домой Артем категорически отказался. Сказал матери, что сам сходит за лекарствами, но потом вернется к нам. Юлька же была против того, чтобы он рассеивал заразу в чужой квартире.
Заразиться я не боялась, но не знала, как лучше поступить. И тетя Мила, которая до этого момента только наблюдала за всей этой ситуацией со стороны, вдруг решила взять ситуацию в свои руки. Она поговорила с обеспокоенной мамой и сумела убедить ее в том, что болеть у нас дома тоже можно. Тем более что Антон все равно не смог бы присматривать за сыном из-за большой нагрузки на работе. Отсюда вывод: горло мы ему вылечим сами. И за тем, чтобы Артем выполнял домашние задания, тетя Мила проследит лично, а если он не захочет выздоравливать, забросит учебу и станет валять дурака, то мы об этом незамедлительно сообщим родителям.
Таким уверенным тоном тетя Мила на моей памяти еще ни с кем не разговаривала. Мы с Артемом заинтересованно следили за ней и происходящим. Тетушка разошлась не на шутку. Интересно, с чего бы вдруг такая прыть? Чуть позже я попыталась выяснить у тети Милы причину такого яростного желания оставить Артема.
– Мне стало его очень жалко, – призналась тетя Мила. – Он лежал в постели такой слабенький.
– Прям уж и слабенький, – усомнилась я. – По-моему, ты преувеличиваешь.
– Может, и так. Каждый видит свое, – поспорила тетя. – Или видит то, что хочет видеть. Даже не знаю, как это объяснить. Но ты ведь не станешь отрицать, что мальчик совсем не хочет жить под одной крышей с отцом?
С последним аргументом тети Милы спорить было трудно. Видимо, Юлька просто всего мне не рассказала. Не стала выносить сор из своей избы. Или отложила на потом.
– Не говори так! – я пыталась сопротивляться словам тети. – Они все хорошие ребята. Просто Артем растет, и в какой-то момент конфликт отцов и детей возникает на ровном месте.
– Пусть так, – вдруг легко согласилась она.
Больше эту тему я обсуждать не хотела. И так было понятно, в чем дело. Тетя Мила хотела заботиться о ком-то, а мне столько внимания, как раньше, уже было не нужно, потому что я выросла и доказала, что могу покинуть семейное гнездышко. Артем же подвернулся весьма кстати и стал объектом повышенного тетушкиного внимания вместо меня.
Вскоре после приезда он был по самые уши закормлен, а еще укутан и залечен. Иными словами, парень просто тонул в любви и заботе, которыми его окружила тетя Мила. Когда же она уходила, Артем утыкался в свой ноутбук. Окончательно убедившись в том, что я ему ничего не должна, я покинула свою спальню и прикрыла дверь.
Тетя Мила разговаривала по телефону и вид при этом имела самый что ни на есть расстроенный.
– Я бы с удовольствием, но не смогу, – убеждала она телефонную трубку. – Изменились обстоятельства. Что «как»? А вот так! Резко. Вчера ночью после вашего ухода и изменились. Не могу. Придется отменить. Нет, не знаю. Даже близко не могу сказать, когда получится вырваться.
Понятно. Константин Глебович и тетушка, видимо, вчера построили великие планы на ближайшие дни. Наверное, предвкушали отдых наедине друг с другом. Но жизнь – штука суровая и хитрая. Она за одну ночь подбросила тете ребенка. В прямом смысле. О каком рандеву может идти речь, если теперь у нее в доме семеро по лавкам?
Я изобразила жест, который предлагал тете на секунду отвлечься от разговора. Прижав трубку к груди, она посмотрела на меня крайне нетерпеливо.
– Идите туда, куда и собирались, – сказала я.
– Не болтай ерунды, – прошептала тетя Мила. – Малыш болен.
– Малыш?.. Теть Мил, я тебя прошу. С малышом останусь я.
– Нет, – не раздумывая, отказалась от моего предложения тетя.
