Марина Серова
Два вида страсти
– Ну, дела-а! – Игорь вновь перевел на меня недоверчивый взгляд прищуренных серо-зеленых глаз. Вблизи он казался совсем невзрачным. Худенький, прыщеватый.
– Влад! – позвал Игорь, взмахнув вдобавок рукой. Но молодой человек и без того направлялся к нам какой-то странной расхлябанной походкой. Я мимолетно удивилась отсутствию спортивной выправки у фитнес-тренера. Хотя, конечно, всякое бывает…
За то время, пока Влад приближался к нашему трио, мы с Оксаной успели обменяться телефонами. Оксана заверила, что обязательно позвонит в случае новостей об Ольге, взяв с меня то же обещание.
– Добрый день! – поздоровался Влад приятным бархатным баритоном. Вот ни за что бы не догадалась, что это парень лет двадцати с небольшим, доведись мне впервые общаться с ним по телефону. Это был голос вполне зрелого взрослого мужчины, пожившего и опытного, уверенного в себе и привыкшего очаровывать. Бойкая Оксана немедленно представила нас друг другу, заодно пояснив, с какой целью я, собственно, рядом с ними нарисовалась.
– Очень рад познакомиться. Влад, – его рукопожатие было сильным и одновременно нежным. А сам он просто картинка: обаятельная белозубая улыбка, парень словно сошел с рекламной обложки. Так, стоп! – мысленно приказала я себе. Возможно, это твой будущий клиент, и погружаться в пучину романтических переживаний мы не будем. И все же… Эх, Ольга, Ольга! Что же заставило тебя мчаться со всех ног от такого красавца, не помня себя от страха? Что тебя так напугало?
Последняя мысль окончательно привела меня в чувство, и я решила полностью погрузиться в предстоящее расследование, не отвлекаясь больше на посторонние предметы вроде сексапильности чужих женихов.
– Нет, конечно, не возражаю, – Влад кивнул, соглашаясь ответить на «несколько моих вопросов».
– Ну, вы, ребята, поезжайте, – обратился он уже к Игорю с Оксаной. – Вы уж извините, что так вышло…
«Ребята» хором заверили Влада, что все в порядке, попросили его звонить «если что», и наконец «Приора» скрылась в том же направлении, куда часом ранее старенькая «семерка» увезла Ольгу.
Влад некоторое время молча стоял, глядя вслед удалившемуся автомобилю, затем медленно провел ладонью по лицу сверху вниз. Только тут я заметила, что парень растерян и вдобавок очень устал. Бутоньерка на его костюме сейчас выглядела какой-то нелепой насмешкой. Проследив за моим взглядом, Влад небрежно отцепил ее и сунул в карман брюк.
– Я до сих пор в шоке, – глухо произнес Влад, решив, видимо, что пора начать разговор.
– Понимаю, – отозвалась я нейтральным тоном. Мы медленно направились в сторону ЗАГСа. Я решила не торопить парня, чтобы не сбить его с толку несвоевременными расспросами. Кроме того, в таком состоянии он вполне мог проявить враждебную реакцию, а мне совсем не улыбалось его разозлить. Пусть начнет разговор сам, по опыту я знала, что это лучший способ выжать максимум нужной информации.
– Как же погано все вышло, – проговорил наконец Влад. – И перед ребятами неудобно, да и вообще…
Я бросила на парня удивленный взгляд. Похоже, в данный момент его больше всего волновало произведенное на гостей впечатление, а не бегство Ольги. Вид у него был недовольный, растерянный, но никак не расстроенный.
– И Олька не отвечает! – Влад с отвращением посмотрел на свой смартфон, который все это время держал в руке.
– Вы часто ей звонили? – Я прекрасно знала, каким будет ответ, но мне было важно подвести разговор к обстоятельствам исчезновения Ольги. Хотелось услышать версию Влада.
– Да без конца! – Влад готов был взорваться. – Сначала пробормотала что-то типа «прости, так надо». Потом заявила, что не может говорить, и отключилась. И все вперемежку с рыданиями. – Влад возмущенно покрутил головой. – Потом звонки стала сбрасывать, а там и вовсе отключилась. Абонент не доступен, во как.
