Марина Серова
Проклятые чувства
– Нет. Однозначно, нет. Я даже не знаю, с кем он вообще общался в последнее время. – Валентина как-то растеряно посмотрела на меня.
– Но ведь были же какие-то друзья или просто товарищи у вашего отца? Неужели он вообще ни с кем не общался?
– В том-то и дело, что не общался. Ну, по крайней мере, я никого не знаю и ни с кем его не видела. И в гостях у него при мне никого не было. И я же говорила уже, что отец вообще не любил с кем-то общаться, он всегда был одиночкой, я вообще не помню, чтобы у него были какие-то друзья…
– Друзей не было, а вот враг, оказывается, был, – тихо произнесла я, но Валентина меня услышала.
– Да, – так же тихо ответила она. – Поэтому, Татьяна, надо обязательно найти этого врага. И выяснить, что же тогда произошло и за что моего отца убили. Только потом я смогу спать спокойно.
– Хорошо, – бодро ответила я и подалась вперед, давая понять, что наш разговор подходит к концу. – Я возьмусь за ваше дело и постараюсь сделать все возможное, чтобы разобраться в убийстве вашего отца.
– Спасибо, Татьяна. Я очень на вас рассчитываю. Аванс я переведу вам на карту.
– Да, но только после того, как мы подпишем с вами договор об оказании вам детективных услуг.
* * *
После ухода моей новоиспеченной клиентки я снова слегка перекусила, немного поразмышляла и решила набрать своего полицейского друга Андрея Мельникова.
– Иванова, чего тебе надо? – услышала я в трубке вместо приветствия. – Если звонишь справиться о моем здоровье, то все отлично, спасибо. Если хочешь пригласить на чашечку кофе – то не сегодня, я занят. А если звонишь по делу, то перезвони позже, сейчас тоже занят.
– Э-э… Для начала – привет!
– Привет и пока! Позвоню, как освобожусь, – и Андрей отключился.
Я недоуменно уставилась на трубку, хмыкнула, пожала плечами и кинула смартфон на кресло. Видимо, мой друг реально занят, раз не стал сейчас со мной разговаривать. Буду надеяться, что, как освободится, сам мне перезвонит.
А я, раз пока не удалось пообщаться с полицейским другом, решила пообщаться с Высшими силами. Точнее, с моими магическими помощниками – двенадцатигранными косточками.
Я достала розовый бархатный мешочек, помяла его в руках и неожиданно предалась воспоминаниям.
Несмотря на то что я была весьма рациональным и прагматичным человеком, не верящим во всякие порчи, сглазы и заклинания, с самой юности у меня было прозвище Ведьма. Еще на первом курсе юридического факультета я стала интересоваться, так скажем, потусторонними и магическими штучками. Начала читать специфичную литературу по эзотерике и психологии, записалась в секцию карате, а потом еще и на кунг-фу, увлеклась медитацией и даже стала осваивать способы гадания на картах Таро, рунах и даже пыталась изучить азы астрологии. Тогда мне эта тема была очень интересна, я, словно губка, впитывала всю информацию, которая только попадала мне в руки, не мешая при этом и параллельно осваивать юридические науки. Я была очень любознательна, энергична и амбициозна. Времени мне хватало на все – даже периодически ходить на свидания со своими поклонниками.
Дело даже дошло до того, что многие мои сокурсники стали обращаться ко мне за советами и порой просили погадать. А бывало, что обращались с просьбой о таких странных ритуалах, как привлечь нужный билет на экзамене или чтобы тот или иной преподаватель вдруг неожиданно заболел или, наоборот, волшебным образом преобразился и стал добрым и отзывчивым. Так с того времени ко мне и прицепилось прозвище Ведьма. Плюс мои длинные светлые волосы и выразительные зеленые глаза дополняли этот образ. Я ничего не имела против, и мне даже нравилось такое амплуа.
Но со временем, где-то курсе на четвертом, я слегка поостыла в познании чего-то сверхъестественного и эзотерического и занялась более приземленными делами. Может, повзрослела, может, напряженные последние два курса дали о себе знать, но я постепенно забросила это увлечение. А потом, когда устроилась работать в прокуратуру, поняла, что жизнь – это никакая не магия. Все банально, приземленно и обыденно. Я осознала совсем другую сторону этой жизни, поняв, что попала в Систему.