Я успела перехватить ее руку, которая уже подносила телефон к уху.
– Что «нет»? Артем в порядке. Он не стонет, не требует вызвать священника и не истекает кровью.
Тетя Мила рассерженно высвободила руку. Такие, как она, детей не бросают.
– Костя, – решительно сообщила она собеседнику, глядя мне прямо в глаза, – к сожалению, я не могу тебя порадовать. Сходите куда-нибудь с сыном, он ведь скоро уедет, Костя.
Я покачала головой. Тетя отлично вжилась в роль супруги Штирлица, которая не может обнять его при встрече, чтобы не увидели враги. Несусветные страдания из-за приболевшего «малыша».
На пороге комнаты появился Артем.
– Что тебе, деточка? – тут же спохватилась тетушка.
– В туалет иду, – настороженно ответил Артем. – А что?
– Живот болит? – опасливо спросила тетя Мила.
– Нет, – ответил Артем.
– А то, если болит, то у меня найдется в аптечке кое-что, – с пониманием в голосе сообщила тетя Мила.
– Нет, спасибо, не надо, – Артем почесал кончик носа и хотел было уйти, но тетя его остановила.
– Тебя не тошнит?
– Не тошнит.
– Точно?
– Точно.
– Что ты хочешь на завтрак?
– Да я пока есть не хочу.
Этот допрос с пристрастием слышал, разумеется, и бедный Константин Глебович. Тетя Мила совсем о нем забыла. Я посмотрела на Артема, во взгляде которого читалась просьба о помощи. Нужно было срочно спасать положение.
Я отступила в сторону, дав пацану возможность беспрепятственно пробраться к туалету.
– Спасибо, – смущенно пробормотал он, проходя мимо.
Тетя Мила тревожно смотрела ему вслед.
– Я тебе вот что скажу! – настойчиво сказала я. – Составь Константину Глебовичу компанию. Или мы поссоримся!
Последнее вполне могло стать правдой. Тетю порой заносило в какие-то крайности. Бывает, что людьми овладевает идея фикс. Так случилось и с тетей Милой, теперь все окружающие стали вынужденными рабами ее придуманной проблемы. Сейчас тетушку можно было, конечно, понять, но с каждой минутой ее несло все дальше и все быстрее. Даже мне, которой, казалось бы, можно давно было привыкнуть к таким ситуациям, иногда становилось душно от заботы близкого человека. И если я хотя бы могла намекнуть на то, что я давным-давно выросла, то Артем такого себе позволить не мог, потому что был хорошо воспитан.
Увидев мой серьезный взгляд, тетя Мила, кажется, поняла, что перегнула палку.
– Хотя знаешь, Костя, – немного неуверенно произнесла она в трубку, – а давай! Во сколько мы там хотели? Значит, до выхода у меня есть около часа. Спасибо. Жду.
И весь этот час мы послушно и организованно молчали. Артем все так же торчал в Интернете, я отдыхала в кресле, а тетя с гордым видом шастала по квартире туда-сюда, подбирая для себя модный наряд.
– Куда собираетесь? – не выдержала я.
– Куда-нибудь, – неопределенно ответила тетя.
– В парке, наверное, классно, – представила я и улыбнулась. – Последние теплые деньки. Пользуйтесь.
– Не знаю, не знаю…
– А чего тут знать-то?
Тетя Мила остановилась рядом с креслом. Я подняла голову и рассмотрела ее великолепный макияж.
– Не злись, – попросила я. – Денег дать?
– Есть у меня все.
Считай, помирились.
Через несколько минут тетя упорхнула из дома в объятия старого друга, который заехал за ней на такси и ожидал возле подъезда.
А мы остались с Артемом дома.
* * *
Первым делом я пристала к нему, чтобы узнать, не нужно ли ему чего-то этакого. Во время болезни порой хочется, знаете ли. И нет нужды отказывать себе в причудах, лежа на больничной койке.
