Марина Серова
Лепестки алой крови
– Вроде у нее с родителями все в порядке, – возразила я. – И они искренне уверены, что их дочь днями напролет тренирует Янтаря под вашим чутким руководством. Если я расскажу ее отцу и матери, что она якобы уехала за границу, они очень удивятся.
– Может, она в неприятную историю попала? – с волнением в голосе предположила Наталья. – Вдруг что-то случилось и она поэтому никому ничего не может сказать? Вы поймите, я не выгораживаю Алису, но вроде в людях я хорошо разбираюсь и сразу вижу, как они на самом деле относятся к животным. И друг к другу. К примеру, у меня на постое была лошадка – Хонда, которую выкупила с ипподрома одна девочка, Надя. Надя училась в десятом классе и упросила родителей купить ей лошадь. Она приезжала ко мне на конюшню и буквально липла к лошадям: и косички им заплетала, и чистила, даже просилась денник отбить. В общем, вселенская любовь к лошадям. Но я сразу поняла, что девочка со временем охладеет и перестанет появляться на конюшне. Родители у Нади были обеспеченные, они пошли у нее на поводу и купили Хонду. Первое время Надя приезжала на конюшню сразу после школы, даже прогуливала уроки – все носилась по полям на Хонде. Она ведь и всадницей была талантливой, у нее сразу и рысь получилась, и на галопе держалась уверенно. Но прошло полгода, и появляться Надя на конюшне стала реже. Все оправдывалась проблемами в школе, учебой. Я ей верила – старшие классы, нагрузка большая. А потом выяснилось, что на уроки девочка не ходила, подружилась с нехорошими ребятами, которые научили ее курить, пить пиво и даже баловались какими-то наркотиками. В результате конный спорт Надя забросила, сказала мне, что лошадь ей не нужна и она ее продает обратно на ипподром. Из талантливой наездницы вышло не пойми что – родители ее пристроили в престижный университет, но не знаю, чем там все дело закончилось. Мне Хонду было очень жалко, но я не могла держать сразу двух лошадей – Бабочку-то с трудом удается. Хоть и работаю на трех работах, денег не хватает, поэтому вторую лошадь я позволить себе не могла. Благо нашелся покупатель хороший – Хонду взяла себе моя подруга Татьяна, она живет в Лосогорском районе, у нее там нечто вроде родового поместья. Это как сельский дом, в котором она проживает, с конюшней. То ли семь, то ли уже восемь голов… Но это уже частности, а смысл таков, что собственная лошадь – это очень большая ответственность.
– Поучительная история, – заметила я. – Но Алиса не говорила о том, чтобы продать Янтаря?
– Нет, и речи не было, – покачала головой Наталья. – Наоборот, Алиса меня уверяла, что как приедет, тут же займется конем. И жалела, что приходится уезжать – вроде как родители заставляют, а она не хочет. Даже поверить сложно, что она врала…
Внезапно я услышала чьи-то шаги – кто-то направлялся в конюшню. Наталья прервала свой рассказ, и мы одновременно повернули головы в сторону входа. В дверях показалась невысокая девичья фигурка – вновь прибывшая быстро вошла в дом и громко поздоровалась:
– Наташ, привет! Ой, здрасьте…
Последнее приветствие относилось ко мне. Я внимательно оглядела девушку.
На вид ей было лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Довольно крепкого телосложения, но не полная – скорее, спортивная. Худышкой ее явно не назовешь, однако фигура ее была гармоничной и ладной, как говорится, ни прибавить, ни убавить. Густые светло-русые волосы были заплетены в две косы, синие джинсы обтягивали стройные, крепкие ноги, из-под легкой жилетки выглядывала светло-голубая рубашка. Своим внешним видом она напоминала девушку-ковбоя из вестернов. Такую легко представить верхом на резвом коне, рассекающей бескрайние пространства прерий. На лице – никакой косметики, она даже тональным кремом не пользовалась, чтобы замаскировать веснушки, от которых женщины всегда стремятся избавиться. Впечатление Лиза – а я уверена, это была подруга Алисы, – производила самое приятное.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я с девушкой. – Вы ведь Лиза, так?
– Да, – кивнула вновь прибывшая. – А откуда вы меня знаете? Наташа сказала, что я приду?
– Я ищу вашу подругу, Алису, – проговорила я. – Алису Сафронову, хозяйку Янтаря. Вы можете сказать, где она?