Но, видимо, некие наработки оставили определенный след в моем подсознании, и я уже не могла мыслить, как большинство моих коллег, которых я стала про себя называть «винтиками системы». Я поняла, что не могу прогибаться под эту систему и долго в ней просто не протяну. Поэтому было принято решение податься на вольные хлеба. Не буду описывать, как я начала свою карьеру частного детектива. Да, было сложно, но интересно. И самое главное – я была свободна.
Нет, я не подалась снова в эзотерику, но точно осознала – в этом мире, кроме того, что мы видим и чувствуем, есть что-то еще. В первую очередь это наша вера во что-то. Кто-то верит в Бога, кто-то в заклинания, древние проклятия, порчи и молитвы. Да на здоровье! А я верю в свои внутренние силы, невероятное везение и… интуицию. И во всем этом мне помогают мои магические косточки.
Вот и вся моя эзотерика.
Я высыпала двенадцатигранники на поверхность журнального столика и рассмотрела выпавшую комбинацию.
5 + 20 + 27
Это означает: «Близятся трудности, но вы сумеете совладеть с ситуацией».
Четко, внятно, лаконично. Это комбинация мне выпадает очень часто, когда я пытаюсь взяться за новое расследование. Значит, косточки предупреждают, что это дело может быть опасным и непростым. Но хотелось бы более конкретного предсказания.
Я сосредоточилась и кинула кости еще раз.
6 + 33 + 17
Редкая комбинация, похоже, она мне даже никогда не выпадала.
Я открыла справочник по толкованию и нашла нужный ответ на эти цифры: «У нее были склонности ко всему доброму, и это ее погубило. Увы».
У кого – у нее? Это про меня, про мою новую клиентку или про кого-то еще, кто появится на моем пути во время расследования?
Ладно, не будем ломать голову, раз косточки решили дать такой ответ, то это неспроста. Позже я точно это пойму.
Примерно через час мне перезвонил Мельников.
– Ну, Иванова, рассказывай, что ты там хотела? – услышала я в трубке его бодрый голос.
– Извини, но точно не пригласить на чашечку кофе. А по поводу здоровья спрошу для приличия: как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, хорошо-о! – противным голоском ответил мне мой собеседник.
– Ну вот и отли-и-ично! – так же манерно ответила я ему и тут же сменила тон: – А теперь давай к делу.
– Татьян, я не помню, когда ты вообще звонила просто так?
– А что, надо было?
– Ну-у… вообще-то, нет.
– Тогда что ты ерничаешь. Я же знаю, что ты не любишь пустые разговоры. К тому же по телефону. А если ты хочешь пообщаться со своим старинным другом и услышать какой-то дельный и нужный совет, то ты обычно приглашаешь меня в кафе или погулять по набережной. Кстати, буквально на тех выходных я составила тебе компанию в кинотеатр на какой-то скучный фильм.
– Фильм был не скучный, а страшный.
– Вот, видимо, поэтому я его весь и проспала.
– Татьяна, ты настоящий друг. Спасибо тебе.
– Я знаю. Ты, кстати, тоже.
– Так что там у тебя?
– Меня интересует дело об одном убийстве, которое, по моим предположениям, должно расследоваться вашим ведомством, ибо совершено было в Волжском районе.
– О каком убийстве речь? – деловито осведомился Мельников.
– Некий Лазарев Николай Александрович. Пенсионер, был убит у себя в квартире ударом по голове.
– Кажется, я понял, о ком речь. Дело ведет наш салага Новиков Михаил. Мой ученик, между прочим. Мишаня толковый парень, но немного тормозит, бывает. Если хочешь, познакомлю вас, пусть парень немного поучится. Заодно воочию познакомится с грозой преступности нашего города. Да и не только нашего…
– Андрюша, если будет в этом необходимость, то обязательно. Но пока я не хочу тратить на это время. Мне просто нужна от тебя информация. Все, что известно об убитом, что показало вскрытие, то есть заключение, и какие подвижки у следствия, если они есть, конечно… В общем, ты сам прекрасно знаешь, что мне нужно.