– А у вас есть хоть какие-нибудь предположения, почему Ольга так поступила?
– Да вообще никаких! – Влад недоуменно развел руками. – Мы с Игорьком стояли возле двери в зал, ну, болтали, прикалывались. Оля с Оксанкой у окна. Я и не видел толком ничего… – Произнося это, Влад на долю секунды запнулся. Мне показалось, что он явно чего-то не договаривает, но решила пока отложить анализ собственных ощущений. – И тут вдруг Ксюха меня за рукав дергает, кричит, мол, Ольга убегает, надо ее остановить…
Дальше последовал очередной пересказ уже виденных мной событий. Увы, ничего нового для себя я не услышала.
– А кому может принадлежать машина, на которой уехала Оля? – поинтересовалась я без особых шансов на успех.
– Понятия не имею, – равнодушно отозвался Влад.
Я вновь внимательно посмотрела на молодого человека. Разговаривая со мной, он как-то странно отводил взгляд, избегая смотреть мне в глаза. Само по себе это могло ничего не означать, у многих людей есть подобная манера, в которой они порой не отдают себе отчета.
– Знаете, у меня сейчас просто голова кругом идет, – заявил вдруг Влад. – Давайте, вы оставите мне ваши координаты, а я завтра вам позвоню. Может, мне удастся что-нибудь вспомнить, ну, или разузнать. А то и сама Ольга объявится…
Что ж, я не возражала. Мы обменялись телефонами, и Влад с явным облегчением со мной распрощался. Я несколько секунд задумчиво смотрела ему вслед. Своеобразный молодой человек. Хотя, возможно, он прав. Ольга вполне могла вернуться с покаянным видом, и волноваться пока не о чем. Но все же что-то настораживало в его манере прятать взгляд и запинаться в ответ на самые, казалось бы, естественные вопросы. Влад словно намеренно что-то не договаривал. Или скрывал? Здесь многое оставалось туманным, как, впрочем, и сама перспектива расследования.
Влад пока ни словом не обмолвился, намерен ли он прибегать к моим услугам, дабы вернуть свою сбежавшую прямо из-под венца суженую. Да и его стремление как можно скорее отделаться от меня тоже настораживало. Даже если принять во внимание нестандартность ситуации, он мог уделить мне чуть больше времени, заручиться моей поддержкой, наконец. Но нет, вместо этого брошенный жених предпочел убежать от меня как ошпаренный.
Мне не слишком улыбалось вести расследование, не будучи уверенной в получении заслуженного гонорара, но мной уже завладел привычный охотничий азарт. Я решила: сделаю пока все, что смогу, а там будь что будет. В конце концов, никаких срочных на данный момент дел у меня не было, так почему бы мне не попытаться помочь девчонке, явно попавшей в беду? В моей памяти вновь всплыло перепуганное личико мчавшейся в неизвестность Оли, и я, усилием воли стряхнув остатки нерешительности, зашагала к дверям ЗАГСа.
В просторном холле Дворца все еще было довольно многолюдно, гости очередной церемонии с веселым и озабоченным видом сновали туда-сюда, и на меня попросту никто не обращал внимания. Мне все еще не давало покоя письмо, которое, по словам Оксаны, сунул невесте в руки какой-то неведомый подросток. Тоже еще предстоит выяснить, что за тип. Но пока – письмо.
Где оно может быть? Оксана предположила, что у Ольги. Но в руках промчавшейся мимо кафе девушки я не заметила никакого письма. После недолгих рассуждений я пришла к выводу, что Ольга вполне могла попросту отшвырнуть до смерти напугавшую ее бумажку и броситься прочь. Ведь всю необходимую информацию девушка уже получила, так зачем же ей заботиться о сохранности данного документа?