– Она уехала, – быстро ответила Лиза. – Вам Наташа не говорила? Не знаю, когда вернется.
– Вам так она сама объяснила свое отсутствие на конюшне? – продолжала я допытываться. Наташа внезапно заявила, что вынуждена нас оставить – надо дочистить Бабочку, – и вышла, а я пристально посмотрела на девушку. Лиза взглянула на меня, как мне показалось, несколько враждебно, словно разговор ей был неприятен. Весь ее вид выражал недовольство, точно я ее отвлекаю от важного дела. Я предпочла не обращать внимания на столь яркий негативизм и продолжала:
– Вы наверняка знаете, что Алиса никуда не уезжала, – заявила я уверенно. – А согласились подыграть подружке, чтобы ни Наташа, ни ее родители ничего не заподозрили и не задавали лишних вопросов. Алиса ведь сообщила вам, почему она не появляется на конюшне? Чем она занималась все это время?
– Да с чего вы взяли все это? – воскликнула девушка возмущенно. – Алиса сказала, что уезжает, вот и все! Я впервые слышу, что она в Тарасове!
– Вот видите, вы сами сказали, что ваша подруга в городе, – тут же заметила я. – Не пытайтесь меня провести, я все знаю. Думаю, Наташа не обрадуется, если я скажу, что вы на пару дурили ее!
– Никого я не обманывала! – голос Лизы стал еще выше, она с трудом сдерживала свое негодование. – Что вам вообще от меня нужно? У меня нет времени на эти пустые разговоры, если вам нужна Алиса, так езжайте к ней и говорите с ней! Я здесь при чем?
– А при том, что Алиса пропала, – с нажимом проговорила я. – И где она, никому не известно. Возможно, с девушкой случилась беда, ее запросто могли убить или похитить. Вы – последняя, кто видел ее в живых. Если вы действительно дружили с ней, то должны сказать, когда и при каких обстоятельствах вы ее видели, что она собиралась делать, почему солгала Наташе. Или вам удобнее разговаривать в отделении полиции?
Я намеренно припугнула девушку, так как чувствовала, что она что-то скрывает. Наверняка Алиса попросила Лизу прикрыть ее перед Наташей и доверила ей своего коня. Возможно, девушку кто-то заставил сделать это, а потом и похитил. Как бы то ни было, Лиза была моей единственной зацепкой.
– Алиса пропала? – с удивлением в голосе переспросила Лиза. – Но… но я правда ничего об этом не знаю! Когда?
– Сегодня утром она не пришла домой ночевать, – пояснила я. Про похитителя не стала говорить – на всякий случай промолчала. – Ее родители места себе не находят, не знают, у кого дочь может находиться. Кроме вас, насколько я знаю, подруг у нее нет, Алиса девушка необщительная. Поэтому только вы можете помочь найти ее!
Лиза переминалась с ноги на ногу, потом поднесла руку ко лбу. Словно не решив, что за жест она собиралась сделать, потрогала свою косу, потом опустила руку. Посмотрела на меня растерянно, почти что испуганно.
– Как такое могло случиться… – пробормотала она. – Даже подумать не могла, что Алиса пропала. Честно, я не знаю, где она может быть. Я сама удивилась, когда она сказала, что некоторое время не сможет посещать конюшню и заботиться о Янтарике. Я подумала, у нее какие-то проблемы, в которые она не хочет ввязывать своих родителей, а потому и соврала Наташе про отъезд. Я не лезла к Алисе в душу – она сама бы рассказала, если бы хотела. Конечно, мне не нравилось, что она бросает своего коня, так ведь не делают. У лошади должен быть один хозяин, если ее не хотят испортить. Знаете, что вытворяют на ипподроме прокатные кобылы? Я их зову «клячи». Животные в этом не виноваты, их люди испортили, да оно и понятно. Инструкторы за деньги сажают любого человека на лошадь, и не важно, умеет он ездить или нет, главное, чтобы доллары платил. А в результате лошадям отбивают спины неумелым галопом, делают их тугими на рот из-за того, что вечно натягивают на себя поводья… По мне, если уж решил завести лошадь, так сам работай с ней, а не перекладывай эту задачу на других. Я сказала Алисе, что ничего хорошего из этого не выйдет, если я буду ездить на Янтаре. Или даже Наташа, несмотря на то что она очень опытный наездник. Но лошадь-то не собираются отдавать в прокат, зачем приучать коня к другим? Алиса сказала, что все понимает, но у нее трудности, и попросила меня не выдавать ее. Мы с ней раньше очень дружили, поэтому я согласилась не рассказывать Наташе правду. Но я не думала, что Алиса пропадет. Я надеялась, она уладит свои проблемы и вернется и все будет как раньше.