– Понял. Сделаю в ближайшее время и сообщу. А насчет Мишани ты подумай. Если будет нужен напарник или помощник, то обращайся.
– Андрюша, ты прекрасно знаешь, что я привыкла работать одна. Но если что… хорошо, буду иметь в виду. К тому же… ты осведомлен, какие я иногда использую методы работы в своих расследованиях, и не всегда они идут рука об руку с нашим законодательством. Так что давай не будем портить твоего парня.
Андрей рассмеялся.
– Хорошо, дорогая моя, я тебя понял. На связи.
Я решила не тратить время и заняться делом, то есть расследованием, которое мне недавно заказали. Пусть пока Андрей собирает для меня инфу по этому делу, а я начну сама, поэтапно, как это всегда у меня бывает в начале любого расследования, заниматься убийством некоего Лазарева Николая Александровича.
* * *
Дом, в котором проживал убитый, находился на возвышенной местности в Волжском районе. Еще лет десять назад здесь были какие-то непонятные постройки, старые полузаброшенные гаражи и большой пустырь за ними. Теперь же здесь красовался большой ЖК с высокими домами разных конфигураций.
Интересно, почему одинокий пенсионер жил в таком новом обустроенном доме комфорт-класса, а не в какой-нибудь привычной хрущевке или «сталинке»? Ну, на худой конец, в обычной панельной девятиэтажке? Вопрос, возможно, немного странный. Казалось бы, почему пожилому человеку не пожить на старость лет в комфортных условиях в новом хорошем доме. Вопрос скорее заключается в другом: как пенсионер оказался в таком доме? Данный ЖК, судя по всему, был возведен несколько лет назад. Значит, наш убитый пенсионер где-то жил до этого. А где? Возможно, там у него остались знакомые, друзья-товарищи, соседи, с которыми он прожил бок о бок с десяток, а то и больше, лет.
Не похоже, что данный ЖК был построен по реновации, не тот стиль, да и не часто в нашем городке производится данная программа переселения, обычно это очень развито в Москве.
Надо будет уточнить этот момент у моей клиентки. А также уточнить, где живет она сама. Хотя бы просто так, для сравнения.
Найдя нужный мне дом и подойдя к подъезду, я осмотрелась. Кажется, в доме имеется консьерж, и это меня немного порадовало. Обычно на такой должности сидят пожилые люди, которые зачастую весьма бдительны и любопытны.
Я нажала на кнопку с надписью: «Вызов консьержа» и стала ждать, когда мне откроют.
Дверь запищала, и я вошла внутрь. Странно, что меня не спросили, кто я такая и что мне нужно.
Я оказалась права: за большой стеклянной перегородкой сидела пожилая женщина лет шестидесяти или чуть более. Надо отметить, это была очень приятная и статная женщина, аккуратная, стройная, со слегка тронутыми сединой густыми темными волосами, заплетенными в красивую косу. Видимо, в молодости она была очень красивой девушкой с ладной фигуркой и черными как смоль волосами.
– Здравствуйте, – поздоровалась я с консьержкой.
– Здравствуйте, красавица. Вы к кому? – приятным голосом спросила она и доброжелательно улыбнулась.
«Какая милая, приятная женщина», – про себя отметила я.
– Вообще-то, я хотела поговорить с вами, – ответила я.
– Со мной?
– Да. Я из полиции, – я достала свои «левые» корочки и через стекло показала удивленной женщине.
Давно пришла к выводу, что краснокожий документ гипнотически влияет на наших сограждан, особенно на пожилых.
– Ах, снова из полиции, – женщина взмахнула руками. – Ну, раз пришли, заходите сюда. Нечего там в коридоре торчать. – Она открыла дверь и пригласила меня в свою каморку.
Каморка, надо сказать, оказалась совсем не маленькой и весьма обустроенной и уютной. В углу стояли небольшой шкаф, стол с микроволновкой и электрическим чайником, а чуть в стороне – небольшой холодильник. У стены напротив был небольшой диван, покрытый цветастым покрывалом. Именно на него мне и указали рукой.
