Марина Серова
Разделяй и властвуй!
Глава 3
Упрямство – достоинство ослов
Крокус позволил мне повернуться, отступив всего на один шаг назад. «Стечкин» находился на уровне его живота, закрытый корпусом от глаз посетителей бистро, и дуло все еще было устремлено на меня. Оценив оружие, я посмотрела на Андрея.
Внешность Бекешина, впрочем, так же, как и его голос, показалась мне приятной. Высокий, стройный, подтянутый, атлетического телосложения, он скорее сошел бы за преуспевающего спортсмена, нежели за вышедшего несколько дней назад на свободу заключенного. Коротко стриженные русые волосы, голубые глаза, прямой нос и широкие скулы. Крокус, подозрительно прищурившись, взирал на меня с неподдельным интересом.
– От Графа? – переспросил он. – Ты?
– Я. – Демонстрируя полное отсутствие агрессии к оппоненту, я опустила собственный револьвер, но убирать его совсем пока не торопилась. – А что тебя смущает?
Андрей внимательно оглядел меня с ног до головы, после чего спросил:
– Чем сможешь доказать?
– Позвони ему, Крокус, – я открыто смотрела в глаза Бекешина.
– Позвоню, – коротко кивнул он, а затем обратился к примолкшему за стойкой бара Селиванову: – Антон, дай-ка мне бутылочку беленькой.
– Какую? – спросил тот.
– Любую. Ты водку пьешь? – Андрей уже обращался ко мне.
– Я за рулем.
Крокус криво усмехнулся: дескать, что меняет данный факт для знающего себе цену человека. Но вступать в бессмысленные споры со мной посчитал в настоящий момент излишним.
– И минеральной водички для дамы, – завершил он заказ.
Антон незамедлительно выставил на стойку все, о чем попросил его Бекешин.
– У нас что, намечается какая-то пирушка? – поинтересовалась я.
Крокус уже не целился в мою персону из «стечкина», дуло которого переместилось в направлении пола, но, так же, как и я, он не стал прятать смертоносный ствол под свою ветровку, предпочитая греть металлическую рукоятку в широкой ладони.
– У нас намечается разговор, девочка моя, – парировал Андрей. – Пойдем, – он едва заметно кивнул в сторону стальной двери, расположенной за барной стойкой слева от Селиванова.
– Пойдем, – пожала я плечами.
Бекешин молча забрал со стойки заказанные им ранее напитки и двинулся в заданном направлении. Я шагала с ним рядом и прекрасно осознавала, что Крокус лишь старается выглядеть невозмутимым. Достаточно мне сделать одно резкое движение, и «стечкин» тут же напомнит о своем присутствии.
Никто из посетителей бистро даже и не подумал обратить внимание на нашу компанию. Без существенных помех мы приблизились к заветной двери, и Андрей толкнул ее носком ботинка, после чего галантно пропустил меня вперед.
Каморка, служившая Крокусу временным жилищем в городе Тарасове, была небольших размеров и абсолютно не имела окон. Я не бралась с ходу утверждать, для чего именно предназначалось это помещение в бистро, ибо из мебели здесь присутствовал только широкий дубовый стол и один-единственный стул. Вместо кровати прямо на кафельном полу валялся полосатый матрац, вокруг которого в хаотичном беспорядке были разбросаны пустые бутылки из-под пива. Была здесь и стеклотара из-под водки.
Я мысленно отметила для себя, что господин Бекешин склонен к алкоголизму. Количество выпитого за те сутки, которые он провел в бистро, было внушительным.
– Присаживайся, – Крокус любезно указал мне на единственный стул.
Я села, а он сам взгромоздился на стол, достав откуда-то два более-менее чистых стакана, в один из которых набулькал себе грамм сто водки, а другой до краев наполнил минеральной водой.
– Будем здоровы! – провозгласил Андрей и лихо опрокинул в себя сорокаградусную.
Я только из чувства солидарности подняла свой бокал, но пить из него не стала, а с интересом наблюдала за тем, как же Андрей планировал решать вопрос с закуской, которой не было и в помине. Все оказалось проще простого. Он тихо крякнул и без малейших изменений на лице закурил сигарету. Улыбнулся.