– Неужели вы не поинтересовались, какие у Алисы проблемы? – удивилась я. – Вы же подруги, обычно близкие друзья делятся друг с другом всем.
– Ну, как вам объяснить, – замешкалась Лиза. – Мы подруги, это верно. Но не такие, как принято считать – мы, например, никогда не ходим на какие-то вечеринки, как наши одноклассницы. Не устраиваем пикников, не выбираемся вместе на отдых. Мы встречаемся с Алисой только на конюшне, и все. У нас только один общий интерес – лошади, поэтому Алиса вполне могла не посвещать меня в детали своей личной жизни. Не поверите, но я даже не знаю, есть ли у нее парень. Мне кажется, что нет – Алиса, как бы это сказать… Она никого не впускает к себе в душу. У нее поэтому проблемы с друзьями, точнее, их и вовсе нет. Она не стремится поддержать разговор, всегда молчит. Мы с ней и общаться-то не сразу стали – поначалу приезжали вместе к Наташе, потому что у меня своя лошадь, у Алисы – своя. А потом стали немного общаться – в основном советами обменивались. Ну и обсуждали магазины конной упряжи, где что купить, какой вальтрап лучше… У нас ведь у каждой своя амуниция, даже скребницы для каждой лошади свои. У Наташи стараемся ничего не брать, чтобы ее не напрягать и себя в долгу не чувствовать. Она наш общий наставник плюс ко всему арендодатель денников. Не подумайте, что у нас плохие отношения с ней – наоборот. Но как-то и Алиса, и я решили, что для наших лошадей у нас все будет свое, личное. Вот и завязалась такая дружба своеобразная… Не знаю, если бы мы не встретились с Алиской здесь, на конюшне, то вообще пересеклись бы когда-нибудь? Уверена, что нет. У меня родители ведь тоже не бедняки, это я без хвастовства говорю. Да и легко догадаться: свою лошадь завести – это немалые деньги нужны. Мало купить, а содержать как? Аренда, корма, амуниция, ветеринар… Короче, если не зарабатываешь солидные деньги, и не мечтай о таком. Я хоть и пытаюсь найти подработку, чтобы от родителей не зависеть, пока ничего не получается. Учеба, конюшня… Поэтому приходится смириться, что обеспечивают меня мать с отцом, но одно могу сказать – деньги я не просаживаю, алкоголь или сигареты на дух не переношу, тусовки вообще презираю.
Мне показалось, что девушка оправдывается передо мной. Я внимательно посмотрела на Лизу. Богатого человека видно издалека – по дизайнерской одежде, стильной прическе, ухоженной внешности. Но если бы я не знала, что у Лизы своя лошадь и обеспеченная семья, то ни за что бы не догадалась, что она из богатых. Джинсы самые обычные, да такие разве что в секонд-хендах покупают. Рубашка тоже потрепанная, совсем не модная, молодежь подобную одежду сейчас не носит. Волосы некрашеные, заплетены собственноручно, украшений – никаких. То ли это рабочее обмундирование девчонки, то ли она всеми силами пытается выглядеть, как все, небогато. Стесняется, что ли, своих обеспеченных родителей? Вон как объясняет, что лошадь у нее своя, но она пытается работать, как будто недовольна собственным богатством. Да, странная девочка, что тут скажешь… Другая бы пользовалась родительскими средствами, одевалась бы в самых модных магазинах или шила одежду у известных дизайнеров. А Лиза совсем другая, или это только показное? Может, она хочет казаться не той, кем является на самом деле?