Я удобно расположилось и обратилась к консьержке:
– Как вас зовут?
– Евдокия Михайловна.
– Ко мне можете обращаться просто Татьяна.
– Хорошо, Татьяна, – кивнула женщина и улыбнулась. – Может, вас угостить чаем? У меня и оладушки с собой есть, я сама их пеку. А то вы, поди, весь день на службе, ничего толком не ели.
– Спасибо, – улыбнулась я. – Но я недавно успела поесть, поэтому не стоит беспокоиться.
– Ну как знаете…
– Евдокия Михайловна, я смотрю, вы не особо удивились моему приходу. Видимо, уже знаете, по какому поводу я решила вас посетить.
Женщина глубоко вздохнула и сложила руки на коленях.
– Если, конечно, в нашем доме не случилось что-то еще, чего я не знаю… Но, скорее всего, насчет смерти того пенсионера. Ко мне уже приходили ваши коллеги и расспрашивали меня.
– Верно. Тогда была неизбежная процедура опроса свидетелей. Сейчас идет более конкретное следствие по этому делу, да и появились некоторые несостыковки… Поэтому мне нужно будет задать вам некоторые вопросы. Скажите, вы же дежурили в тот день, когда произошло убийство? – спросила я и поняла, что не ошиблась.
– Да, в тот день дежурила я. У нас график удобный, слава богу, не дежурим сутками, это было бы утомительно. У нас работа тут по двенадцать часов. То есть две смены, с восьми до восьми. В тот день я заступала в ночь, – женщина замолчала, выжидательно смотря на меня, видимо, ожидая следующего вопроса.
Я же сделала паузу, потому что слегка призадумалась. У меня сейчас не так много информации на руках, чтобы задавать какие-то конкретные вопросы. А сотрудник, который не в курсе некоторых моментов, например, таких, когда наступила смерть убитого, может вызвать подозрение. Конечно, в идеале мне надо было дождаться звонка от Мельникова, получить от него всю нужную информацию, а потом уже отправиться на разговоры со свидетелями. Но я не привыкла сидеть на месте и тупо ждать. Поэтому я здесь. Значит, будем пока задавать нейтральные и стандартные вопросы.
– Скажите, вы давно здесь работаете?
– Я здесь работаю примерно год. Не знаю, считается ли это давно или не очень. – Женщина снова мило улыбнулась.
– А убитого вы хорошо знали?
Консьержка поджала и без того тонкие губы и слегка призадумалась.
– Что вы имеете в виду под «хорошо знала»? Я тут никого хорошо не знаю, кроме своей подруги Лидочки, которая живет на шестом этаже. Да, я знала, что этого мужчину зовут Николай, живет на четвертом этаже. Правда, номер квартиры не знала до сего неприятного события. Теперь знаю, что он жил в пятьдесят четвертой.
– И получается, вы не в курсе, с кем контактировал убитый? Кто приходил к нему?
– Нет. Я не особо любопытна, как большинство консьержек, – женщина усмехнулась. – Да и не в моем возрасте забивать свою голову всякой чепухой. Но, как я уже рассказывала вашим коллегам, я знала его дочь. Очень приятная такая девушка, она частенько навещала своего пожилого отца, пару раз оставляла у меня ключ, когда куда-то отлучалась, потом возвращалась. Но сам… пострадавший совсем со мной не контактировал, всегда был какой-то замкнутый и угрюмый. Это все, что я могу вам рассказать.
– В день убийства вы видели этого мужчину?
– Нет, не видела. Если он куда-то выходил, то это было не в мою смену…
В этот момент зазвучал мой телефон, извещая о том, что я кому-то срочно понадобилась. Я взглянула на экран – звонил Мельников.
– Извините, мне надо ответить, – я нажала на соединение и вышла в общий коридор подъезда. – Да, Андрей, слушаю тебя.