Но Артем оказался неприхотливым: не хотел есть и не желал чего-то «вынь да положь». Он просто сидел на моей кровати и покидать ее не собирался. Хотя меня это не очень устраивало.
– Ты тут не привыкай, – заметила я, усаживаясь на пол в пока еще своей комнате. – Раскладушку тебе поставлю, будешь спать в углу.
– В каком? – обвел он взглядом комнату.
– В любом свободном.
Я совершенно не хотела делить свою территорию с кем-то малознакомым, будь то старик, домашнее животное или ребенок. Но наши желания иногда идут вразрез с тем, что случится так или иначе.
– Буду жить там, где скажете, – вдруг тихо сказал мальчик, сосредоточенно всматриваясь в экран ноутбука. – Домой не вернусь.
– Тебя никто не выгоняет.
– Спасибо.
Я и не предполагала, что этим утром мне придется решать проблему отцов и детей. Но Артем был моим старым знакомым и просто отмалчиваться не получится.
– С отцом совсем не ладится? – тихо спросила я.
Артем старательно закрывался от меня и не искал контакта.
– Эй, я в душу не лезу, – осмелела я, – но посуди сам…
– Мы часто ссоримся, – со вздохом произнес мальчик. – Он орёт, если мамы нет рядом.
– Он тебя бил?
Артем покачал головой.
– Нет.
– Это правда? Или сказать боишься?
– На моем теле нет синяков и ушибов, – серьезно сказал Артем, – меня никто не бил.
Выдохнули. Нет физического насилия – уже радость.
– Просто мы друг друга не понимаем, – серьезным тоном заявил Артем. – Столкнулись два человека. В лобовую. Пройдет.
Он сдвинул брови, всем своим видом показывая мне, что разговор на тему его взаимоотношений с родителями окончен. Правда, меня его решение совсем не устроило.
Я перебралась на кровать и села у него в ногах. Артем бросил на меня удивленный взгляд.
– Если ты не против, – вежливо сказала я. – Двигайся, а то я не помещаюсь.
Я полагала, что таким образом сгоню Артема с кровати хотя бы в кресло, но он никуда не ушел. Только поправил ноутбук, чтобы не съезжал с живота, и все.
– Может, помощь нужна? – безапелляционно продолжала я доставать Артема. – Просто я же не враг тебе, ты знаешь меня сто лет. С мамой твоей мы дружим, а тебя я всегда выручу. Тетя Мила тоже. Но знаешь, Артем, мне кажется, что ты что-то скрываешь.
– Ничего я не скрываю, – уперся он.
– Разве? Ты уходишь из дома, взяв с собой только ноутбук. Больше у тебя с собой ничего нет. Деньгами перед побегом хоть разжился?
– Две тысячи есть… Да и без денег не пропал бы, – буркнул он.
Ему совсем не нравилось, что я начала докапываться до сути. Я тоже чувствовала дискомфорт, но остановиться почему-то не получалось.
– Можно подумать, что ты была совершенно иной в моем возрасте, – прищурился Артем.
Перешел на «ты». Хороший знак. Очень хороший.
– Сейчас не обо мне речь, – прервала я его. – Каждый случай уникален. Сбежать из дома на ночь глядя – это уже посерьезнее, чем обидные слова. Что же ты не поделил с папой? Просто, пожалуйста, пообещай, что расскажешь. Не сейчас, потом. Но не держи в себе.
Артем покосился на меня и усмехнулся:
– Да уж, психотерапевт из тебя не очень, – признался он.
– Вот и договорились.
Я соскочила с кровати и подошла к двери.
– Ты же не завтракал?
– Нет, – покачал он головой.
– Это потому что глотать больно?
– Немного.
Теперь понятно, почему он сказал тете Миле, что не будет завтракать. Она бы снова затарахтела и стала носиться вокруг него, а это, мягко говоря, часто утомляет. Я-то привыкла, а вот Артему пришлось бы несладко.