– Ну, рассказывай, – предложил он мне, заметно повеселев.
– Что рассказывать?
– Правду.
– Крокус, перестань, – поморщилась я и опустила обратно на стол предложенную мне порцию минеральной воды. – По большому счету, мне нет никакого дела до твоей персоны. И если бы меня не попросил Граф, которому я кое-чем обязана по жизни…
– Давно ты с ним знакома? – перебил меня собеседник.
– С Графом?
Бекешин кивнул и вновь наполнил стакан водкой.
– Да уж прилично, – не стала скрывать я.
– Как тебя зовут?
– Смотря куда звать.
– Юмор, – покачал головой Крокус. – Понимаю, я и сам люблю пошутить. Но имя-то у тебя есть. Или нет?
– Есть, – я откинулась на жесткую спинку стула. – Евгения Охотникова меня величают.
Андрей выдержал непродолжительную паузу, в течение которой внимательно изучал мое лицо. Мне почему-то в эту секунду стало немного жаль парня. Он настолько привык жить по волчьим законам, что, наверное, и себе-то не всегда доверял. Не говоря уже об окружающих. В душе Бекешина давно уже поселилась пустота.
– Знаешь, что меня обескураживает, Женя? – сжимая в правой руке граненую емкость, левой он почесал свой затылок. – Граф ни разу не упоминал о тебе.
Я с улыбкой потянулась за сигаретами, и мой собеседник машинально дернулся к сиротливо притулившемуся на столешнице «стечкину». Заметив, что я не планирую никакого подвоха, Крокус снова позволил себе расслабиться, правда, в известных пределах. Я закурила.
– А скажи мне, Крокус, сколько лет ты провел в заключении?
– Это имеет какое-то значение?
– Имеет.
– Пять. – Он с горечью на лице отправил в желудок новую порцию смертельно опасного для здоровья зелья.
– И как часто за эти пять лет ты общался с Графом? – спросила я.
Андрей прекрасно понял мой вопрос. Он не производил впечатления глупого человека. Впрочем, он и не являлся таковым, иначе за его судьбу не стал бы так печься депутат Государственной думы Олег Игнатьевич Устинов.
– Резонно, – причмокнул Крокус языком. – Ну, и что дальше?
– В каком смысле?
– Ты сказала, что Граф обратился к тебе с какой-то просьбой, – вернулся Бекешин к началу нашей беседы. – С какой?
На этот раз, прежде чем ответить на его вопрос, несколько минут молчание сохраняла я.
– Полагаю, тебе известно, Крокус, в каком положении ты оказался благодаря своей выходке в Москве? – начала я издалека. – Я тоже уже успела пообщаться кое с кем из нашего города и выяснила вот что. За твою голову Фартовый назначил нешуточное вознаграждение. Ты теперь как дикий зверь, на которого охотится каждый желающий срубить по-легкому деньжат. К тому же ты находишься на мушке у Ферзя. Знаешь такого?
– Первый раз слышу. – Мышцы лица у Андрея напряглись, и на скулах рельефно обозначились большие желваки.
– С его людьми ты уже имел честь познакомиться вчера на вокзале, – показала я собственную осведомленность. – Припоминаешь?
– До сих пор не могу врубиться, какое отношение ко всему этому имеешь ты, – хмуро промолвил собеседник, не принимая в расчет мой игривый тон.
– Я – профессиональный телохранитель. У меня даже лицензия имеется, господин Бекешин.
– Телохранитель? – переспросил он. – Чей? Мой, что ли?
– Да, – я приветливо улыбнулась ему. – Граф нанял меня для твоей безопасности, Крокус.
– Что это за дерьмо такое? – весьма невежливо отреагировал Бекешин на мои последние слова. – Зачем мне нужен телохранитель, тем более баба? Это что, шутка? Прикол? Да?
– Нет, – спокойно ответила я.
С моей стороны было бы благоразумным добавить еще что-нибудь, но Андрей и так завелся. Он определил в себя новую порцию водки, спрыгнул со стола, не забыв при этом захватить «стечкин», и навис надо мной грозным беркутом.