Теперь мне предстояло проверить, верны ли мои умозаключения. Я направилась к дальней стене холла, вдоль которого располагалось три больших арочных окна. Возле каждого из них стояли группки разряженных в пух и прах девиц, частично загораживавших от меня широкий подоконник. Я неспешным шагом двинулась вдоль стены, стараясь привлекать к своей персоне как можно меньше внимания. Хотя мои предосторожности были явно излишними – в такой день участникам торжеств было явно не до меня.
Первый подоконник был пуст. Решив не отчаиваться, я направилась к следующему. Есть! В углу подоконника, возле самого окна валялись две скомканные бумажки, одна из которых оказалась конвертом. Видимо, как я и предполагала, Ольга в смятении отшвырнула испугавшие ее бумажные носители, после чего пустилась наутек. Я же, ухватив добытые мной реликвии, сунула их в сумочку и, по примеру Ольги, поспешила ретироваться из стен Дворца бракосочетания.
Все, что меня сейчас занимало, – достичь укромного местечка, чтобы дать себе возможность изучить напугавшее Ольгу письмо. Тем самым укромным местечком оказалась пустая скамейка в маленьком переулке как раз за зданием ЗАГСа. Расположившись на скамейке, я первым делом занялась конвертом. Что ж, из него много не выжмешь. Обычный почтовый конверт без марки, из тех, что порой еще продаются в газетных киосках. Тоже своего рода реликвия для тех, кто по разным причинам вынужден пользоваться услугами Почты России. Отпечатки пальцев похитителя? Весьма сомнительно. Подростка-посредника? Разумеется, самой Ольги. Тем не менее я аккуратно вернула конверт в сумочку и занялась собственно письмом. Это действительно была фотография дома, практически сожженного дотла. Сохранилась лишь одна стена с черным провалом двери. Видимо, это все, что осталось от фасада, поскольку на почерневшей стене отчетливо была видна закопченная табличка с числом «68». Значит, Ольга с матерью проживали в Верхней Осиновке, в доме 68.
Я повернула фотографию другой стороной. «То же будет и с твоей матерью». Это зловещее предупреждение явно было распечатано на принтере, после чего приклеено к фотографии. Держитесь подальше от торфяных болот… Со времен создателя неповторимого Шерлока Холмса печатная техника значительно эволюционировала. Автору сего послания не было нужды вырезать подходящие слова из газетного листа. Однако есть и оборотная сторона медали. Ведь при известной расторопности и въедливости оперативных сотрудников принтер, на котором оно было распечатано, вполне можно идентифицировать. Если, конечно, для этого будут веские основания.
Я осторожно положила фотографию в сумочку, раздумывая, в каком, собственно, направлении двигаться дальше. Как это обычно и бывает, решение было принято почти мгновенно. Немедленно еду в Верхнюю Осиновку и выясняю все на месте. Мне не терпелось начать расследование, и ситуация неопределенности начинала всерьез меня злить. Я ведь поеду не на авто тридцатилетней выдержки, значит, весь путь едва ли займет более полутора часов. А уж там дело пойдет быстрее. Если Ольга жива-здорова, пусть не валяет дурака и успокоит, так сказать, общественность. Я даже готова предложить ей свои услуги в распутывании непростой ситуации. Ну а если нет… Тут я вскочила и решительно зашагала в сторону своего дома, точнее, к стоянке, где был припаркован мой железный конь.
Глава 2
Весь путь до Верхней Осиновки я действительно одолела менее чем за пару часов, не переставая напряженно размышлять.
Если отталкиваться непосредственно от текста короткого послания, следовало предположить, что вся эта суматоха поднялась из-за несговорчивости матери Ольги. «То же будет и с твоей матерью». Похоже, таким нестандартным способом девушку убеждали урезонить родительницу, поскольку все более или менее законные методы автором письма уже были исчерпаны. И теперь злоумышленник решил прибегнуть к крайнему варианту – сжечь дотла жилище пожилой женщины и для пущей убедительности сделать это именно в день свадьбы ее единственной дочери. А заодно запугать и дочь до полусмерти, выдернув ее из ЗАГСа буквально перед началом свадебной церемонии.