А может, это просто комплексы, которых так много у подростков и у людей, не вступивших в пору зрелого возраста. Кому-то не нравится собственная внешность, кто-то переживает из-за отсутствия денег, а кто-то – наоборот, из-за того, что их некуда девать. Наверно, у Лизы не так много друзей, и она считает, что с ней общаются только из-за благосостояния ее родителей. Ну да не имеет значения, что и почему не так у этой девушки – я выяснила одно: похоже, она не знает, где находится Алиса. По крайней мере, у меня нет поводов подозревать Лизу в том, что она что-то скрывает. На первый взгляд ей это незачем делать, если, конечно, она рассказала правду про свою дружбу с пропавшей дочкой Сафроновых. Хотя… А что, если Лиза вздумала устранить Алису из-за зависти? Ведь у подружки такой породистый конь, араб, может, Лиза вздумала себе забрать еще одну лошадь? А говорит Наталье, что не может отработать Янтаря из-за усталости и недостатка времени, только потому, что хочет избежать подозрений?
Я внимательно посмотрела на девушку и поинтересовалась:
– А вы давно купили себе лошадь? Я имею в виду Стрелку?
– Да, два года назад, – тут же отозвалась Лиза. – Стрелка мне сразу понравилась. Она классная, вообще лошадка без проблем. Знаете, я ее «диванчиком» называю – на нее сядешь и спокойно едешь, хоть строевой рысью, хоть учебной, хоть галопом. Она вообще – тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, – курорт, а не кобыла. Конечно, плохо, что я так привыкла к Стрелке – мне сложнее управляться с Янтарем. Он тоже вроде ничего, но рысь у него другая, он частит сильно. А если разгонится где-нибудь в полях, так вообще швейная машинка. Уж на что я считаю себя опытной наездницей, но иногда с ним трудно управиться. Порой не знаю, как мне самой двигаться и какое положение тела занять, чтобы и из седла не вылететь, и спину лошади не отбить. Короче говоря, с Янтарем должен работать один хозяин, который к нему привык и знает его повадки. Честно говоря, я с нетерпением все ждала, когда Алиса приедет: я и так устаю, потому что не только на лошади езжу, но и Наташе помочь стараюсь. Пони иногда выгуливаю, на Стрелке стараюсь два часа поскакать, чтобы у нее дури в башке не появилось. А потом еще Янтарь со своей «швейной машинкой», то еще удовольствие. Вы только Наташе не говорите, ладно? Она ведь считает меня энерджайзером, на одной лошади погоняла, потом – на другой… А я взяла в привычку халявить – после Стрелки Янтаря на корде работаю, и будет. Но надо и под седлом его гонять, а то совсем отвыкнет конь от всадника.
– А Стрелка – породистая лошадка? – полюбопытствовала я.
Лиза задумалась.
– Ну как сказать, – пожала она плечами. – Если вы имеете в виду, чистокровка она или нет, то, скорее всего, нет. У каждой лошади же куча всего понамешано, так и не определишь. Были у нее в крови и орловские рысаки, это я точно знаю. Может, упряжные тоже, может, что-то от тяжеловоза досталось. Это надо в предках Стрелки копаться, чего я никогда не делала. Или догадываться по ее внешнему виду и манере поведения. Она спокойная, рысь хорошая – значит, есть и полутяж, и рысистая. Галоп тоже прекрасный, а еще Стрелка не бесится, очень уравновешенная. Ничего не пугается, что тоже плюс. Ей без разницы, пакет ли шуршащий по дороге встретится, или грузовик проедет – даже ухом не ведет. Могу сказать, мне жутко с ней повезло – даже не думала, что так будет, когда ее покупала.
– И вам не было завидно, что у Алисы – чистокровный араб? – Я придала голосу нотки удивления.
Лиза тоже удивилась, потом сказала:
– Да мне-то какая разница? Я ж не на выставки Стрелку вожу, мне хоть кто она будет, все равно. Главное – характер, а Стрелка – самая лучшая лошадь в мире! Я с ней никогда не расстанусь, это моя любимая лошадь! Кроме нее, мне никто не нужен, и она тоже меня любит!
Да, видимо, Лиза нисколько не завидует Алисе – вон как она рассказывает про свою лошадь. Следовательно, у нее нет причин устранять подружку – Янтарь Лизе не нужен, в искренности слов девушки я уже не сомневалась. Более того, подруга Алисы ждет с нетерпением, когда та сможет ездить на своем коне, а значит, Лиза не имеет отношения к исчезновению Сафроновой.
– Когда вы в последний раз видели Алису? – полюбопытствовала я.
Девушка нахмурилась.