– Во-первых, дорогой мой телохранитель, у меня нет никаких оснований верить вашим басням. Где гарантии, что вас не прислал тот же самый Ферзь, о котором вы упомянули? Считаете меня полным кретином?
– Это легко проверить, – сухо произнесла я, тоже поднимаясь во весь рост. – Всего один телефонный звонок Графу и…
– А во-вторых, – не стал Крокус дослушивать мой совет, – я вполне в состоянии сам разобраться с людьми, затеявшими на меня охоту. Мне не нужен телохранитель. Мне достаточно того, что у меня есть вот это, – он помахал у меня перед носом своим «стечкиным».
В этот момент я, уже выведенная его необоснованными нападками в свой адрес из состояния равновесия, быстро и проворно перехватила Крокуса за запястье правой руки, резко стиснула пальцы. Андрей скрипнул зубами. Автоматический пистолет выскользнул из его кисти и с глухим стуком упал на кафельный пол. Я толкнула оружие носком туфли, «стечкин» отскочил от нас на пару метров. Свободной рукой я толкнула Бекешина в грудь, и расстояние между нами сразу увеличилось.
– Этот вопрос тоже не по адресу, – жестко произнесла я. – Звони Графу и решай его с ним. Мне твоя амбициозная персона тоже не по нутру, и, если ты добьешься того, что Олег освободит меня от возложенных им обязанностей, связанных с твоей охраной, я куплю тебе еще бутылку водки. За свой счет. Договорились?
Крокус тяжело дышал. Ему вовсе не понравилось то, как легко и быстро я сумела разделаться с ним пару минут назад.
– Хорошо, – он шагнул к «стечкину» и склонился над ним. – У тебя есть телефон?
Я не успела ответить Андрею. Едва пальцы Крокуса встретились с холодным металлом лежащего на полу оружия, дверь в подсобку резко распахнулась, и на порог стремительно шагнул Селиванов.
– Там люди Ферзя! – предупредил он, обращаясь к Бекешину. Бармен подозрительно покосился на меня. – Они тебя вычислили, Крокус.
Андрей выпрямился. «Стечкин» уже был у него в руках. Могу поспорить, что в эту секунду он заподозрил в подставе именно меня. Однако я прекрасно понимала, что время для выяснения отношений сейчас совсем не подходящее. Если Ферзь пронюхал про бистро, значит, он знал и о самом Антоне Селиванове. Со стороны бармена было весьма опрометчиво прямиком ринуться сюда, в эту комнату.
– Сколько их? – коротко поинтересовалась я, вскидывая револьвер.
– Четверо, – машинально ответил Антон.
– Другой выход есть?
Он отрицательно покачал головой.
– Значит, будем прорываться, – повернулась я лицом к Бекешину. – Чего же ты застыл как пенек, Крокус? Покажи мне, на что ты способен.
Дальнейшие события не заставили себя ждать. Мгновение спустя в дверном проеме уже появился сутулый парнишка лет двадцати, облаченный в бежевый плащ. Он ринулся было в комнату с оружием на изготовку, но Андрей не дал ему даже лишней секунды, чтобы разобраться в расстановке сил. Крокус спустил курок «стечкина», и незваный визитер поймал пулю раскрытой грудью. Щуплое тело рухнуло на пол. В летальном исходе можно было не сомневаться. Одним противником стало меньше.