Если так, то злодей наверняка действовал не в одиночку, и все было тщательно спланировано заранее. Поджечь, отправить письмо нужному адресату, причем в тщательно рассчитанный момент. А кроме того, кто-то же должен удерживать несчастную женщину, в одночасье оставшуюся без жилья? Поджог, похищение, удержание силой… Все это очень серьезно, видимо, на кону большие деньги.
На участке Клавдии Ильиничны когда-то был спрятан клад, и теперь объявившиеся наследники предъявляют на него свои права? Что ж, не такое уж фантастическое предположение, если вспомнить историю, например, раскулачиваний. Как знать, кому когда-то принадлежал клочок земли, на котором последние, по меньшей мере, двадцать лет мирно проживала одинокая селянка с подрастающей дочерью? Богатому купцу, чудаковатому собирателю ценностей или просто бежавшему от ужасов революции бывшему помещику, не успевшему прихватить часть оставшихся от прежних поколений богатств? Ломать над этим голову пока не имело смысла, важно лишь, что такой вариант возможен, а несговорчивая Клавдия Ильинична наотрез отказывалась, например, продать домик с участком за сходную цену.
Кстати, Оксана в нашей беседе недвусмысленно намекала на склонность Ольгиной матери лезть не в свое дело. Тогда, возможно, пожилая женщина могла разузнать нечто такое, что дало ей повод шантажировать некое лицо. Этот опрометчивый поступок уже стоил Клавдии Ильиничне жилья, а теперь, возможно, ее собственная жизнь на волоске. Может, и Ольгина тоже? Я ведь понятия не имею, где сейчас находится девушка. Что если их обеих, Ольгу и ее несговорчивую мамашу, заманили в ловушку, с тем чтобы заставить замолчать навсегда?
Или же, как вариант, Клавдия Ильинична решила выступить свидетельницей преступления, и теперь ее вынуждают отказаться от показаний? Что ж, в этом случае у обеих женщин гораздо больше шансов на жизнь. Ольга убеждает свою принципиальную маму пойти на попятную и отказаться от данных ранее показаний. Возможно, вся картина неведомого мне преступления строится исключительно на свидетельских показаниях не в меру наблюдательной дамы?
И такой вариант нельзя исключать. Так даже лучше. Уж мне-то удастся уговорить незадачливую правдолюбку сдать свои позиции, ну а уж опосля я вцеплюсь в мерзавцев мертвой хваткой. Уж здесь-то они ответят по полной и за свои ранее совершенные художества, и за поджог дома, и за похищение Клавдии Ильиничны, и даже за срыв Ольгиной свадьбы до кучи.
При этой мысли я так распалилась, что даже погрозила неведомым мерзавцам кулаком. В особой сентиментальности меня уличить невозможно, но очень уж я не люблю, когда обижают беспомощных пожилых женщин, а заодно рушат личное счастье таких девчонок, как Ольга, отродясь не делавших никому ничего плохого. Я уже вовсю ощущала азарт служебного пса, взявшего след нарушителя. Я уже без малого была готова растерзать их в клочья. Если кто-то воображает, что я на это не способна, значит, он меня очень плохо знает, и тем хуже для него.
Однако через минуту я уже едва не покатывалась со смеху, представив себя со стороны, мчащуюся на север области по почти пустынной трассе и невесть кому грозящую кулаком.
И тут меня словно окатило ледяной водой. Что, если я мыслю совсем не в том направлении и особенности характера Клавдии Ильиничны вовсе не имеют отношения к делу? Все преступные действия злоумышленника направлены именно на то, чтобы расстроить свадьбу Ольги и Влада. В таком случае версия о похищении и удержании Ольгиной матери в каком-нибудь заброшенном сарае вдребезги разбивается. Несчастная женщина сейчас льет слезы в три ручья, перебиваясь у кого-нибудь из сердобольных соседей, например, у ранее упомянутой Дарьи Петровны. А где может находиться сама Ольга? Общается со злоумышленником? А может, утешает собственную мать, обещая забрать ее в Тарасов на съемную квартиру? А там и жилье удастся восстановить, люди помогут, мир не без добрых людей. Хотя какое там…
Но главное – злоумышленник. Кем он должен быть, и каков в данном случае его мотив? Версию о родственниках жениха я уже отбросила в самом начале. Тогда остается невеста? Отвергнутый поклонник Ольги решил во что бы то ни стало лишить ее возможности устроить личное счастье с кем-то, кроме него самого? Так не доставайся же ты никому!