– Ой, я точно не могу сказать… Может, недели три назад, а то и больше. Когда она в последний раз сюда приехала, сказала мне, что некоторое время не сможет появляться на конюшне, и просила присмотреть за Янтариком. Я тогда не знала, что она пропадет надолго, но сказала, что ни я, ни Наташа Янтарю хозяйку не заменим. Честно говоря, я разговаривала с Алисой немного резко – ведь такое поведение с ее стороны было несерьезным и легкомысленным. Я не понимаю, как так можно – бросить свою лошадь. В общем, меня это немного вывело из себя. Я ведь считала, что Алиса относится к Янтарю так же, как я к Стрелке или Наташа – к Бабочке, что для нее свой конь – это нечто большее, чем домашнее животное и тренажер или средство передвижения. Трудно объяснить, да вы и не поймете, наверно, но лошадь для меня – это самый близкий друг, который меня никогда не предаст и не оставит. Я нужна Стрелке, а она нужна мне. Я никого так сильно не люблю, как ее. Даже родители для меня отходят на второй план, потому что они не понимают порой меня, а порой просто не слышат. Им я не нужна так сильно, у них – своя жизнь. И только у нас со Стрелкой – одна жизнь на двоих. Думаю, так будет всегда, и это хорошо. Мне не нужны другие люди, и никакие проблемы не станут для меня выше, чем моя Стрелка.
– Надо же, какие у вас с ней отношения! – удивилась я. – А как ваши друзья относятся к вашему… увлечению?
– А никак, – пожала плечами Лиза. – Я же говорила вроде, у меня друзей нет. Точнее, я общаюсь только с родителями, Наташей, ну и Алисой. Вот и все – в школу я ходить не люблю, хотя она «понтовая», там одни обеспеченные учатся. Меня от них тошнит: у девчонок один интерес – шмотки да обувь. И вечеринки в клубах. Как будто, кроме этого, в жизни нет ничего хорошего. Ну и конечно, курорты летом. Вечно выкладывают в сетях свои фотки – где они были. Стандартная фотография – пляж, море, какая-нибудь красотка в купальнике и с коктейлем пинаколада в руках. А весной этой совсем с цепи сорвались, только и разговоры что о платьях на выпускной. И о чем, вы думаете, мне с ними разговаривать? У меня все вещи лошадьми пропахли, и некоторым это не нравится. Одна одноклассница, помню, как-то спросила меня, какими я духами пользуюсь. Я сперва не поняла, сказала, что забыла марку. А она мне так деликатно, с улыбочкой, говорит: «Купи себе Jar Parfums Bolt of Lightnings, они тебе понравятся – вроде букет запахов тертой смородины, свежескошенной травы и сломанных веток. Можно заказать в интернет-магазине, они продаются только в Париже, но духи супер. Заодно и запах перебьешь свой!» Мне так обидно стало, описать не могу. Нет, как будто я бомж какой-то – шляюсь по помойкам.
– И что вы ответили? – поинтересовалась я.
Лиза хмыкнула.
– А ничего. Поставила эту дуру на место. Говорю – сама себе духи заказывай, у меня самый любимый запах – это лошадиный. Чем восемьсот долларов за флакон какой-то химии отдавать, я лучше себе седло закажу для выездки. Оно самое удобное – и Стрелке под ним комфортно бегать. Ну да это я к тому говорю, что в классе меня считают белой вороной. Сперва девчонки все спрашивали, а как это – на лошади ездить и можно ли делать фотосессии, одна даже сказала, что хочет сфотографироваться в бальном платье верхом. Типа того, сколько хочешь за то, чтобы арендовать Стрелку для фотосессий. Ну, я сразу отшила ее – говорю, Стрелка бешеная лошадь, она никого близко, кроме меня, не подпускает. Послала ее на ипподром или на другую конюшню – пусть там фотографируется. Еще не хватало, чтобы какая-то кукла разукрашенная на мою Стрелку садилась! Та моя одноклассница обиделась сразу, начала за спиной моей всякие сплетни разводить. Вспоминать противно.
– Да, тяжело вам приходится, – сочувственно проговорила я. Лиза закивала – похоже, для нее это была больная тема.