– Слушай-слушай!.. Значит, так, смерть наступила приблизительно между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи. Николай Лазарев получил удар твердым предметом по голове. Удар был не сокрушительный – то ли преступник был недостаточно силен, то ли просто не уверен в своих силах и стушевался в самый ответственный момент. Однако убийцу это не остановило, он добил свою жертву вторым ударом, более четким и уверенным. Орудием убийства оказалась металлическая статуэтка льва, которая весит почти шестьсот граммов. Вскрытие показало, что наша жертва в тот день не принимала алкоголь, но были подозрения на инфаркт, но это уже, видимо, возрастное. Консьержка, некая Шмырева Евдокия Михайловна, дежурившая в тот злополучный день, была опрошена. Женщина ничего подозрительного не видела и не слышала. С пострадавшим лично не знакома и никаких контактов с ним не имела.
– Об этом я в курсе. Я как раз сейчас общаюсь с этой женщиной, – сказав это, я уже открыла подъездную дверь и оказалась на улице.
– Какая ты шустрая!
– Ничего шустрого, обычная рутина.
– Тогда, Татьяна, раз ты там, то проясни один момент… – Мельников интригующе замолчал.
– Какой? – тут же насторожилась я.
– Мы изъяли записи с камер видеонаблюдения, что на парковке, вокруг периметра дома и в подъезде первого этажа прямо над входом. Нашего салагу Новикова смутил один момент. Консьержка Шмырева утверждает в своих показаниях, что не покидала место своего наблюдательного пункта. А на камерах явно видно, что она покидала свой пост.
– То есть женщина покидала пределы дома?
– В том-то и дело, что нет. Она скрылась в недрах дома!
– Вот как?
– Ага.
– И в какое же время она покинула свой пост и сколько ее не было?
– Примерно без двадцати одиннадцать вечера она покинула свою каморку и отправилась в сторону лифтов. Вернулась примерно минут через пятнадцать-двадцать.
– Вы не уточняли, где живет эта женщина?
– Признаюсь, такой информации у меня нет.
– Просто я сразу подумала, что женщина может жить в этом же доме, поэтому наскоро поднялась в свою квартиру. Ладно, этот момент я обязательно проясню. Есть что-то еще?
– Да. Камеры видеонаблюдения по периметру дома засекли мужчину, который заходил в дом с торца. Там, видимо, технический вход.
– И что? Возможно, это был кто-то из работников, обслуживающих коммуникации дома.
– Возможно. Только опять же подозрительно, что работник дома проник туда в двенадцатом часу ночи.
– А вышел?
– Так-с… А вот этой информации у меня тоже нет. Татьян, тебе точно придется познакомиться и пообщаться с нашим Новиковым. Все, что знаю, я тебе рассказал.
– Пожалуй, ты прав. Не избежать мне прихода в ваш отдел. И я бы это сделала уже сегодня, – я посмотрела на часы.
– Только поторопись. Постарайся до пяти успеть. Новикова я предупрежу, что сама детектив Иванова соизволила его навестить. – Мельников хмыкнул в трубку.
– Преподам вашему малому парочку лайфхаков. – Я тоже усмехнулась в ответ. – Тогда ждите, скоро буду у вас.
Я отключилась и снова вернулась в подъезд, в этот момент как раз заходила какая-то женщина средних лет с большим пакетом в руках. Я придержала ей дверь и прошла следом за ней.
– Здравствуйте, Евдокия Михайловна, – поздоровалась она с консьержкой. – Как рада, что сегодня ваше дежурство. Я вот закупила продуктов, приготовлю свой фирменный пирог и потом спущусь угощу вас. Ваши фирменные оладушки я все равно не могу приготовить так, как вы, поэтому угощу своим пирогом.
– Тамара Петровна, я буду вас ждать. Попьем вместе чаю. – Женщина доброжелательно улыбнулась жительнице дома и потом переключила внимание на меня.
– Я снова к вам. – Я уже без приглашения вошла в каморку и уселась на диван.
– Да, конечно. У вас ко мне еще какие-то вопросы?
Я на несколько секунд призадумалась. Пожалуй, пока не буду спрашивать у этой женщины, почему и куда она отлучалась с рабочего места. Для начала поговорю со следователем Новиковым и сама лично просмотрю записи с камер видеонаблюдения. Сделаю соответствующие выводы и потом, при необходимости, вернусь и задам нужные вопросы.