Селиванов шагнул к двери. На этот раз в поле зрения появились сразу двое, но рассмотреть их я не успела. Глухо застрекотали автоматы, и я молниеносно кинулась на Крокуса, сбивая его с ног. Мы оба упали на пол, и я накрыла клиента своим телом. Затем, развернувшись лицом к двери, я задержала револьвер в вытянутой руке. Первое, что я увидела, – заваливающегося на бок Антона Селиванова. Его белая рубашка обагрилась кровью – пули прошили грудь навылет. В отчаянной попытке бармен еще пытался ухватиться скрюченными пальцами за какую-либо опору в пространстве, но из этого, естественно, ничего не вышло. Он упал на пол, и ноги его конвульсивно задергались. Я без раздумий выстрелила в появившуюся в прицеле голову и успела заметить только русые волосы противника, на остальное не хватило времени. Мои девять граммов смерти благополучно легли в цель. Неприятель не успел увернуться, зато за косяком тут же скрылся его напарник. Я перекатилась на пол. Полагаю, притаившийся автоматчик ждал от меня чего-то подобного. Он порывисто опустился на одно колено и выставил вперед руку с оружием. Я выстрелила, но промахнулась. Автомат немедленно подал ответный сигнал. Спасаясь от шквального огня, я крутанулась еще раз и, оттолкнувшись ладонями от холодного кафеля, вскочила на ноги. Одна из пуль просвистела над моим ухом.
Автоматчик совершил ошибку, присущую любому азартному человеку. Рассчитывая на легкую победу, он поднялся на ноги и сделал один-единственный шаг вперед. Этого оказалось достаточно, дабы оказаться на прямой линии огня. Краем глаза я успела заметить, что с пола энергично поднялся так предусмотрительно опрокинутый ранее мною Крокус. «Стечкин» был готов к новой схватке с противником. Мы опередили человека Ферзя всего на какую-то долю секунды. Я имею в виду себя и Бекешина. Мы с моим новоиспеченным клиентом выстрелили одновременно. Пуля из моего револьвера угодила неприятелю в живот, а та, что послал Крокус, попала парню прямехонько в правый висок. Против воли, я была вынуждена восхититься меткостью Андрея. Не так уж сильно он и преувеличивал, когда говорил, что не нуждается в моей помощи.
Я шагнула к двери и осторожно выглянула в коридор. Четвертого боевика видно не было. Однако я могла поспорить, что он не ушел, поджав хвост. Интуиция подсказывала, что неприятель где-то занял скрытую позицию для более успешного нападения. Я обернулась к Крокусу. Он уже вышел на центр комнаты и, присев на корточки рядом с распростертым телом Антона, коснулся пальцами шеи бармена.
– Черт возьми! – клацнул зубами Бекешин. – Они убили его.
– Я догадалась, – мрачно ответила я.
Андрей поднял на меня налитые кровью глаза.
– Это все из-за тебя! – зло произнес Крокус.
– Почему из-за меня?
– Если бы ты не появилась здесь… – начал свою обличительную речь Бекешин, но я оборвала его на полуслове:
– Послушай, Крокус, ты похож сейчас на упрямого и недальновидного ишака. Тарасов – не такой уж большой город. Добыть здесь нужную информацию – раз плюнуть. Думаешь, как я нашла тебя?
Бекешин продолжал молча взирать на меня.
– Информаторы, – любезно просветила я его на этот счет. – Тем же путем, безусловно, шел и Ферзь. Не вычисли он тебя сегодня, значит, это произошло бы завтра.
– Завтра меня бы уже здесь не было.
Переубедить его было не так-то просто, и я решила плюнуть на эту затею. А ведь я самоотверженно рисковала ради этого типа собственной жизнью каких-то пять минут назад. Бывают же неблагодарные личности.
– Ты так и собираешься сидеть здесь и изображать из себя мать Терезу? – грубо одернула его я. – Или, может, пора сменить место дислокации?
Крокус поднялся на ноги и переложил «стечкин» в правую руку. Выходит, он так грамотно исполнил выстрел в висок неприятеля с левой. Это еще больше внушало уважение к недавнему зэку. А если учесть, что он был не совсем трезв…
– Может, и пора, – презрительно скривился Крокус. – Только в этих вопросах я как-нибудь сумею разобраться и без твоих дурацких советов. Спасибо, конечно, за поддержку, но на этом, дорогая Женя, наши дорожки расходятся.
Ну что за упрямец такой!
– Боюсь, Крокус, это не тебе решать, – сухо проинформировала его я. – И не мне. Сначала нам надо позвонить Графу. Забыл?
– Давай телефон, – Андрей протянул раскрытую ладонь.
– Сначала сменим дислокацию, – покачала я головой и отступила в сторону, пропуская его к выходу из каморки.