Если так, найти его будет легче легкого. Замести следы незадачливый ухажер не сумеет, к тому же вся деревенька буквально укажет на него пальцем. Уж в маленьких ли поселках людям не знать, кто с кем крутил любовь, кто кого коварно бросил, ну и так далее. Все обо всех знают буквально всю подноготную. Здесь проблем не будет, я даже немного расстроилась. К тому же эта версия почему-то показалась мне наиболее вероятной. Прямо бритва Оккама. А то накрутила себе ужасов с тайными кладами и захватом заложников!
Уже подъезжая к Осиновке, я начала принюхиваться, будучи уверенной, что непременный запах пепелища приведет меня к нужному месту. А уж там не составит труда узнать, кто из соседей приютил погорельцев. Оставив машину возле единственного в Верхней Осиновке магазина, располагавшегося почти у самого въезда в деревушку, я отправилась на поиски дома 68, или того, что от него осталось. Пока ничто не говорило о том, что в течение суток в данном населенном пункте произошло ЧП. На улицах было немноголюдно, навстречу лишь изредка попадались прохожие, в основном пожилые. Не было даже отдаленных признаков того оживления, которое всегда сопровождает мало-мальски заметное событие в небольших городах, не говоря уж о менее масштабных населенных пунктах. Странно…
Я продвигалась к центру деревушки, не забывая поглядывать на номера домов, и вдруг остановилась как вкопанная. Прямо передо мной на стене целехонького дома красовалась цифра 68. Никаких признаков недавно бушевавшего пожара не было и в помине. И где же твой хваленый профессионализм, мысленно ругала я себя последними словами. Ну ладно Ольга, не имевшая никакого отношения к оперативной работе, но я-то как могла дать себя провести элементарному фотошопу!
Продолжая поносить себя в том же духе, я медленно двинулась вдоль невысокого заборчика, отделявшего огород от пыльной поселковой улочки. У крыльца, выходившего во двор, суетилась с какими-то ведрами пожилая женщина в толстой вязаной кофте и цветастом платке.
– Клавдия Ильинична? – позвала я. Женщина выпрямилась и повернула в мою сторону сердитое обветренное лицо.
– А тебе на что? – неприветливо спросила дама.
– Клавдия Ильинична…
– Дарья Петровна я, спит Клава, – прервала меня тетка хриплым злобным голосом. – А тебе-то на что?
Я беспомощно обвела глазами огород. Мой взгляд упал на чахлые кустики какой-то неведомой мне растительности. Видимо, она представляла некую ценность, поскольку земля вокруг каждого кустика была аккуратно разрыхлена.
– Да мне говорили, у Клавдии Ильиничны рассада хорошая, – брякнула я первое, что пришло на ум. – Вот хотела купить.
– Что ж ты, милая, когда рассады хватилась, – покачала головой женщина, все еще недоверчиво глядя мне в лицо прищуренными глубоко посаженными глазами. – Ее уж скоро высаживать пора, разобрали всю. Да и не до рассады ей теперь. Спит она, говорю, будить не стану!
Последние слова женщина произнесла особенно сердито и резко, словно пролаяла. Но меня этим не проймешь.
– Она плохо себя чувствует? – участливо поинтересовалась я. – Может, я смогу помочь, я сама медработник. Может, лекарства какие нужны?
Я врала напропалую, но мне непременно нужно было разговорить неприветливую тетку.
– Да где ж ей хорошо-то будет? – Дарья Петровна покачала головой, видимо, немного смягчившись. – Дочка-то у нее нынче замуж выходит, а она и на свадьбу поехать не смогла из-за болезни. Болезнь-то у нее хроническая, сердце!