– Евдокия Михайловна, сколько у вас сменщиц? – немного поразмыслив, спросила я.
– Трое.
– Вы знаете адреса ваших сменщиц?
– Нет, точных адресов не знаю, но знаю, где приблизительно они живут. А вот номера телефонов, конечно, знаю. Вот видите, передо мной висит большой листок, на нем все важные и нужные телефоны. Да они у меня и в сотовом есть.
– Их телефоны я обязательно себе запишу. А где вы живете? – тут же решила утонить я.
– На улице Смирнова. Это чуть вниз, где трамваи проходят, там целый квартал хрущевок. Это рядом, очень удобно, долго идти не надо.
– Понятно. А скажите, ваша рабочая бригада, обслуживающая дом, в какое обычно время находится, так сказать, на рабочем месте? Есть какой-то график или они могут появиться тут в любое время?
– Вы имеете в виду электриков, слесарей, сантехников?
– Именно.
– Ну если какая-то экстренная ситуация, то они могут тут появиться в любое время дня и ночи. А обычно, если кто-то из них тут и зависает, то самое позднее до восьми вечера.
– У них, как я понимаю, есть отдельный вход?
– Да, у них два входа – один с торца дома, там у них что-то типа каморки, это техническое помещение. И еще позади дома вход в подвал.
– Поняла… Убийство произошло в вашу смену и случилось это примерно в период с… одиннадцати до полуночи. В этот вечер с начала вашей смены приходили ли в дом посторонние люди?
Женщина на некоторое время призадумалась, поджала свои тонкие губы, похрустела пальцами, затем ответила:
– Что-то я особо не припомню посторонних. Ну с восьми до десяти была, как любит выражаться молодежь, движуха. Видимо, основная часть жильцов возвращалась с работы. Незнакомых лиц в это время я не припомню. Потом, если память мне не изменяет, примерно после девяти, были доставки. По-моему, их было шесть или семь. Приносили готовую еду, пиццу, что-то там еще из какой-то зоны…
– Зоны?
– Ну да. Один молодой человек мне ответил: «Доставка из зоны».
– Наверно, он имел ввиду «А-зон», это большой интернет-магазин, – пояснила я и улыбнулась.
– А я не понимаю! – она махнула рукой и улыбнулась. – Все эти названия я не запоминаю, да и не пользуюсь этим. А ведь люди повадились себе все домой заказывать, скоро так магазины исчезнут. А ведь как приятно выйти из дома, прогуляться до магазина, выбрать себе продукты…
– Согласна. Особенно, когда хорошая погода и много свободного времени. А многие люди работают допоздна, кто-то трудится удаленно прямо из дома, поэтому доставка на дом – это сейчас весьма удобно и экономит ваше личное время.
«А еще это удобно для тех, кто ни хрена не умеет готовить и заказывает себе готовую еду на дом», – подумала я про себя, вспомнив свои горелые котлеты, и чуть не рассмеялась.
– Евдокия Михайловна, курьеры со службы доставки сообщают вам номер квартиры, в которую они несут заказ?
– Конечно.
– Вы это где-то фиксируете?
– Нет, – слегка смущенно ответила женщина и тут же пояснила: – Раньше я записывала, но потом моя сменщица Зоя пояснила мне, что это бесполезная работа. Достаточно спросить, в какую квартиру, убедиться, что потом курьер вышел, и на этом все. В общем, чисто для проформы.
– Поняла вас. Но я больше чем уверена, что в квартиру убитого никакой доставки не было.
– Ой, красавица моя, о чем вы говорите! – консьержка даже позволила себе немного рассмеяться. – Чтобы этот хрыч делал себе доставку домой? Я вас умоляю. Да он такой же пенсионер, как я, такого же склада. Ему проще в магазин сходить. Да и дочка его, как я поняла, периодически приносила ему продукты.