– Вы даже представить себе не можете, что про меня в школе говорят! – заявила девушка. – Что я ненормальная, сумасшедшая… Все мне пытались внушить сперва, что я должна непременно на фитнес записаться – мол, похудеть мне надо. Типа того, на модель я совершенно не похожа, на людях мне должно быть стыдно появляться, потому что все девушки моего круга – худые и стройные, а я как бельмо на глазу. Я на это сказала, что мне абсолютно наплевать на то, как я выгляжу, а все эти современные стандарты красоты пусть засунут себе в… Ну, понятно куда. Потом что у меня нет парня – это вообще нонсенс. Раз я ни с кем не встречаюсь, значит, я лесбиянка, страдающая зоофилией, и асексуал в одном лице. Ну это нормально, по-вашему? Нет, я все понимаю, но почему попросту нельзя оставить меня в покое? Зачем всю эту грязь развозить? Они уже нас с Алиской записали в любовницы – вроде как мы с ней встречаемся. Вообще жесть какая-то! Я сначала возмущалась, говорила, что это все бред собачий, но оттого только хуже стало. Кристинка, та девка, которая мне духи советовала, вообще стала спрашивать, в какие клубы для лиц с нестандартной сексуальной ориентацией мы с Алиской ходим. После этого я несколько дней школу прогуливала – не хотела появляться среди этих акул. Но пришлось – классная домой позвонила, родители заставили на уроки ходить. Пригрозили, что, если буду пропускать занятия, мне запретят ездить на конюшню. Подумали, что я из-за Стрелки учебу забросила. Ну не объяснять же им, что я не имею ничего против учебы, просто неприятно мне находиться полдня с людьми, которые меня в лесбиянки записывают и всячески меня унижают! Пришлось стиснуть зубы и ходить в школу. Скорее бы окончить ее…
– Мне кажется, одноклассницы просто вам завидуют, – предположила я. – Вы очень увлечены своим делом, я имею в виду лошадей, вот они и видят, что вы человек более серьезный, чем они, потому и пытаются всячески вас уязвить.
– Да я сама это понимаю, – кивнула Лиза. – Только мне от этого не легче. Я же человек, а не робот, мне тоже обидно бывает. Да кому приятно, когда его грязью поливают? Сомневаюсь, что к этому можно привыкнуть. Вот и получается, что Наташина конюшня – моя единственная отдушина, место, где никто про меня ничего плохого не думает и не говорит. Стрелка меня любит, Наташа тоже хорошо относится ко мне. Я решила, что после школы поступлю в ветеринарный колледж, а после буду работать у Наташи в ветеринарной клинике. Родители, понятное дело, про это не знают. Скажи я им, такой скандал поднимут, подумать страшно. Они ведь хотят, чтобы я престижную профессию получила, на худой конец – иностранные языки пошла изучать. Чтобы потом за границу уехать. Но мне об этом думать тошно – а как я Стрелку оставлю? Да не будет такого никогда в моей жизни!
– По-моему, ветеринар – очень хорошая специальность, – возразила я. – По крайней мере, у вас всегда будет работа, сейчас это очень востребовано!
– Ага, – согласилась со мной девушка. – Но представьте себе, как возмутятся мои родители, если узнают, что я буду возиться с бездомными собаками, кошками и принимать роды у коров! Это у Хэрриота так все замечательно, он же жил не в наши дни. Помните книгу – «О живых созданиях, больших и малых»? Хорошая книжка, моя любимая. Я в детстве ее прочла и с тех пор мечтаю стать таким же хорошим ветеринаром, как сам автор. Только моим родителям этого не объяснишь. Они хотят, чтобы я занималась непыльной работенкой, которая приносит огромный доход. Свой бизнес тоже в тему. Ну и переводчиком стать можно. А я терпеть не могу английский, меня раздражает произношение англичан и американцев. Терпеть не могу Америку, они там все умственно отсталые!
– Ну почему же все? – протянула я. – Конечно, есть много такого, с чем я не согласна, но не все же люди там глупые.
– Да ну, по-моему, все, – махнула рукой Лиза. – В общем, мораль такова. На переводчика я учиться не хочу, и вообще надоело все делать по указке.
Она ненадолго замолчала, потом вдруг спохватилась:
– Ой, вы извините, но я с вами заболталась. Мне же Стрелку надо отработать и Янтаря погонять. А это довольно долго, если сейчас не начну, задержусь тут дотемна. Я-то не против, но родители…
– Да-да, я все понимаю, – кивнула я. – Не стану вас отвлекать. Но если вы что-то вспомните про Алису или она вам вдруг позвонит, сообщит, где находится, – вот мой номер телефона. Зовут меня Татьяна, я вроде забыла представиться. Очень вас прошу, наберите меня, потому что мне очень нужно найти вашу подругу.