Я сочувственно покивала, мысленно надеясь на продолжение.
– А ехать-то далеко, в Тарасов. Жених-то у Ольги городской, у нас свадьбу играть не захотел. Ольга уж говорила, давай, мама, мол, выздоровеешь, тогда и свадьбу справим…
Дарья Петровна махнула рукой. Должно быть, женщина от природы была словоохотливой и лишь по привычке не доверять чужим напустилась на меня в самом начале.
– Не захотела она дочкину свадьбу откладывать, вот так! А уж сама зато весь день убивалась, что единственной дочке свадьбу не справила. Уж еле я ее откачала таблетками-то ее, теперь вот спит, не стану будить, – повторила женщина и вновь занялась своими ведрами.
Выходило что-то совсем уж непонятное. Никакого пожара не было и в помине, Клавдия Ильинична мирно спит под присмотром бдительной соседки, а Ольга якобы в Тарасове на собственной свадьбе с городским женихом.
– А Ольга сегодня не приезжала? – Я пыталась хоть как-то прояснить ситуацию.
– Да где ж она приедет, когда свадьба у ней! – вновь рассердилась Дарья Петровна. – Не приедут они, ни нынче, ни завтра. После разве что, как-нибудь… У них там теперь, у городских, свои дела.
Дарья Петровна протопала по крыльцу и скрылась в доме. Я некоторое время в раздумье постояла у калитки. Что же получается? Ольга вовсе не объявлялась в деревушке? И где же она сейчас? Застряла где-нибудь на просторах Тарасовской области между самим Тарасовом и Верхней Осиновкой?
Ничего не поделаешь, придется возвращаться в Тарасов не солоно хлебавши. Я медленно направилась обратно к своей машине, пытаясь осмыслить полученную информацию. Вернее, ее отсутствие. Я все еще цеплялась за версию о похищении Клавдии Ильиничны, которую мне так и не довелось увидеть собственными глазами. Действительно ли она спит, наглотавшись успокоительных таблеток, у себя в доме? Я знала это лишь со слов Дарьи Петровны, которая могла быть запугана гипотетическими похитителями. Или подкуплена?
Проверить данную версию пока не представлялось возможным, не врываться же в дом, чтобы познакомиться с хозяйкой. Да и опять-таки бдительная Дарья Петровна меня не впустит. «Не стану будить!»
Усевшись за руль, я некоторое время оставалась в каком-то странном оцепенении. Поездка немного утомила меня, да и в мыслях воцарился настоящий сумбур, и было от чего. Вместо того чтобы внести ясность в происходящее, я сама еще больше запуталась. В таких случаях обычно помогало многократно проверенное средство. Я извлекла из сумочки заветный бархатный мешочек с гадальными костями. Положив на соседнее сиденье довольно плотный атлас дорог, я бросила на него кости.
Выпала следующая комбинация: 23+6+32 – «Символы говорят о болезни пожилого человека, находящегося в Вашем окружении. В Вашей душе на какое-то время поселится уныние, закрывая от Вас радости жизни».
Уныние и без того не заставило себя ждать, а что касается болезни пожилого человека, то кости недвусмысленно намекали на хронический недуг Клавдии Ильиничны. Теперь я в этом не сомневалась, ведь никаких других пожилых людей, тем более имеющих отношение к предстоящему расследованию, в моем окружении не было.
Несмотря на всю свою мрачность, предсказание отчасти меня успокоило. Оно давало повод считать, что Клавдия Ильинична действительно мирно спит в своей постели, не ведая о таинственных перемещениях собственной дочери. Слегка приободренная этой мыслью, я осторожно вырулила на трассу и помчалась обратно в Тарасов.
– Слушаю. – Голос в трубке звучал сухо и официально, но меня это только порадовало. Значит, Андрей Мельников, мой давний друг и коллега, сейчас на дежурстве. Мне это было только на руку, ведь звонила я именно с целью ознакомиться с последними оперативными сводками. Значит, не придется отвлекать человека от законного отдыха в субботний вечер.