– Но также дочка могла сделать своему отцу и доставку на дом, если тому вдруг что-то резко вечером понадобилось. Например, захотелось пожилому мужчине на ночь глядя покушать вареной колбаски или яичницы, а таких продуктов, как назло, не оказалось в холодильнике…
– Ой, об этом я что-то не подумала. Но… точно вам скажу, ни один курьер не назвал номер его квартиры, – заверила меня женщина.
– Ладно, оставим тему курьеров. Больше посторонние в этот вечер не проходили мимо вас?
– Проходили… – Евдокия Михайловна посмотрела в открытый журнал и с деловым видом пояснила: – Всех остальных, кто приходит, мы фиксируем. Просто пишем номер квартиры и примерное время. Эту запись за тот вечер я уже показывала молодому следователю, который был до вас. Вот смотрите… в девять двадцать: парень в сто вторую. Девять сорок пять: мужчина в двадцать третью. Десять ноль три: две женщины в тридцать восьмую. Все. Потом уже после полуночи были два посетителя.
– Можно я сфотографирую эту запись? – попросила я и настроила режим камеры на телефоне.
– Да, пожалуйста.
– Скажите, вы сами отлучались куда-нибудь? Примерно с десяти до полуночи? – спросила я и испытующе посмотрела на женщину.
Та ответила не сразу. Подумав с полминуты и поморщив лоб, женщина дала ответ.
– Каюсь, отлучалась, – решила она ответить правду, за что я ее мысленно похвалила.
– В какое время? И надолго?
– Вы знаете, Татьяна, вашему коллеге я об этом не рассказала…
– Почему?
– Во-первых, растерялась и не сразу вспомнила, что я, оказывается, покидала свой пост. А когда вспомнила, то… то решила уже и не говорить, да испугалась я.
– Чего вы испугались?
– Ну как… произошло убийство. А меня в это время не было на посту. Если об этом узнают в управляющей компании, то меня за это точно не похвалят.
– Об этом все равно узнают, есть камера на первом этаже, которая все фиксирует.
Женщина махнула рукой.
– Да ну, эти камеры… Я ж говорю, растерялась я.
– Хорошо… Так куда вы отлучались и на какое время? – повторила я вопрос.
– Я кажется, уже говорила, что у меня в этом доме живет подруга. Ее зовут Лидия Михайловна. Ей сын купил однокомнатную квартиру в этом доме. Это, кстати, она меня уговорила устроиться сюда консьержем. А мне что… я женщина одинокая, бог мне не дал детей, пенсия сами понимаете какая у нас, вот я и решила подработать…
– Значит, в тот вечер вы поднимались к своей подруге? – пришла к выводу я.
– Верно. Лидочка обещала дать мне новую книгу и плюс испекла вкусный пирог. Позвонила мне, мол, приходи. Да что греха таить, частенько я к ней поднималась, когда была на ночном дежурстве. Мы с ней полуночницы, иногда я к ней и в два ночи приходила.
– Сколько времени вы у нее пробыли?
– Ну-у… наверное, минут двадцать, не более. Да и долго во время смены я не позволяла себе пребывать у подруги. Так и в тот вечер, зашла, взяла книгу, пирог, немного поболтали, и я вернулась на рабочее место.
– В какой квартире живет ваша подруга?
– В семьдесят пятой, это на шестом этаже.
– Понятно… Дайте мне, пожалуйста, номера ваших сменщиц. Заодно и ваш номер запишу, – попросила я и достала свой телефон.
– Да, пожалуйста… – женщина продиктовала мне номера и имена своих коллег, а также дала мне свой номер.
– Спасибо, что уделили мне время, – поблагодарила я милую женщину и поднялась с дивана. – Вы говорили, что смена заканчивается в восемь вечера?
– Верно. В восемь сегодня заступает Зоя. Зоя Ивановна.
– Спасибо. Возможно, мне еще придется и с вами поговорить, а пока мне нужно идти. Всего доброго.
– И вам, красавица, хорошего дня и приятного вечера. Заходите, если нужно. – Женщина почтительно поднялась, открыла мне дверь и попрощалась со мной.
Я же, увидев женщину в полный рост, отметила, какая величественная у нее осанка. Не исключено, что она в молодости занималась танцами, например, балетом.