Я протянула девушке визитку – благо обзавелась наконец карточками, для удобства, – и та сунула ее в карман. Вряд ли, конечно, Лиза мне позвонит, так как она, похоже, и не знает о похищении Алисы. Но, как говорится, надежда умирает последней.
Я не стала больше задерживать Лизу, вышла из конюшни. Наталья уже давно почистила Бабочку – она отвязала лошадь от забора и сейчас сидела верхом, стройная и грациозная, точно амазонка. Я не удержалась – застыла на месте, любуясь столь гармоничной картиной, после чего еще раз поблагодарила хозяйку конюшни и тоже попросила мне позвонить, если Алиса объявится.
– Я оставила вам свою визитку, – пояснила я. – В конюшне, на столике, где лежат щетки.
– Хорошо, жаль, что я ничем не смогла вам помочь, – отозвалась женщина. – Но если вы будете общаться с Алисой, скажите ей, что Янтарь очень нуждается в хозяйке. Ни я, ни Лиза не заменим ему его владелицу.
– Конечно, – пообещала я и еще раз поблагодарила Наталью за уделенное мне время. Та попрощалась со мной, затем пришпорила Бабочку, присвистнула, и лошадь послушно побежала мягкой рысью, унося вдаль ловкую наездницу.
Я давно не слежу за тем, какой сегодня день недели, сколько времени. Примерно могу сказать, какое время года, и то не факт. Вроде лето или поздняя весна, судя по погоде. Но разве мне это важно? Совсем нет. Важно только одно – на улице тепло, а значит, можно ночевать под открытым небом. Это для меня самое главное, все остальное неважно. И еще – совсем забываю один немаловажный факт. Вокруг меня – бескрайние пространства свободы. Поля, леса, где-то – дорога. Я порой смотрю на синие таблички с трехзначными цифрами – это обозначения километров. «Километры хорошего настроения» – так назывался фотоальбом, который был выложен в соцсети у одной моей давней знакомой. У нее там были разные фотографии какой-то прогулки. У меня своя прогулка, только многодневная. Но прогулка приносит мне просто замечательное настроение. Не хорошее, а волшебное. И взрыв адреналина – чувствуешь просто безграничную свободу. И безграничное количество возможностей, как будто ты не человек, а нечто большее. Нечто совершенное, существо без преград и ограничений.
Я не знаю, где нахожусь – в каком-то промежуточном пространстве между населенными пунктами, названия которых перемешались в голове. Не знаю, куда иду – только вперед, не сворачивая в сторону. Точнее, сворачивать приходится, потому что двигаться по дороге опасно и не слишком разумно. Нет, когда есть возможность, я предпочитаю двигаться по пересеченной местности и, если уж совсем нет вариантов, передвигаюсь по трассе.
Этакий марафон, гонка на выживание. Интересно, кто выйдет победителем? Хочется верить в то, что этим кем-то окажусь я. Нет, неправильная формулировка. В любом случае я останусь победителем. Хотя бы потому, что я уже нахожусь здесь, что у меня все получилось. Теперь главное – соблюдать осторожность и быть предусмотрительным и не совершать глупостей. А глупости я уже давно не совершаю. Каждое мое действие продумано и безоговорочно верно. Иначе, еще раз повторю, все сложилось бы иначе.
Бескрайняя дорога – сказка странствий, как говорится. Идти можно бесконечно долго, но не весь путь придется совершить на своих двоих. Со временем можно воспользоваться автостопом – безотказный вариант. Нет сомнений, что до конечного пункта мне удастся добраться быстрее, чем можно предположить.
А пока – бесконечный путь. Кое-где удается перекусить на халяву – надо только проявить некоторую долю изобретательности. К тому же у меня есть деньги, но пользуюсь я ими только в самом крайнем случае. Приходится забыть о брезгливости – при желании вдоль трассы можно запросто найти выброшенную еду. Что поделаешь, когда желудок подводит от голода, не до избирательности. Зато энергии хоть отбавляй, ума не приложу, откуда она берется. Возможно, это эйфория от очередной своей победы, своего триумфа…