Бекешин не стал больше спорить со мной, затаился до поры до времени, как говорится. Мы вышли в коридор и осторожно двинулись в направлении барной стойки, пригибая головы. Я лишь на мгновение высунулась из укрытия и осмотрелась. Никого из былых посетителей в бистро уже не было. Небольшой зал оказался пустым. Люди Ферзя разогнали всех.
Оказавшись у дальнего края стойки, Крокус поднялся во весь рост. Я последовала его примеру. Мы находились почти у самого выхода. В это время из-за опрокинутого на бок дальнего столика выскочил последний оставшийся в живых браток и, не целясь, выстрелил из крупнокалиберного револьвера. Пуля явно предназначалась Бекешину, но он успел проворно отскочить в сторону и тем самым избежать незавидной участи. Я тут же пришла ему на помощь. Пользуясь моим огневым прикрытием, Андрей перепрыгнул через стойку, ловко приземлился на ноги и в считаные секунды оказался возле импровизированных баррикад. Я прекратила пальбу и ринулась за Бекешиным. Его меткий выстрел уложил затаившегося за столиком парня.
– Помнится, ты говорила мне, что за рулем.
– Было дело.
Я огляделась по сторонам. Похоже, Антон не ошибся, когда говорил, что братков четверо. Но сейчас все они отправились на небеса. Более никто атаковать нас с Андреем не намеревался.
– Стало быть, у нас есть колеса. – Хваленый «стечкин» все же скрылся под грязно-серой ветровкой. У Бекешина появилось по отношению ко мне чувство доверия.
– Я думала, ты не нуждаешься в моей помощи, – скривилась я.
– Только в качестве водителя, – парировал Андрей. – И то временно. Договорились?
– Как скажешь.
Мы вышли из бистро, и я с удовольствием отметила, что мой верный «Фольксваген» дожидается меня на том же самом месте, где я оставила его меньше часа тому назад. Я села на водительское место, Бекешин расположился рядом.
Мы оба закурили, почти синхронно, и в то же мгновение я тронула автомобиль с места. «Фольксваген» резво помчался по извилистым улочкам города Тарасова, подпрыгивая на многочисленных колдобинах.
– У тебя есть еще на примете надежные места, где Ферзь и его люди не отыщут тебя в считаные минуты? – поинтересовалась я, не поворачиваясь к Крокусу. – Ну, естественно, там, где тебе не отрубят башку любители халявной наживы.
– Какое для тебя это имеет значение? – недовольно буркнул мой пассажир.
– Я пока еще твой телохранитель, – напомнила ему я.
– Спасибо, не надо. – Крокус открыл боковое окно и разогнал рукой скопившийся в салоне табачный дым. Легкий ветерок приятно обдувал наши разгоряченные недавней схваткой лица. – Я сам справлюсь, Женя.
– Упрямство – достоинство ослов, – покачала я головой, используя в качестве очередного аргумента фразу из известного российского фильма. – Впрочем, я уже сегодня сравнивала тебя с этим животным.
– Может, наконец дашь мне телефон? – Щелчком большого пальца Андрей отправил за окно наполовину искуренную сигарету, а затем еще и смачно плюнул вдогонку.
Я молча сняла с пояса мобильник и вручила его Бекешину. Он раскрыл миниатюрную коробочку, секунд на пять задумался, после чего указательным пальцем правой руки набрал необходимый номер и замер в ожидании ответа.
– Алло! – произнес он спустя мгновение. – Граф? Привет, это я. Слушай, тут такое дело. На горизонте нарисовалась странная бабенка. Некая Охотникова Евгения. Во всяком случае, она так называет себя и… Что-что? Да ты смеешься, Граф. Мне не нужна никакая охрана. Я уже взрослый мальчик… Нет, это ты меня послушай… Согласен, Граф… Да, она неплохо стреляет, остра на язычок. Это все понятно, но, Граф… – Крокус замолчал минуты на две, внимательно выслушивая невидимого абонента. Лицо его постепенно становилось все более мрачным. – Хорошо, черт тебя побери! Да, Граф, я понял. Даю, – он протянул аппарат мне. – Тебя просит.