Выйдя из подъезда, я с удовольствием вдохнула свежий майский воздух, ибо в каморке, где я только что находилась, было довольно душно и сперто.
Итак, все свои дела в этом доме я не закончила и планировала сюда обязательно вернуться, желательно сегодня. Мне нужно обязательно посетить квартиру убитого Николая Лазарева, ключи от которой мне любезно предоставила его дочь Валентина. Также, скорее всего, придется потревожить соседей и пообщаться с ними. Но для начала мне нужно встретиться и основательно переговорить со следователем Новиковым, самой лично посмотреть записи с камер видеонаблюдения и уже после этого вернуться в этот дом и продолжить свое расследование.
Я прошлась вокруг дома, отметила для себя некоторые моменты и направилась к своей машине.
Первым порывом было направиться в какую-нибудь кофейню и выпить чашечку кофе. И желательно две, а также добавить вкусный сэндвич или парочку хрустящих круассанов. Но я одернула себя – время дорого, надо торопиться в отдел к Андрею Мельникову.
В отделе Волжского РОВД я проторчала почти два часа. Молодой следователь Михаил Новиков оказался весьма приятным и симпатичным малым, к тому же с большим удовольствием пошел на сотрудничество.
– Одна голова хорошо, а две лучше. А официальное следствие плюс частное расследование обязательно даст хорошие результаты, – радостно вещал Михаил, восторженно глядя на меня. – И всегда хотел познакомиться с нашей великой сыщицей. Татьяна Александровна, о вас ходят городские легенды. Это правда, что два года назад вы поймали одного маньяка по кличке Галантерейщик?
– Правда. Только я ловила его не в одиночку, мне в этом опасном деле помогал мой полицейский друг Гарик Папазян.
– Здорово! Татьяна Александровна…
– Можно просто Татьяна, – перебив, скромно улыбнулась я. – Михаил, давайте о нашем деле… Для начала я хотела уточнить, вы опрашивали жильцов на площадке, где проживала наша жертва?
– Да, почти всех опросили, но результат нулевой. Убийство произошло поздним вечером, примерно с одиннадцати до двенадцати, и многие в это время уже спят. Поэтому никто ничего не видел и ничего не слышал, – молодой следователь развел руками и посмотрел на меня вопросительно.
– А какую они дали характеристику своему соседу? Вы об этом спрашивали?
– Ну как… конечно, спрашивал. Тоже никто ничего толком не рассказал. Говорят, тихий был мужичок и какой-то нелюдимый, порой даже не здоровался. Одна женщина, правда, рассказала, что живет она в доме с самого заселения, то есть почти три года, а наш покойный гражданин Лазарев заселился примерно год назад.
– Вы не узнавали, где он жил до этого?
– Вскользь спрашивал у его дочери гражданки Валентины Лазаревой. Она особо не вдавалась в подробности, но, как я понял, у них была общая трехкомнатная квартира в старом жилом фонде. Плюс в наследство гражданке Лазаревой досталась квартира от бабушки. Они решили продать все жилье и купили себе две хорошие квартиры в новострое.
– Понятно, – кивнула я. – А вам известен адрес, где до этого проживала семья Лазаревых?
– Э-э… нет.
– А надо бы. Если они там жили много лет, то наверняка найдутся люди, которые могут многое рассказать.
– Я этим непременно займусь!
Я достала свой смартфон и показала следователю фото из журнала консьержки.
– Этих людей вы проверили? Они действительно приходили в эти квартиры?
– Не-ет, – протянул следователь. – Этим мы тоже займемся.
– Слишком много косяков и пробелов в расследовании, лейтенант Новиков, – без злобы пожурила я Михаила. – Или плохо стажировались у капитана Мельникова?
– Исправим!
– Я буду ждать от вас результатов, – улыбнулась я и задала следующий вопрос: – А с другими консьержками, помимо Евдокии Михайловны, вы общались?
– Э-э… нет, – видно было, что Михаил слегка смутился. – Но этим я тоже займусь, прямо завтра…
– Не суетитесь, Михаил. Консьержек я беру на себя. Да и с жильцами дома тоже я доработаю. А вы поработайте по старому адресу, где раньше проживал убитый.