Мне до того не терпелось получить интересующую меня информацию, что Андрюшин номер я набрала между поглощением сырного салата и приготовлением кофе. Вернувшись в Тарасов, я первым делом основательно закупилась провизией. Зверский аппетит вовсю давал о себе знать, к тому же я с удивлением осознала, что со времени позднего завтрака в «Эдельвейсе» мне ни разу не удалось перехватить что-нибудь съедобное. А уж провести несколько часов кряду без чашки крепкого кофе для меня и вовсе нечто за гранью.
– Привет, Андрюш, не сильно отвлекаю?
– Всегда рад тебя слышать, Танюшка, даже если отвлекаешь, – приветливо-нейтральным тоном отозвался Мельников, и я поняла, что нынешнее дежурство у него не из простых. Надо действовать быстро.
– Андрюш, я только хотела узнать, если можно…
– Для тебя всегда можно! – По голосу я поняла, что Андрей улыбается.
– Скажи, сегодня не поступало никаких сведений, что найдена девушка, совсем молоденькая, в свадебном платье?
Живая или мертвая, мысленно добавила я, искренне надеясь на первый вариант.
– Невесту украли? – озадаченно спросил бывший одноклассник.
– Да вроде того, пока сама ничего понять не могу.
Андрей некоторое время молчал.
– Ты знаешь, на данный момент ничего такого не просматривается, – теперь в его голосе звучала определенность. – Были, конечно, происшествия, сводки о девушках в том числе. Но тебе, судя по описанию, все это не подходит.
– Спасибо, Андрюш, если что-нибудь подобное проскочит, позвонишь?
– Само собой, – пообещал Мельников, – боюсь даже спрашивать, во что ты опять влезла?
Если б я сама знала.
– Пока ничего не понятно, – я ничуть не погрешила против истины. – То ли похищение, то ли побег…
– То ли и то, и другое, – закончил Андрей. – Ладно, Танюш, если будут какие-нибудь сведения, сразу тебя наберу. А сейчас извини, у меня тут…
– Конечно, я поняла, – поспешно отозвалась я и, поблагодарив Мельникова, отключилась.
Я налила себе кофе и решила все же подвести некий итог. Итог получился такой: если день выдался неудачным, лучшее, что можно сделать – поскорее с ним покончить. На этой жизнеутверждающей ноте я и отправилась в постель.
Я несколько секунд непонимающе вглядывалась в экран смартфона, не понимая, зачем Андрею понадобилось звонить мне в полшестого утра. Он ведь знает, что не в моих привычках, мягко говоря, вылезать из кровати раньше десяти. Должно быть, случайное нажатие. Сейчас я нажму «отбой» и вернусь в уютный мир сонных грез.
Внезапно события вчерашнего дня всплыли в моем сознании с ужасающей ясностью и…
– Танюшка, привет, – голос Андрея звучал глухо, без малейшего намека на свойственное ему оживление. – Ничего, что так рано?
– Конечно, ничего. Привет, Андрюш. – Я машинально сжимала в руке смартфон, отчаянно цепляясь за мысль, что это не то, о чем я думаю. Ну пусть это будет не то…
– Нашлась твоя невеста, – продолжал между тем Андрей все тем же бесцветным голосом. Ну, пожалуйста!..
– Живая? – Я с силой втянула в легкие воздух и замерла.
– Нет.
Я молчала. Что мне еще оставалось…
– Ее нашли на окраине поселка, вернее, деревушки, где-то в ста километрах от Тарасова.
– В Верхней Осиновке? – Я чуть было не закричала.
– Ты знаешь? – удивленно отозвался Андрей.
– Да, вчера она была еще жива, – пробормотала я скорее для себя.
– Ее местный обнаружил, сегодня утром, – продолжал Андрей. – Вроде рыбак, там ведь пруды неподалеку. Собрался спозаранку порыбачить, и вот…
– Слушай, я, наверное, уже не успею, – внезапно затараторила я. – Мне срочно надо увидеть место преступления, самой увидеть, понимаешь?!