Я взяла трубку и приложила ее к уху. Периодически я не забывала коротко поглядывать в зеркало заднего обзора и убеждаться в том, что назойливые ребятки Ферзя не спешат падать нам на «хвост». Дай бог, чтобы так гладко все и продолжалось.
– Слушаю, – тяжело вздохнула я.
– Привет, тигрица, – весело откликнулся новоиспеченный депутат. – Как всегда, я не ошибся в тебе. Молодец! Быстро отыскала клиента.
– Отыскать-то я его отыскала, Граф. – Я заехала в один из сквозных переулков и припарковала машину возле крайнего подъезда длинного монолитного строения. – Только есть одна проблемка.
– Какая?
– У нас с твоим приятелем Крокусом полная несовместимость. К тому же я видела его в действии и целиком согласна с тем фактом, что ему не нужен телохранитель.
– Женя, перестань, – устало вымолвил Олег. – Я только что слышал все это от него.
– Граф, он… – начала было я, но Устинов прервал мою речь.
– Он слишком бесшабашный и амбициозный, – народный избранник чеканил каждое слово. – Его дурная голова постоянно находит неприятности на задницу. Я хочу, чтобы ты была с ним рядом, Женя.
– Он чертовски упрям.
– Я знаю, – усмехнулся Устинов. – Но я не хочу, чтобы он погиб.
– Почему? – я действительно не могла понять, с чего вдруг такая опека по отношению к Бекешину со стороны именитого вора.
– Я же сказал, все подробности при встрече, – напомнил мне Граф.
– А когда мы встретимся?
– Скоро. Я тут должен завершить одно важное дельце, после чего приеду в Тарасов. Женечка, я тебя умоляю…
– Ладно, ладно, – поморщилась я. – Только не ной, Граф. Чем смогу, помогу.
– Я тебя люблю, Женя, – он чмокнул в трубку, надеясь, что сей страстный поцелуй достигнет моих уст.
– А я тебя нет.
Я отключила связь и перевела хмурый взгляд на Бекешина. Крокус уже закурил новую сигарету и с тем же невеселым настроем, что и у меня, пускал в окно клубы дыма.
– Бутылку водки ты не заработал, – известила его я. – Я все еще работаю на тебя в качестве телохранителя.
– Уже догадался, – процедил Андрей сквозь зубы. – У Графа шарики за ролики заехали, а ведь до старческого маразма еще вроде бы далековато.
– С чего он о тебе так печется, Крокус? – во мне не унималось женское любопытство. – Ты ему что, денег должен?
– А ты хочешь за меня расплатиться? – В стервозности характера Андрей не собирался уступать мне пальму первенства. Достойный оппонент для будущих пикировок.
– Я не банкир. Кстати, ты теперь должен мне деньги за телефонный разговор. Сейчас отдашь или как?
– Или как, – коротко ответил Бекешин.
– Понятно. – Я прицепила мобильник обратно на пояс и уверенно положила ладонь на ручку двери. – Пошли.
– Куда это?
– Насколько я поняла, тебе податься в этом городе некуда. – Я с удовольствием отметила, что хмурые тучи на полуденном небосклоне развеялись, и сквозь образовавшиеся просветы несмело пробились робкие солнечные лучики. – Так что инициатива за мной. В этом доме, – я кивнула на многоэтажное строение за окном, – у меня имеется одна конспиративная квартирка. Ферзю будет очень сложно отыскать нас здесь.
– Ему не придется нас искать, – огорошил меня очередным своим решением Крокус.
Я заметила, что выражение его лица несколько изменилось: в голубых глазах появился нездоровый блеск, губы сомкнулись в тонкую линию, а квадратный подбородок с наметившейся бородкой вскинулся вверх.
– Что ты хочешь этим сказать? – недоверчиво прищурилась я, интуитивно уже предполагая, какой последует ответ со стороны Андрея.
– Мы нанесем ответный удар, – заявил он тоном, не терпящим возражений.
Я сразу поняла, что имел в виду Граф, когда говорил о бесшабашности Крокуса и о его умении навлекать неприятности на свою пятую точку.