– Успеешь, – убежденно отозвался Андрей, словно не замечая моего взвинченного, почти истеричного тона. – Время раннее, подключился только местный участковый, наши из области еще не подъехали.
– А их вызвали? – зачем-то спросила я, направляясь к шкафу и вываливая из него груду одежды.
– Конечно, раз это убийство.
– Убийство? – переспросила я, хотя и без того ничуть в этом не сомневалась.
– Ну, на данный момент дело возбуждено именно по такой статье, – пояснил Андрей. – А там посмотрим.
Дальше я действовала подобно сомнамбуле, скорость передвижения которой умножили где-то на тысячу. Обнаружила я себя уже за рулем собственного авто где-то за пределами городской черты. При этом я совершенно не помнила, когда и как успела натянуть джинсы и водолазку, привести себя в приемлемую форму (ну почти) и главное – прихватить все необходимое, включая документы и телефон.
Все эмоции и желания сузились до одного-единственного – «Успеть!». Андрей пояснил, что тело Ольги обнаружили в котловане неподалеку от заброшенной фермы. Я припомнила, что полуразрушенное здание находилось где-то на западной границе деревушки, и решила держать путь прямо туда. Это даст мне возможность сэкономить всего несколько минут, но все же не стоит пренебрегать даже такой мелочью.
Всматриваясь в уже ставший ненавистным мне пейзаж, я изо всех сил старалась не пропустить нужный мне поворот, иначе придется долго колесить по проселочным узкоколейкам. Так, здесь развилка, надо свернуть влево. Я резко вывернула руль и, слегка поплутав по ухабистой просеке, оказалась прямо у покосившихся ворот некогда процветавшего сельхозпредприятия.
Гадать, куда ехать дальше, мне уже не пришлось – прямо за полуразрушенным строением у котлована собралась группка селян, среди них я заметила двух мужчин в полицейской форме, один из которых, видимо, убеждал собравшихся разойтись по своим делам. Судя по всему, никто не спешил следовать его указаниям, напротив, к котловану, у края которого лежало накрытое белой тканью тело, подтягивались все новые группы людей. Я искренне посочувствовала следователям – работать в такой обстановке еще то испытание.
Приближаясь к месту трагедии, я уже слышала крики, женский плач с протяжными завываниями. Мне заранее становилось тошно и от предстоящей работы, и, если быть откровенной, от себя самой. Среди собравшихся я заметила давешнюю Дарью Петровну. Именно она истошно завывала, ухватившись обеими руками за голову и раскачиваясь всем телом. Почему-то эти вполне естественные проявления горя вызвали во мне наибольшее раздражение. Однако я сразу поняла, что это проявление злости на саму себя, и усилием воли взяла себя в руки. Тем более что скорбящая женщина, похоже, меня узнала, поскольку уже направлялась в мою сторону, не переставая покачивать головой и причитать.
– Вот ведь спрашивала ты, нужна помощь-то! – прокричала-провыла Дарья Петровна. Она обращалась ко мне так, словно мы были давно знакомы, а наше вчерашнее общение до сих пор не прекращалось. – А ведь нужна помощь-то, увезли Клашу!
– Куда увезли? – я похолодела. Клавдия Ильинична тоже мертва?!
– Так в райцентр, в больницу, – Дарья Петровна утерла глаза концом передника, выглядывавшего из-под шерстяной кофты. – Она как Олюшку-то увидела, так и упала замертво. Насилу пульс у ней нащупали, думали, все, померла с горя.
Пожилая женщина тяжело, прерывисто вздохнула. Так вот о чем предупреждали кости, только болезнь пожилого человека оказалась куда более серьезной, чем я считала. Я опрометчиво решила, что кости описали свершившиеся события, а они, как и положено, намекнули на будущие. Кстати, недостатка в унынии я сейчас также не испытывала. Впору самой завыть…
– Уважаемые, расходитесь по домам, – в который уже раз попытался урезонить встревоженных сельчан один из полицейских, несколько суетливый, на мой взгляд, капитан лет пятидесяти. – Не затопчите тут место происшествия, – решил он обратиться почему-то непосредственно ко мне.
